Эссе-разбор Sayonara, Eri | Look Back. Часть 1⁠⁠

Для начала стоит отметить, что мы достаточно долго думали над тем, в каком порядке расположить блоки, посвящённые рассматриваемым произведениям. Дело в том, что обычно подобные вопросы мы разрешаем в пользу хронологии выхода работ, и «Оглянись» увидела свет раньше; более того - «Прощай, Эри», на наш взгляд, интереснее, а потому логичней было бы оставить её напоследок. Но, прикинув что именно мы хотим сказать про «Оглянись», мы решили, что с точки зрения структуры правильнее начать с «Прощай, Эри». Итак, традиционно, сюжет.

В центре истории находиться паренёк, вроде как двенадцати лет отроду, по имени Юта Ито. На свой день рождения он получает смартфон, а заодно – очень странную просьбу от матери. Будучи смертельно больной, мать Юты просит его постоянно снимать её вплоть до её смерти. Юноша соглашается, и начинает исправно записывать жизнь их семьи, - накопив в итоге, согласно собственному признанию, более ста часов материала. Когда близится момент смерти, отец отвозит Юту в больницу и передаёт, что мать хотела, чтобы тот заснял момент её смерти. Парень принимает иное решение и с криками: «Прощай, мама!» бежит в сторону от больницы, которая неожиданно взрывается. Титры.

Да, всё это оказалось фильмом. Точнее, всё это стало фильмом. Изложенная история, за исключением взрыва больницы в конце, имела место: мать Юты действительно, будучи смертельно больной, попросила его снимать её оставшееся вплоть до момента смерти, а он действительно исправно выполнял её просьбу, - вплоть до того момента, пока не отказался снимать её смерть. После Юта смонтировал всё это в небольшой двадцатиминутный фильм и показал его в своей школе, - что, в свою очередь, ввиду решения юноши закончить фильм взрывом, вызвало шквал осуждения и насмешек как со стороны учеников, так и со стороны учителей.

И вот тут нужно сделать большую такую остановку на «поговорить». Причём у нас есть целых две темы. Первое: в манге нам показывают реакцию школьников на финал фильма.

Да, как вы видите, поначалу они в шоке; но вот на сцену выходит какая-то певица и…

Вот уже малолетние идиоты ржут над фильмом. И это не мешает им буквально через несколько кадров вновь морализировать.

И что же это значит для нас и для отечества? А то, что перед нами двуличные, лицемерные уроды. Человек может признавать что-то аморальным, нет проблем. Также человек может признавать что-то аморальным, но смеяться над этим – что называется «черный юмор» – и это тоже нормально. Но когда человек признаёт что-то аморальным, смеётся над этим, а потом говорит, что у тебя что-то не так с моральным компасом и что его тошнило от того, что он признал аморальным – это ханжество в чистом виде.

И да: они, судя по фреймам манги, не критикуют, а просто пуляются дерьмом, ведь, судя по тем же фреймам, даже если принять, что финал фильма плох, сама лента – это не просто неплохой фильм (Внимание, хоть это и не влияет на суть и смысл сказанных дальше слов, считаем важным отметить, что он строится на той информации, которой читатель обладает в данный конкретный момент. События, рассказанные в дальнейшем, несколько меняют тон отдельных элементов, но не противоречат сути.), это тянет на новое слово в кинематографе. Серьёзно: есть жанр мокьюментари, он же - псевдодокументальный фильм, – в нем создатели пытаются подать всё происходящее на плёнке за реальные события, но при этом он является фильмом, снятым по сценарию. Есть фильмы, основанные на реальных событиях, - но даже если события в них репрезентированы максимально приближёнными к реальным, он остаётся фильмом с актёрами. Есть документальные фильмы, где даже могут демонстрироваться реальные кадры, но они, во-первых, по большей части ограниченны специфичными темами, а во-вторых, их повествование зачастую ретроспективно. В то же время, фильм Юты представляет собой максимально точное отражение реальной жизни, в котором нет сценария, в котором нет актёров и в котором, как это позже отметит и один из персонажей, даже немногочисленные, специально доснятые сцены невозможно отличить от реальных взаимодействий людей, разумеется, исключая финальный взрыв. А эти лицемерные гниды предпочитают этого не замечать и только ныть, как их тошнило от финала, и какое дерьмо вообще этот фильм…

