Часть 1

Часть 2

Часть 3

С новым командиром соединения мне довелось познакомиться лично. Во время спортивного праздника и очередного футбольного матча меня отозвал Женя Дауркин и тихо так сказал:

- Фил, ты же у нас мастер на организацию культурного творчества?!

- Эээээ, я бы так не сказал – ответил я чувствуя подвох.

- Капитан Соленов требует подготовить к следующей неделе несколько номеров для юмористического вечера. Мне больше обратиться не к кому. – с грустью в голосе посетовал Женя.

- Что нужно делать? – со вздохом обратился я.

- Возьми себе в помощь несколько бойцов и придумай выступление на несколько сценок. – в голосе Дауркина послышалась надежда.

- Людей и так не хватает, а тут еще наряды, караулы, занятия. Когда все это делать? – начал я грузить.

- Ну времени еще неделя, в пятницу показываем контрольный номер, в воскресенье выступаем. А от нарядов я тебя отмажу.

- Не. Только на среду и пятницу – ответил я – А в карауле будет время придумать сценарий.

Шутки я из себя выдавливал мучительно и горько. Юмора почти не осталось за проведенное время на службе. Так прошел день, за ним второй. Приближалась среда. Я успел накидать несколько частушек на мотив «Самара-Городок» по теме армейской службы. Можно было засчитать за один номер. Я понял, что проблема была в том, что нужно было исключить мат. Выступление с намеком на матерное слово не прошло бы цензуру у капитана Соленова. А без мата было ну абсолютно не смешно. Тогда я пошел на хитрость и взял около десятка бородатых анекдотов про армию и просто решил реализовать их в сценарии обвязав в единые СТЭМы. Получилось не плохо. Исполнители никак не хотели участвовать, и фиг кого заманишь и старослужащих на такое выступление. А вот молодняк мог и пойти. Я посулил каждому из черпаков по благодарности и кучке других ништяков за примерное исполнение сценок. Ну и бонусом шел разовый отмаз от нарядов.

Конкуренция в воскресное выступление была колоссальная. Мобильная рота как всегда давала лучшие перлы, и я чувствовал, что просто пролечу со своим выступлением как фанера над Парижем. В комиссии сидел замполит соединения, комбат, замполит батальона и какой-то капитан неизвестного значения. Мы исполнили частушки, и пару сценок. Оставалась контрольная сценка с пародией на командование. Я пародировал комбата, а мои солдаты замполита части и командира соединения. Это был фурор! Таких аплодисментов я не слышал никогда. Комбат вытирал слезу и смеялся от души. Нас отпустили перекурить, пока жюри выносило оценки. Апогеем стала наша победа. Комбат вручил грамоту, а устно объявил нас как победителей на все соединение.

Счастья полные штаны. После выступления был обед, а после обеда комбат пригласил меня в канцелярию батальона для какого-то разговора.

- И так, старший сержант Филиппов, выступил ты хорошо – улыбаясь сказал грузин – Я давно так не смеялся.

- Рад стараться трщ подполковник – отчеканил я

- У тебя накопилось сто караулов и все они без замечаний, так что к отпуску тебе будет дополнительно пять суток – уже серьезно сказал комбат – Да еще сержантские у тебя не израсходованы. Да еще я тебе добавляю 5 суток в качестве поощрения.

- Служу России! – с еле скрываемой радостью сказал я

-Служи, служи – протяжно сказал комбат – Но предупреждаю, в этой партии стодневки не будет.

- То есть как не будет? – удивился я.

- А так: не будет и все – ответил комбат – и ты должен показать всей части это своим примером. Пришла директива из штаба главка, командир части за этим будет следить активно и залетов нужно избежать.

- А как же традиции? – негодуя спросил я

- Да кому они нужны? – рыкнул комбат – Все когда-нибудь заканчивается. Настала пора и тут поставить точку. Имей ввиду – на кону твой скорый дембель.

«Оху.тельная мотивация» - подумал я. – «А люлей получать нужно будет от своих сослуживцев мне»

- Ну хоть голову то побрить можно? – я попытался ухватиться за последнюю ниточку

- Нет – отрезал комбат – и остальным это доведи. Карать буду лично.

