Эй, толстый! Пятый сезон. 79 серия
Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве
Когда их окружили, Хоттабыч схватился за Марусину руку. Единственную, на секундочку. Перенервничал, что ли? Или обезоружить хотел? В пожатии, однако же, не ощущалось нервяка. Держал он Марусину руку не трусливо, а словно бы даже успокаивал – мол, все под контролем.
Дела, скорее всего, обстояли очень хуево. Но самообладание Хоттабыча подкупало.
– Да стоим мы, стоим, – сказал Хоттабыч главному их преследователю.
– Угу, и виноватыми себя ни хуя не чувствуем, – сплюнул зловещий бритый мужик в трениках – очевидно, главный в банде джиннов (насколько Маруся разбиралась в преступных иерархиях).
Вдруг бритый очень быстро и сильно провел Хоттабычу удар по еблу. Мгновенный был удар. Маруся тоже пропустила бы такой акт агрессии. Мастерски был выполнен удар. Хоттабыч устоял. Как раз потому, что вцепился в Марусину руку.
Джиннов было очень много. Десятка два. А противостояли им только Хоттабыч да Маруся. Притом, ее джинны, похоже, не считали за боевую единицу.
А главный бандит не успокаивался. Его рука, тяжелая, как кувалда, снова полетела к Хоттабычу.
Маруся не знала, как там у джиннов положено – наверное, терпят, если бьет по ебалу старший товарищ, но пластмассовую мать это достало. Она стряхнула руку Хоттабыча со своей левой и успела поставить блок.
Кувалда налетела на препятствие, а по Марусиной руке стала расплываться тяжелая тупая боль.
Главарь банды джиннов наконец обратил на Марусю внимание.
– Ты кто такая? – прорычал он, обдавая Марусю густой мясной вонью изо рта.
– Хоттабыч не виноват, – сказала Маруся.
– Заройся в землю, малявка! – рявкнул джинн, распространяя вокруг себя зловещий смрад. – Взрослые дяди разговаривают.
О, как это было Марусе знакомо. Стрелки, сходняки. С другой стороны всегда находился долбоеб, которому хотелось поунижать Марусю. Типа, знай свое место, девочка. Эти напыщенные дебилы бесили пластмассовую гангстершу.
– Пасть почисть, взрослый дядя, – сказала Маруся.
Джинн взревел. Теперь кувалда кулака летела уже к Марусе. Пластмассовая мать отпрыгнула в сторону. Пнула искусственной ногой джинна по колену. Правая нога била сильно, ничего не чувствовала. Обычно именно она разила наповал. Но джинн, казалось, ничего не почувствовал.
Быстрые, как гиперзвуковые ракеты, метнулись его руки в Марусе, чтобы схватить ее.
Пластмассовая мать быстро присела и умудрилась поймать головой солнечное сплетение противника. Тело джинна было тяжелое, как молот для свай. Но, тем не менее, Маруся ощутила, что пустила по телу разряд боли. Что-то, значит, этого сверхъестественного гопника все-таки пробирало.
И тут же Маруся нанесла следующий удар – пластмассовым коленом. По яйцам джинна.
Рев, который раздался после этого, перекрыл грохот грома.
– Хоттабыч никого не убивал! – закричала Маруся. – Это сделала я.
Трудно было сказать, на что она рассчитывала. Но откуда-то Маруся знала, что в ворота смерти надо входить с достойным выражением лица. Ведь смерть – это, возможно, такая тюремная камера. Войдешь чмошно, так и будешь мотать. А если на правильных щах войдешь, не скуля, то, глядишь, и положняк какой по ту сторону будет.
Силы были неравны изначально. На выигрыш в этой схватке не стоило и рассчитывать.
В Марусю вцепились десятки крепких рук, обездвижили пластмассовую мать. Миг перехода из одной реальности в другую замерцал, стал ближе.
Маруся особо не боялась. Было больше похуй. Жалко, конечно, что оставались незавершенные дела – паспорта, например, детям вернуть.
Тяжелая ладонь джинна сильно, как тиски сжала подбородок Маруси. Живая половина лица ощущала боль и давление.
– На меня смотри! – сказал главарь.