Но это лишь полбеды, так как, внезапно, в действиях Юты нет ничего аморального . Представьте, что вы - подросток, у которого медленно умирает близкий человек. Он просит вас снимать его до того, как он умрёт. Это уже крайне странное и безумное предложение, но всё же это его последнее желание – так что вы соглашаетесь. День за днём вы снимаете вашу и его жизнь и медленно видите, как он умирает; и хоть все вокруг стараются делать вид, что всё хорошо, - объектив вашей камеры запечатлевает реальность, включающую также и их страдания. Проходит время - и умирающий всё чаще должен посещать больницу, пока не вынужден остаться там до самого момента смерти. И в момент, когда вы узнаёте, что он вот-вот умрёт, вам говорят, что он хочет, чтобы вы засняли момент его смерти. Нужно ли говорить, что это одна из самых абсурдных и безумных мыслей, которую мы вообще слышали?

Отсюда два вопроса:

1. А точно ли странно, что школьник, услышав, что мать хочет, чтобы тот заснял момент её смерти, предпочёл убежать (Ну или, как это было в реальности, остаться в машине.)

2. И так ли странно, что в фильме, который он, следуя её желанию, смонтировал из отснятого материала, финальный момент приукрашен взрывом, при том, что для нормального ребёнка смерть родителя - это буквально взрыв, рушащий его жизнь, а подобное занятие позволяет сублимировать горе в творчество?.

Но что школьники, что учителя предпочитают ответить на эти вопросы так: «Да он чёртов психопат и моральный урод!». А потому…

Подвергнутый издевательствам и остракизму, Юта решает покончить с собой (Не, ну как так-то? Ведь прекрасные педагоги не могут ошибаться. Всем ведь известно, что издевательства и насмешки, причём, во многом не заслуженные, над подростком, который недавно потерял близкого человека не могут привести к чему-то плохому. Знаете, это такой идиотизм, что мы даже готовы поверить, что когда-то такое происходило.), прыгнув с крыши больницы, где лежала его мать. Даже успевает заснять весьма базированное предсмертное видео, где говорит, что «художника обидеть может каждый», - но в последний момент юношу останавливает девушка по имени Эри. Она тащит его на какую-то заброшку, где установила проектор, и заставила несколько часов смотреть кино. После чего признается, что видела его фильм, и несмотря на то, что он был снят непрофессионально и у него есть много проблем, он ей понравился и она хочет, чтобы тот снял ещё один фильм, который заставит всех тех, кто смеялся над ним поесть… утереться.

Эри становится его продюсером. Юта снимает послание самоубийцам, которое сводится к мысли: «Самоубийство — это постоянное решение временных проблем, а потому цените жизнь.». И подготовка к съёмкам фильма начинается: герои чередуют киномарафоны с обсуждением различных художественных приёмов тропов и разбором сюжетов. Юта пишет несколько сценариев, но Эри отвергает их все, пока герой, выяснив у неё, что именно ей понравилось в его первой работе, и пообщавшись с отцом, - не решает сделать фильм в том же стиле, что и первый, а именно – полудокументальное кино о себе с различными преувеличениями и вымышленными элементами, вроде того взрыва; так, например, он решает сделать Эри вампиром.

Снимается несколько сцен, в том числе, великолепная сцена с отцом Юты, во время которой мы сначала долго смеялись, потом были в шоке, и в итоге узнали, что нас провели. Юта и Эри проводят много времени вместе, становясь ближе, но во время съёмок пляжного эпизода Эри падает без сознания.

Выясняется, что Эри смертельно больна; девушка обращается к молодому юноше с той же просьбой, что и его мать (Да, поворот очевидный, мы не спорим, но примечательно, что в предложенном Ютой сценарии её героиня также больна, и также просит его снять её смерть, что является жирным намёком на некоторые дальнейшие события.).

Подавленный Юте опускает руки и прекращает съёмки фильма. Пока не происходит душевный разговор с отцом, который поддерживает сына и, внезапно, раскрывает читателям, что мать Юты на самом деле была жестокой по отношению к своему сыну и мужу и, будем честны, даже в некотором смысле терроризировала их. Так, она заставляла Юту снимать её, чтобы либо заработать на её героической борьбе болезнью, если она выживет, либо увековечить эту борьбу, если она умрёт.

