Вольный Флот 2. Том второй. Глава первая. Часть вторая⁠⁠

На юте, над теми каютами, которые выделили для парней Наримана, находилась укрытая драным тентом палуба, где им разрешили поставить небольшой очаг сделанный из подходящей железки, чтобы разогревать еду, варить кофе и жарить всякое. И, как любой очаг, этот немедленно стал местом для посиделок в свободное время. Вот и сейчас, закончив работы и отмывшись, вся четверка собралась наверху дабы поужинать и поболтать.

- Ну че-как у вас сегодня? - Точилка, благоухающий краской даже несмотря на помывку, поставил поближе к углям палочку с нанизанной на неё рыбой, - Потому, что у нас весь день сплошная покраска всего была. Дядя Нариман прям стоял над нами весь день.

- И ладно бы просто покрасить! - согласно покивал Маммала, - Так еще надо старую краску убрать, ржавчину убрать и только потом красить.

- Так ты же первый кричал, что люди с кораблей ничего не делают? - злорадно напомнил ему Ержан, - Рыбу не ловят, ничего не сеют. Чем еще им весь день заниматься? Скобли да крась. Мы, вот, с Пином, от нехуй делать, на офицерской палубе всю проводку переделали.

- В смысле: «От нехуй делать?» - Маммала не понял шутки, - Вот прям сами?

- Ага… Пин — подтверди?

- Нам там дядя Нариман сказал, что у него в каюте лампочки сгорели. Сразу все… Ну мы полезли смотреть… В общем оказалось проще все заново переделать, чем разбираться, что к чему?

- Да вы сговорились! Вы врете!

- Не. Нас даже Дядя Нариман похвалил. А еще мы обед пропустили и он нам его принес!

Это крыть уже было нечем, так как и Маммала и Точилка сами были тому свидетелями поэтому, покрутив головами, они решили перевести тему, чтобы не дать механикам возможности зазнаться. С того места, где они сидели, было хорошо видно два силуэта на надстройках.

- Вот, ты говорил про то, что люди с кораблей делают? - Точилка толкнул в бок Ержана, - Вот что ни делают? Только спят и ходят.

- Они корабль охраняют.

- От кого? Нет тут никого!

- Помнишь Укваму? Он тоже тогда поплыл на тот остров со словами: «Да откуда там килрати?»

- А с чего все взяли, что это килрати были?

- А кто?

- Да мало-ли какой херни могло приключится? Что? Всякого опасного мало? Людоеды, налетчики, крокодилы.

- Ну вот поэтому и ходят.

- Так их всего двое! Что они сделают!?

- Против кого?

- Ну хотя бы против налетчиков? Абесо или Тамисо? Их же целое племя сразу налетает! Все на лодках, все бычьих ягод обожрались.

- Стрелять начнут.

- И что?

- Мы съебать успеем… А их, скорее всего, прибьют. Старый Ду говорит, что часовых всегда в первую очередь снимают.

Это был аргумент и остальные замолкли, обдумывая как бы они сами вели себя, будь их работой вовремя заметить и встретить огнем вал обдолбанных налетчиков, давая шанс остальным убежать. Причем, скорее всего, ценой собственной жизни. Выходило не очень.

- Не буду часовым… - решительно мотнул головой Маммала, - Хотя, если девка убежит, то второго пусть прибьют.

- Зачем?

- Я с ней замутить тогда смогу.

- Ты дурак? - Точилка постучал приятеля по голове.

- А че!?

- Ниче! Нельзя так думать.

- Почему?

- Ты же сам говорил, что Мир все слышит и всякое такое. А у него маны побольше чем у тебя по любому. Да и кто знает, какие духи на его стороне? Услышат, что ты ему зла желаешь и пизда тебе.

- Да я пошутил! - Маммала, поняв что хватил лишку, начал сдавать назад, - Я же не всерьез!

- Духам похуй. Теперь молись, что бы они тебя не слышали. А то, чего доброго, сбудется! Вот замутишь ты с ней? Что делать будешь?

- Ибаться! - сладострастно закатил глаза Маммала, - А там путь жрет как ту крысу — я согласен!

- Какую крысу? - не поняли Ержан с Пином, но Точилка отмахнулся, давая понять, что это сейчас совершенно неважно.

- "Ибаться" он будет! А ты знаешь как?