Вечером провели узкое совещание. Решили следующее:

1. Брить голову нельзя, но постричь ооооочень коротко – никто не запрещал. А бреем голову всей роте включая черпаков.

2. Масло не жрем, а делаем вид. Получаем паек, мажем на хлеб (чернягу) и отдаем без палева черпакам и духам.

На следующее утро меня вывали в штаб соединения. Какого хрена? – летели мои мысли – кому понадобился?

В штабе меня ждал тот самый капитан неизвестного мне происхождения. Он проводил меня на третий этаж. Мои ноги дрожали – это либо замполит части, либо командир соединения. Оказалось, и то и другое. Суть диалога свелась к тому, что меня оценили и заметили. Объяснили про перемену традиций. Почему мне не дают нормально дослужить и свалить домой? Почему меня прессуют. Все оказалось просто. Мое выступление и репутация в части дали свои плоды, и я сам пожинал этот гребаный урожай.

- Вопросы!? – спросил меня полковник Чайников

- Есть один – тихо ответил я

- Задавай – разрешил мне замполит.

- Если традиции меняются, то надо менять их на корню.

- Есть идеи? – заинтересовался командир

- Идеи непременно есть: 1. Дать отличникам боевой и физической подготовки увольнительные, 2. дать направление на обучение в вузы, 3. дать в качестве поощрения возможность уволиться в запас первой партией. Это командованию ничего не стоит, а солдаты будут мотивированны.

Полковник не на долго задумался, а потом сказал:

- Хорошо. Пусть будет так. Замполит, разработать мотивацию, ознакомить командиров подразделений и довести до солдат. Сроку вам три дня.

- Но товарищ полковник – хотел было возразить замполит.

- Никаких «но». Выполнять. – отрезал командир

Так началась эра перемен. О своем походе в штаб я рассказал сослуживцам. И тут нашлись плюсы.

На стодневку мы «обрили» головы под 0,3 мм. Комбат пытался поорать, но замполит нашей роты отстоял наши модные прически. Масло мы так и не ели, а отдавали молодым. Соленов долго пытался нас поймать, но ничего не вышло. Увольнительные начали выдавать раз в неделю и мне довелось три раза скататься в Комсомольск на Амуре и один раз в Хабаровск. Дали мне под дембель и направление на обучение, но об этом как-нибудь потом.

Нещадно приближалась осень. Смешно говорить, но время тянулось как жвачка – медленно и неторопливо. Нас в очередной раз выгнали на полевой выход. Заступая в патруль, я и Женька Захаров по прозвищу «Кумпол» наткнулись на огромные заросли дикого винограда. Ягоды были кислые, и есть их было почти невозможно. Удивительно, но виноград был спелым. Мы набрали по полному вещмешку и притащили к блиндажу. Взяли два котелка и стали давить прикладом из винограда сок. Со всей этой кучи ягод надавили добрых три литра, залили по полторашкам и стали думать, что делать дальше. Решение нашли быстро: через пищевозку достали сухих дрожжей, у поваров надыбали сахар и решили замутить брагу. Женька даже где-то нарыл пачку презервативов. Хрен его знает кому она была нужна в закрытой части… Бутылки закопали в укромном месте по самое горлышко, в них залили сок винограда, заряженный дрожжами и сахаром, в качестве пробок натянули презики и проткнули, чтобы пары брожения выходили наружу. Спустя две недели мы были брошены в то же место на очередной полевой выход и вино было уничтожено нами с большим удовольствием.

Сентябрь. Золотой сентябрь. До приказа оставалось всего ничего. Я чтобы скрасить серые будни службы решил ходить в караулы. Один из сержантов моей роты сильно заболел по причине чего был досрочно демобилизован, меня поставили заместителем командира взвода. Но один раз мне пришлось заступить в наряд по роте. И именно в этот день в карауле случилось ЧП. Раздолбаи из моей команды караула сожгли «танк». Начкаром заступал командир роты и это был пипец. Караул сняли, заменили другими, а мои приехали в часть.

