Вера, война началась
- 2-
Ростов встретил вокзальной суматохой, мусором на улицах, спешащими людьми с озабоченными лицами.
Вера спросила у прохожего, где находится улица Донская. Оказалось, совсем недалеко от вокзала.
Подходя к детскому дому, Вера увидела большое количество детей, бегающих по двору, воспитателей одетых в обычную одежду.
Она подумала, что дети находятся на прогулке. В это время открылась тяжелая дверь и на крыльцо вышла крупная женщина.
- Внимание! - закричала она, оглядывая собравшихся. - Внимание!
Дети плотным кольцом окружили ее и затихли, стараясь лучше расслышать, что скажет заведующая. Вера остановилась, поставила чемоданчик на землю и тоже обратила взор на женщину.
- Дети! - голосу заведующей мог бы позавидовать диктор всесоюзного радио, - Сейчас мы построимся в колонну и пойдем к вокзалу. Там спокойно сядем в вагоны и поедем в другой город. Старшие присматривают за младшими! Надеюсь, все взяли свои любимые игрушки? - заботливым тоном спросила она.
Дети настороженно молчали.
Вера поняла, что они уже знают о войне и бояться неизвестности.
- Ну, давайте, родные мои! - голос заведующей звучал твердо, - В путь!
Вера подхватила чемоданчик и поспешила к крыльцу, где заведующая зорко оглядывала строящиеся шеренги.
Та сразу обратила внимание на незнакомку.
- Вы кто? - строго остановила она девушку.
- Я - по направлению, - нерешительно ответила Вера.
- Документы! - строго велела заведующая.
Девушка протянула паспорт и направление.
- Учительница начальных классов, - она критическим взглядом окинула тоненькую фигурку, - Сколько же тебе лет?
- Семнадцать, - скромно сообщила девушка.
Заведующая поморщилась:
- Маленькая какая! У нас воспитанники выше тебя, как же справляться будешь?
- Справлюсь! - твердо заявила Вера.
- Что ж, - вздохнула заведующая, - Иди к Лилии Тимофеевне, третья группа. На месте разберемся.
Девушка подошла к третьей группе.
- Меня заведующая направила, - сообщила она миловидной женщине, пытавшейся построить детей в шеренгу.
Воспитательница напрасно пыталась собрать детей. Воспитанники возбужденно гомонили, толкались, занимая место в строю, спорили, кто должен стоять первым.
Вера, перекрывая шум, задорно крикнула:
- В колонну по двое, за мной. Ста-но-вись!
И встала впереди колонны, не оглядываясь назад. Дети послушно построились и устремились за ней.
- Ты — боевая! - улыбнулась Лилия Тимофеевна.
Вера поняла, что ее приняли и дети, и их воспитательница
По прибытии на вокзал, девушка стала у дверей вагона, сверяя фамилии детей со списком. Наконец, все заняли свои места, можно было передохнуть. Подошла Лилия Тимофеевна.
- Все на местах? – спросила она, садясь напротив Веры.
- Все по списку, - кивнула Вера.
Они услышали, как поезд, вздохнув, дернулся и, напрягшись, словно лошадь, везущая непомерно тяжелый воз, медленно пополз по рельсам.
Вера глядела в окно. Все пути были забиты вагонами, паровозами и кругом солдаты, кругом люди с баулами, с узлами… Внимание отвлекла Лилия Тимофеевна.
- Сейчас придет Жозефина Афанасьевна, - напомнила она, - проверять, как устроились.
Заведующая не заставила себя ждать. Она, как ветер, неслась по вагону, на ходу спрашивая у детей, как те устроились? Мимоходом успевала кого-то погладить по голове, кому-то поправить завернувшийся воротничок.
За окном расстилались поля, лесопосадки. Редкие деревни и станции мелькали вдали.
- 3-
За окном мелькали бескрайние поля, окруженные зелеными посадками деревьев и кустов. Земля вокруг была черной, плодородной. Наливающиеся хлеба обещали богатый урожай, свешивая тучные колосья к жирному чернозему.
В теплушке, набитой военными, было душно.
Поезд мчался на запад: туда, где шла война, и где советская армия отступала, а враг громил и занимал советские города.
Солдаты, раздвинув двери, смотрели на мелькавшие поезда, забитые людьми, или проплывающие платформы, затянутые выгоревшим брезентом. Было ясно, что под брезентом находится оборудование эвакуированных заводов или пушки с ящиками боеприпасов.