Это был удар ниже пояса и, одновременно, безвыходная ловушка. Признаться, что он девственник Маммала не желал, а врать про свои амурные похождения тому, кто видел каждый его шаг с младенчества было бесполезно. Поэтому словесная пикировка переросла в потасовку. Свалив хохочущего Точилку с импровизированной лавки и навернувшись следом, Маммала некоторое время пытался его бить. Точилка катался, стараясь не подставлять под кулаки болезненные зоны и продолжал ржать.

Сверху донесся оглушительный свист. Пин, флегматично наблюдавший за происходящим, задрал голову и увидел Федора, показывающего кулак. Поняв намек, они с Ержаном растащили приятелей надавав тем подзатыльников, чтобы они успокоились и помахали наверх давая понять, что конфликт урегулирован.

- Вы дураки двое… Это хорошо, что дядя Нариман не увидел. Сейчас бы влетело…

- Да ладно… - Точилка все еще похрюкивал от смеха, - Оно того стоило…

...

«Чиво там?» - поинтересовалась Чума. Федор небрежно отмахнулся, давая понять, что это не стоит внимания и сел рядом, внимательно прислушиваясь к хрипам, доносящимся из радиорубки. Чума тоже склонила голову вслушиваясь. Это она вчера услышала странную повторяющуюся передачу на частотах «Интернационала», но разобрать её не вышло. Нариман объяснил, что, поскольку бухта укромная и прикрытая со всех сторон, тут очень плохой прием и он мотается каждые три дня наверх, в штормовое укрытие, чтобы провести сеанс связи, вместо того, чтобы один раз принести радиостанцию вниз и держать связь со своей лежанки.

Правда у «Марибэль» антенна, благодаря высоченным мачтам, находилась в лучшем положении, чем у более мелких судов и Амяз, покопавшись в ней, что-то там подкрутил, почистил, затянул и пообещал, что теперь прием станет лучше. Поэтому оба вахтенных теперь дежурили возле радиорубки, чтобы не пропустить вызов. Но, пока, в динамике были только помехи.

- А ты чиво сигодня делал? - Чума по кошачьи потерлась об Федора головой, - А то мну Нариман папрасил пакараулить и йа тибя весь день ни видила.

- Да спал… Потом обед готовил… Как обычно. Ну подмел еще.

- Тут скучна…

- Это хорошо.

- Пачиму?

- Скучные времена потом, обычно, вспоминаешь как самые лучшие.

- Сирьозна? Эх… У мну, навернае, проста не была хароших вримен, патамушта я как лучшые вспаминаю кагда я на «Ынтырнацианале» аказалась. А мну там скучна ни была. Ну толька кагда ф укрытии… - Чума задумалась, - Наверане ты праф. Сийчас скучна, но ф укрытии была лутше скучать. Там фсе сваи.

- К этим еще не привыкла?

- Ни. Мну толка Нариман нравитца. Он вежлива са мной разговариваит. Са мной никагда взрослыи люди вежлива ни разгаваривали. А миханики ани… - Чума помахала руками в раздражении от того что не может подобрать слова, чтобы выразить мысль, - Ну такии… Багир с Михаим висилее. Пастаянна какиита штуки мастирили, угащали фсяким. А каторыыи другии — ани тупыи! И трусливыи!

- Почему?

- Скажы — йа красивая?

- Да. Очень. Особенно когда наряжаешься по вашему. Цепочки всякие, ткань прозрачная.

- Вот! А ани смотрят, ходят, а сказать баятца! Толька мычат как бараны!

- Тебе не нравится, что они к тебе не подкатывают?

- Да! Йа ужы такии красивыи слава придумала, штобы их паслать, а ани фсе никак ни ришацца!

- Понял…

На самом деле Федор нихрена не понял, но отец и старшие братья неоднократно говорили, что у женщин на этот счет какая-то своя логика, которую очень сложно понять и лучше просто кивать и не забивать себе голову. Наступила тишина нарушаемая шуршанием радиостанции. Несколько раз им показалось, будто через белый шум пробиваются какие-то голоса, но они снова растворялись в помехах.

- Померещилось… - отрицательно помотав головой, Федор махнул рукой, - Такое бывает.

- Эта призраки! - Чума сжалась, испуганно озираясь, - Ведьма гаварила, што радиа можыт лавить их галаса. И эта значит што ани где-та рядам!

- Да и пусть…

- Ты што!? Ни баишся призракаф!?

