Футфетишист с молотком
История произошла сегодня и записана со слов моей матери.
Едет моя мама в электричке с занятий (моя мама учится на медработника - прим.автора), никого не трогает. Электричка пустая - двенадцать часов дня, ебеня. А едет она в шлепанцах (адидасовские, крутые, со скидкой оторвала). Ну и для удобства сняла шлепанцы, положила ноги на сиденье напротив - красота, ветер пальцы обдувает, стопы отдыхают, кайф.
Электричка останавливается то ли на Мозахе, то ли на Майзахе (Мюнхен, короче), заходит один-единственный пассажир. По виду - строитель, притом только со стройки - весь в пыли, краске и явно рабочей форме, на поясе инструменты висят. Подходит он, значит, к ней и видно - глаза заблестели. А глазки маленькие, белесые, моргают часто, фокусируются плохо, череп узкий, сам - огромный. На вид не больше лет двадцати пяти (под маской точнее не скажешь), а сам вид у него, собственно, весьма вырожденческий.
И вот подходит он и спрашивает сипло ( на немецком, само собой):
- А можно с вами присесть?
- Оно пожалста, конечно, - отвечает моя мама, убирая ноги, - Да только за какое-такое оно вам надо - вон, мол, весь вагон пустой! И вообще дистанция там социальная, не благоволите ли...
- А вы ножки-то, битте-цурбитте, не убирайте, мне так нравится.
Тут-то моя мама ноги и поджала, и в шлепанцы сунула от греха подальше. А этот - канючить стал, покажи, мол, да покажи ноги. Говорит:
- Я, может, вообще сюда сел, чтобы на ноженьки ваши любоваться, чтоб они рядом были.
Тут моей маме, опытной пятидесятилетней тетке не по себе стало.
- Зачем - спрашивает - господин хороший вам мои культяпки стоптанные? Не лучше ль найти молодуху какую с лапками-лотосами да миловаться с ней.. не в общественном месте?
- А у меня - говорит - не складывается с девушками. Не хотят они со мной общаться. Я просто не очень умный. Зарабатываю хорошо, я ж строитель, а вот умом не вышел.
Так и говорит, значит. Без ложной скромности. Ну, маме его жалко стало, она и вынула одну ногу из шлепанца. Он глаза выпятил, смотрит, она ему и говорит:
- Ты, брат, по опасной дороге пошел. Это я тебе попалась такая добрая да понимающая.
Он, знай себе, смотрит, глаза горят, а сам в отказ уходит:
- Чего, мол, вы такое говорите? И знать не знаю, я вот, на стопы исключительно любуюсь. Стопы это ж не страшно.
- Как жеж не страшно, ежели это домогательство самое настоящее? А ежели б я крик подняла? Вон, по кнопке саданула бы машинисту: так, мол, растак - насилуют, убивают, ноги смотреть желают!
- Ну, я ж невинно все...
- Э, нет, брат, коль уж взялся за гуж, не говори, что не груздь. Знаю я вашу породу. Вон, аж через маску видно, как слюна течет. Ты, брат, с законом играешь. Этак сядешь ты за свою невинную шалость. Ты подумай: а ну как мне не пятьдесят, а пятнадцать? Корячится тебе особ статья да приветственная бутылка с шампанским - комплимент от заведения. Не надо оно тебе. Ты лучше девушку себе найди, а ежели не ищется - так вон, бордели открыты, карантин снят. Развлекайся вовсю...
- Но мне-то любови хочется. Да и ножки ваши - уж очень мне симпатичны...
А у самого слюна так и пузырится через маску и культи его работящие, крупные, в побелке да пыли строительной, так к ногам и тянутся. Тут мама, конечно, ногу-то прибрала подальше в тапочек и говорит ему:
- Вы, господин хороший, как хотите, а ежели и вы и дальше свои посягательства на мое личное пространство продолжите - я милицию кликну.
С видом оскорбленной невинности молодой человек встал и гордо пошел в другую часть вагона - туда как раз присела какая-то девушка. Видать, теперь ее ножек домогаться будет. Стоит лишь понадеяться, что теперь он будет действовать не так топорно. Так моя мама смотрела ему вслед и думала о том, какие сильные страсти могут пылать в душе некоторых отдельных индивидов, кои, не найдя реализации, и мозги отключают, и слюноотделение повышают, да и вовсе не способствуют покою душевному. А на поясе у того парня за спиной болтался большой молоток с хищным загибом гвоздодера.
Покумекала моя мама, жалость подобрала подальше, да пошла в другой вагон - от греха подальше.