Высеченная в камне
Провалила бы проверку тогда, точно так же, как провалила ее сейчас.
Эти слова не покидали ее головы, повторяясь снова и снова в гармонии с внезапной симфонией раскатов грома, доносящейся сверху. Резкий разряд молнии на мгновение осветил кратер, придавая священному месту яркий контраст, сотканный из теней и света.
Первый шаг Казны превратился в прыжок, перенесший ее через весь пруд, и она уверенно приземлилась на другом краю водоема, поверхность которого неистово атаковал дождь.
С кончика ее копья стекала вода, предвещая грядущую кровь, и когда их копья встретились, это было нечто большее, чем лязг металла.
Это было столкновение душ.
Они сцепились, выделив мгновение, чтобы проверить силу друг друга. Казна была выше Нактана, но Нактан держался с невероятной стойкостью, словно его ноги уходили корнями в саму скалу под ними. Их головы почти соприкасались, две пары золотистых глаз оказались на одном уровне.
Одна горела вечным вулканическим огнем, а другая сверкала блеском расплавленного золота, медленно вытекающего из раскаленного тигля.
Казна зарычала, разрушая момент своим голосом, и изо всех сил толкнула Нактана. Она ожидала какого-то сопротивления, но вместо того, чтобы остаться на месте, мудрец священной горы подчинился силе тяжести, позволив ей отвести его назад на пару шагов, словно в танце, который легко унес его за пределы досягаемости следующего удара Казны.
Раздраженно зарычав, она снова пошла в атаку и резко замахнулась, целясь ему в горло, но клинок рассек только воздух, когда Нактан поднырнул под удар.
Он был невероятно быстр, и не успела она опомниться, как он переместился в сторону, где ее защита была слабее всего. Его первый удар был выполнен словно по воле судьбы, как будто был задуман и предопределен еще до начала времен, чтобы существовать в этот момент. Лезвие копья Нактана прочертило изящную линию сквозь пелену дождя, пролетев между каплями.
Острие попало в щель между ее бронированными пластинами и вонзилось глубоко в ее плоть.
Казна взвыла, и мудрец горы оросил ночь первой кровью.
— Ни дисциплины, ни точности! — прокричал Нактан, и ему вторили раскаты грома, звон металла и эхо ее собственного мучительного крика.
Она отбросила боль и снова устремила копье к горлу Нактана. Он отбил атаку с презрительной насмешкой, но к тому времени она сумела совладать со своим гневом и нанесла ответный удар, который Нактан отразил не с такой легкостью.
Казна не собиралась сдаваться, но в ответ на ее следующий прием мудрец резко крутанул копьем, на мгновение создав между ними стальную стену, от удара о которую ее клинок бесполезно отскочил, рассыпая искры, тут же потушенные дождем.
Они обменялись сериями сложных ударов, каждый из которых был испытанием силы противника. Дождь хлестал с конца копья Нактана, танцующего точно и элегантно в узорах рассеивающегося света. Вода, падавшая с копья Казны, изгибалась, словно хлыст, а случайные удары подчеркивались вспышками молний и раскатами грома.
Казна стремилась подражать молнии, двигаясь резко и нанося удары разрушительной силы. Каждая атака проводилась в мгновение ока, и содержала мощь, способную сотрясать кости так же, как раскаты грома.
Однако пока она металась из стороны в сторону, совершая резкие выпады, Нактан плавно переходил от одного приема к другому.
Она не смогла описать, какой стиль он использовал, потому что он, казалось, менял их с той же легкостью, с какой сменяются времена года. В один момент он был тверд, как скала, в другой он тек, как вода, а в следующее мгновение он бушевал, как лесной пожар, обрушивая на нее град ударов, которые могли бы разнести камень в щепки.
Он был древним богом войны, дремавшим веками до этого самого момента.
Они снова скрестили копья, улучив момент, чтобы проверить силу и выносливость друг друга. Ее руки болели не только от подъема, но и вибрации, проходящей по стали после каждого удара.
Когда Нактан посмотрел на нее, на его лице была только жалость.
— Какова мать, такова и дочь.
Это внезапное заявление удивило ее, продлив заморозку, которую Нактан, казалось, наложил на само время.
— Такой талант, — продолжил он, и сам гром проявил почтение, притихнув на мгновения. Дождь все еще падал тяжелыми потоками вокруг них, стекая длинными серебряными ручейками с его голого, ничем не защищенного панциря алмазными каскадами.
— Стремление.
Он произнес это слово, и ей показалось, что вся ее душа затрепетала, съеживаясь перед огромным потоком воспоминаний, которые были ей недоступны. Когда она в следующий раз посмотрела ему в глаза, то увидела, что золото его глаз затуманено воспоминаниями, которые ему не принадлежали.
— Ты, кто никогда не сдавалась, — его голос был тихим, наполненным глубокой скорбью и печалью, которые невозможно было описать подходящими словами, но которые пронзали ее до глубины души, пока не стало казаться, что сама ее сущность истекает кровью. — Ты, кому доверили такой дар — выживать, процветать, двигаться вперед и просто быть… связала свою судьбу с теми, кто разрушит красоту твоей природы
Пелена в его глазах рассеялась, но его слова ошеломили, смутили и напугали ее.
Страх превратился в гнев, и она хлестнула его им, как кнутом, заставляя отступить.
— Подавись своими загадками!
Его ноги заскользили по мху, оставляя за собой две длинные борозды, в которых тут же образовались серебристые лужицы дождевой воды.
Он посмотрел на нее.
И печаль на его лице все еще была очевидна
— Он так много для тебя хотел. Ты могла возглавить войну вместе с Апофео. Вам не было бы равных, никто не посмел бы вас остановить.