- А чего их боятся? Чего они тебе сделают?

- Напугайут! Помнишь жутикаф, карых Доктар лопал!? Ани страшныи!

- Они не страшные. Они просто заставляют бояться.

- Эта адно и тожы!

- Нет. «Страшное» - это то, что ты знаешь, что он опасно. А жутики просто делают вид, что они опасные. А на самом деле «чпок!» — и только грязь по стенке.

-А эсли эта другии призраки!? Каторыи могут тибя схватить?

- Если они могут меня схватить, значит и я их тоже.

- Зачим тибе хватать призракаф?

- А чего нет? - Федор сам толком не знал «зачем», но опыт и логика сельской жизни подсказывали, что главное — изловить, а там уже видно будет, на шерсть пустить или на мясо, - Вдруг они того… Вкусные, например?

- А вдруг ани хватайут патаму, што эта ты для них вкусный!?

- Может да, может нет? Придет — выясним. У меня дядя… Не тот, что с крыши свалился и не который шкуры дубит, другой. Так вот он рассказывал, что призраки про клады много знают. Даже следить за одним пытался. Но не уследил.

- Пачиму? Иго съели?

- Не. Напился и уснул. Он того — слаб на это дело.

- У! Бываит…

Чума снова огляделась, теперь уже не испуганно, так как сложно боятся призраков, когда они могут быть вкусными. Или знать про клады. Или их может лопнуть Доктор. Призраки должны быть загадочными. А ей, теперь, уже не хотелось их боятся. Хотелось поймать и посмотреть поближе. И призраки, видимо, это почувствовали, так как все загадочные звуки, шорохи и даже скрипы, на которое богато старое судно, немедленно прекратились. Вздохнув, Чума встала и сочно потянулась, держа винтовку на вытянутых руках. Её вес окончательно разогнал все страхи.

Одно дело, когда она вглядывалась в тьму старых ходов в башне имея под рукой только плохонький нож из кости. Там любое движение или шорох разом бросает в холодный пот. И совсем другое дело - смотреть в ночь чувствуя в руках пробивающее железо, дерево и плоть оружие. Кто видел призрака с винтовкой? Вот то-то и оно! Винтовка многое меняет. Наверное поэтому раньше всяких призраков, духов и умертвий, если верить рассказам стариков, встречали на каждом шагу, а теперь поискать — не найдешь. Боятся!

Окончательно успокоенная этими рассуждениями, Чума прогулялась вокруг, тыкая стволом в подозрительные углы и вернулась к Федору который, положив автомат на колени, смотрел на темные силуэты островов на фоне ночного неба и привалилась к нему. Вдвоем вообще ничего не страшно. И стволов, если что, в два раза больше.

…

«Еж» тихо тарахтел мотором рассекая изумительно прозрачную воду, через которую было видно дно до последнего камушка. Сразу после штормов, море было похоже на густой суп. Но потом поднятая муть осела и теперь за бортом колыхались те самые лазурные волны которые так любили изображать рисующие эти места художники. В кильватере за «Ежом» пристроился «Икан», изо всех сил стараясь не отставать. Бьернсона это радовало. Постояв за штурвалом «Интернационала» и почувствовав каково это, когда корабль прет на тридцати узлах, дрожа текущей по валам винтов мощи, он, теперь, тяготился неторопливостью своего катера. И то, что рядом есть кто-то, кто хоть немного, но уступает ему в скорости, грело душу. Слободан, сосредоточенно колдовавший над картой, постучал Бьернсона по плечу и жестом показал, что надо обходить остров прямо по курсу справа. Небольшой городок показался сразу, как только они прошли мыс.

Куча хижин стояла под прикрытием большой скалы, в которой тоже не поленились надолбить пещер и коридоров. Более-менее капитальными зданиями была застроена одна короткая улица, в конце которой находился единственный причал с пустующей хижиной смотрителя. Сам причал тоже пустовал, так как суда заходили нечасто, а местные предпочитали хранить свои похожие на цветастых крокодилов рыбацкие лодки прямо на пляже.

Бьернсон обернулся на Слободана, который подтвердил, что это как раз то место, которое им надо и направил «Ежа» в бухту. Подойти к причалу как надо с первого раза не вышло — не рассчитав инерцию катера, двигатель заглушили слишком рано, в результате встав метров за десять. Ситуацию спас Тролль, лихо накинувший швартов на оголовок сваи и подтянувший катер на место с таким видом, будто все так и было задумано. Потом тем же образом пришлось выручать и «Икан», чей, менее опытный экипаж, застрял еще дальше.

