Король стоял на балконе, когда его канцлер, Торк Ийкмер, заглянул к нему. Король не заметил Торка, даже когда тот поклонился ему со словами: «Мой король». Хоть Гриман стал королем всего лишь два дня назад, Торк знал, что король погрузился в свои мысли и сейчас до него не достучаться. Отец Гримана был таким же. Поэтому Торк сделал то же самое, что делал, когда был канцлером у старого короля.

Торк тихо подошел и встал рядом с Гриманом так, чтобы его увидели, но чтобы он и не мешал королю. Простояв так минуту, король спросил:

- Что там, Торк? Какие дела тебя привели?

- Дела государственные, ваше величество.

- Раз государственные, то давай присядем.

Король сел за свой рабочий стол и пригласил канцлера сесть напротив, что тот и сделал.

- Ну, давай по очереди.

- Пришло письмо, которое вы долго ждали, - Торк протянул королю запечатанный конверт. В глазах короля заиграли огоньки, и он резко схватил письмо, раскрыл его и начал читать: «Может, островной король и безумец, но король Хагардина – нет. Я не буду присягать тебе, Гриман Молокосос. Я не буду подвергать опасности свой народ, доверяясь безумным арлам и их безумному королю. Лучше выжить, оставаясь вассалом такринцев, чем умереть, сражаясь за мнимую свободу. Король Селик».

- Прочитай, - сказал Гриман и передал письмо своему канцлеру. Торк провел взгляд по строчкам и взглянул на короля. Гриман заметил его обеспокоенность и спросил:

- Что посоветуешь?

- Если дипломатия не помогает, значит нужно браться за оружие, - ответил канцлер.

- Тогда нужно известить лордов. Отправь письма западным лордам, чтобы собирались у восточных границ Морского королевства. А восточные пусть собирают войска и подходят к столице. Их армии понадобятся, когда альтийцы и такринцы ответят на наши действия.

- Будет исполнено, ваше величество.

- Есть еще какие-то дела?

- Прибыли лорд Зенгер со своим наследником. Они ждут вас в малом зале.

- Почему не известил раньше? Устали ждать, наверно, уже.

- Они не просили торопить вас, сказали, что подождут, сколько потребуется.

Король встал из-за стола, канцлер последовал его примеру. Гриман направился к двери, Торк шел сразу за ним.

- Новостей от лорда Гермозы не было?

- Нет, ваше величество. Может, ему пришлось задержаться в Мириате.

- Может быть.

Они спустились по винтовой лестнице из королевской башни и проследовали в малый зал. За ними шли двое стражников в красных плащах.

Когда король вместе с канцлером и стражниками вошел в малый зал, за большим столом друг против друга сидели двое мужчин в бело-зеленых кафтанах. Они поднялись со стульев, увидев своего короля.

- Ваше величество, - произнесли они с поклоном одновременно.

- По какому поводу посетили меня, лорд Зенгер? – спросил король.

- Как подобает традициям, мы хотели бы принести вам присягу, ваше величество.

Они встали на колени, и Зенгер-старший поцеловал подол королевского плаща. Сын последовал его примеру. Но Келькар, в отличие от отца, после проделывания этого символа покорности, страха и полнейшего уважения осмелился на поступок, который Торк охарактеризовал как большую грубость. Образованный человек, а тем более лорд-дворянин не должен себе такое позволять. Стоящий перед королем на коленях человек может смотреть властелину в глаза лишь тогда, когда от него это требует правитель, либо, когда они сидят друг против друга. Поэтому канцлер очень оскорбился поступку Зендера-младшего, но при короле своего недовольства показывать не стал.

Гриман же ничуть не рассердился на этот поступок. Он лишь решил, что голубоглазый блондин, вероятно, очень популярен среди дам.

Сандаар одернул своего сына, и Келькар опустил голову.

- Ваше величество, - произнес лорд, не поднимая свой взгляд с королевской обуви. – Простите любопытство моего сына. Он лишь хотел лучше рассмотреть вас. Келькар никогда не видел потомка Спасителя.

- Не беспокойтесь, милорд. Ничего страшного не случилось. Хоть я и думаю, что у моего канцлера на этот счет другое мнение, - улыбнулся король. – Сколько лет вашему сыну?

- Двадцать три, ваше величество.

- Значит, он старше меня на два года. На турнирах успел поучаствовать.

