Эй, толстый! Четвертый глаз. 56 серия
Эй, толстый! 1 сезон в HD качестве
Всю дорогу до Планерной Виталя Глист был раздираем двумя противоречивыми ощущениями. С одной стороны, он пребывал в эйфории. Он скоро поебется, и младший братец поможет ему. А с другой стороны, Виталя чувствовал себя лохом. Он только что отвалил кучу денег, поддался на примитивный шантаж.
И вообще – точно ли братец так крут, как заливает? Раньше он частенько завирался. Как-то он прогулял в школе целую четверть, но при этом выстроил вокруг себя масштабную систему альтернативной реальности, в которой были выставлены оценки в дневнике (электронные аналоги тогда еще не появились), пересказывались какие-то случаи в школе. Даниил наебал даже классную руководительницу. Когда та звонила маме, ей отвечала какая-то женщина, вела разговор, обещала воздействовать на сына. Но это была вовсе не мама. Уже потом выяснилось, что и мама, когда хотела поговорить с классной (раза два такое было), звонила по тому же номеру и попадала к той же женщине, которая теперь уже разыгрывала из себя учительницу. Братцева конспирация рухнула, когда встревоженная прогулами классная пришла к ним домой.
Братец был лжецом. Притом, виртуозным. Может, даже и профессиональным.
«А сейчас он задурил мне мозги насчет того, какой он бабник, – лихорадочно понимал Виталя. – А на самом деле никаких баб у него никогда и не было. Все они – выдуманы. Равно, как и мои любовные «победы», о которых я рассказываю жирному. Нет, каков гусь! Задурил мне мозги, а я-то почти поверил. Вот, значит, как!»
И про единоборства он наврал! А Виталя – лох лопоухий – поверил! Да Даниил вообще про все врет! Про все! Он не может не врать. Натура такая. Он и в женских шмотках разгуливать любит не потому, что испытывает от этого удовольствие. Что хорошего в том, чтобы натягивать на себя все эти эластичные кишки? Братцу нравится наебывать людей! Вот в чем дело! Вот от чего он тихо прется, аферист позорный!
Когда братья переходили с Тверской на Пушкинскую, Виталя понял, как быть. У братца есть деньги. Вот и пусть идет себе по магазинам! И под ногами не путается. Не подпускать его к Марианне! Категорически! У Витали на эту девушку – большие планы.
«А если вдруг не отвяжусь от него? – думал Виталя, сев в поезд в сторону Планерной. – В таком случае нельзя допустить, чтобы он начинал говорить. Несет-то он обычно всякую хуйню. Надо самому брать инициативу разговора. Только о чем говорить? Конечно, можно начать рассказывать анекдоты, я несколько сборников наизусть знаю. Ну, а так вообще – о чем с ней общаться? Вот бы Марианна с червяков угорала. Я бы тогда ей рассказал! Но с ней, наверное, надо разговаривать про Бузову и всякий подобный отстой. А что я про нее знаю? А вот братец, сука, может и про Бузову».
***
Электронное табло на остановке показывало, что автобус с нужным номером прибудет аж через двенадцать минут.
– Так, пошли за цветами, – сказал Даниил.
– Может, в Кукуево их купим? – недовольно сказал Виталя.
– На месте может и не быть цветочного магазина. Или нам придется его искать. А здесь – вот он.
Виталя не горел желанием покупать цветы, потому что у него оставалось мало денег. Братец коварно отобрал почти все, что было. А тут еще и цветы покупай. А они дорогие! Наверное.
– Может, ну их? – спросил Виталя.
– А как, скажи мне, ты придешь на первое свидание без цветов?
– Это же попс!
– А ты весь такой у нас неординарный, да? Может, и платьишки тоже носишь?
– Тьфу! – сказал Виталя.
Братец заебал. Его хотелось задушить и растворить останки в кислоте.
– Ну, вот и не выебывайся. Ты обычный парень. Вот и заходи по-простому. С цветами.
– А давай ты их купишь? Я тебе почти все деньги отдал.
– Братец, ты почему такой отстойный? У тебя на эту девушку далеко идущие планы, а дарить ей цветы мне? Ты вообще что говоришь-то?