Пока экипажи возились с швартовкой, Бьернсон решил осмотреться. На настиле причала, держа в руках конец уходящей в воду веревки и сосредоточенно смотря на поднимавшиеся из воды пузырьки, сидел Гюнтер. Подойдя к нему, Бьернсон покрутил головой и вопросительно кивнул.

- Клюет?

- Думает… - потянув за веревку Гюнтер вытащил из воды надсадно кашляющего островитянина, - Ну что? Говорить будешь?

- Я не зна… - остатки фразы превратились в пузыри.

- Пусть еще подумает. А это кто?

- Где?

- Черномазый за твоей спиной? - Гюнтер ткнул в Блек-Джека который тоже высадился на берег и теперь неодобрительно смотрел на его занятие, - И где Куба? Это же его катер?

- Это — Блек-Джек. А Куба меня кинул… - Бьернсон, все еще болезненно переживавший подобное скотство, оскалился, - И его кинул. Так и познакомились... Когда этого гондона ловили. Мы решили, пока, вместе держаться. Тем более они с навигацией не дружат. Учатся.

- А с Кубой что?

- На Двух Рогах остался. Не знаю, что с ним и мне похуй.

- Одним куском?

- Да хули руки марать?

- Впечатляющая выдержка. Мне казалось ты не столь хладнокровен...

- Ты меня плохо знаешь! - Бьернсон раздулся от гордости, - Я вообще, очень хладнокровный, если надо!

- Извини, что прерываю, дружок, - Блек-Джек указал Гюнтеру на пузыри, который становилось все меньше, - Но скоро он уже не сможет говорить.

- Я знаю как делать свою работу, черномазый… - оскалившись, Гюнтер выдернул жертву из воды, - Ну что? Надумал? Мне нужно место и ты мне его скажешь.

- Я не…

- Понятно — продолжаем… - опустив собеседника обратно в воду, Гюнтер повернулся к Бьернсону, - То есть ваше партнерство с Кубой не задалось? Ожидаемо... Хотя замену ты ему нашел не лучше.

- Это потому, что я черный? - нахмурившись поинтересовался Блек-Джек.

- Это потому, что ты тупой и ленивый.

- Почему ты решил, что я тупой, дружок?

- Бьерн сказал, что вас кинул Куба. А у него мозгов меньше, чем у медузы, так что если он сумел тебя обмануть, то, видимо, интеллект не твоя сильная сторона. В случае с Бьерном это еще объяснимо — он в Островах недавно и еще не успел насмотреться на местных. У тебя-же такого оправдания нет.

- Ладно, дружок, в твоих словах есть своя правда… Но почему ты решил, что я ленивый?

- Потому, что ты черный. Хочешь спросить, с чего я решил, что вы, черномазые, лентяи?

- Да. Хотелось бы знать, дружок.

- Обернись…

Блек-Джек обернулся. За его спиной у пристани покачивались два катера. На «Еже» команда занималась своими делами. Тролль развешивал одеяла из кубрика на просушку, Слободан возился с водолазным снаряжением, Брава, распахнув дверь тесного камбуза, чтобы было не так жарко, стряпал обед. На «Икане» же экипаж, не получив указаний, что делать, разбрелся по углам и завалился спать.

- Экипаж, это лицо капитана… - презрительно ухмыльнулся Гюнтер, - Ты, черномазый, можешь говорить, что угодно. Но я вижу твое лицо.

- Ты не можешь судить по нам обо всем нашем народе, дружок.

- Я не видел весь твой народ. Поэтому, сужу по тем, кого вижу. И, по какой-то загадочной причине, каждый черномазый, который мне попадается, тупой и ленивый. А теперь отвали - мне пора работать.

Гюнтер взялся за веревку и, вытащив островитянина, пнул его под дых, выбив целый фонтан воды.

- Вот зачем ты сопротивляешься? Скажи, что я хочу знать и все закончится.

- Заброшенные шахты!!! - захрипел тот кашляя, - На Шпиль и на три пальца левее!!! Там единственное целое здание… В нем!!!

- Ну вот так бы сразу… - кивнув, Гюнтер выкинул допрашиваемого обратно в воду и, демонстративно отряхнув руки, приглашающе кивнул Бьернсону, - Как насчет выпить? Я угощаю. Заодно, введу тебя в курс дела.

