Высшая мера справедливости (3)⁠⁠

Высшая мера справедливости

Высшая мера справедливости (2)

Издавна человечество задавалось вопросом - чем сон отличается от смерти? И находило ответы на этот вопрос: самые разнообразные ответы, зачастую противоречащие друг другу. Ближе всего к истине, на мой взгляд, подошли нейрофизиологи и управленцы – так называли сектантов, практикующих Путь Управляемой Смерти. Секта эта, по вполне понятным причинам, никогда не была многочисленной и популярной; её регулярно запрещали и столь же регулярно забывали об этих запретах. Нынешний Патриарх, сразу же после своей интронизации, предал сектантов анафеме, поставив тем самым жирную точку в этом вопросе. Что совсем не помешало управленцам заниматься своими странными жутковатыми практиками.

Сон это малая смерть, утверждали они. Если в процессе умирания у человека отключаются оба полушария мозга, что вполне понятно и естественно, то во сне оба наши полушария, правое и левое, спят и бодрствуют по очереди. Такова особенность нашей физиологии, доставшаяся нам в наследство от морских млекопитающих - наших далеких предков. Вполне практичный приспособительный механизм, суть которого становится ясна, стоит взглянуть на наших двоюродных братьев – человекообразных китов. Классический пример из школьных учебников биологии: половинчатый сон позволяет китам спать в толще воды без опасений захлебнуться и утонуть.

Мы, люди, вернулись обратно на сушу. Необходимость в половинчатом сне отпала, но мы его сохранили – Матушка-природа, по каким-то причинам, не захотела ничего менять. Поэтому, даже когда мы крепко спим, часть нашего мозга всегда настороже. Мы этого не осознаем, для нас это вполне естественно и физиологично… и эта особенность отличает нас от других обитателей суши! Потому что все они - и крошечные юркие землеройки, и гигантские неповоротливые приматы – спят иначе. У них отключаются сразу оба полушария.

Помню как я, будучи школьником, был потрясен этим фактом. Настолько, что постоянно будил свою собаку, стоило ей ненадолго задремать, - ведь мне казалось, что тем самым я спасаю ее от неминуемой гибели. И что с того, что раньше она благополучно просыпалась без моего участия? Моей любимице грозила смертельная опасность, и я просто обязан был ее спасти!

Наверное, со стороны это выглядело забавно и даже весело, но моим родителям достало такта не смеяться над глупым испуганным мальчишкой. Они успокоили меня, объяснили, как могли, разницу между нами, потомками обитателей морских глубин, и коренными жителями суши; следующий урок биологии полностью подтвердил их слова, и я испытал невероятное облегчение. Страх ушел, осталось лишь удивление, насколько прихотливы и непредсказуемы пути эволюции. Но очень скоро я привык к этому факту, он стал для меня тривиальным, и я выбросил его из головы за ненадобностью. Как и все мои сородичи.

Все, кроме управленцев. Для которых двуполушарный сон животных стал основой их духовных практик.

Умирать надо осознанно, говорили они. Не пускать на самотек этот важнейший процесс, а управлять им, чтобы иметь возможность самому решать свою дальнейшую судьбу. Сохрани полное самосознание, переступая незримую черту между жизнью и смертью, и станешь свободным, утверждали они. Ты сможешь сам выбрать свое новое воплощение. Более того, находясь там, за чертой, ты сможешь откорректировать свою новую жизнь по своему усмотрению. И тем самым станешь вровень с Великим Даном!

Никогда я не мечтал стать Богом! Даже сама мысль об этом казалась мне… нет, не кощунственной, а – невероятно глупой. Нелепой, сравнимой с наивным желанием маленького ребенка стать самым могущественным волшебником в мире. Другое по-настоящему беспокоило меня, лишая сна и душевного равновесия. И виной всему один случай, который приключился со мной.

Давно, когда я только еще начинал свое Ученичество, я повстречал в Обители одного человека. Одного очень странного человека. В чем именно заключалась эта странность, я не смог бы внятно объяснить. Может быть, в искательном взгляде, которым он одаривал каждого встречного? В растерянной улыбке? В походке, неуверенной и ломкой? И как он постоянно вздрагивал, вжимая голову в плечи? Одежда и тело его были чистыми, от него не воняло, но он вызывал безотчетную брезгливость. Беднягу сторонились все, в том числе и я.

А потом я стал свидетелем одного разговора. Не специально, не по своей воле – просто меня послали с поручением к одному из Учителей. Я вошел в келью, Учитель Эждин в это время разговаривал по телефону и дал мне знак не мешать. Я скромно остановился в дверях, опустив взгляд, но успел заметить выражение озабоченности на морщинистом лице старца.