Апофео. Это имя нависло над ней, словно очередная туча, и, как и прежде, ей казалось, что она стоит прямо перед дверью, за которой скрываются все секреты ее жизни. Дождь продолжал безжалостно литься , отбивая ритм на ее доспехах.
— О чем ты говоришь?
— Ты меня услышала.
Ее мозг лихорадочно работал, собирая воедино странные пророчества, которые лились из уст мудреца.
— Я думала… Импетус… — начала она, но ее голос затих, унесенный легким порывом ветра вглубь ущелья.
Они продолжали кружить. Боевая раскраска Нактана, казалось, светилась и пульсировала в тусклом свете. Внезапно Казну посетила мысль, что она разговаривает не с дрэв, а с кем-то другим, и чем дольше она смотрела, тем больше верила в эту теорию.
Когда он заговорил снова, его голос звучал отстраненно.
— Дело никогда не было в Импетусе. Он тот, о ком говорит его имя: всего лишь катализатор.
Вода хлестала по его темной коже и ручьями стекала с пальцев.
Нактан Чал обладал всеми достоинствами и знаниями древнего бога, но она отбросила эту мысль и раздраженно покачала головой.
Не важно, кто он — воин, мертвец, древний бог или что-то совершенно иное.
Она убьет его, несмотря ни на что.
Она бросилась вперед, с ревом прорываясь сквозь завесу дождя, разбрасывая капли, словно хрустальные искры.
Он встретил ее сталью, отбросив назад с силой, которую ей еще предстояло испытать в полной мере.
Становилось ясно, что мастерство Нактана намного превосходит ее собственное. Возможно, у нее и был природный талант, за плечами у нее была целая жизнь на войне, но это было ничто по сравнению с самим покровителем войны, воспитавшем несколько святых. Когда он наносил удар, то делал это с идеальной точностью. Когда он блокировал атаки, то отбрасывал их с решительностью, не терпящей возражений.
Каждое его движение было идеальным.
Если так продолжится, то он победит.
Где-то в облаках сверкнула очередная молния.
Земля задрожала у них под ногами, и синие факелы замерцали. Казна отразила удар сверху и едва успела увернуться от второго острия, которое Нактан нацелил ей в горло. Она поймала его клинок крюком на броне своего предплечья и резко развернулась.
К ее удивлению, он, кажется, не был готов к такому приему, что впервые с начала боя оставило его открытым. Сама Казна была усеяна жестокими оранжевыми порезами, нанесенными по мере боя, но теперь у нее был шанс нанести ответный удар.
Быстро перебросив копье в нижнюю руку, Казна взмахнула им вверх, целясь в его незащищенную подмышку.
Удар летел к цели, словно коса смерти.
Но в последний момент Нактан перехватил копье
Казна и представить не могла, что такое возможно. При их скорости и уровне силы Нактан не мог ничего сделать, но затем его рука просто оказалась в нужном месте, крепко обхватив древко копья чуть ниже наконечника, и вся ее движущая сила резко исчезла. Внезапная остановка послала по ее телу такую волну боли, что она чуть не упала на колени.
Она зарычала, как от боли, так и от удивления.
Нактан стоял над ней, сверкая золотистыми глазами.
— Ты – гордыня, высеченная на камне, Казна, но от тебя еще может быть какая-то польза.
И в этот момент она почувствовала, что его рука ослабла.
Это было почти незаметное ослабление, и, возможно, оно осталось бы незамеченным кем-то другим, незнакомым с весом и давлением оружия, но не ею.
Боевой клич вырвался из ее горла и заглушил шум проливного дождя, а вместе с ним в ее ногах появилась новая сила, которая заставляя ее двигаться вперед.
Вспышка молнии прорезала небо над головой, осветив копье, усыпанное алмазными каплями, когда оно устремилось вперед, глубоко вонзаясь в плоть Нактана. Бог он или нет, сегодня она заглушит его дыхание.
Кровь крупными потоками хлынула из раны, но ее торжествующий крик оборвался, когда она посмотрела в глаза Нактану.
Она ожидала увидеть страх, может быть, удивление,
Но все, что она увидела, это невероятное спокойствие, словно нетронутое озеро, в котором отражается безоблачное небо.
Даже когда зазубренный наконечник копья вонзился ему в сердце, он не дрогнул. Казна отступила на шаг, когда Нактан сжал рукоять копья покрепче и вонзил острие еще глубже, не отрывая от нее взгляда.
Она в шоке выпустила копье, наблюдая, как кровь Нактана смешивалась с дождевой водой и стекала на усеянную мхом землю. Она нанесла смертельный удар, так почему же чувствовала себя так, словно проиграла?
Возможно, это было из-за выражения абсолютной уверенности в его глазах.
Она отступила дальше, чувствую, как тревога растет вместе с лужей у ног Нактана.
Мудрец священной горы запрокинул голову вверх, закрывая глаза от проливного дождя.
— Вот и конец... но я выполнил свой долг.
Казна в смятении уставилась на него.
Он планировал умереть?
В конце концов Нактан повернулся, поймав ее в ловушку своего пристального взгляда, а затем опустился на колени, склонив голову в центре огромной лужи крови и дождевой воды, резко выделяющейся на фоне белого мха.
Но вместо чувства триумфа Казну охватило внезапное ощущение страха и растерянности.
Нактан не цеплялся за свою жизнь, а отдал ее добровольно, и, когда он умер, она не могла избавиться от вопроса.
Что она натворила?
============================================
Спасибо за прочтение, вопросы, комментарии, мнения и предложения всегда приветствуются. Перед вами - рассказ из огромного цикла «Око Эмпирей» за авторством Charlie Starr. Перевод и публикация осуществлены с личного разрешения автора произведения.
Оригинальное произведение можно прочитать по этим ссылкам: