Пора заканчивать с заводом, дорогой читатель, и идти дальше, тем более что там будет гораздо больше интересного и динамичного.

В последние мой год работы в компании нашим директором стал Терри, урожденный маленького острова, затерянного где-то в закоулках Тихого океана.

Выросший в бедной семье местного рыбака, Терри своим умом, потрясающей коммуникативностью и трудолюбием (и, наверное, сумасшедшей удачей) дорос до позиции вице-президента по качеству и производству в крупнейшей в мире компании по производству автокомплектующих. Регион Россия в то время для компании был настолько приоритетным, что на развитие завода отправили самого вице-президента.

Это были золотые годы для компании в Питере, а также для всех сотрудников. Терри, всегда в хорошем настроении и с фирменной улыбкой, приветствовал в коридорах завода каждого по имени. Двери его кабинета всегда были открыты и любой желающий мог зайти к нему в гости и провести полчаса за чашечкой чая и приятной беседой, далекой от производства.

Завод активно развивался и нашими клиентами стали Nissan, Hyundai, GM, Volkswagen и BMW. Строились новые корпуса, мы постоянно находились в командировках и на тренингах.

Но сказка однажды кончается, и в иностранных компаниях она всегда заканчивалась одинаково. Наступал тот день, когда в компании понимали, что стоимость зарубежных экспатов с их зарплатой в валюте, с их апартаментами в люксовых отелях и с их личным водителями – это несоразмерно дорого и принимали решение о назначении российского руководителя.

Последствия этого всегда были плачевными. Не знаю, почему это так происходило, какие тут невидимые пружины сокрыты: климат тому виной, менталитет, плотность грунта или фазы луны, но после такого назначения почти сразу исчезал бюджет. Потом в течение месяца трава начинала коситься в два раза реже, потом падало качество бумаги в туалетах, а потом отменялись командировки и регулярные тимбилдинги.

Но самой характерной чертой таких перемен было другое. Интриги и подковерные игры (я буду подробно писать об этом в главах про табачную фабрику). В непродолжительное время под новыми руководителями образовывались властные группировки, появлялись компроматы, вырастали, как грибы, серые кардиналы… Кардиналы, в свою очередь, обрастали, любимчиками и любовницами. И от цветущего иностранного предприятия оставалась одна только яркая вывеска посредине поля с некошеной травой.

Автомобильный завод активно рос и развивался, а вместе с ним развивались и мы.

Через полгода меня повысили до инженера по процессам. А эта позиция высоко ценилась в компании, у каждого из нас было прямое подчинение сразу на генерального директора.

Став инженером, передо мною открылись широкие перспективы. Впервые в осознанном возрасте у меня появилась возможность побывать заграницей.

Вообще в те годы Питер жил Финляндией. Продукты, мебель, одежда, а главное Фейри и копченая рыба – все это в домах питерцев было финским. В субботу утром половина жителей срывались с насиженных мест и неслись в Лаппеэнранту, небольшой городок Финляндии, прямо на границе с Россией. А половина жителей Лаппеэнранты наоборот летели в Питер, чтобы хорошо так заправить авто бензином, а потом чтобы хорошо так заправить себя алкоголем.

Я же не бывал ни в Финляндии, ни даже в Белоруссии, мой загранпаспорт уже покрылся сантиметровой пылью, когда внезапно на меня свалились регулярные командировки, причем сразу в Нидерланды.

Мы прилетали с Робертом в аэропорт Дюссельдорфа, арендовали там авто и далее по автобану направлялись в город Хардервейк. Согласно установленным в компании правилам, мы могли арендовать только машины не выше С класса. И поэтому мы гоняли по автобану на Audi S3 Sportback, побивая свои же рекорды скорости с каждым новым визитом.

Про Нидерланды можно говорить часами, но это лучше расскажут трэвел-блогеры. Я только отмечу, что никогда и нигде не видел таких чистых коров, пасущихся на полях. Пушистые, лоснящиеся на солнце животные, - я бы поверил, что их моют шампунем каждый вечер после выпаса. Стоит ли говорить, что таких молока, масла и сыра, какие были в Нидерландах, - я больше никогда и нигде не пробовал.

Где-то в окрестностях Хардервейка стоял завод AWL, который для нас собирал сборочные линии и разрабатывал оснастку. Когда мы в первый раз прибыли на этот завод, - я никак не мог привыкнуть ко всеобщей расслабленности. И целыми днями наблюдал, как рабочие играют в дартс или настольный футбол, как они обсуждают футбол за чашечкой кофе или просто задумчиво ходят по заводу, насвистывая популярные мелодии. От этого свиста к концу недели уже начинала болеть голова.