- … кармические нити. Они оборваны полностью, - говорил Учитель, расхаживая по келье. – Создается впечатление, что человек родился в первый раз. Что значит «этого не может быть»? Это есть! Нет, я не могу ошибаться. Нет, я не знаю, как такое возможно. Да, у меня есть предположения. Нет, не сейчас и не по телефону – позже я напишу вам самый подробный отчет, где изложу свои соображения и выводы. Вот только не надо меня торопить! И голос повышать тоже не надо! Командовать будете там, у себя, а здесь – Обитель. Да, хорошо. Да, я принимаю ваши извинения. До встречи.

Учитель Эждин закончил разговор, бросил серебристый аппарат на койку; на меня он не смотрел, покусывая в задумчивости костяшку пальца.

- Бедняга, - проворчал он. – И ведь ничего нельзя сделать. Если только…

Спохватившись, что в келье он не один, Учитель вопросительно посмотрел на меня. Я передал поручение и удалился, сделав вид, что ничего такого не слышал и что меня вообще это не интересует.

Не знаю, почему я связал этот разговор со странным жителем Обители? Интуиция, наверное. Но с этого момента я стал внимательнее приглядываться к нему. И не только я – очень скоро этот человек заинтересовал всех Братьев. Даже из других Обителей приезжали, чтобы взглянуть на это диво дивное. Еще бы! Отсечение кармических нитей – это вам не шутка! Ничего подобного я никогда раньше не видел. Читал, да, как теоретические выкладки, но встречаться с подобным явлением мне не приходилось. Интересно, каково это – жить в первый раз? Нет, мы, люди, все через это проходили, все когда-то впервые осознали себя разумными существами. Но было это так давно, что память об этом важнейшем событии надежно спрятана в глубинах Первичной Матрицы. Во всяком случае, у тех из нас, кто пережил хотя бы десяток реинкарнаций.

Этот человек напоминал мне книжный шкаф с пустыми полками. Нет, не так! Он напоминал мне компьютерную базу данных с пустыми ячейками, которые только предстояло заполнить множеством самых разнообразных фактов. И Учителя Обители занимались этим методично и старательно, объясняя этому человеку устройство мира, в котором он живет. Какой-то инфернальной жутью  веяло от этого процесса, настолько механистическим, неестественным выглядел он.

Но даже самая полая база данных бесполезна без алгоритма, созданного для их обработки. И Наставники учили этого человека делать логические выводы из набора фактов и строить прогнозы. Например – если идет дождь, а ты оказался безо всякого укрытия, то ты вымокнешь.

Когда таких простых вещей не понимает годовалый младенец, это нормально и вызывает умиление. Когда же нечто подобное приходится объяснять взрослому человеку…

- И ведь он не дурак, - как-то заметил Учитель. – Не умственно отсталый, хотя многие годы родители и врачи думали именно так. Просто все его прошлые жизни вдруг перестали существовать. Вы уже знаете на собственном опыте, что все наши реинкарнации ложатся в основу нашего бессознательного самоощущения, нашего разума. Прошлое влияет на будущее – это аксиома, не требующая доказательств, потому что каждый из нас является тому живым доказательством. Мы настолько привыкли опираться на эту основу, что даже не замечаем этого; мы строим каждую свою новую жизнь на прочном фундаменте жизней прошлых, внечувствительно накапливая опыт, необходимый для нашего дальнейшего развития. А этого бедолагу ничего не поддерживает в его нынешнем воплощении. Крыша без стен и фундамента – вот что представляет собой его сегодняшняя жизнь.

- Но как это произошло? – воскликнул кто-то. – И что с ним будет дальше?

Учитель пожал плечами.

- Полагаю, случилась какая-то катастрофа… может быть, даже по вине этого самого человека. Может быть, он совершил нечто такое, из-за чего Великий Дан стер его личность и воссоздал заново, дав ему еще один шанс. Этого никто не знает и вряд ли узнает когда-то. А что касается будущего этого несчастного… Будем надеяться, что его следующее воплощение пройдет без эксцессов. Во всяком случае,  мы постараемся сделать для этого все возможное.

Спустя несколько дней после этого разговора я, выполняя поручение Учителя, зашел в библиотеку, чтобы сделать кое-какие выписки из жизнеописания Святого Трасуна. Разумеется, старо-ренигского, на котором было составлено жизнеописание, я не знал, но к моим слугам была вполне современная превосходная копия. Переводчик явно обладал писательским даром, потому что я, не большой любитель исторических трудов, по-настоящему увлекся чтением. Жизнь Святого Трасуна разворачивалась передо мной эпизод за эпизодом, стремительное повествования влекло меня вперед, как упряжка резвых коней… и вдруг упряжка встала, как вкопанная, а я прикипел глазами к странице.

