Зачем Красс влез в Парфию⁠⁠

Автор: Владимир Герасименко.

Предупреждение @Cat.Cat: автор использует ненормативную лексику, луркояз и вольный речевой стиль. Если вас это смущает, немедленно прекратите чтение.

Вчера я пояснял за то, почему Красс не был идиотом, каким его иногда любят выставлять. Сегодня я расскажу зачем он вообще влез в Парфию и обосрался там.

Но прежде надо развеять совсем уж тупой миф, что Красс был никудышным воякой. Ога. Мужик с молодости воевал, во время гражданки между Марием и Суллой, встал на сторону последнего. Именно действия Красса привели к победе в битве у Коллинских ворот и взятию Рима, что поставило жирный крест на попытках марианцев дать отпор. Позже, когда в Италии разгорится восстание Спартака, то именно Крассу сенат поручит подавить его. Причем в этот момент все боеспособные легионы были на востоке у Помпея. Поэтому Крассу пришлось за свой счёт превращать набранные отряды милиций в боеспособную армию, которая перемелет основные силы восставших. Помпею, прибывшему по просьбе Красса, останется только добить выживших. Эта ситуация отлично показывает, что Красс был не только неплохим военным, но и годным организатором. Так что, если вам кто-то скажет, что Красс был хреновым военачальником, то смело можете плевать в лицо этой сенатской подстилке.

А теперь к парфянскому вопросу. Собственно, чтобы понять зачем Красс туда сунулся, надо понимать расклады в триумвирате на момент его отбытия на восток. И начну я сразу с шокирующей для многих информации, что Первый триумвират никогда не планировался существовать больше года. По сути за время консульства Цезаря в 59 году до н.э. все цели сотрудничества были выполнены: все решения Помпея на Востоке были утверждены, утверждена раздача земли его ветеранам, Цезарь получил в управление Галлию, которую предстояло ещё завоевать, а Красс фармил шекели, покупал лояльность, двигал вверх своих протеже… в общем делал все то же, что и прежде. К 58 году никаких оснований для продолжения сотрудничества попросту не было, более того, если Цезарь и Красс могли и дальше извлекать прибыль, то Помпей более ничего не приобретал.

Но тут в неизбежный распад триумвирата вмешалась сенатская оппозиция. Катон и ко, после того, как Цезарь начал выполнять все хотелки Помпея, словили такой пiдрыв пердака, что начали в открытую заявлять, что Помпей устроил переворот и хочет установить тиранию. Что характерно, сенаторы верили в это, поэтому начали активно копротивляться. Дело дошло до организации самого натурального заговора с целью убийства "потенциального Палпатина" (заговор Веттия). В заговоре этом оказались замазаны чуть ли не все ключевые представители сенатской верхушки, а среди участников и "случайных" срывателей заговора оказались люди Красса. Он вам не сенат от такого выпал в осадок и был вынужден продолжить сотрудничество с единственными людьми, которые не обещали его политически, а то и реально, убить. Чисто из соображений собственной безопасности.

Красс и Цезарь не могли не радоваться такому развитию событий, так как пока сенат воевал с Помпеем они могли свободно мутить свои делишки. Тем более, что Красс и Цезарь набрасывали говна на вентилятор, стимулируя конфликт. Так наиболее успешным в этом плане набросом можно считать выдвижение на первый план Клодия, который начал атаковать и Помпея, и сенат. Это был успех, Помпей оставался союзником, просто потому что, без Красса и Цезаря его вполне могли и убить. Тем не менее к 56 году стало ясно, что Помпея все больше тяготит этот союз, а потому при участии Цезаря был проведён съезд в Лукке, где триумвиры согласовали планы на вторую пятилетку.

Основным итогом съезда стал договор о совместном консульстве Помпея и Красса в 55 году, прям как в старые-добрые. Тем не менее наиболее важным было другое - и Красс и Помпей получали на 54 год проконсульский империй для управления провинциями. Важно это стало из-за усиления Цезаря благодаря успешной войне в Галлии: теперь у него были верные войска, а у Красса и Помпея нет, и он мог попытаться с помощью своих солдат перевернуть доску для римских политических шахмат. Теперь же и у Красса и у Помпея будут свои легионы, уравновешивая Цезаря и еще более умаляя власть сената.