Увидев это, я понял, что проект в срок сдан не будет, а может быть и вообще сдан не будет. Все это было крайне неэффективно. Работать без стресса, без криков и заламывания рук, уходить вовремя домой и отключать телефон, когда ты в отпуске.

Когда же мы пришли в заводскую столовую, - я и вовсе открыл рот. За соседним столом сидели рабочие с седым дедушкой и травили анекдоты. У них на столе стоял ящик пива и все они пребывали в прекрасном расслабленном расположении духа. Потом оказалось, что тот дедушка был владельцем и этого, и всех соседних заводов. Так он держал руку на пульсе и всегда знал, чем живет его коллектив, их недовольство, надежды и чаянья.

Когда же наступила дата приемки линии – она стояла полностью собранная и готовая к работе. Мы нажали кнопку и с нее начали сходить качественные детали кузова в нужном количестве. В последующие лет 5 с той линией не было никаких проблем, она работала, как швейцарские часы.

Тогда я немного больше понял для себя, что такое «эффективность».

«Нужно построить процессы» или «Нужно наладить процессы» или «А вы умеете строить процессы?» — все это так часто слышится в кабинетах российских компаний самого разного профиля и размера.

Зачастую и заказчик, и исполнитель понимают под этим словом построение простеньких блок-схем в каком-нибудь Word’е при помощи встроенных механизмов SmartArt’а. Такие блок-схемы всегда выглядят убого. Ну а что выглядит убого – оно и работает, как правило, убого. Ну или не работает вовсе. Но это и не важно. Ведь главное, что, если у тебя, у директора, в верхнем ящике тумбочки лежит с десяток распечатанных блок-схем, то можно уже расслабиться и сесть сверху на облачко, потому что это главный признак того, что процессы в компании уже построены и налажены.

В автомобильной промышленности процессы – это совершенно другое. Вот представьте себе сборочную сварочную линию. В этом сложном организме обязательно должен быть поворотный столик, это просто альфа и омега линии. Его главное предназначение – оградить рабочего от страшного, быстрого и тяжеленного робота. Получается, что пока рабочий на одной стороне столика раскладывает детали и фиксирует их прижимами, - на другой стороне столика огромный робот приступает к сварке этих деталей между собой. Потом второй робот механической рукой подхватывает уже единую деталь и относит к третьему роботу, который доваривает сварочные точки, ну а четвертый выкладывает готовый продукт на упаковку. В это самое время, как только столик со стороны робота опустел, – столик разворачивается к рабочему и все начинается сначала. Вот такие процессы взаимодействия четырех роботов и двух операторов прописать – тут уже требуются навыки и опыт.

И мне повезло работать с ребятами, у кого были и знания, и опыт. Моим наставником и учителем стал Роберт. Молодой австриец, очень похожий на главного героя фильма «Американская история Х», он умел писать сложнейшие процессы длиною в тысячи строк: «Смотри, как это работает, Илья. Оператор опускает глаза и читает надпись – это 0,31 секунда. Он протягивает руку и берет деталь на уровне груди, это 0,65 секунд. Он фиксирует зажим…» А потом: «Ну смотри внимательно – первый робот еще не закончил, а ты уже прописываешь разворот второго. Давай, пусть эти точки третий варит, у него еще осталась capacity”.

Было, чему научиться у немцев и австрийцев, в вопросах производства. Там не было спешки и «авосей», там были только цифры. Расчет шел месяцами: расстояния в миллиметрах, тайминги в секундах. Диаграмма спагетти, я ее обожал. Рисуешь пути движения рабочего в своей рабочей зоне. Сначала, конечно, действительно получалось спагетти, которое хозяйка забыла помешивать – спутанное и кривое. Потом был гнев, отрицание и что-то там еще. Но после десятка попыток – все же получалось все разместить таким образом, что рабочему и ходить-то в течение смены надобности не возникало, разве что в столовую на обед.

А потом писались инструкции для рабочих, придумывались системы защиты от дурака и только в самом конце, когда все анализы рисков были закончены, и последняя нашивка на спецодежду была пристрочена, - на линию допускались рабочие. И все работало, как часы, и роботы крутились, и брызги сварки взлетали в потолок, и машинки с конвейера сходили.

А все потому, что там были процессы. Настоящие.

Все на автомобильном заводе было для меня в новинку и странным. Первое, что заметил - здесь заботились о безопасности.