- Ты лучше скажи, для начала, как ты мою частоту узнал? А то когда эта штука говорить начала, я всю башку себе изломал. Пить мы вместе пили, но об этом разговор не заходил, это я точно помню.

- У тебя эти частоты в рубке рядом с рацией записаны. Я запомнил, еще когда первый раз к вам заходил.

- Серьезно?

- Профессиональная привычка охотника за головами. Всегда подмечаю все, что поможет найти человека, если понадобится.

- Здорово! Так что за дело, про которое ты говорил?

- Эй! Вы вот так уйдете? - Блек Джек указал на веревку, - Он сказал тебе все, что ты хотел, дружок, верно?

- Верно, черномазый, - улыбнулся людоедской ухмылкой, Гюнтер - А я обещал, что все закончится. И все скоро закончится. Или ты считаешь, что нужно его отпустить?

- Отпусти его, дружок.

- Ладно. Ты сам попросил.

Вытащив островитянина, Гюнтер отвязал веревку и повелительным взмахом дал знать, что тот свободен. Островитянин, надсадно кашляя и отплевываясь от воды, побежал в сторону леса, но не добежал. Толпа гневно кричащих мужчин и женщин окружила его, повалила на землю и принялась в буквальном смысле рвать на части. Спокойно сматывающий веревку Гюнтер хмыкнул и повернулся к Блек-Джеку который, застыв, взирал на расправу.

- Думаешь, лучше стало? По мне так, утопить его было бы гуманнее. Но что я, белый человек, понимаю в местных делах, да черномазый?

- Что он сделал?

- Украл детей. Местные наняли меня, чтобы я нашел их прежде, чем его дружки договорятся с работорговцами. Но для этого нужен катер. Хорошо Бьерн оказался недалеко.

- Понимаю… - Блек-Джек медленно кивнул, - Мы с парнями пойдем с вами.

- Вы с парнями пойдете нахуй. Там может начаться стрельба и мне не нужно, чтобы в этот момент под ногами болтались какие-то черномазые.

- Тебе нужно вернуть детей, дружок. Вы не похожи на тех, с кем парни вроде этого бедолаги имеют дело. Увидев вас они могут запаниковать. Вот тогда точно начнется стрельба. И кто знает, кто в ней погибнет? Подумай, дружок, за мертвых детей тебе не заплатят.

- А увидев тебя?

- Я могу прикинуться покупателем. Я неплохо знаю про эти дела и знаю кое-какие имена. В любом случае, дружок, я выгляжу не так опасно, как толпа северян.

- Ты же понимаешь, что я тебе не заплачу?

- А я и не говорил про деньги, дружок.

- Если черномазый хочет подставится под пули за бесплатно, кто я такой, чтобы ему мешать?

Пожав плечами, Гюнтер пошел в сторону пальм, где отдыхала остальная его команда. Бьернсон пошел за ним. Блек-Джек некоторое время сверлил им спины тяжелым взглядом, потом развернулся и решительно направился к своему катеру. Через минуту весь его экипаж, путаясь в ногах спросонья и сталкиваясь лбами, метался словно тараканы по кухне наводя порядок, драя палубу и выкидывая из потаенных уголков остатки полусгнивших «сокровищ» предыдущего хозяина. Сам Блек-Джек стоял над всем этим, облокотившись на ограждение мостика и, мрачно сопя, взирал в даль. Судя по всему то, как Гюнтер обосновал свои расистские выпады, задело его за живое.

Увидев Бьернсона, парни Гюнтера отсалютовали ему бутылками. Они знакомились на Котеане, но подняв руку, чтобы поприветствовать их Бьернсон понял, что после попойки эта информация вылетела у него из головы. Посмотрев, как он застыл с поднятой рукой словно собираясь дать клятву и растерянным взглядом, Гюнтер понимающе кивнул.

- Олаф и Витольд. Плохая память на имена?

- Да тут просто столько нового за последнее время. В башке все не укладывается. Постоянно что-то вываливается.

- Привыкнешь… Витольд — дай парню выпить.

- Значит ты нас повезешь на это дельце? - северянин, которого представили как Витольда протянул Бьернсону бутылку, - Там несложно — войти и выйти. Ну и, по пути, пяток долбоебов размазать.