Недавний выпускник Камышловского военного пехотного училища, лейтенант Алексей Златоцветов, сидел на лавке и созерцал проплывающие мимо картины природы и спешащие на восток поезда.
Совсем недавно курсантам, вернее выпускникам училища, построенным на плацу, зачитали приказ о присвоении звания «лейтенант», выдали на руки соответствующие документы и объявили, что через час они должны в полной амуниции построиться у ворот училища, для дальнейшего следования на железнодорожный вокзал. Каждый из них понимал, что едет на войну.
Алексей прислушался к стуку вагонных колес.
Показалось, что колеса поездов, идущих на запад, стучат недоверчиво-вопросительно: «Вой-на? Вой-на?» Колеса же поездов, возвращающихся на восток стучали утвердительно тревожно: «Вой-на!!! Вой-на!!!»
Алексей отвлекся, уносясь воспоминаниями в детство.
Сколько он помнил себя, ему хотелось летать.
Летать, летать, только летать!
Небо снилось ему по ночам - бесконечно-синее небо восточного Казахстана.
Однажды, возвращаясь с отцом с сельской ярмарки, они увидели на лугу самолет. Раньше самолеты Алёшка видел только в бескрайней выси неба.
Они, как стрижи, распластав крылья, поднимались за облака или опускались и низко парили над землей.
«Эх, вот бы так!» – мечтал мальчишка, наблюдая издалека за полетами. Он видел себя в кабине самолета, в черном шлеме…
И вот перед ними настоящий летчик, возле настоящего самолета! Сидит на крыле и бросает скучные взгляды вокруг.
Алешка не верил своим глазам.
-Т-п-р-у! - натянул вожжи отец, останавливая лошадь.
Летчик бегом направился к ним.
- Подсобить? – спросил Иван Семенович и показал на вожжи, мол, лошадка вывезет с поля.
Летчик улыбнулся:
- Вот ежели бы у вас керосин был…
- Ке-ро-син, - протянул Иван Семенович.
Алешка видел, что отцу жалко бидонов керосина, который купили они на ярмарке. Ведь за него пришлось отдать мешок картошки.
- Есть керосин, - решился, наконец, отец, - он откинул холстину, покрывавшую бидоны, и кивнул летчику: «забирай».
Тот радостно заграбастал два бидона и почти побежал к самолету. Через несколько минут он возвратил пустые бидоны, поблагодарил Ивана Семеновича и, посмотрев на Алексея, сказал:
- Ну что, малец, прокатиться хочешь?
У Алешки екнуло сердечко:
- Хочу!
Летчик усадил его на сиденье сзади себя, на место второго пилота и сказал:
- Качать будет, так ты не бойся! Держись крепче!
Пропеллер начал медленно вращаться, увеличивая скорость, пока не превратился в сплошной блестящий диск. Биплан задрожал и начал разбег по неровному полю.
Алешка крутил головой во все стороны.
Они летели над полем, над дорогой, где отец, подняв голову вверх, с тревогой наблюдал за самолетом - не выпадет ли сын, ненароком?
Алешка, забыв обо всем, глядел через борт кабины на проносящуюся внизу землю. Поле было далеко внизу, дорога стала тоненькой линией, а лошадь точкой на ней.
Самолет поднялся еще выше, у мальчишки захватило дыхание, он даже представить себе не мог, что когда-нибудь будет смотреть на землю с такой высоты. Алёшка так и не помнил, как оказался вновь на поле.
- Все? - разочарованно спросил он.
Летчик расхохотался:
- Я после первого полета думал, что больше не стану летать! Ты - храбрый парень!
Алешка, нехотя, оторвал взгляд от самолета. По полю быстро шел отец.
- Живой? - кинулся он осматривать сына, голова не кружится?
- Он у вас — герой, - улыбнулся летчик и полез в самолет.
На прощанье он сделал круг и направился в бескрайнюю высь.
Иван Семенович помахал рукой, а Алёшка долго еще провожал взглядом удаляющийся самолет.
...Теплушку качнуло.
Алексей оторвался от своих мыслей.
Паровоз, издав громкий гудок, стал сбрасывать ход, подъезжая к очередной степной станции.
Вокруг железнодорожного полотна стояли домишки, беленые мелом или известью. В палисадниках дозревала вишня, наливались ранние яблоки, пахло кизячным дымом и свежевыпеченным хлебом. Около дворов паслись привязанные к колышкам телята и козы. Эшелон не остановился. Медленно проплыл вокзал, поезд опять набирал ход.