Медленно, проговаривая про себя каждое слово, я читал невероятную историю о человеке без прошлого по имени Брин. Описание его поведения до мельчайших деталей совпадало с поведением несчастного, живущего в нашей Обители, и я сделал вывод, что передо мной второй известный, документально подтвержденный случай отсечения кармических нитей. Точнее первый, если придерживаться хронологии. Единственное отличие между ними состояло в том, что тогда, двести с лишним лет назад наука не была настолько развита, как сейчас. Зато был Святой Трасун. Он странствовал по Беррине, и слава его бежала далеко впереди, открывая все границы и распахивая любые двери, от нищих хижин до великолепных дворцов. И судьбе было угодно, чтобы путь Святого Трасуна привел его в Обитель близ горы Муа, где влачил свое жалкое существование человек без прошлого.

Редкостный умница, гений, опередивший свое время, Святой Трасун не мог не заинтересоваться этим случаем. Он провел в Обители больше года; он наставлял и поучал братьев, щедро делясь с ними своими знаниями; он написал свой знаменитый «Трактат о невидимых нитях души». И еще он изучал Брина.

О, конечно, им двигало прежде всего милосердие, желание помочь несчастному! Но я совершенно уверен, что не последнюю роль здесь сыграл чисто научный интерес, острое, как микротомный нож, любопытство ученого! И это нисколько не умаляет заслуги Святого Трасуна! Потому что он действовал не жалея себя, сознательно подвергая себя такому риску, на который далеко не всякий пойдет.

Когда стало окончательно ясно, что обычные методы не оказывают сколь ни будь заметного влияния на состояние Брина, Святой Трасун решился на совместную медитацию.

Я люблю и глубоко уважаю своего Учителя, я преклоняюсь перед его духовными заслугами, для меня он является идеалом, к которому нужно стремиться. Но даже он, при всех своих талантах, вряд ли бы смог повторить то, что сделал Святой Трасун. Да и никто бы не смог.

Собственно, в совместной медитации нет ничего такого невероятного. Обычная, пусть даже не слишком распространенная практика; рабочий метод, если, например, ученик надолго застрял на каком-то этапе, а Учитель хочет помочь ему. Просто для совместной медитации необходимо, чтобы оба оппонента были хоть как-то готовы к ней, имели хотя бы минимальные знания и обладали базовыми навыками.

Брин, человек без прошлого, не имел, не обладал и не был готов совершенно. Всё за него предстояло сделать Святому Трасуну, и этот подвиг был сравним с тем, как если бы чайка вознамерилась отправиться в совместный полет с пингвином.

Медитация длилась трое суток и сопровождалась разного рода знамениями. Я по натуре скептик, мне претит религиозный фанатизм и оголтелая вера в написанное слово. Ужасная гроза, разразившаяся над обителью? Обычное преувеличение восторженных свидетелей события. Стаи птиц, затмившие небо? Сезонная миграция. Но даже я, при всем своем научном складе ума, не мог объяснить некоторые явления. Например, каким образом ожила тысячелетняя мертвая олива, под которой, согласно преданию, отдыхал сам Великий Дан? Не проклюнулась новым ростком среди узловатых корней, что было бы хоть как-то объяснимо – съел, например, кто-нибудь спелую маслину, сплюнул косточку, а та и проросла, после обильного дождя. Нет! Эта прокаленная, выбеленная солнцем олива, сухая и звонкая, одетая в остатки коры как нищий в лохмотья, вдруг окуталась нежным, серебристо-зеленым покрывалом молодой листвы.

Этот феномен пытались объяснить многие ученые, и большинство из них склонялись к массовой галлюцинации. Но один известный популяризатор науки, автор десятка увлекательных книг, выдвинул такую теорию – Святой Трасун погрузился в столь небывало глубокую медитацию, что вызвал некий временной сдвиг. Ткань Мироздания дала трещину, и сквозь нее в настоящее проникло прошлое. Вроде того, как копье солнечного луча бьет из разрыва туч. Очевидно, Святой Трасун понимал, чем это грозит людям, поэтому сделал все, чтобы удар пришелся на сухое дерево. Так что не оживала эта тысячелетняя мертвая олива, нет, просто явился из далекого прошлого оливы образ молодой листвы и одарил ее неким подобием жизни.