– Ладно, ты прав, – сказал Виталя.
– Вот за что тебя люблю я – так это за то, что ты умеешь признавать собственные заблуждения.
Они подошли к цветочному магазину.
И тут братец сказал:
– Так, подожди. Давай поймем, какие цветы ей покупать.
– Да на какие денег хватит, – сказал Виталя.
– Э, нет. Тонко подобранные цветы – ключ к сердцу женщины. Может быть, когда-нибудь она и станет восхищаться тем, что ты разбираешься в разновидностях глистов. Но пусть она сначала приятно удивится тому, что ты – знаток цветов. Женщины – тоньше нас, чувак. Цветы они очень любят.
Виталя с тоской подумал о тающих денежных запасах. Взять денег ему больше негде. С работы ушел, червяков в Даркнете не продашь – они все теперь у бати наперечет. А для отношений нужны деньги, чтобы ходить со своей чувихой, развлекать ее, дарить ей подарки.
«Во что я влип? – подумал Виталя. – Может, ну его нахуй? Засесть с батей в лаборатории? Погрузиться в мир червей?»
– Расскажи мне о ней? – сказал Даниил. – Надо выбрать цветы, учитывая ее личностные особенности.
– Ох, как все сложно-то!
– Как и все в этом мире. Ну? Какая она? Высокая или маленькая?
Виталя попытался оживить в памяти то, как выглядела Марианна.
– Ну, ростом с тебя примерно, – сказал он. Даниил был где-то метр семьдесят. – Или чуть поменьше.
– Вау, братец! Очень круто, – обрадовался Даниил. – Мне уже нравится. Блондинка, брюнетка, шатенка?
– Не знаю.
– Что?! – застыл Даниил. – Как ты можешь этого не знать?
– Ну, она в капюшоне была. И в темных очках.
– Какой формы?
– Круглых. Как у Егора Летова за колючей проволокой.
– Так! Во что была одета?
– В балахон.
– Что?
– Да, как у монахини. С капюшоном.
– Это очень странно. Что с ней не так?
– Ну, я так особо не разглядывал. Но, по-моему, у нее…
Тут Виталя захихикал. Ему не было особенно смешно. Но слово «сиськи» он не мог произнести без смеха. Он обязательно хихикал и ничего не мог с собой поделать. Это было что-то вроде синдрома Туррета.
– Эх, братец! Кого же ты там нашел, что без смеха вспомнить не можешь? Что за крокодилицу?
– Ну, на лицо-то она ничего вполне.
– Говорит тонкий знаток женской красоты, – усмехнулся братец. – Опиши ее лицо.
– Ну, симпатичная.
– И все? И что же с ней не так?
Виталя захихикал снова.
– Ты безнадежен, – сказал Даниил. – Немедленно прекрати ржать!
– У нее… сиськи… разного размера! – давясь нервным смехом, сообщил Виталя.
– Вот как? – сказал братец. – Бедная девочка комплексует. Возможно, дело в разнокалиберных сиськах. Но эта проблема решается просто. Берется лифчик с плотными чашечками. Почему она так не делает?
– Э! – сказал Виталя и немного скрючился, ибо у него напрягся хуй. Вытянулся в струнку, как насекомое-богомол.
– Она говорила, что их двое, – вспомнил он.
И тут же сообразил, что сморозил хуйню. Зачем, зачем он это сказал? Теперь от братца не отвязаться.
– То есть, как?
– Ну, так. Сама она говорила, что она – Маша! А где-то есть еще и Аня.
– Понятно, – мгновенно определил братец. – Аня у нее – вместо одной груди. Потому и лифчиком с чашечками не пользуется.
– Что?! – ахнул Глист.
Он перебирал в памяти скудные обрывки информации. И по всему выходило, что братец – прав. Аня – это одна из сисек.
– Сиамские близнецы, – сказал гендерфлюид. – Та, что с головой, туловищем, ногами и руками – это Маша. А Аня – вот такусенькая. Она вот здесь, на сиське живет.
– Э… – давился словами Виталя.
Сегодня был прямо вечер открытий какой-то. И тут Виталя вспомнил кое-что еще. И это воспоминание абсолютно исключало присутствие братца на свидании.