- Успел, ваше величество, - ответил вместо отца сын. – Многих рыцарей выбил из сёдел.

«А он честолюбив», - отметил про себя Гриман.

- Ваше величество, - вновь обратился лорд. – Я, лорд Шатхора, и мой наследник присягаем на верность.

- Я принимаю вашу присягу, лорд Зенгер. Для вас всегда найдется еда за моим столом, тепло перед моим камином и укрытие под моей крышей. Служите мне честно и верно, и будете вознаграждены. А теперь встаньте, лорд Зенгер. И вы тоже, Келькар.

Оба мужчин встали с колен, но все также стояли, склонив головы.

- Присаживайтесь, - сказал Гриман и сел во главе стола. Зенгеры сели по левую руку от короля, а канцлер сел по правую. – Как добрались до столицы? – спросил король, когда все благополучно расселись.

- Без происшествий, ваше величество. Двум десяткам всадников на тракте обычно проблемы не встречаются. Кроме грязи, конечно.

- Надо будет покрыть камнем тракты, а то весной и осенью по ним не проедешь.

- Для этого понадобится много камня, ваше величество. Северные горы придется раскрошить на плиты, чтобы покрыть ими все тракты Арландии.

- Как-нибудь да покроем. До конца мира еще много тысячелетий.

- Ваше величество, я не стал приводить с собой всю свою армию, чтобы зря не пугать ваших крестьян и, чтобы она не задерживала меня в пути. Но я все-таки хотел бы отправиться вместе с вами в поход против южан.

- Поход против южан придется временно отложить, лорд Зенгер. Для начала придется разобраться с давним противником островных королей – морским королем.

- Я готов воевать, мой король. Кто бы ни был вашим врагом, он становится и моим врагом тоже.

- Ладно, раз вы так рьяно рветесь в бой, то можете отправиться с нами. А ваш сын в это время может отправиться за вашей армией. Я решил, что восточные лорды должны будут собраться в двух переходах к востоку от Острова. Чтобы победить короля Селика, хватит силы и западных лордов.

- Хорошо, ваше величество. А кого вы назначите управлять столицей, пока вы будете в походе?

- Этого я еще не решил. Может, вы посоветуете кого-нибудь?

- Я с радостью, ваше величество. Мой старший сын вполне подошел бы на эту должность. А армию может привести мой второй сын – Бьер.

Король откинулся на стуле, он в задумчивости погладил свой подбородок, слегка покрытый щетиной. Так он просидел недолго:

- Хорошо, - сказал Гриман. – Я подпишу указ о назначении. Надеюсь, Келькар, ты не подведешь меня.

Келькар вскочил со своего места и бросился в ноги королю.

- Это великая честь для меня, ваше величество. И я не подведу вас, клянусь своей жизнью.

Торк решил, что нужно будет поговорить с Келькаром, чтобы он перестал неподобающе себя вести.

Гриман встал из-за стола, и канцлер с лордом тоже последовали его примеру. Поднялся и Келькар.

- Надеюсь, моим гостям выделили комнаты?

- Так точно, ваше величество. Ваш дворецкий все исполнил в лучшем виде. Вам не стоит беспокоиться об этом.

- Тогда хорошо. Торк, следуй за мной.

Король, а за ним и канцлер, направились к выходу из зала, а лорд и его сын склонили головы.

У винтовой лестницы, ведущей на верхние этажи королевской башни, Гриман остановился.

- Торк, срочно напиши письма всем лордам и подготовь указ о назначении Келькара Зенгера на управление столицей во время моего отсутствия.

- Будет исполнено, мой король.

Канцлер поклонился королю и отправился по делам.

Гриман поднялся в свой кабинет, и стражники, оставшиеся у входа, закрыли за ним дверь. Король снял с себя плащ и бросил его на постель. Он сел за рабочий стол, достал из его полки книгу и положил ее перед собой. Это был дневник королей.

В прошлый раз Гриман остановился читать на королеве Дарейне. Король открыл книгу и начал читать: «Ночью моему брату Макиру стало совсем тяжко, поэтому он попросил слуг позвать меня. Как только я явилась к нему, брат велел всем выйти из комнаты. Когда все вышли, Макир подозвал меня к себе. Я встала на колени у его постели. Он был очень слаб, и ему не стоило вообще говорить, но он очень хотел мне что-то сказать. Макир рассказал мне об этом дневнике, сказал, где его нужно искать. Он показал на стол, и я достала книгу из его полки. Я вернулась к брату вместе с книгой, и Макир сказал, чтобы я была смелой. После этого он испустил дух, а я тихо заплакала.

