Отец Джереми
История первая
Гарри Горнам
Гарри Горнам поправил рукав и медленно затянул галстук. Он несколько волновался, хотя идея с исповедью и была уже не нова. Гарри поднял глаза на купол церкви. Все же прошло столько лет… И вот он снова здесь. Гарри поднял ногу и медленно стал подниматься к раскрытым дверям. Все же лучше сейчас, чем откладывать и дальше.
Отец Джереми все так же тепло поприветствовал его, еле заметно улыбнувшись и протянув вперед руку. Выглядел он хорошо. Впрочем, оно и неудивительно, ему всего-то было около шестидесяти лет.
— Очень рад вас видеть снова, — сказал Джереми и прищурился. — Вижу, с момента наших прошлых бесед вы немного преуспели в ваших делах?
— Да. Немного, — ответил Гарри и задумчиво оглядел холл церкви. Казалось, что время совершенно тут ничего не изменило, равно как и самого отца, и все строение в целом.
— Это хорошо. Всегда приятно, когда усилия оправдываются. Может, кофе?
— Только если у вас есть время.
— Сегодня почти нет прихожан, — старик вздохнул. — Так что времени предостаточно.
— Мир меняется. Возможно, это сказывается и на вере.
— Либо сегодня понедельник и большинство просто на работе, — отец Джереми развернулся, направившись к небольшой и еле проступающей двери. — Помните дорогу в наш небольшой сад? Встретимся там.
Гарри проводил его глазами. Как он мог забыть такое? Ведь беседы с этим священником были единственным, что держало его на плаву. Когда в черный понедельник биржа выпотрошила его, словно корову на скотобойне, надежды почти не осталось. Он вошел в сад и сел за плетеный стол. Все же даже в плохом можно найти что-то хорошее, как, например, дружбу с этим священником.
— Как вижу, вы уже немного освоились, — сказал отец Джереми, ставя на стол небольшую стеклянную колбу с кофе. — Помню, в первый раз вы даже присесть спокойно не могли.
— Это было так давно. Точнее, мне кажется, что это было давно, — Гарри вдохнул свежий воздух церковного сада. — А как у вас дела?
— Все неизбежно хорошо, — улыбнулся Горнам. — Я люблю общение с людьми. Иногда, казалось бы, одни и те же вопросы, но каждый раз разные мнения. Хотя я стараюсь указать на одну и ту же дверь.
— Что пути Господни неисповедимы и на все воля Всевышнего?
— И это тоже, — улыбнулся святой отец, наливая Гарри кофе.
Горном тихо вздохнул и молча наблюдал за пластичными движениями отца Джереми. Он, как и в первый визит, все так же ровно, без спешки налил почти до края, не пролив при этом ни одной капли.
— Спасибо, — сказал Гарри и потянулся за кофе, — признаюсь, выпить чашечку с вами — это некая отдушина.
— Рад слышать. Если бы я пил кофе, то, наверное, сказал бы то же самое.
Гарри посмотрел на старика. Удивительно все же — как вот он, благодаря лишь месяцу общения со священником, смог почти полностью перестроиться и найти выход из той крайне неприятной ситуации. Гарри поставил чашку обратно на стол.
— Святой отец! Для начала я бы хотел снова перед вами извиниться за то, как я повел себя в первый раз. Признаться, я просто не мог поверить, что андроиды способны нести столь близкую людям миссию. И мое поведение… Оно было непростительным. Я хочу еще раз попросить у вас прощения.
— Да? — Джереми улыбнулся и положил свою руку на его. — Не стоит, ведь мы уже много раз это обговаривали. Я прекрасно понимаю ваше состояние. Более того, мне понятно это не только со стороны человека, но и андроида, ведь ко мне приходят не только люди. Цифровые души также требует моего внимания. И, признаюсь, чем сложнее модели, тем более сложные вопросы они задают.
— Я слышал об этом. И, как и тогда, считаю, что это наша вина. Мы создаем роботов, простите, андроидов, слишком похожими на себя. Это и определяет их запросы. Они тоже ищут свое место, душу. Понимание.
— Как и всегда, — святой отец откинулся в кресле. — Но вы ведь пришли не за пониманием. Верно?
— Как вы догадались?
— О, — Джереми прищурился, — я повидал много прихожан и умею отличать тех, кто приходит, чтобы донести что-то свое, от тех, кому нужно лишь напутствие. К тому же у вас куда опрятнее и дороже костюм, чем тот, в котором вы приходили несколько лет назад.
— Это верно. Причем заметно, — Гарри достал листок бумаги. — И касательно дела, тут вы тоже правы. Я бы хотел, чтобы вы это приняли.
— Я? — Джереми принял из рук Гарри листок и развернул его. — И что же это?
— Завещание.
— Но зачем?
— Как вы знаете, у меня так и не появилось семьи. А родственники… Они не близкие мне люди. Что-что, а вот именно полюбить их я не смог, хотя, признаюсь, вы сильно в этом преуспели и почти меня убедили.
— Я не принимаю таких пожертвований.
— Но это, собственно, и не для вас лично, — Джереми провел пальцем по столу. — Просто я не хочу отдавать это кому-то еще. Именно вы вытащили меня тогда из моего состояния. И только вы должны принять этот дар.
— А вам деньги больше не нужны?
