Жили мы в деревне, штата не хватало ни в школе, ни в саду. Приняли на работу замечательную воспитательницу, бабулю. Пенсии тогда отсутствовали (90-е, все дела), народ массово уезжал куда глаза глядят, поэтому кадровый вопрос был решен взаимообразно.

Антонина Петровна, бывшая учительница, никогда не грубила и даже не повышала голос на детей. Играть в саду было особо не во что, потому она приносила игрушки своих детей, уже взрослых и уехавших в город. А по пятницам радовала нас пирожками с яблоками домашней выпечки.

Мы были непоседами, детьми из самых разных семей. В группе среди прочих появился Кеша, избалованное дитя из семьи богатого фермера. Он был постарше и посильнее всех нас, потому его побаивались. Вел себя нагло, чуть что орал и барагозил, отказывался есть котловую пищу. В сончас сиесте он предпочитал обмотать голову одеялом и с криком пытаться выбить дверь из комнаты. Надо сказать, с каждым разом он совершенствовался в навыке, забавляя почтенную публику.

Но связываться с ним было чревато - маман его была из "поднявшихся статусом", но колхозницей по характеру, потому клала на всех и вся, что называется, с прибором.

До поры до времени выходки Кеши сходили ему с рук, пока в очередную пятницу он, как только Антонина Петровна вышла, демонстративно выбросил ее выпечку в горшок.

Ему никто ничего не сказал, все опустили глаза в пол.

Дело шло к прогулке. Все как обычно, оделись-обулись и побежали к горам угля и щебня.

Всех остановил пронзительный крик Кеши.

Однако поймать и разобраться в чем дело смогли не сразу. Только спустя полчаса беготни, криков и прыжков по крапиве, которым позавидовали бы ковбойцы из книжек.

После недолгого следствия в ботинках Иннокентия были обнаружены обильные последствия обеда, щедро приумноженные жарой и беготней.

Юного последователя Людвига Аристарховича тогда так и не нашли, дети молчали как партизаны. А Иннокентий вернулся через три дня задумчивый и серьезный, щеголяя звездой с якорем на красной, как армейское знамя, заднице. Благо отец его был бывшим офицером флота и всерьез принялся за его воспитание.