Дядя Федя был первым соседом, с кем я познакомился, переехав на съёмную квартиру. Невысокий, смуглокожий, с морщинистым лицом, на котором выделялись пышные усы, скрывающие неизменную хитроватую улыбку. Он незаметно появился в самый разгар переезда, представился, предложил свою помощь и сразу же развил бурную деятельность. Суетился около «Газели» с моим немногочисленным скарбом и командовал её разгрузкой, щедро мешая русский язык с татарскими ругательствами в адрес водителя и моих друзей, выступающих в роли грузчиков, когда те казались ему не достаточно расторопными. Впрочем, делал это достаточно изящно, так, что не только умудрился не обидеть никого из попавших под его бойкий язык, а, даже наоборот, вызывал улыбку, а то и одобрительные смешки у окружающих. Уже потом, когда все вещи были беспорядочно раскиданы по квартире, а «грузчики» вместе с добровольным помощником собрались на кухне отметить переезд, выяснилось, что настоящее имя соседа – Фернад, но к русскому варианту он успел привыкнуть гораздо больше, проработав всю жизнь моряком на барже, курсирующей по Волге. Пробыл он с нами тогда не долго, не прекращая балагурить, выпил, закусил, поблагодарил за гостеприимство и попрощался, сказав мне, чтобы, если вдруг понадобится какая-то помощь, обращался к нему, не стесняясь.
За зиму мои отношения с соседом стали вполне приятельскими. Когда незастеклённую лоджию съёмной квартиры завалило снегом, я начал спускаться курить к подъезду. Туда же выходил подымить и дядя Федя. Наши случайные встречи как-то незаметно превратились в традицию, и, если на улице было не слишком холодно, мы могли долго стоять, разговаривая. У соседа на любую из тем была припасена байка из его богатой событиями жизни, поэтому обычно мне достаточно было слушать, в нужных местах кивая головой и вставляя односложные фразы.
- Вить, а ты в электрике случайно не шаришь? – как-то в начале марта спросил при встрече сосед. – А то у меня на «Ниве» зарядка пропала, и лампа одна почему-то гореть не хочет.
- О, Фернад-абый, а ты оказывается водитель, - удивился я, - а что ж я за всё время, что тут живу, за рулём тебя не видел?
- Ай, - махнул в ответ рукой мой собеседник, - морока одна с машиной. Да и куда мне, бабаю, ездить-то? Стоит она в гараже, и пусть бы стояла. Вот только мысль у меня одна появилась интересная, как денег немножко заработать, а для этого машина нужна.
- Ну, ладно, давай в выходные посмотрим твою «Ниву», - согласился я, - а что за идея-то?
- Бизнес буду делать, - гордо проговорил дядя Федя, - вот как снег начнёт таять – сам увидешь.
- А, ну если бизнес, то это, конечно, да, - согласно закивал я головой, - бизнес – это серьёзно!
В воскресенье вечером старенькая белая «Нива», стоящая в гараже, бодро тарахтела двигателем, а вокруг ходил довольный дядя Федя. Я вытирал руки ветошью и отнекивался от денег, которые всё порывался вручить мне сосед.
- Дядя Федя, отстань! Если такой богатый, надо было в сервис ехать. Там бы тебе и щётки на генераторе поменяли, и контакты почистили, и деньги бы взяли. Будем считать, что я тебе из альтруизма помог. Вот разбогатеешь - пивом отблагодаришь.
- Можно и пивом, но только чтоб не отказывался, а то обижусь.
- Не откажусь, не волнуйся. Расскажи лучше, что задумал.
- Подожди немного, сам увидишь. – В который раз загадочно усмехнулся дядя Федя.