Итоги съезда в Лукке наглядно

Правда у Красса имелась и еще одна цель. Он довольно прочно чувствовал себя в высокой политике, контролируя значительную часть сенаторов. Но игнорировать благосклонность плебса было большой ошибкой. А римский плебс очень любил завоевателей. Раньше его героем был Помпей, теперь Цезарь. Крассу тоже нужны были политические очки среди низов. Рано или поздно триумвират все равно распался бы и в неминуемой борьбе после этого победил бы тот, кто сумел за предшествующее время сколотить наибольшую группу поддержки. Оставался вопрос лишь в том с кем из соседей Рима воевать. Рим уже дошёл почти до самых пределов цивилизации. Дальше экспансия была возможна лишь в Испании, но победы над иберами ценились слабо и доходов приносили немного, в Галлии и Германии, но там Цезарь, на Балканах, но фракийцы еще большие бомжи, чем иберы. Оставался восток, но там Рим уже и так скушал все, что плохо лежало.

Тем не менее у Красса был план, который позволил бы и рыбку съесть, и при этом даже и не воевать. Египет вот уже столетие был под римским протекторатом и всё это время в нем творился какой-то перманентный хаос из-за проблем с престолонаследием - тот случай, когда наследников престола слишком много. Красс намеревался ввести в Египет пару легионов, объявить о его присоединении к Риму, подавить пару восстаний и отправить в сенат торжественное письмо о присоединении еще одной провинции к Республике. При минимальных усилиях эту победу можно было конвертировать в обожание плебса, например хлебными раздачами. Так как провинции консулы тянули по жребию, то существовала небольшая вероятность, что восток снова достанется Помпею. Но все обошлось, хотя Помпей был готов обменяться с Крассом, разумно считая, что лучше иметь войска поближе к Риму, а Испания она совсем рядом.

Весь 55 год Красс готовился к походу против Египта, но в том же году наместник Сирии Авл Габиний совершенно без спросу вторгся в Египет и захватил его. И вот тогда у Красса уже не осталось выбора. Он слишком много говорил о военном походе, чтобы взять и отменить его: слишком велика была бы потеря лица. Худшее, что мог сделать римский политик это показать собственную слабость. Поэтому фарш было уже не провернуть назад и воевать нужно. Проблема была в том, что единственным достойным врагом против которого теперь он мог выступить была Парфия. И это была даже не проблема, а ПРОБЛЕМИЩЕ.

Отношения Рима с Парфией до похода Красса были напряжённым соседством: обе сверхдержавы имели свои интересы в буферных царствах между ними, обе не желали усиления друг друга и смещения баланса сил, обе находились в неустойчивом равновесии. Впервые Рим серьезно столкнулся с Парфией во время восточного похода Помпея. Тогда великий полководец провёл жёсткие переговоры с парфянами, после которых обе державы решили не вступать в прямой конфликт. Но вот прокси-войны за влияние в буферных царствах никто не запрещал. Приз в виде плодороднейшего и богатейшего Междуречья был, конечно, соблазнителен, но в Риме хорошо понимали, что эта война потребует значительных сил, возможно, что вообще всех имеющихся.

Тогда на что вообще рассчитывал Красс-то? На разлад внутри Парфии - как раз за два года до похода в стране произошла небольшая гражданка. На эффект неожиданности - Красс толком никому не объяснял с кем он собирается воевать, но надо было быть конечно идиотом, чтобы не понять. И наконец на римское безумие - план войны был очень дерзким: Красс сходу вломился в Междуречье в направлении столицы Парфии. Если бы ему удалось выполнить план, то одно лишь разграбление богатейших областей Парфии давало ему массу политических очков.

Но план оказался слишком авантюрным, а в армии было слишком много его недоброжелателей. Поражение Красса и его смерть запустили цепную реакцию внутри триумвирата, приведшие к взрыву гражданской войны. Оно же привело к тому, что конфликт между Римом и Парфией оформился в цепочку взаимных претензий и обид, где каждый ход одной из сторон неминуемо вызывал ответку другой, так как пойти на уступки означало проявить слабость. Чтобы победить Парфию окончательно нужно было нанести ей сокрушительное поражение, но на это Красс был способен вряд ли. Когда тактические цели навязывают стратегию войны это никогда к хорошему не приводит.

Красс допустил ошибку. Потому что внутренняя политика диктовала ему необходимость эту ошибку совершить. Военная удача переменчива, но Фортуна благоволит только смелым. Поэтому эта ошибка была неизбежной. Ошибка, которая определила историю мира на столетия.

Это ли не показатель величия человека?

Автор: Владимир Герасименко (@Woolfen).

Оригинал: https://vk.com/wall-162479647_355248

Пост с навигацией по Коту

А ещё вы можете поддержать нас рублём, за что мы будем вам благодарны.

Яндекс-Юmoney (410016237363870) или Сбер: 4274 3200 5285 2137.

При переводе делайте пометку "С Пикабу от ...", чтобы мы понимали, на что перевод. Спасибо!

Подробный список пришедших нам донатов вот тут.

Подпишись, чтобы не пропустить новые интересные посты!