Нам демонстрируют последние минуты жизни матери Юты, которая утверждает, что он как всегда бесполезен; отец извиняется, что не заступился за сына (Помните мы говорили, что нас провели в сцене, где был отце Юты и Эри? Так вот в этой сцене отец возмущался попытке Эри втянуть сына в какую-то мутную идею, разуметься по сюжету фильма. Только вот сыграл он настолько реалистично, что возникает невольный вопрос: «А не это ли он хотел сказать своей жене, но не мог?»), и удивляется, что в фильме Юты его жена демонстрируется как прекрасная мать, после чего проявляет зависть к способности сына выбирать, каким он запомнит человека.

Слова отца действуют на Юту – и тот вместе с Эри заканчивают фильм незадолго до смерти Эри. Парень показывает свой новый фильм, в школе, и вызвал фурор. Что примечательно: те, кто знали Эри, говорили, что Эри в фильме сильно отличается от той, которая была в реальности, но соглашаются, что предпочтут запомнить общего друга таким, какой он был в фильме. Черный экран, и привычная читателю, повторяемая несколько раз на протяжении истории фраза:

«Сумев заснять чужую смерть и сделав то, что не смог сделать для матери, главный герой вновь обретает волю к жизни и уверенность в своих режиссёрских силах.»
КОНЕЦ

Но это была история персонажа фильма. История Юты сложилась иначе. После фестиваля, на котором он продемонстрировал фильм, он начал прогуливать школу, всё свободное время уделяя созданию новых версий фильма из тех 2728 часов, что он отснял. Это продолжалось в университете и на работе.

Годы спустя взрослый Юта переживает потерю своей жены, ребёнка и отца в автомобильной аварии. Потеряв волю к жизни, Юта решает ещё раз совершить попытку самоубийства: путём повешения в самом дорогом для него месте – заброшенном, где они с Эри, в своё время, проводили марафоны кинопросмотров.

Прибыв туда и обосновавшись в пустой комнате, Юта достаёт верёвку и… слышит звук внезапно запустившегося фильма. Оказывается, этот звук – запись той речи, которую он говорил, которую он говорил перед попыткой своего суицида много лет назад. Повернувшись на звук, Юта обнаруживает живую и ни капли не изменившуюся Эри. Ему кажется, что он сошёл с ума, но девушка, игнорируя его слова, говорит, что он на правильном пути со своим фильмом, но ему чего-то не хватает – какой-то выдумки. Юта говорит, что добавил эту выдумку, сделав Эри вампиршей, на что девушка отвечает, что это не выдумка.

Эри рассказывает, что она действительно вампир, память которого раз в 200 лет переполняется, что, в свою очередь, приводит к временной смерти, после которой она воскресает без какой-либо памяти о своём прошлом. Однако, этот раз другой: прошлая Эри оставила не только инструкции, как это было много раз до этого, но и фильм, который они с Ютой сняли, чтобы гарантировать, что она будет помнить его вечно и знала, каким человеком она должна быть.

Юта прощается с Эри и спокойно уходит, размышляя о том, что наконец-то понял, что не давало ему покоя все эти годы. Щепотки выдумки.

Юта покидает здание, и оно взрывается, как много лет назад, в финале его фильма о матери. Конец.

Разбор.

Мы позволим себе забежать вперёд и сказать, что из всех работ Тацуки Фудзимото, которые мы читали на данный момент, «Прощай, Эри» – лучшая. Она крайне необычна, способна удивить, обмануть и заставить подумать над происходящими в ней событиями.

А потому мы предлагаем вместе с нами подумать о них, и заодно попытаться разобраться в том, что вообще произошло в фильме. Традиционно мы будем делать это через разбор интересных особенностей произведения.

Размытие реальности. Итак, после прочтения данной работы у нас были приблизительно следующие мысли: «Так, это было шикарно. Осталось понять, что именно это было» (Комментарий из будущего. Нечто похожее должна была вызывать концовка Fire Punch, с той лишь разницей, что в «Прощай, Эри» она работает.)