Помню рассказ моего напарника на табачной фабрике, который в свой первый день работы на крупном заводе в ленинградской области во время экскурсии по заводу натолкнулся на лежачий посередине цеха раздавленный труп, огороженный столбиками. «Обходите аккуратно, не наследите, пожалуйста» - был комментарий экскурсовода.

Нет, здесь было по-другому. Половину первого дня мы потратили на инструктаж по безопасности. На заводе было много сварки и нам всем раздали защитные очки. Кстати, они стильно смотрелись. А еще новенькие синие курточки с фирменными шильдиками. Было приятно. Вторую половину дня нам рассказывали про историю компании, ее миссию и ценности. А еще я узнал, что такое тренинги, и что их проводят для сотрудников, причем совершенно бесплатно.

Мы работали вчетвером в отделе: Вадим, Сергей, Андрей и я. Еще недавно я так гордился своей должностью Инженера 1й категории на советском заводе. Но, перейдя в иностранную компанию, всех моих знаний и опыта хватило только на позицию Специалиста по документообороту. Ниже меня по положению была, наверное, только уборщица.

Но это было совершенно справедливо. Я с открытым ртом наблюдал за работой коллег – они знали и умели проектировать целые заводы: сборочные линии, расстановку роботов, места для раздевалок, для туалетов и пр. У меня было замечательное ощущение внутри, что мы творим будущее. Что совсем скоро с этих линий будут сходить новые кузова для автомобилей. И это было действительно так. В последующие годы мы запустили сборку кузовов Шевроле Круз, Опель Астра, Хундай Солярис, Ниссан Тиана и прочих.

А еще у нас был большой, комфортный офис с кофейным уголком, где располагались холодильник, микроволновка, кофе-машина и удобные столики. Коллеги часто звали меня выпить кофе и я, конечно, отказывался. Покинув завод с турбинами, я успел накопить долгов как 6 моих зарплат и оплатить кофе мне было уже не под силу. Поэтому и в столовую я не ходил, потому что оплатить такие обеды было невозможно, я экономил. Позже, лет через 15, за бутылочкой крафтового пива в «Кваке», Вадим мне признался: «Первое время мы думали, что ты шибанутый». Ну откуда мне было знать, что и кофе, и чай, и обеды абсолютно бесплатные для сотрудников. Раньше это стоило очень дорого.

Первый месяц работы я постоянно думал об авансе. Я места себе не находил. Совершенно было непонятно, почему все такие расслабленные вокруг. Дождавшись 4 часов вечера у меня опустились руки, когда я не увидел поступления денег к себе на счет: «Ну неужели опять, это никогда не закончится» - подумал я про себя и пошел к Вадиму.

- Вадим, а деньги пришли уже? - Какие деньги? - Ну аванс, - тут я уже начал уже закипать.

- А какое сегодня число? А, точно, 10е. Ну значит пришли.

Но я был настойчивым, я не отходил пока он не открыл банк и не проверил. Деньги были на счету. А потом и ко мне пришли через пару минут.

Я выдохнул.

Работа, которую мне, как специалисту по документообороту, поручили, не была сложной. Наши клиенты, заводы Toyota, GM, Hyundai и Nissan засыпали нас 3D моделями элементов кузова своих автомобилей. Вы можете себе представить количество деталей, которое разрабатывается для одной только модели автомобиля – это сотни, а может быть даже и тысячи.

Самое веселое было в том, что каждый производитель моделировал только в своих любимых программах. Кто-то рисовал в Catie, кто-то в Pro Engineer, кто-то в Unigraphics, ну а корейцы рисовали в какой-то своей замудреной программе, в которой мог разобраться, наверное, только кореец. И вот ты открываешь деталь и задумываешься, что же это такое… То ли это элемент пола кузова, то ли элемент багажного отделения, а может быть и подкапотная пластина какая-то. Потом, конечно, разбираешься, сохраняешь модель в отдельную папку и даешь ей правильное название на английском.

Через пару месяцев я уже откровенно заскучал. Хотелось чего-то более интересного, драйвового, сложного. Я стал приставать к коллегам с просьбами меня чему-нибудь новому научить. Но это оказалось делом нелегким. Когда ты сам загружен работой – найти время на обучение молодого специалиста практически невозможно и я придумал интересный ход.

Я просил научить меня чему-то новому и обещал, что впредь для своего учителя буду эту штуку делать самостоятельно. Он, конечно, потратит на меня немного дорогого времени, но я потом сэкономлю для него целые часы. Сергей согласился первым, а потом и Вадим с Андреем сдались. В непродолжительное время меня так загрузили своей работой, что ни о скуке, ни о перекурах я уже и не вспоминал. Ребята вздохнули с облегчением, а я буквально чувствовал, что с меня идет пар от напряжения.

