Забытые дни⁠⁠

Глава 15: Шёпот во тьме

Возвращение в лагерь было тяжёлым и молчаливым. Тело отца, завёрнутое в брезент, несли на импровизированных носилках. Маша шла рядом, оцепеневшая, взгляд её был прикован к земле, где следы смешивались со снегом, тающим под её горячими слезами. Горечь утраты смешивалась с леденящим страхом и чувством вины. Он шёл к ней. Он умер из-за неё. Из-за её крови.

Алексей попытался снова заговорить с ней, но она лишь покачала головой, крепче сжимая в кармане отцовский медальон. Холодный металл был единственным ощутимым якорем в буре эмоций. В лагере их встретила гнетущая тишина. Люди расступались, провожая процессию сочувствующими, но испуганными взглядами. Отца похоронили быстро, без долгих речей, у края лагеря, под старой плакучей ивой, чьи ветви казались сейчас чёрными костлявыми пальцами.

Маша не плакала на погребении. Она стояла, прямая как струна, глядя на свежий холмик земли. Когда все разошлись, она опустилась на колени, коснулась мёрзлой земли и прошептала:

— Я найду их, папа. Я узнаю, кто это сделал. И я выживу.

Вечер прошёл в напряжении. Виктор удвоил посты, люди чистили оружие, переговариваясь шёпотом. Тема была одна: «новые». Кто они? Откуда пришли? Почему охотятся за людьми Кузнецова и за Машей? Страх витал в воздухе, густой и липкий, как смола.

На следующий день Маша сама пришла в медпункт. Николай не спал всю ночь, его глаза покраснели от усталости и света микроскопа.

— Есть что-нибудь? — тихо спросила Маша.

Николай устало потёр переносицу.

— Твоя кровь она удивительна, Маша. Вирус в ней присутствует, но он как будто спит. Неактивен. Более того, твои антитела не просто борются с ним — они его изменяют, нейтрализуют на клеточном уровне. Это действительно ключ. Но…

— Что «но»?

— Чтобы создать вакцину или лекарство, мне нужно понять *механизм*. А он сложнее всего, что я видел. Мне нужны реагенты, оборудование… Здесь, в тайге, у меня почти ничего нет. И твой отец… то, как он умер… эта чёрная жидкость… Это не типично для чумы, даже в её агрессивной форме. Словно его организм отреагировал на что-то ещё. Или… кто-то ускорил процесс.

Слова отца — «спасение… или оружие» — эхом отозвались в голове Маши. Её кровь могла не только лечить, но и, возможно, стать основой для чего-то страшного в чужих руках.

Пока Николай продолжал свои ограниченные исследования, Виктор собрал небольшой совет в своём домике: он, Алексей, Ирина и пара самых опытных бойцов.

— Эти «новые», — начал Виктор, расстелив на столе карту района. — Они действуют профессионально. Засада на людей Кузнецова была организована грамотно. Они знают местность или у них есть проводник. Они ищут Машу. Вопрос — зачем?

— Отец сказал: спасение или оружие, — вмешалась Ирина. — Возможно, они хотят создать лекарство, но контролировать его. Или наоборот — усилить вирус, сделать его управляемым.

— Или найти способ лишить Машу иммунитета, чтобы никто не смог им воспользоваться, — мрачно добавил Алексей, его взгляд невольно метнулся к двери, за которой, как он знал, была Маша. — Мы должны защитить её любой ценой.

— Согласен, — кивнул Виктор. — Но сидеть в осаде — не выход. Они знают, что она здесь. Нужно провести разведку. Выяснить, кто они и где их база.

Маша тем временем нашла Ирину у оружейной палатки.

— Научи меня стрелять, — твёрдо сказала она.

Ирина удивлённо подняла бровь.

— Ты уверена? Это не игрушки.

— Я больше не буду просто мишенью, — голос Маши обрёл стальную нотку. — Они убили моего отца. Они идут за мной. Я должна уметь защищаться.

Ирина несколько секунд изучала её лицо, затем кивнула.

— Хорошо. Начнём с основ. Но помни: оружие — это ответственность.

Первые уроки были трудными. Пистолет казался тяжёлым и неуклюжим, отдача выбивала его из рук. Но Маша стискивала зубы и пробовала снова, под руководством терпеливой Ирины. В каждом выстреле она видела не просто попадание в мишень, а шаг к тому, чтобы перестать быть жертвой.

Поздним вечером, когда лагерь погрузился в тревожную дрёму, раздался крик дозорного. Не тревога боя, а скорее удивление и растерянность. Виктор, Алексей, Ирина и Маша бросились к воротам.

У самой границы света, отбрасываемого прожекторами лагеря, снова стояли они — «тихие» чумные. Та же группа, что и раньше. Они не приближались, просто стояли во тьме, их силуэты едва угадывались. Человек в рваной военной форме снова сделал шаг вперёд. Он медленно поднял руку и указал не на лагерь, а куда-то на северо-восток, вглубь тайги, туда, где на горизонте смутно темнела старая, заброшенная радиовышка. Затем он опустил руку, и вся группа беззвучно растаяла в ночном лесу.

В лагере повисла тишина, нарушаемая лишь треском костра и воем ветра.

— Что это было? — прошептала Ирина, не опуская винтовки.

— Они пытаются нам что-то сказать? — предположил Алексей. — Указывают направление?

Виктор хмуро смотрел во тьму.

— Радиовышка. Это далеко. И опасно. Но если это как-то связано с «новыми»… или с теми, кто напал на конвой Кузнецова.

Он повернулся к своим людям.

— Собирайте группу. Алексей, Ирина, вы идёте. Возьмите ещё троих. Выступаем на рассвете. Осторожно. Разведка боем, если придётся.

Маша шагнула вперёд.

— Я иду с вами.

— Исключено, — отрезал Виктор. — Ты останешься здесь, под охраной.

— Они указали туда, — Маша посмотрела на Алексея, ища поддержки. — Возможно, ответ там. Я должна знать.

Алексей колебался, но твёрдость во взгляде Маши и молчаливое согласие Ирины убедили его.

— Она может быть полезна, Виктор. Если там что-то связано с её иммунитетом. К тому же, здесь она тоже в опасности. С нами у неё будет шанс.

Виктор долго смотрел на Машу, потом на Алексея, и, наконец, тяжело вздохнул.

— Хорошо. Но ты будешь держаться позади и делать то, что тебе говорят. Без самодеятельности. Это понятно?

Маша кивнула, чувствуя, как внутри разгорается холодная решимость. Она посмотрит в лицо своим страхам. Она пойдёт туда, куда указывают тени.

Ночью ветер за окном снова завыл, и в его голосе Маше послышался не смех, а предостерегающий шёпот, обещающий новые испытания там, у подножия старой радиовышки.