Разумеется, источник последней части кроется в финальной сцене произведения, которая заставляет задуматься о реальности всех происходящих в манге событий: «Что это было? Эри действительно вампир? А может герой действительно сошёл с ума? Или всё это просто ещё одна часть фильма? А если это действительно часть фильма, то умерла ли Эри в реальности или нет? А то, что герой прожил полную жизнь – это правда? А если да, то он действительно встретил Эри и добавил эти события в финальный монтаж фильма, или просто осознал за эти годы то, чего ему не хватало, чтобы фильм его устроил? А если Эри не является вампиром, умерла, и спустя много лет герой придумал эту сцену, то как он снял её? Кто сыграл Эри?», – мягко говоря, вопросов больше, чем ответов. Всё это усугубляется тем, что манга начинается без внятной экспозиции, и тем, что мы ничего не знаем об устройстве этого мира, проще говоря: «А существуют ли в нём вампиры?». И да, автор не стесняется нас троллить фразами о том, что события в фильме Юты неотличимы от реальности.

Но мы попытались выстроить непротиворечивую концепцию происходящего в произведении и непременно поделимся с вами нашими мыслями, но не раньше, чем уточним, что не претендуем на истинность, так как единственный, кто знает ответы на все вопросы об этом произведении – и то не точно – это Тацуки Фудзимото.

Итак, мы считаем, что все события манги – фильм, Эри – не вампир, и на момент съёмок финальной сцены жива; и да, сама сцена, разумеется, снималась не через много лет.

Начнём с косвенных фактов, которые сами по себе ничего не доказывают, но могут стать важным подспорьем.

Первое, что стоит отметить, это формат фреймов манги, которые почти всегда представляют собой одинаковые горизонтально ориентированные прямоугольники: приблизительно такие прямоугольники, какие были бы, если бы это было снято на камеру мобильного телефона (Соотношение сторон одного фрейма ~11:4, ну или 22:8, в то время как у современных мобильных телефонов оно, чаще всего 18:9 или 20:9.). Исключения составляют только немногочисленные иллюстрации во всю страницу.

Также, как мы уже отмечали, история не имеет внятной экспозиции; да и вообще, структура истории достаточно странная, если только не воспринимать её как что-то сделанное по сценарию. В последнем случае показ фильма Юты становится обманом ожиданий зрителя, его приём аудиторией – завязкой истории, а всё это вместе объясняет зрителю, который может быть не знаком с происходившими вокруг реального фильма событиями, что вообще происходит.

Очень многие крючки для «вот этих поворотов» сделаны по принципу «пальцем в небо». Например, идея Юты сделать героя Эри вампиром не имеет под собой никакого основания, - но как удобно, что это оказывается так (Именно в этот момент, мы впервые подумали, что она окажется вампиром. Да, поворот для нас сработал, но это было сделано так, что не подумать о том, что она вампир – невозможно.).

Можно попытаться опровергнуть, что все происходящее в манге реально, сказав, что нам демонстрируется много бэкстейджей, но учитывая, что это фильм о том, как человек снимал фильм, подобные бэкстейджи, мало того, что могут быть частью фильма, - они там необходимы.

Но это всё мелкие детали, а нам нужна рыба покрупнее. Начнём с тех фактов, которые указывают на то, что Эри не вампир, так как сам этот факт служит аргументом в пользу того, что события манги – фильм.

Обратимся к наименее важному, а именно тому обстоятельству, что Эри не подпадает ни под один принятый в популярной культуре стереотип про вампиров: она не пьёт кровь, не имеет клыков, не боится солнечного света… Да, можно сказать, что это всего лишь штампы, а в этом мире вампиры вот такие, - но какие это тогда вампиры? Тем более, что сам Юта на вопрос Эри о том, почему он сделал её персонажа вампиром, отмечал, что её поведение при первой встрече показалось ему типично вампирским. Подразумевается, что в этом мире есть поп-культура и вампиры в ней ярко отражены. Также в манге упоминаются реальные фильмы, что намекает на следующее: мир этого произведения в целом идентичен нашему.

Мы не отрицаем, что это достаточно слабый аргумент, но даже идея сделать Эри вампиром – это штамп о любовном интересе между человеком и вампиром, рождённый нашей культурой, который мог прийти в голову человеку этой культуры.

