Учёба в стандартном университете США⁠⁠

На прошлой неделе прочитал на Пикабу несколько коротких постов про образование за рубежом, в США и Германии, и решил добавить свои несколько даймов, потому что

а) почему бы нет,

б) посты местами были чуть идеалистические, как на мой взгляд,

в) любой опыт обладает своими особенностями.

Вообще, обычно я пишу что-нибудь про Канаду, но сейчас у меня перерыв, поэтому есть шанс написать про что-то смежное, накидав примеров из жизни, про то, какие бывают ситуации “в краю далёком”.

Итак, я попал на стажировку в университет США, выиграв некий грант. Университет, в котором я учился, не является супер вузом Лиги Плюща, а его особенность как раз в обычности и приземлённости. Если сравнивать с Россией, то это не Бауманка и не СПбГУ, не ТГУ и не НГУ, а скорее что-то вроде Самарского Университета или Уральского Университета Путей Сообщения (это просто для условного понимания рейтинга в масштабах страны, в остальном сходство невелико), поэтому сказ будет про обычный “уездный” американский университет.

Начать с того, что, несмотря на провинциальность, студентов в университете было очень много, вполне сравнимо с каким-то мелким российским городом (десятки тысяч). Ни к какому населённому пункту университет не привязывался, а являлся по сути градообразующим предприятием. Как мне понимается, для США это нормальное явление, вот здесь можно посмотреть примеры, сколько народа учится в отдалённых университетах.

Краткая выдержка для Лиги Лени по состоянию на 2017 год:

University of Central Florida (66 183 человека)

Texas A&M University (66 069 человек)

Ohio State University (59 837 человек)

Florida International University (56 851 человек)

University of Florida (52 669 человек)

В последнее время это стало более известно, но на всякий случай повторю, потому что не все вращаются в теме образования. В Американских университетах нет сформированных сверху групп студентов, в отличие от российских университетов. То есть, нет единой группы, с которой ты ходишь по всем парам. Вместо этого, ты выполняешь, скажем, некую программу, чтобы получить, например, степень бакалавра. Для получения этой степени есть требования, скажем, тебе необходимо пройти предмет определённой категории, но иногда ты сам выбираешь, какой именно предмет. Часто выбора в предмете нет, но ты всё равно можешь решить, когда ты готов его выбрать, и к кому пойти учиться (один и тот же курс могут читать несколько преподавателей).

Как именно выбираешь — перед началом семестра доступно расписание преподавателей по всем предметам. Каждый преподаватель может взять свою квоту студентов, когда-то она большая, когда-то мелкая, и некоторые преподаватели популярны, а у других репутация подпорчена негативными отзывами. Соответственно, ты хочешь попасть на интересующий тебя предмет к благодушному преподавателю, поэтому надо быстрее записываться на курсы, пока хорошие места не разобрали. Записался там, записался здесь, вот и получилось, что ни у кого нет своей группы, у всех индивидуальное расписание, но студенты, конечно, могут пересекаться на отдельных занятиях.

Кроме того, разные студенты могут записываться на разное количество предметов. Есть некоторый минимум, который нужно поддерживать, но также есть максимум, который можно набрать. Студенты победнее стараются записаться на побольше предметов, так они заканчивают курс быстрее, но напрягаться им приходится больше. Студенты, у которых не так остро стоит вопрос оплаты, могут не торопиться, а спокойно брать профильные предметы вперемешку с непрофильными, для души, так сказать. Кстати, именно так народ получает сразу две специальности. Основная специальность, по которой студент учится, называется major, пусть это будет модная нынче Computer Science, для примера. Но студент может быть фанатом музыки, и записываться на музыкальные предметы, заодно получив музыкальный диплом, это будет называться minor. Как я понимаю, иногда можно вообще учиться ни на что, просто выполняя разные предметы, и потом определиться с профессией.

Мой опыт

Что касается непосредственно моего опыта, то я с радости набрал дополнительную кучу ненужных, но, как мне казалось, прикольных предметов, наподобие японского языка, которые спустя непродолжительное время стали отнимать нереальное количество времени, а мне перехотелось его тратить на что-то прикольное, но бесполезное. Но я понял это слишком поздно, причём “поздно” в двойном смысле. Дело в том, что поскольку студент самостоятельно набирает предметы, ему даётся шанс от предмета отказаться. Например, студент понимает, что с преподавателем они не сошлись характерами, ведь, не смотря на отзывы, подписываешься на кота в мешке, поэтому у студента имеется несколько недель, чтобы оценить уровень профессора, и в случае чего “сбросить” предмет (у “сбрасывания” есть и негативные стороны, не только плюсы). Но пока до меня дошло, было уже позднее того момента, когда можно что-то сбросить, поэтому в паре предметов пришлось держать изумительно хрупкий баланс между тем, чтобы не получить сильно плохую оценку и не потратить на них всё свободное время.