С того дня прошло три года, и сейчас мне пятнадцать. Но я до сих пор помню слова моего брата. И я следую его завету, хоть наше королевство переживает далеко не лучшие времена. Меня короновали через два месяца после смерти Макира, и, двенадцатилетнюю, выдали замуж за тридцатилетнего барона. А все проклятые южане.

В день свадьбы барон не дотронулся до меня, сказал, что я слишком мала, и еще не стала женщиной. Сказал, что ляжет с королевой, когда придет время.

Полгода назад у меня впервые пошла кровь, и я очень перепугалась. Думала, что барон в ту же ночь заявится ко мне. Но он не пришел. Не пришел он и в последующие ночи.

На мои пятнадцатые именины в замке устроили пир. Барон, как всегда, сидел со мной рядом. Он изрядно напился и шептал мне на ухо, что сегодня придет ко мне в спальню. Я чуть ли не заплакала, но старалась сдержать себя, чтобы никто не заметил. Барон с каждым часом становился все пьянее, и все без стеснения глядел на мои заметно подросшие за три года груди.

Когда уже наступила ночь, я отправилась в спальню, барон сказал, что вскоре придет. Он проводил меня своим пьяным похотливым взглядом.

Зайдя в комнату, я бросилась на кровать и разрыдалась в подушку. Так прошло минут пять, и я решила подняться и подумать, что можно сделать. Сделать, конечно, нельзя было ничего, но я хотела дать себе надежду на спасение. Я поднялась и увидела мужчину.

Тогда я испугалась, потому что не знала, кто это. И его глаза были карими, а не голубыми, как у большинства северян. Инквизиция говорила всем, что дети рождаются с карими глазами, если они были зачаты во грехе. Поэтому всех кареглазых преследовала инквизиция, а простые люди их боялись, считая колдунами и ведьмами.

- Не бойся, - сказал он мне, и я вмиг забыла о страхе. Я была заворожена им и, тихо ступая, подошла к нему. Он прикоснулся к моей щеке, и в этот же миг открылась дверь в спальню. Барон зашел, выискивая своими пьяными глазами кровать, где должна была я его ждать. Но увидев незнакомого мужчину, он заорал:

- Кто ты такой?! Пошел вон отсюда, пока жив! Стража! Сюда! Стража!

Стражи рядом не оказалось, и его никто не услышал. Кареглазый вмиг подлетел к барону и схватил его за горло, и тот перестал кричать. Мужчина прижал барона к стене и сказал:

- Слушай меня внимательно. Сейчас вы разведетесь, потому что ваш брак только символичен. Но о разводе вы никому не скажете, пока не родится принц. Понял меня? – Барон закивал, и мужчина отпустил его. – Ты хоть и мужчина, но она королева. Поэтому она будет с тобой разводиться.

Он подошел ко мне, взял меня за руку подвел к барону. Он посмотрел на меня, и я поняла его.

- Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь. Я с тобой развожусь, - сказала я барону.

- Теперь ваш брак расторгнут. Но помните, что рассказать об этом вы должны только тогда, когда родится наследник престола. А теперь, - он обратился к барону. – Убирайся в свою комнату.

Барон унес ноги из спальни, и кареглазый закрыл за ним дверь. Я села на краю кровати, вновь чувствуя себя счастливой.

- Ты ведь знаешь, кто я? – спросил у меня незнакомец. Я посмотрела ему в глаза и поняла. Это был Спаситель. На моих глазах вновь проступили слезы, но на этот раз слезы радости. Я бросилась к нему в ноги, а он поднял меня и положил на кровать. Я чувствовала, что произойдет в следующий миг, но не противилась. Он сбросил с меня платье, и мы перенеслись под одеяло. Он впился губами в мою шею, а дальше я была как во сне.

Утром служанка унесла из спальни кровавые простыни».

Гриман дочитал главу и задумался – у его прабабушки явно был писательский талант, в отличие от других правителей. Он закрыл книгу и положил ее на место.

Король встал из-за стола и вышел на балкон. Внизу, над башней ворот Третьих стен развевался красный флаг с белым львом на нем. Гриман сделал глубокий вдох и выдох, закрыл глаза и погрузился в свои мысли.