- Мы с пацанами поехали на МТЛБ осматривать территорию – говорил Дятел – Смотрим, кедровые шишки валяются на земле. А орехи то поспели. Ну и решили «танком» долбануть по кедру, набрать орехов и в караулке пожарить.

Оказалось, что МТЛБ не выдержал нагрузки, и движок попросту вспыхнул. Как уж это получилось – непонятно, но командира роты отстранили от должности (его по сути никто и не жалел, так как человеком он был херовым), а состав караула затаскали по допросам. К концу сентября ротным нам назначили старлея по фамилии Скрипка. Человек он был прямой, суровый и справедливый.

Вот и октябрь перевалил за середину – стодневка кончилась. Ночи стали холодными, а дни короче. Комбат в хорошем расположении духа проходит мимо курилки. Застал меня за чтением книги в курилке.

- Иди ка сюда Фил! – с хитрым прищуром сказал комбат.

Я подошел.

- Домой хочешь? – задал он провокационный вопрос.

- Так точно – ответил я.

- Видишь этот забор? – показал он мне на забор длинной почти в километр вдоль нашего городка

- Так точно

- Я завтра иду на построение и удивляюсь какой он красивый и зеленый – сказал комбат. – Считай это своим дембельским аккордом.

- Есть.

- И можешь себе взять в помощь двоих дембелей. – добавил он.

Я методом мытья и катанья обменял две пары заныканных сапог на три банки зеленой краски, запасной ремень – деревяху обменял на канистру бензина, а новый комок на валики и кисти. Все мои запасы истощены. Делать больше нечего, так как комбат ставит задачу – никто не ставит. Его не волнует где ты все это найдешь.

Красили мы до самого отбоя, без остановки на прием пищи. Но не успели сделать и половины. Ночью без палева доделывали работу, а дневальный нас звал, только когда шел проверяющий. Не сомкнув глаз до самого утра, мы закончили забор. Краска безбожно разбавлена, но задача выполнена.

Прошло два дня. Построение батальона на плацу. Мне вручают лычки старшины. Не знаю радоваться или нет, но видать это благодарность за забор. Первая партия уже уехала домой. Комбат объявляет благодарность, называет мою фамилию и моих соратников.

- Старшина Филиппов! – сказал комбат - Рядовой Дятлов, Ефрейтор Захаров!

- Я! – подаю я голос, мои товарищи делают то же самое.

- Объявляю благодарность за выполнение боевой задачи – добавил комбат

- Служим отечеству! – говорим дружно мы. Сил нет, как хочется спать. Еще больше хочется домой.

- Времени вам на сборы три часа – добавляет комбат – деньги, документы и билеты получите в штабе батальона. Спасибо за хорошую службу!

Мы негодуем: смятение, радость и счастье. Наконец-то домой.

У Сани с Кристиной теперь была большая семья. И если Саша довольствовался малым, то Кристине вскоре стало тесно. Переиграв толи в ферму, толи хрен знает во что еще, она решила строить дом. Я уже стала реально воспринимать это семейство как умственно отсталых. Да, я пыталась деликатно поговорить с Сашей, но тот абсолютно все рассказывал жене. Решение о стройке дома убило даже мое ангельское терпение, и я перестала с ними общаться.

Дальнейшее развитие событий мне известно со слов моей матери, которая регулярно поддерживает связь по скайпу. Мой отец ненавидит Кристину, а Сашу просто не хочет знать. Меня это всегда удивляло, ведь отец был, отчасти, виновен в Сашином отношении к жизни. Но как-то папе мы с Сашкой были не особо нужны ни в детстве, ни сейчас.

Кристина, посчитав на детском калькуляторе смету на дом (ну знаете, есть такие детские калькуляторы кнопки есть, а табло в виде наклейки с цифрами 1234…), решила, что пожалуй, вот так просто построить дом не получится. И тогда, она решила разослать свои резюме в различные фирмы, у нее вроде какая-то корочка бухгалтера была. Одна из фирм пригласила ее на собеседование. Пройдя собеседование от «здрасти» до «мы вам позвоним», дома у родителей был устроен праздничный ужин по поводу трудоустройства. Мама Кристины предварительно согласилась сидеть с младшим внуком, а старший уже вовсю ходил в сад. Конечно, потом никто не позвонил, и это глубоко ранило самооценку Кристины. Она, вновь вооружившись детским калькулятором, опять вспомнила давнюю мечту о салоне.