- Ну да… - взяв выпивку, Бьернсон согласно кивнул, - Звучит просто. Только, как я понял, там еще дети?

- Значит входить будем быстро, чтобы никто не успел ничего понять.

- О детях вызвался позаботится вон тот черномазый, - Гюнтер кивнул в сторону «Икана».

- И ты согласился?

- Он сам предложил и сказал, что поработает бесплатно.

- «Черномазый», «работать» и «бесплатно». Ты сам себя слышал?

- Мы не похожи на покупателей. Скорее — на большие неприятности. «Клиенты» могут запаниковать. Если черномазый их отвлечет, все сильно упростится. Это похоже на толковый план. А если план толковый, мне плевать, кто его предлагает. Я, ты, черномазый или говорящая собака.

- Как скажешь… Тем более у них свой катер. Можно будет зайти с разных сторон. Ты сказал парню, куда плыть?

- Он слышал того ублюдка. Ты же слышал?

- Ага… - кивнул Бьернсон потягивая жиденький местный ром прямо из горла, - На Шпиль и три пальца левее.

- Хорошо. Вопросы какие-нибудь есть?

- Ну... Только один. Вы как в островах за головами охотитесь без катера?

- А у нас был катер, - хохотнул Олаф хитро косясь на командира, - Хороший такой… Да, Гюнтер?

- И что с ним случилось?

- С катером? С ним все в порядке. Просто Гюнтер посрался с Эйнхен и та выставила нас вон. Теперь вот приходится искать попутные суда.

- Я. С ней. Не. Посрался… - давя через зубы каждое слово отчеканил Гюнтер.

- Серьезно? Вы просто два часа орали друг на друга, а потом мы оказались на берегу с вещами. Вот я и решил…

- Прекрати! Я не хочу об этом говорить!

- Ладно… Просто отвечал на вопрос.

- Лучше проверь оружие. Сейчас я возьму еще припасов и выдвигаемся. До туда не далеко — но лучше быть готовыми к неожиданностям.

-Принял. Тогда мы ждем тебя на борту… - встав, Олаф хлопнул Бьернсона по плечу, - Ну что, надеюсь Ньерд придержит свою месть пока мы на твоей палубе.

- Пошел он в сраку…

- Идешь по стопам предков? Похвально. Но ссыкотно…

Заржав, Олаф с Витольдом закинули на себя свое снаряжение и пошли к «Ежу». Навстречу им, нетвердой походкой, топал Семеныч. Узнав, что Бьернсон планирует сюда еще вернуться, он решил сойти на берег и осмотреть местные «достопримечательности». Ввиду того, что от безделья Семеныч всю дорогу пил, а в пьяном виде лез ко всем с разговорами, никто против не был.

...

Плыть до места пришлось часа два. Гюнтер все это время, сидя на баке с мрачным видом, чистил свою винтовку. Олаф и Витольд оказались более общительны. Витольд немедленно сошелся с Бравой. Они оба были вроде как механиками, причем оба были назначены на эту высокую должность потому, что остальные разбирались в вопросе еще хуже. Олаф же бродил по палубе высовываясь то с левого борта, то с правого, то прислушиваясь к стуку двигателя, то заглядывал в рубку глядя как Бьернсон ворочает штурвалом.

- Не ссы — не потонем… - успокоил его Бьернсон, которого эти шарахания одновременно раздражали и забавляли, - Я же сказал — Ньерд признал поражение.

- Ты уверен? Проклятье бога — это не насморк подхватить.

- Уверен… Удача снова со мной! Я нашел свой катер, я нашел Кубу… Верный знак!

- Так-то да…

- Лучше залезь наверх и смотри по сторонам. Нам бы на инспекторов не нарваться.

- Не нарвемся... - отмахнувшись, Олаф уселся на комингс рубки и закурил, - Месяц назад кто-то отметелил «Джебадаю» по взрослому. Остальные до сих пор не рискуют выходить в море.

- «Джебадая», это кто?

- «Джебадая Слим» - самый здоровенный инспектор в этих водах. Пушек — как у эсминца. Четыре стодвадцатисеми миллиметровки.

- Звучит серьезно. Его утопили?

- Нет. Но, когда он приполз в порт без половины команды, артиллерии и надстроек, остальные инспектора решили не рисковать.

- Здорово! И кто это сделал?

- Неизвестно. «Юнайтед Фрутс энд Гудз» предлагает сто голдмарок за любую информацию об этом.