Далее, Эри более 1200 лет… Вы понимаете, что она Русь ещё не крещённую видела (А учитывая, что в финале она говорила, что воскресала около 10 раз, можно сделать вывод, что видела она ещё Древний Рим... стоп, она застала нулевой год нашей эры, замечена в воскрешении… да это же…)? Давайте забудем, что она, как минимум, несколько раз должна была выкапывать себя из гроба, или что её могли кремировать. Тут есть два более важных вопроса.

Первый: как она сохраняла информацию о себе? Т.е. после более, чем десяти воскрешений, она всё ещё точно знает механизм своего существования; хотя, исходя из её слов, после воскрешения она вообще должна представлять собой чистый лист: не уметь ни говорить, ни читать, ни писать. Ну да: предположим, что эти навыки сохраняются… почему-то… но как она гарантировала сохранность информации? Вот она оставила себе инструкции, умерла, произошла одна из миллионов ситуаций, например, её похоронили, или обобрали труп или ещё что-то, - и вот её инструкции пропали. Особо остро стоит вопрос в современности, где она просыпается голая в морге и, что самое важное, даже не знает, что для неё есть какие-то инструкции.

Второе: как она после воскрешений интегрировалась в общество? В былое время, в закрытых обществах она жила и не старела, - а значит не могла оставаться долго на одном месте; при этом, так как общества закрыты, да и при том уровне технологий, путешествия были затруднительны, и Эри не могла постоянно переходить из одного общества в другое; вдобавок ко всему, умирала, а через время труп пропадал, что тоже не плохо было бы объяснить. И ладно прошлое – да, проблемы есть, но они решаемы: ну померла и померла, в другом городе появилась какая-то бродяжка. Но как в наше время она получила документы, поступила в школу, в которой училась, и как объясняла всем, что год от года не меняется? И, главное, как объяснили пропажу трупа из морга? (Представьте: вы дежурите в морге, а на утро оказывается, что у вас пропал труп. Как вы будете объяснять это начальству?)

К слову, учитывая связь Юты и Эри, главный герой, скорее всего, знал бы, что произошла такая мелочь как пропажа трупа. И раз мы заговорили о связи Эри и Юты: Вы хотите нам сказать, что за много лет он ни разу не посетил ту заброшку? Ну мы почти поверили, но как бы нет – слишком значимое для него место и он обязан был там бывать.

В общем-то, это уже достаточно серьёзные вопросы к концепции того, что Эри – вампир, и финальная сцена реальна; но мы должны задать главный и самый серьёзный вопрос: «Откуда у Эри фильм?».

Исходя из концепции, он должен содержать сцену смерти Эри. Значит, она не могла получить финальную версию фильма. Единственная информация о промежуточных версиях говорит о том, что она отказалась от них. Прийти на премьеру в школе она так же не могла, так как… ну она как бы мертва.

Давайте даже сделаем допущение, что она, проснувшись в морге, смогла донести до себя инструкции. Как она получила фильм? Его не прокатывали в кино, а информации о том, что он был выложен в сеть – нет. Откуда она взяла фильм, который хранился на одном единственном устройстве в мире?

Исходя из этого, мы приходим к выводу, что Эри – не вампир, а вся эта затея – та самая щепотка выдумки. А вот оставшиеся вопросы более сложные, в основном – из-за необходимости рассматривать их в комплексе, а также из-за того, что ответы на них в большей степени спекуляция, чем факты.

Для начала нам нужно определиться с тем, кто играет Эри в финальной сцене. Именно ответ на этот вопрос является отправной точкой для всех остальных умозаключений.

Мы видим три возможных варианта: 1) собственно, Эри; 2) актриса, похожая на Эри; 3) монтажные фокусы. Рассмотрим каждый из вариантов подробней.

И начнём мы с наименее вероятного на наш взгляд – монтажа. Итак, в теории Юта мог иметь среди более тысячи часов съёмок кадры из того помещения, которые можно было бы перемежевать с кадрами финала и переозвучить под его нужды. С этим вопросов нет. Вопросы есть с тем, что этот вариант имеет хоть какой-то смысл при одном из следующих условий: или Эри мертва, или, вне зависимости от того, мертва она или жива, данные сцены будут сниматься спустя много лет. При любом из этих условий, Юте нужно искать актрису озвучания с таким же голосом, как у Эри (В случае, если Эри жива и прошло много лет.), и записывать дубляж всей сцены, да так, чтобы он звучал гармонично на фоне всего фильма, снятого с рук. Мы не говорим, что это невозможно, но очень сложно и маловероятно.