Через несколько месяцев моих навыков уже стало достаточно, чтобы не только раскладывать чертежи по папочкам, но и самому их анализировать и принимать решения. Меня повысили до Специалиста по внедрению изменений. Суть работы была в том, что производители регулярно внедряли какие-то изменения в свои автомобили. Кто-то заменял стальные шпильки на медные, когда замечали, что кузов нового автомобиля гниет уже на заводе. Кто-то добавлял новые усилители в конструкцию, ну а кто-то, напротив, заменял дорогие компоненты более дешевыми.

Они не писали, что конкретно нужно было сделать – они просто высылали пачку чертежей с просьбой: please respond ASAP. Thanks. И моей задачей было выяснить, что же изменилось в новой модели и согласовать со всеми отделами, сколько это будет стоить. Затем нужно было посетить заказчика и обсудить с ним дальнейшие действия.

Так я успел побывать почти на всех автомобильных заводах Питера.

«…В жизни все меняется быстро и живо и в один день перед мальчиком блеснули нежданным великолепием городские улицы, заставившие его на несколько минут разинуть рот…» Н.В.Гоголь

Автомобильный завод, что в пригороде Шушар, конец 2010 года… Я стоял около забора и разглядывал припаркованные машины.

Никак у меня не получалось связать в голове увиденное со словом «завод». Заводы так не выглядят. Там, за забором, было все, что угодно: бизнес-центр, банк, торговый центр… но только не завод. Какой-то он был весь вылизанный, вычищенный, цветочные клумбы при входе, аккуратные дорожки…

Я помню интервью, хотя уже прошло столько лет… В кабинет зашли двое молодых ребят, в свободной одежде и странного вида бабулечка с ними. Меня поразило сначала то, что они не были в костюмах, а это, как известно, совсем уже не допустимо инженерам. А еще, и это было уже совсем немыслимо, оказалось, что они умеют общаться свободно и дружелюбно. Не было в них той напыщенности, царившей на советских заводах, не было тяжелого апломба и чопорности. А был только интеллект в глазах, энергия и легкость в движениях.

Странного вида бабулечка, говорила с сильнейшим акцентом и злобно сверкала глазами. Она была полячкой, и по странному стечению обстоятельств – супругой генерального директора-поляка. Пару лет тому назад они с мужем переселились из благословенного польского Плоньска в забытый Богом Петербург. Ее раздражало решительно все в нашем городе: некультурные водители, отвратительные магазины, грязные улицы и грубые горожане. Настолько раздражало, что, даже, когда их рабочая виза закончилась (а сначала закончилась их работа на заводе), - они продолжали жить в ненавистном им городе еще пять лет на полулегальном положении.

Бабушка-полячка, а звали ее Катаржиной, меня и забраковала тогда, а послушные девочки из HR торжественно отправили мое резюме в мусорку. Больших усилий стоило ребятам тогда снова отыскать мое резюме в HH, чтобы позвать к себе в команду.

HR набрала меня только спустя четыре месяца и радостно сообщила, что я был выбран из десятка других кандидатов. Услышав это, я конечно же с радостью тогда согласи… отказался.

Мои две недели отработки на заводе с турбинами заканчивались, и с понедельника я должен был выйти снова инженером на такой же завод, только в другом конце города. Я все это вежливо рассказал HR, а она в ответ задала мне только один вопрос: «Назовите свою цену».

Цена? Но дело было не в цене! Работу я тогда уже себе нашел, там обещали платить вовремя, да еще и с повышением зарплаты до 25 тыс. У автомобильного завода не было шансов, и я просто решил назвать им нереальные цифры, чтобы отстали и не отвлекали меня звонками. Я выпалил: «35тыс!». Такую сумму было уже не потянуть никому. Да и в целом это было в два раза больше моей зарплаты (которая и так была выше рынка, как нам рассказывали на заводе). HR выдержала паузу и вежливо ответила: «52 и вы выходите в понедельник к нам».

И вот, был понедельник, и я стоял на остановке рядом со станцией метро «Московская», когда услышал мягкий девичий голос за спиной:

- Илюш, привет. Ты не там стоишь – развозки останавливаются правее. Это была Виалина, давно мы друг друга знали. Но откуда она здесь, на другом конце города, да еще и в 7 утра, я и представить себе не мог. - А откуда ты знаешь, куда я еду? - Так я здесь, чтобы тебя встретить и помочь добраться до завода.

Каких только совпадений не бывает в жизни: она работала младшим эйчаром автомобильного завода и, увидев знакомую фамилию в списках, пришла тогда меня встречать.