Запудрив матери мозги, Кристина взяла в кредит маленькое коммерческое помещение сделанное из квартиры, под залог уже пошла квартира родителей. Не знаю зачем на это дело пошла ее мать, может потому, что уволилась со своей работы, я уже в этом совсем не видела здравого смысла. Отец Кристины занимал такую же позицию как мой братец: «Бабы чо-то мутят, а мы не вникаем, лишь бы жрачка на столе была».

Кристина и мама по очереди посетили курсы парикмахеров, закупили зеркала и раковину, и начали бурную деятельность. Я всегда удивлялась, как они легко ко всему относятся. Ой, не взяли бухом, ну пойду в парикмахеры, что тут сложного?
Я вспомнила как давным-давно Кристина восторженно мне вещала:
- у моих знакомых есть маленький магазин, так они уже три квартиры в Москве купили!
- они торгуют героином что ли?
- нет, реееаааально! Уже три квартиры купили.
- Кристин, ты хоть зайди в интернет, посмотри сколько стоят квартиры в Москве, что ты чушь несешь?
- ой да нафиг мне интернет! Мне люди сами сказали.
- Да наврали они тебе с три короба! Это же самая любимая сельская байка! Как можно в это верить?
- Ну ты, конечно, у нас самая умная!

Опираясь на детский калькулятор, парикмахерская должна была выстрелить хотя бы в одну московскую квартиру. Но, клиенты уходили в слезах «от восторга», так как результат стрижек напоминал куплеты из известной песни Аллы Борисовны: «Ночью мне снится сон, плачут коза и слон, плачут и говорят: Что с нами сделал ты?!». Было решено обратиться к наемной рабочей силе, но репутация была потеряла, да и после оплаты труда выхлопа оставалось мало. Мать разозлилась и послала к чертям свою предприимчивую дочу. Родители Кристины снялись с места, и решили искать работу в крупных городах.

Начинался кризис, Кристина пыталась сдать помещение в аренду, но желающих не было. Тогда помещение было выставлено на продажу, так как кредит надо было выплачивать каждый месяц. И тут, как писали в новостях, деревянный начал пробивать очередные психологические днища. Все резко обнищали, у Сашки упала зарплата в 4 раза. Коммерческое помещение потеряло приличную часть своей стоимости. Сашке наложили арест на зарплатную карту, денег не стало совсем, всю зарплату получал банк. Мои родители заплатили за пару месяцев кредита, но потом тоже плюнули на это дело.

Чтобы хоть на что-то жить, Кристина обратилась в суд, и суд ей присудил половину Сашкиной зарплаты на детей. Саша стал подрабатывать, помогая кому-то с ремонтом, кому-то с мебелью, но Кристина уже его «левых» денег не увидела. Наша бизнесвуман впала в конкретный депрессняк. Перестала убираться в квартире и следить за собой, сына в сад отводить было влом, водил его только Саша через день из за смен. Младший сын возился сам по себе.

И вот казалось бы, что делать в такой ситуации? Стреляться? Вешаться? Мне звонить (это было бесполезно)?

А вот фиг Вы угадаете!

Родители Кристины скитались по городам-миллионникам в поисках работы, но нигде удача им не улыбалась. Они пытались работать, но платили совсем мало, либо и вовсе кидали с оплатой. Но как говорится, дуракам везет. «Отступать некуда, позади Москва!». В Москве предки устроились работать в одну крупную благотворительную организацию, и организация предоставила им жилье. Детишки, в том числе и Саша с Кристиной, распродали недвижимость по бросовым ценам, и «съебали в закат», то есть уехали вслед за предками. Как они живут в столице? Не знаю, пока видимо без радикальных новостей.

Иногда я думаю, работаешь, тратишь свою молодость и силы, накапливаешь матрасные капиталы. А кто-то живет полной жизнью, и ни в чем себе не отказывает. Может быть, надо просто жить проще?