Жар-Птица. Глава 28: Метель
Прекрасный солнечный осенний день. Лада не спеша ехала на лошади вдоль реки. Казалось, что лошадь сама знала куда направиться, потому что Лада не управляла ей и сидела спокойно, почти не шевелясь. «Куда забросила её судьба? Как искать дорогу домой?» Она даже не представляла, где находится: «Необходимо найти какое-нибудь селение и спросить». Слева дул прохладный ветер с реки, но девочка не замечала его холодных порывов, погружённая в свои мысли.
«Одиночные дома она теперь точно будет обходить стороной. Никогда раньше Лада не сталкивалась с таким обманом: не встречала людей, которые готовы были отнять свободу у другого человека. У неё в поселении это было немыслимо. По поводу ведуньи тоже неоднозначные чувства. Дедушка посоветовал сходить к ней, а дедушка зря ничего никогда не советовал. Путь к ведунье был длинный, но безопасный. В их краях не водились разбойники, и главное было идти вдоль топей, не отходя в сторону. Ведунье она тоже доверяла. Может зря? Дедушка, как же так? Получилось, что женщина ей не помогла совсем, а потом ещё эти странные жители в лесу. Она сама виновата, что забрела на их огонек. Как же теперь доверять людям? Даже дедушке нельзя? Почему её никто не искал, пока она жила в лесу. Не могли найти? Или не нужна она никому? Ни родителям, ни дедушке?».
Весь привычный мир рушился. Лада не понимала: как такое могло произойти, и кто виноват? То, что казалось таким вечным и нерушимым, рассыпалось в пыль, оставляя горечь и жгучую боль в груди. Хотелось тряхнуть головой, открыть глаза и проснуться уже, наконец, дома, где всё было по-прежнему. Чтобы не было больно. Чтобы было как раньше: мама, папа, дедушка, сестра и брат.
Лада давно не ела. Она ехала среди степных просторов, поэтому на лесные ягоды надежды не было. Редкие деревья близ реки плодов не имели. На земле росла какая-то незнакомая жёлтая трава, почти вся сухая. Один раз она нашла заросли ежевики, слезла с коня, исцарапалась вся, но немного поела. Теперь царапины горели огнём. Прихваченный от лесных жителей кусок каравая она съела ещё утром. В животе урчало, голова кружилась, да и конь истомился, перешёл на шаг. Девочка не торопила животное. Да и куда торопиться. Вот опять он спустился к реке: пить захотел. Лада спрыгнула и набрала в пригоршни чистой речной воды. Холодная какая! Сделала несколько глотков. Вода на время заменяла ей пищу, обманывая чувство голода. Девочка пробовала жевать листья рябины, а затем нашла несколько стеблей «дудки»: очистила и съела. «Дудка» жёсткая была, волокнистая, осень же. Ягоды черёмухи, росшей по берегу, вязали рот – много не съешь.
К вечеру стало совсем холодно. Солнце скрылось за тучами. Налетевший ветер продувал насквозь тонкую льняную ткань платья. Конь остановился и стал рвать какую-то зелёную траву. «Пусть хоть он поест», - Лада отошла к реке и залезла в кусты лопуха. Высокие растения с огромными листьями создавали небольшую преграду холодному ветру. Девочка нарвала листьев лопуха и выложила ими место на земле. Из других листьев, скрепив, сделала себе накидку. Сжавшись в комочек, постаралась согреться. Глаза закрывались. Конь пасся поодаль на холме. Небо темнело.
…
На нос девочке упала первая снежинка. Другая. Через некоторое время снег повалил хлопьями, а ветер подхватывал их и катал по траве. Лада сжалась ещё сильнее, но согреться не было никакой возможности. Она не чуяла ни рук, ни ног, почти забывшись в зыбком полусне. Через некоторое время очнулась от горячего прикосновения к лицу. Это конь обнюхивал её, а потом опустился рядом. Лада подползла к тёплому телу животного, свернулась в комочек и прижалась, как только смогла. Так стало лучше.
Метель не унималась. Ветер бешеными порывами кидал снег на землю, трава покрылась снежным покрывалом, по которому рывками неслась позёмка. Лада открыла глаза. Снег летел с неба бесконечными хлопьями, заметая весь мир. Сознание Лады туманилось, словно снегопад тушил его, тяжёлые веки закрылись. В темноте и холоде ветер бросал снежные хлопья отовсюду, словно желая проверить свою силу. Ладе было тяжело открывать глаза, да в темноте и не на что было смотреть. Она провалилась в полусон-полудрёму, по-прежнему коченея от холода.
Но вот сквозь веки показался свет. «Что это?» Жёлтый неясный свет плыл всё ближе и ближе. Сильный ветер, борясь с ним, закидывал свет снежными вихрями. Свечение приближалось медленно, как будто плыло среди бурных волн белой метели, то разбиваясь на несколько огоньков, то сливаясь в один большой свет. Всё ближе и ближе, всё ярче и светлее.
« А снежные хлопья похожи на пух,- сознание Лады боролось с действительностью,- гусиный пух многих, многих стай гусей. Гуси…» Сознание девочки путалось. Почему-то вспомнилось, как стая гусей вспорхнула в воздух, и вот пух, гусиный пух, летит с неба и застилает всё вокруг белым покрывалом, как снегом.