В глаза ему глядеть было страшно. В этих глазах горело бешенство. В них была дверь в бесконечность. Из зрачков джинна изливался ужас. Маруся старалась не пропускать его в себя. Ужас колючими волнами струился снаружи. По поверхности. В какой-то момент он начал щекотать и ласкать. Маруся испустила расслабленный вздох.
И попалась. Она сама не понимала, как это произошло. Но джинн уже был в ее голове. Его глаза светились бледно-синим фосфором, а сам главарь расхаживал в Марусиной голове. Перебирал воспоминания. Перед мысленным взором вдруг встала сцена убийства джинна. Яркая, словно Маруся снова была там. Только теперь смотрела со стороны, и не одна. С ней кто-то был, и пластмассовая мать знала, кто именно. Этот кто-то отмотал воспоминания назад. И вот уже на лужайку выезжал из кустов рояль. И еще дальше – назад. Назад! Туда, где Маруся целую вечность назад давала кровавую клятву джинну-фраеру.
А потом в голове стало пусто. Все мысли словно смыли мыльной губкой, как грязь с поверхности посуды. Джинн очевидно покинул голову Маруси. И в то же время он каким-то образом передал то, что узнал, остальной толпе сверхъестественных существ. Потому что джинны зашушукались, заспорили.
– Нет, ну, она, конечно, виновата. Да, она защищалась, но убила-то злонамеренно!
– А что ей было делать? Молодец девчонка, что такую дрянь перехватила. Он бы всем нам, зазомбировав, проблемы бы доставил, а оно нам надо? А? Лично мне – так не впали эти проблемы. Мир спасать. Хех! Своих дел полно!
– А я вам говорю, что он реально кидануть девку хотел, – утверждал еще один джинн, смуглокожий, с аккуратно подстриженной черной бородой. – Пользуясь инсайдерской информацией, на секундочку.
– Это зашквар и тотализатор, – высказался четвертый.
– Игра на тотализаторе запрещена, – сказал Марусе Хоттабыч. – Кто будет на этом пойман, тот…
Хоттабыч запнулся. И было почему. Главный джинн сейчас пристально смотрел на него.
– Почему замолчал? – спросил старший.
– Я уже жалею, что заговорил, – сказал Хоттабыч.
– Начал говорить, договаривай. Что ждет джинна, пойманного на тотализаторе?
– Лишение спо… способностей, – Хоттабыч смешно мямлил, как робкий троечник на уроке. – В худшем случае, развоплощение.
– Хорошо, – сказал бритый джинн. – Я это учту. Угу. Какие еще есть мнения?
Он вскинул над головой ладонь.
– Девчонка не виновата, – высказался кто-то.
– Почему? – спросил старший джинн.
– Гасан целенаправленно ее кидал.
– Вообще не тем занимался, – поддержало еще одно сверхъестественное существо.
– Я считаю, что девчонка виновата, – это говорил джинн-гастарбайтер, с черными ладонями. – Она подняла руку на высшее существо и должна быть наказана.
– У девчонки – миссия, а тут – кидалово! – возразил один из предыдущих ораторов.
– Хуиссия! – отрезал гастарбайтер.
– Гасан получил, что хотел. И этот приз убил его, – высказался еще один.
– Понятно, – рявкнул главный джинн. – Что мы думаем про вот этого джинна?
Он кивнул на Хоттабыча.
– Не, ну, а что? Тоже предотвратил, получается.
– Угумс! – кивнул старший. – Значит, предотвратил?
– Я видел, что Гасан хочет ее кинуть, вмешался! – отчаянно залопотал Хоттабыч.
– А почему развел самодеятельность? Почему круг джиннов не созвал?
– Виноват, сам хотел разрулить.
– Значит, сам, – кивнул старший. – Тогда что ты скажешь на то, что ты распиздяй? Тебе доверили опекать девчонку с миссией. А ты все проворонил. Допустил к ней чужака с аферистическими наклонностями. Или ты был с ним в сговоре?
– Да как вы… Как вы вообще могли подумать?
– Мочь подумать все, что угодно – моя задача, – сказал старший. – Тебе есть, что возразить?
– Нет, – сказал Хоттабыч. – Тут я тоже виноват. Но я не убивал! И не сговаривался!
– Зато слишком активно подговаривал девчонку! – сказал старший. – Слишком в лоб. Это – против правил. Это – тотализатор.