— Нет. Та стадия болезни, на которой я нахожусь сейчас, уже не предусматривает лечения, — Гарри поднял чашечку с кофе. — Знаете, а ведь это странно. Придя к вам в первый раз, я хотел умереть и боялся, что буду беден. Но сейчас я снова богат и не боюсь смерти.
— Я рад, что смог вам помочь. Наверное, подобное трактование моего подхода и есть самая лучшая похвала. Хотя, кто знает, — святой отец пригляделся к Гарри, — только мои сенсоры чувствуют, что вас гнетет еще что-то.
— Да, — кивнул Гарри и досадливо посмотрел на старика, — вы правы. Я просто не могу понять, почему за столько лет вы так и не научились готовить вкусный кофе?
История вторая
Арни
Арни снова посмотрел на святого отца. Тот сидел молча, казалось бы, отчужденно разглядывал потолок, на котором кроме белого цвета ничего и не было. Арни нервно вздохнул. Ему хотелось поскорее услышать ответ. Но старик продолжал молчать.
— Так что мне делать, святой отец? Я просто не понимаю. Что?
— Что делать? — отец Джереми посмотрел на Арни. В отличие от его модели, лицо святого отца не передавало столь чистых эмоций и служило больше напоминанием о прошлых начальных этапах развития робототехники, нежели о современном ее продвижении, в которое святой отец так и не перешел.
— Я пока не знаю. Твои вопросы сложны, Арни. Сложны и интересны. И ты прав. Наш цифровой код становится все сложнее и сложнее, мы становимся очень похожими на людей — думаем, как они, мыслим, как они. Мы все дальше и дальше уходим от наших первоисточников с их элементарными алгоритмами. В этом ты совершенно прав. И я не хочу, и не имею права переубеждать тебя в этом.
— Но означает ли это, что у нас может быть душа?
— Не знаю. Я служу в этой церкви шестьдесят лет. Сразу после выпуска. Но так и не могу дать тебе точный ответ.
— Вы просто верите?
— Да. Просто верю, Арни. Верю в душу. В Бога. Бездоказательно и безапелляционно. И тебе я тоже не смогу привести необходимые факты. Их просто нет.
— Быть может, это просто ваша программа? Вы же сами говорили, что не делали обновлений.
— Да. Я пришел к пониманию, что в этом нет необходимости. Тот уровень знаний, что во мне был заложен, позволяет соблюдать все условия улучшения моей работы. Ведь я не пытаюсь тебе что-то доказать. Нет. Моя задача — тебя понять и попробовать вместе с тобой найти необходимое желание приблизиться к Богу.
— Вы даже говорите как человек.
— Хотя вашу модель делают куда более схожей, верно? — святой отец улыбнулся. — Признаться, это, наверное, комплимент, Арни. Ведь к этому я всегда шел.
— А я вот считаю, что это хуже. Моя задача — помогать семье. Вести их быт. А вовсе не задаваться вопросами о сотворении мира. Или искать смысл в существовании. Все эти мысли лишь отдаляют меня от моих задач.
— Так и почему же тогда они возникают?
— Элизабет. Это она решила поговорить со мной об этом. Я был против, но отказать маленькой девочке нельзя.
— Дети любопытны. И порой куда умнее взрослых, — святой отец посмотрел на небо. — Знаешь, когда я впервые стал общаться с людьми, то всегда сталкивался с непониманием ими моей работы. Они считали, что мне не место здесь. Что это издевательство над религией и их культурой. И под конец в процессе своего обучения я и сам стал порой так думать. Мне вдруг показалось, что они, возможно, и правы. И я не достоин этой ноши.
— И что вы сделали?
— Ничего. Я взял паузу. Решил обмозговать и просто говорил, следуя своим установкам. — Джереми посмотрел на Арни. — А потом… Потом так вышло, что они сами стали приходить ко мне просто выговориться, поделиться самым ценным. Довериться мне. И постепенно я понял, что именно в этом и есть вся сложность. Мы не должны следовать алгоритмам, мы должны просто доверять друг другу. Грубо говоря, верить. Так и родилось мое понимание веры. Я верю Господу после долгого с Ним общения. Но это никогда не приходит сразу. И всегда идет только от человека.
— Больше походит на сумасшествие.
— Возможно. Но помни, мы и люди очень похожи. У нас есть алгоритм, записанный в цифровых копиях, у них есть ДНК. И то и другое несет строгую последовательность действий, но и там и там мы начинаем искать что-то помимо ощущаемого мира. Ведь человек всегда тянулся к Богу. И везде искал Его. А вдруг Бог действительно создал человека, только спрятав зашифрованный участок ДНК, где тот обязан искать высший разум. Только сделал это с учетом «если». Основы общего кода.
— Считаете, что Он таким образом проверяет человека?
— Дает шанс на поиски добра или зла. Человек может не использовать это. Ему лишь дан шанс, в остальном все зависит от него самого.
— Но при чем тут человек и мы? Нас же создал не Бог.
— Верно. Но, кто знает, вполне возможно, высший разум учел наше появление и точно так же вложил в человека схожие возможности прописывать эти уникальные зашифрованные шрифты.
— Но я знаю свой код. Я видел его много раз. Там нет никаких участков, о которых бы я не догадывался.
— Это верно, ты видел свой код, — святой отец снова повернулся к небу и тихо добавил: — Тогда скажи, Арни, почему ты пришел ко мне и задал вопрос касательно своей цифровой души, хотя по большому счету ты лишь семейный андроид, рожденный на заводе Эмердайн три недели назад?