Кстати, утверждал популяризатор, эта теория превосходным образом объясняет тот факт, почему спустя три дня зеленая листва бесследно исчезла – это Святой Трасун закончил свою медитацию, и ткань Мироздания восстановилась.

Да, Святой Трасун вышел из медитации. Точнее, вывалился – истощенный, измученный, постаревший. Несколько дней он пролежал пластом, восстанавливая силы, питаясь жидкой кашицей и разведенным в вине медом. А потом объявил свой вердикт:

- Этот человек, которого мы называем Брином, когда-то прогневал Великого Дана своей дерзостью. И чтобы преподать гордецу урок смирения, Великий Дан повелел ему родиться в самом дальнем из своих миров. Этот мир настолько далек, затерян в такой глуши, что даже единая нить Судьбы не в силах дотянуться до него. Существа, обитающие там, ничего не знают о череде сменяющих друг друга рождений. Они не имеют памяти, поэтому каждый раз умирают навсегда. Они обречены на вечное кружение во тьме, поколение за поколением, но ничего не знают об этом и поэтому счастливы. Так счастлив муравей, который даже не подозревает о величии мира, в котором ему выпало жить.

- Мы называем Дана не просто Великим, но и Ужасным, - продолжал Святой Трасун. – И это воистину так, потому что сила его гнева велика и невыносима. Но он еще и Милосердный! И в милосердии своем, сочтя наказание достаточным, он взял душу этого человека после его телесной смерти в том обреченном мире и вернул в наш мир, осененный благодатью реинкарнации. Увы! Кармические связи этого человека были разрушены, прошлое его было стерто, и теперь ему предстоит новый путь.

Я не знаю, что там дальше случилось с этим Брином – я не мог дальше читать. Я был потрясен до глубины души.

Неужели и вправду существуют такие миры, где смерть – это приговор? Миры, где не существует Обратной Жизни, где о ней никто никогда не слышал и даже мысли об этом не допускает? А что если я, в наказание или по нелепой роковой случайности, воплощусь в одном из таких миров? Я не смогу вспомнить свои прошлые жизни, прервется единая цепь моих перерождений…

Призрак страшной гибели, окончательной и бесповоротной смерти восстал передо мной, распахнув черные крылья, сотканные из мрака небытия.

Меня охватил ужас. Крупная дрожь колотила меня, тело все покрылось липким холодным потом, и я задыхался. Не хочу умирать! Не хочу!!! И пусть шансы на это ничтожно малы, но они ведь не равны нулю! Великий Дан, за что? Зачем ты создал такие миры, где жизнь обречена? Это твой неудачный эксперимент? Или просто две стороны одной монеты? Аверс, без которого не существует реверса? Катод, без которого невозможен анод? Ладно, пусть. Но дай слово, что меня это не коснется! Что я буду жить вечно, пока не исчезнет Вселенная!

… Меня нашли поздно вечером, когда Учитель, обеспокоенный моим долгим отсутствием, поднял на поиски всю Обитель. Я лежал под столом в библиотеке, у меня был жар и я бредил. Жизнеописание Святого Трасуна, смятое и изорванное, валялось в углу, словно я изо всех сил запустил им в стену.

- Грипп, - поставил диагноз вызванный врач. – Ничего удивительного, сейчас как раз сезон. Но состояние больного тяжелое. Я буду настаивать на госпитализации.

***

Я ничего не рассказал тогда Учителю. А он и не спросил – для него, как и для всех остальных, я просто переболел гриппом в особо тяжелой форме. О том, что это был приступ панической атаки, начало развития фобии, он даже не догадывался. Я, впрочем, тоже. Я не врач, я астрофизик, в неврозах я не разбираюсь. Но липкий черный ужас остался со мной навсегда.

Мы все с детства твердо знаем,  что смерть это не смерть тела, а отсутствие памяти о прошлых жизнях. Сохрани память, и обретешь практическое бессмертие. И какая тогда разница, в каком теле ты воплотился в очередной раз.

Теперь я так же твердо знаю – бывает и по-другому. И тогда, в дни болезни, лежа на больничной койке, дал себе клятву – я сделаю все, чтобы избежать страшной судьбы.

Еще подростком я, как и многие мои ровесники, прочитал скандально известную книгу «Путь управляемой смерти» - она лежала в открытом доступе за какую-то смешную цену. Тогда она произвела на меня впечатление некоего Откровения, способного перевернуть мою жизнь. Я буквально горел этой идеей, я ни о чем больше не мог говорить, я усердно, но довольно бестолково, следовал описанной в книге практике управленцев и даже добился кое-каких успехов. Это безумство продолжалось целую неделю, а потом мне стало сложно и скучно. Да и экзамены приближались, так что мне было чем заняться. А книга, распечатанная на дешевой бумаге, осталась пылиться среди другого хлама.