Дело в том, что Виталя представился Марианне Даниилом. Эта чувиха (или чувихи) знает (или знают) его, как Даниила.
– Теперь я точно еду с тобой, братец, – добивал Виталю чертов трансгендер. – Я-то подумывал оставить тебя, по магазинам пройтись. Но теперь я сгораю от любопытства. Шопинг, пожалуй, подождет!
Блядь! Этого нельзя было допускать! Нельзя! Нельзя!
***
План был такой. Надо заговорить братцу зубы, пусть начнет что-нибудь врать, как он это любит. А ведь нужной-то остановки он не знает. И когда автобус подъедет куда надо, Виталя дождется, когда объявят, что двери закрываются, выпрыгнет из автобуса. А братец внутри останется. Только так.
Движения несколько сковывала инопланетного вида орхидея с синими листьями, в горшочке. Она была очень прикольная. Глист уж на что никогда не интересовался цветами, и то ему нравилось. Братцу было не отказать в хорошем вкусе. Но ну его все-таки на фиг.
На какую тему братец мог говорить часами? О себе любимом, это понятно. Ох, и не хотелось Витале об этом разговаривать. Но избежать этого было, похоже, нельзя.
– Ты хорошо знаешь женщин, – забросил удочку Виталя.
Он позаботился о том, чтобы занять удобную позицию. Стоячие места, недалеко от выхода. Информационное табло в поле зрения.
– Еще бы мне их не знать! – самовлюбленно заявил братец. – Мне часто доводилось бывать в их шкуре. Я их понимаю.
Братец говорил громко, никого не стеснялся. Ему на всех было насрать. Люди в автобусе – скучные работяги, бабка, девчонки с гаджетами – братца не смущали. Одна из девок покосилась на Даниила. А тот знай себе вещал:
– Женщины – это люди будущего. А мужики вымирают. Не будет их скоро. Вообще. Уже изобрели искусственное оплодотворение. И многие девчонки уже поняли, что в жизни ни к чему такой досадный бонус, как пердящие, бухающие, опасные мужики. Они скоро вымрут. Как мамонты. Женщины умнее, тоньше, хитрее. А мужики деградируют. Большинство из них – просто тупые животные, прирученные умными женщинами. Подражать им – не позор, а веление времени.
– Скажешь тоже! – хихикая, пробормотал Виталя. Его напрягало, что весь автобус слушал братца. А того несло.
– Но то, как ты живешь, это же опасно, – сказал Глист.
– Да какая опасность, братец? Всем на все плевать. В большом городе тебя забудут через пять минут.
– А если поймут, что ты… ну, не такой? Тебя же бить будут?
– Может, и будут. Но я люблю риск. Риск бодрит. Только рискуя, ощущаешь полноту и кайф бытия, братец. Просто есть серая, скучная жизнь – типа, как у наших родителей. А есть жизнь на острие атаки! Наполненная адреналином и смыслом. Познав такую жизнь, ни на что ее не променяешь. На твоем пути встречаются необычные люди, ты попадаешь в самые странные ситуации, у тебя формируется уникальный опыт.
Механический диктор объявил следующую остановку. То самое Кукуево. Глист приготовился к рывку. Но надо было продолжать заговаривать братцу зубы.
– Ну, а как вот мужикам в глаза смотреть? – спросил он. – Вот встретят тебя бывшие одноклассники. А ты такой, в образе. Вот что с ними делать?
– Да ничего! – пожал плечами братец. – Ни-че-го! Я живу своей жизнью. И делаю это как хочу. Я не хочу жить так, как навязывает мне социум. Я не хочу трепаться с тупыми скотами о футболе, тачках и рыбалке. Мне на это насрать! Я их не трогаю, но и они пусть меня не трогают.
Автобус остановился, открылась дверь.
– Я сам себе альфа-самец, – вещал трансгендер. – Я не хочу, чтобы мне навязывали чужую, несвойственную мне, модель поведения!
– Осторожно, двери закрываются! – объявил механический диктор.
Виталя выждал ровно секунду, а когда двери действительно стали сходиться между собой, выпрыгнул из автобуса. Успел.
Продолжение следует...