Вариант с актрисой кажется более сложным, так как нужно найти очень похожую актрису, - но на самом деле это упрощается гримом, а то и нейросетями, которые даже сейчас без особых проблем могут достаточно реалистично заменить лицо на фото или видео, а у Юты есть время с этим повозиться. Так что нужно просто найти похожую по телосложению актрису и, опять же, актрису озвучания (С голосами у роботов пока сложнее.). Как вы понимаете, предпосылки у этого варианта те же, что и у монтажа, а более вероятным он кажется из-за того, что монтаж одних сцен – чтобы они выглядели как другие – более сложный процесс, чем поиск актрисы.

Ну и последний вариант, который мы считаем наиболее вероятным: в этой сцене – Эри. Условия, как вы понимаете, противоположны: Эри жива на момент съёмок, и финал снимается в плюс-минус в то же время, что и весь фильм. Единственная проблема – поиск человека на роль, постаревшего Юты, но найти человека, который выглядит как повзрослевшая версия героя, - не то, чтобы сложно, тем более что за те годы он должен был сильно изменится, да и грим никто не отменял.

В пользу последнего варианта и против первых двух говорит также то, что заброшенное помещение за многие годы никак не изменилось.

Разумеется, есть и более экзотичные варианты – по типу того, что это монтаж; но и Эри, и Юта – настоящие. Так, эта сцена была запланирована, они отсняли часть с Эри, через большое время отсняли часть с Ютой, и наложили друг на друга - так бы объяснялся, например, тот факт, что герои не взаимодействуют друг с другом в финале (Кстати, этот аргумент работает и на версию про обычный монтаж.). Но это более сложные варианты, и при условии того, что мы не можем знать правильный ответ, — это излишнее погружение в вопрос.

Принимая во внимание то, что мы воспринимаем всё это как фильм, логичнее всего считать, что финал был заранее продуман, а значит Эри в этой сцене – настоящая (При этом можно взять в расчёт и усложнённый вариант монтажа, и вариант, что Эри и Юта могли записать звук, который потом наложат на смонтированные по первому варианту сцены, или на сцены с актрисой, – в любом случае, всё было бы проще, если бы Эри участвовала в этих съёмках.), и на момент съёмок финала – или, как минимум, их начала – она жива.

Исходя из аналогичных рассуждений, можно сделать вывод, что финал должен быть полностью или частично снят в одно время с остальным фильмом.

А вот жива ли Эри вообще – вопрос, на который даже в теории невозможно дать аргументированный ответ. Наше субъективное мнение склоняется к тому, что история выглядит более целостной, в случае её смерти, а потому мы воспринимаем эту историю как не закончившуюся счастливым финалом.

Кинематографичность. Долгий был прошлый блок, - вы даже могли и забыть, о чём вообще речь. А она тут про интересные особенности «Прощай, Эри». И да, манга очень кинематографична. В тексте о «Человеке-бензопиле» мы будем подробно рассуждать о том, что она была создана так, чтобы многократно лучше работать в анимации, чем в формате манги; тут же мы просто скажем, что Тацуки Фудзимото берёт приёмы, которые вроде бы характерны для кино и анимации, и, чаще всего, через множество костылей заставляет их работать в формате статичных картинок. Чаще всего – это ракурсы или длинные планы… и да, есть некоторые сложности с тем, чтобы это объяснить, если вы этого не видели. И да, косвенным примером проявления этого можно считать тот факт, что мы всё эссе порываемся назвать мангу «фильмом».

Неординарность. Тесно связанная с первым аспектом особенность, проявляющаяся в том, что манга раз за разом переворачивает ситуацию и её восприятие – причём делает это так резко, что, даже если читатель подозревал что-то пару страниц назад, для него поворот всё равно может быть неожиданным.

На этом мы более, чем достаточно сказали про «Прощай, Эри», а потому переходим к…
Вторая часть