Повзрослев, я снова перечитал «Путь управляемой смерти» и испытал дичайшее раздражение. Великий Дан! Набор банальностей, изложенных корявым языком! Нелепость, помноженная на бессмысленность и возведенная в степень ничтожности! Какой идиот написал эту книжонку? Каким идиотом надо быть, чтобы относиться к ней серьезно? В огонь её, в огонь! И забыть.

Спустя годы, уже в Обители, я, поправляясь после перенесенного «гриппа», вдруг осознал, что эта книга – инструкция. Самая подробная, тщательно продуманная, разбитая на последовательные этапы инструкция. Которая единственная может помочь мне избежать смерти. Не смерти моего нынешнего тела – я не настолько наивен, я знаю, что законы биологии неумолимы. Но избегнуть смерти моей души, моей сущности, моего вселенского Я… Да, это возможно! Даже в том аду, что зачем-то создал Великий Дан.

Память! Вот основа основ! Базис, матрица, которая позволяет нам оставаться самими собой! Сохрани ее и станешь воистину бессмертным!

Гуляя по больничному саду, то и дело присаживаясь на лавочки, чтобы отдохнуть, я тихо изумлялся, каким же слепцом я был раньше! Как не сумел разглядеть драгоценное зерно истины среди словесной, ничего не значащей шелухи? Наверное, для этого нужен определенный жизненный опыт, некая зрелость души?

Пережив страх смерти, я получил этот опыт. Я созрел и прозрел. И с этого дня намеревался твердо следовать тем путем, который открылся мне.

… Так я думал тогда. Так я думаю и сейчас…

Опыт мой преумножился: я вспомнил девочку Илле, я вспомнил монаха-героя. И решил на этом остановиться. Конечно, соблазнительно вспомнить еще несколько своих инкарнаций, пережить заново те далекие ушедшие дни. Но к моей истинной цели это никак не приблизит. Даже наоборот.

Я не знаю, сколько отпущено мне в этой моей нынешней жизни. Да, я еще не стар и относительно здоров. Но ведь я могу погибнуть просто от несчастного случая, погибнуть в любой момент! Предположим, что дни мои сочтены. Предположим, что невидимый червь смертельной болезни уже подтачивает мой организм. И что? Тратить драгоценное время на никому, в сущности, не нужные воспоминания?.. Нет уж, лучше я потрачу их на особые тренировки. Научиться умирать не в панике и безнадежных метаниях, а хладнокровно, осознанно, чтобы в итоге сохранить себя там, за чертой, - вот моя цель!

И «Путь осознанной смерти» - моя путеводная звезда, простите за невольный каламбур.

… На девятом году своего ученичества я пришел к Учителю с просьбой благословить меня на отшельничество.

- Зачем? - хмурясь, спросил Учитель.

- Что-то тревожит мою душу, - сказал я. – Мне нужно разобраться в себе. Понять, что я есть такое на самом деле. В чем замысел Великого Дана относительно меня. Я не мог сделать этого в миру, я не могу сделать этого в Обители. Даже здесь слишком много событий, слишком много страстей. А мне нужен покой. Покой и одиночество.

Как видите, я соврал. Соврать своему Учителю – какой грех может быть более тяжким? Разве что грех самоубийства. Но и правду сказать я не мог, чисто физически не мог! Просто язык не поворачивался, губы немели, а слова осыпались сухим песком. И я сгорал со стыда, не смея взглянуть в лицо своему Учителю.

Конечно, он мне не поверил. Но ничего не сказал. Такой у него был принцип – каждый должен пройти свой Путь до конца, даже если этот Путь приведет в конечном итоге в ад. Он оформил мне необходимые документы, и на следующий день я покинул Обитель.

Я сделал это украдкой, под покровом ночи – небо на востоке только-только начало сереть. Душа моя ныла, я чувствовал себя предателем, неблагодарным сыном, оставившим стареющих родителей ради благ мира. Но у меня была Цель! И я утешался банальной мыслью, что она непременно всё оправдает.

- Я вернусь, - сказал я. – Честное слово!

В глухой тишине мои слова прозвучали беспомощно и глупо. Закусив губу, я поправил на плече котомку, перехватил поудобнее дорожный посох, выданный мне вместе с документами, и направился по еле заметной тропинке на север, в сторону Исоторского леса.

Там, в глухой чащобе этого огромного лесного массива, ждал меня отшельнический скит.