- Как неизвестно? Они что — не видели, кто в них стрелял?

- Там даже понять никто ничего не успел. С ними были ребята Друма и один, по пьяни, разболтался. Говорит, что это была засада. Сперва всю банду, при высадке на какой-то транспорт, накрыли пулеметами. Один из катеров размолотили в щепки и положили всех на палубе, кто за борт не попрыгал. «Джебадая» попытался их прикрыть артиллерийским огнем, но в него самого начали так наваливать, что он еле ноги унес.

- Сурово… - Бьернсон нахмурился, потом стрельнул глазами по сторонам, словно опасаясь, что в проплывавших мимо зарослях тоже прячутся пулеметчики, - Но как они не видели, кто в них стрелял?

- Может те, кто на корме был, что-то и видели... Но уже никому не расскажут. Там всех перемолотило в фарш. Вода вокруг сплошь в столбах от разрывов была, дым, снаряды рвутся… Пиздец, короче...

- При такой плотности огня… - Слободан отвлекся от изучения карты, - Скорее всего, было несколько кораблей. Не меньше двух, учитывая скорострельность артиллерии крупных калибров.

- Или один большой… - Витольд, услышавший, что на мостике говорят на интересные темы, немедленно перебрался туда, - До войны, сюда перебросили довольно много устаревших броненосцев и крейсеров для охраны колоний. А на них могло быть больше десятка орудий.

- Я слышал об этом. Они все считаются потопленными, разве нет?

- Да. Но если кто-то сумел найти или поднять такую штуку и привести её в рабочее состояние… - Витольд мечтательно присвистнул, - Даже старый крейсер может дать просраться любому в этих водах. Тем более, что тот хер говорил, что «Джебадая», ответным огнем, попал в него не менее десяти раз, но все снаряды отлетали как мячи от стенки. Сто двадцать семь миллиметров должны дырявить навылет даже эсминцы. Тут точно было что-то бронированное.

- Починить потопленный крейсер? - Олаф с задумчивым видом затянулся, - Вряд-ли... Не на местных верфях. Я, лично, думаю, что это были залесцы.

- Им-то тут откуда взяться?

- А хрен его знает, откуда они постоянно берутся? Но тут явно есть что-то для них интересное, раз они послали сюда корабль в разгар Штормов.

- Ты имеешь ввиду ту хрень, про которую болтали те рыбаки?

- Да. Корабль с «плавником». Это залесские — я про них слышал. Могут ходить даже в Шторма.

- Вот это точно пиздежь.

- Почему?

- Потому, что эти басни давно ходят. Типа где-то там, за Даланаем, еще с войны, стоит залесская «сотка», которая до сих пор выглядит как новенькая, а все, кто пытаются подняться на борт, бесследно исчезают.

- Она что? Проклятая?

- Типа того. Говорят, её капитан торпедировал гражданское судно и теперь и он, и его корабль прокляты навеки.

- Как тот парусник, что является судам, которым суждено утонуть?

- Ну да. Вроде того.

- Ну так «сотка» же, вроде, стоит, а не плавает?

- Да какая разница. Местным просто обидно, что там есть жуткий корабль-призрак, а у нас - только неупокоенный купец, который свой сундук с золотом ищет. Вот и придумали свою «сотку», только плавающую, для разнообразия.

- Ну не знаю — может ты и прав. Тогда кто «Джебадаю» разделал?

- Я же говорю — броненосец. Друм и его парни говорили, будто на транспорте были станки. Много станков спижженых с какой судоремонтной мастерской. Ты же сам сказал, что местным верфям оборудования не хватает?

- Так он у них уже и ходит и стреляет… - Олаф постучал костяшками пальцев по лбу, - Нахера им теперь станки?

- Ну может не все восстановили? Да и обслуживать — тоже станочный парк нужен. А нахера залесцам станки? У них своих хватает, - Витольд повернулся к командиру, - Гюнтер, а ты что думаешь?

- Я думаю, что надо заканчивать чесать языками, - собрав винтовку, Гюнтер сделал контрольный спуск и принялся набивать магазин, - И готовится к делу. Долго там еще?

- Почти пришли, - покосившись на Слободана, заверил Бьернсон, - Вон за тем островом.

- Тогда причаливайте. Не стоит показываться раньше времени. Сперва посмотрим, что нас ждет. И черномазого позовите. Ему первому туда лезть…