А потом весна календарная сменилась весной настоящей, с горячим солнцем, плавящим снег, постепенно оседающими грязными сугробами, и хорошим настроением, которое не портила даже постоянно промокающая обувь. Бизнес дяди Феди заработал. Как выяснилось, был он прост, но остроумен. Прямо по двору проходила наезженная дорога, уходившая через пустырь, с краю которого приткнулась стройка, к соседнему скоплению девятиэтажек. Множество водителей пользовались ей, чтобы срезать путь. В одном месте, где дорога с одной стороны жалась к забору стройки, а с другой – к холму, появилась лужа. Выглядела она вполне невинно – наезженная колея ныряла в неё с одной стороны, с другой выныривала, но прямо посередине была коварная яма, угодив в которую неосторожные водители, увязали и, бессильно газуя и поднимая колёсами фонтаны брызг, не могли самостоятельно сдвинуться с места. Местные жители про это прекрасно знали, и предпочитали ехать в объезд, лишь хозяева внедорожников, свысока поглядывая на остальных автолюбителей, проползали через лужу. А вот те, кто бывал в этом районе не часто, охотно попадались в ловушку капризных весенних дорог. Сторож на стройке, услышав перегазовки и мат невезучего водителя, подсказывал телефончик дяди Феди. И спаситель, облачённый в блекло-зелёные штаны от армейского костюма химзащиты, оседлав свою белую «Ниву» спешил на помощь. Машина, с намертво примотанным к фаркопу толстым тросом, который хозяин даже не считал нужным снимать, с началом оттепели перебралась во двор, но долго не простаивала, по несколько раз за ночь ездила привычным маршрутом «двор-лужа» и выдёргивала всех, кто в этом нуждался.
Как-то, когда я возвращался с работы и уже приближался к подъезду, выискивая более-менее сухие места, куда можно шагнуть, путь мне преградила белая «Нива», покрытая грязными разводами, из-за руля вылез улыбающийся дядя Федя, покопался в салоне и, вытащив стеклянно позвякивающий пакет, направился ко мне.
- Вот, как и обещал, денег заработал – отдаю должок, - проговорил он, протягивая пакет мне.
- Что бизнес попёр в гору? Сколько берёшь-то с одного застрявшего?
- Да ясно было, что попрёт. Тут же болото всю жизнь было, лужа эта до июля стоять будет. А таксы фиксированной у меня нет. Я ж тоже этот, как ты говоришь - альтруист. Специально не прошу, вот, сколько совесть человеку подсказывает, столько денег в благодарность и даёт. Кто триста рублей сунет, кто пятьсот, а если водитель молодой, да девчонок полный салон набил в иномарочку папину – тот и тысячу легко даёт.
Прошёл март, подходил к концу апрель, снег уже почти растаял, и лишь в тени домов, куда никогда не заглядывало солнце, ещё лежали ноздреватые сугробы, сочащиеся множеством ручейков. Пустырь начал покрываться молоденькой травкой, кое-где желтели звёздочки цветов мать-и-мачехи, а злополучная лужа так и стояла на прежнем месте. Неудачливые водители, пытающиеся её форсировать, продолжали застревать, а дядя Федя спешил на помощь. Однажды ночью я засиделся за компьютером и оторвался от него, когда небо стало светлеть, а сигаретная пачка оказалась пустой. Преодолевая лень, я накинул куртку и кроссовки и отправился в ночной магазин. На улице было свежо и тихо, пахло мокрой землёй, почками и чем-то ещё неуловимо-весенним. Я сидел на скамейке у подъезда, курил, наслаждаясь весенней ночью, когда в сумерках начинающегося утра заметил движение около лужи, приносящей доход моему соседу. Заинтересовавшись, подошёл поближе. В центре луже, доходящей ему до колен, в неизменных резиновых штанах, стоял дядя Федя, и увлечённо орудовал здоровенным ломом, часто-часто вбивая его себе под ноги. Вода в луже потемнела от поднятой грязи, и лениво перекатывалась от берега до берега после каждого удара. Потом, воткнув орудие производства в землю, сосед аккуратно наступил на только что обработанный участок дна одной ногой, немного подождал, с усилием выдернул её из грязи обратно и, удовлетворённо покивав, взял лом и перешёл в другое место.
- Инвестиции в бизнес. – Пробормотал я себе под нос, ухмыльнулся и отправился спать.
© витян