– Возражу, о старший! – сказал Хоттабыч. – Намеки и знаки – дело долгое и ненадежное. А времени-то не было! Никакого!
– Угумс, – сказал старший. – Учту.
И снова поднял ладонь.
– Оглашаю приговор, – провозгласил старший джинн.
Джинны затихли.
– Ты, девчонка, – указал бритый на Марусю, – забудешь все, что связано с Гасаном и с нами.
«Вот вам здрасьте!» – подумала Маруся.
– А ты, – повернулся старший к Хоттабычу, – лишаешься способностей на один год, с этой даты начиная.
– Легко отделался! – шушукались джинны.
А у Маруси потемнело в глазу. Она провалилась в какой-то колодец. И летела, летела. Во тьму.
***
Тупо болела голова. Такое бывает после алкогольной интоксикации.
«Я что? Бухала?» – подумала Маруся.
Открыв глаза, она обнаружила себя на лесной полянке. В центре полянки валялась куча говна и веток, своей формой отдаленно напоминавшая уебищный рояль. Рядом с этим роялем лежал труп без головы. У джипа-«ренегат» валялось еще два трупа. Оба с огнестрелами в бошках.
«Это все я, что ли?» – подумала Маруся. Она с удивлением посмотрела на свои руки. Она помнила, как застрелила «Колю» на переднем пассажирском сиденье, вернулась память и про то, как «Вася» затирал ей про зомбачество, застрелил Абдурахмана, сковал Марусе запястья наручниками.
А сейчас наручников не было. И «Вася» валялся. Без головы. Запястье левой руки свербело. И с правой – тоже было что-то не то. Почему-то Марусе казалось, что ее не должно быть на месте. Казалось, что это – какая-то неправильная рука. Но откуда взялось такое ощущение, она не могла понять. Однако чувство было сильное. Странный бред о руке тревожил даже сильнее вопроса о том, как она победила «Васю».
«Что со мной случилось?» – подумала Маруся. – Почему я ничего не помню?»
В нагрудном кармане куртки она обнаружила паспорта Даниила и Анны.
«Хм! Я и паспорта забрала?»
Маруся оглядела себя и обнаружила, что вышла из переделки даже без ран. Как так? Может, в ней активировалась какая-то сверхспособность? Как бывает, например, у матерей, которые могут поднять каток-асфальтоукладчик, под который попал их ребенок.
Единственным страданием, которое сейчас ощущала Маруся, был голод. Очень хотелось что-нибудь съесть. Сожрать! Жирное, мясное! Вредный гамбургер! О!
Надо было ехать в Кукуево. Маруся осмотрела джип-«ренегат». Салон был заляпан кровью и мозгами. Это было плохо. Вдруг по пути встретятся гаишники? Но альтернатива вряд ли была лучше. Идти пешком. А до Кукуева отсюда километров двенадцать, а то и все пятнадцать. Дойдет Маруся только к вечеру.
На полу салона пластмассовая мать нашла связку ключей. Третий или четвертый подошел. Двигатель заурчал, как сытый кот, и «ренегат» плавно двинулся с места.
«Это все уже было! Было!» – накатывало мутными волнами оглушительное дежа-вю. И этой тропинкой она уже проезжала. А теперь надо налево. А откуда она знает? А? И то, что вот теперь направо? И то, что сейчас откроются домики?
Домики, действительно, открылись. Марусе стало очень тревожно.
На обочине дороги стоял худосочный хипстер с бородкой, в кедах и коротких штанишках. Он ожесточенно махал Марусе. Хотел остановить.
«Чё те надо-то?» – удивленно подумала Маруся.
Еще ее удивляло то, что хипстер казался странно знакомым. Она явно откуда-то его знала. Но откуда? Как?
Маруся вовсе не хотела принимать его на борт. Еще не хватало автостопщика брать, когда весь салон кровищей забрызган. Лишнее палево.
Когда хипстер понял, что Маруся и не думает останавливаться, он бросился под колеса. Маруся еле успела вывернуть в сторону. Вроде бы не зацепила.
– Привязался же, ебанько! – сказала она вслух.
Надо было мчать в Кукуево. Маруся и без того очень сильно задержалась.
Продолжение следует...