Есть представление, что американцы учатся как монстры, предметы в университете строго по делу и почти никто никогда не списывает. Это не вполне отвечает моим наблюдениям.

Начать с предметов по делу — вопреки возможным мнениям, ряд общеразвивающих предметов в моём университете являлся обязательным для степени бакалавра. На выбор нужно было взять нечто культурное, например, рисование или такой предмет как “Наслаждение музыкой” (это лучший перевод, который мне пришёл в голову для Music Appreciation). Для профессии эти предметы не имеют прямого практического применения и вполне похожи на наши “Культурологию” или “Логику”.

Да, действительно, списывание и плагиат не только строго осуждаются, но и чреваты изгнанием из университета с потерей уплаченных за обучение денег. Но, например, на предмете “Наслаждение музыкой” я заметил несколько студентов, которые не стесняясь списывали, потому что они считали, что предмет барахло, и они сидят на нём просто для галочки. Преподаватель по предмету была очень мягкосердечной латиноамериканкой и никого не кошмарила (как можно, ведь люди пришли наслаждаться музыкой), хотя я был удивлён, потому что до этого ни разу не видел, чтобы американцы списывали, и мне почти начало казаться, что у них это понятие отсутствует в голове как категория.

Вообще, со списыванием отдельная песня. Один из важных предметов назывался “Сочинение на английском для иностранных студентов” (English Composition for ESL Students). Занятия состояли из того, что мы читали короткие эссе на разные темы, а после писали ответные эссе, выражающие отношение к прочитанному. Одним из первых эссе, которые мы прочитали, была душещипательная история про двух не-разлей-вода-друзей, у которых всё шло безоблачно в дружбе до тех пор, пока первый друг не заметил, как второй друг неправедно списывает на каком-то уроке. Это поразило праведного друга до глубины существа, и он стал разрываться между порывом нажаловаться учителю с одной стороны, и прикрыть друга с другой. Естественно, в голове у него пронеслись все мысли благородства и помощи обществу, что если он не преподаст урок ответственности другу сейчас, то в дальнейшем это может привести к катастрофическим последствиям. Тем не менее, он так и не решился пожаловаться учителю, но эмоциональные переживания и разочарование в друге были столь интенсивны, что общение с другом стало постным, и их дружбе пришёл конец. Читатели приглашались написать встречное сочинение на тему, достойно ли поступил смолчавший друг, не смалодушничал ли, когда не стал докладывать учителю о списывании, а также оценить ситуацию в целом.

Всеобщее неприятие списывания производит глубокое впечатление, и (как наоборот списывание в России) это большая часть культуры. Мне очень нравится идея чистоты экзаменов и осуждение плагиата.

Что касается самих предметов, то я не сказал бы, что обучение как-то разительно отличалось от России. Хотя я не видел ни одного преподавателя, который тупо бубнил по бумажке — напротив, преподаватели пытались что-то рассказывать, чертить, суетились, ходили, объясняли — это как правило. Но я не особенно выделял это как достижение, потому что бубнить по бумажке всегда казалось для меня за гранью приличного. В России у меня было много преподавателей, которые что-то рассказывали, и в этом смысле никак не отличались. Я думаю, для США более дико, когда кто-то бубнит по бумажке, потому что навыки общения ценятся высоко, и уважающий себя преподаватель просто не хочет падать слишком низко в собственных глазах, а в остальном ему ничего не мешает.

Это одно из сильных отличий между американским и российским университетом. В российском университете преподаватель как будто несёт бремя социальной роли, он должен соответствовать ожиданиям кафедры, перекладывать бумажки, подлизываться к руководству, “иначе что-то”. Я не работал на кафедре, поэтому не знаю, что иначе, но, как казалось по немедленно “встающим по стойке смирно” российским преподавателям, ничего хорошего. В американском университете преподаватель независим настолько, что он может нести почти любую ахинею, потому что “он так видит”. Наверное, в технических предметах это не прокатит, но в гуманитарных, особенно где требуется формулировать что-то в свободной форме, это даёт такой большой простор для субъективности, что преподаватель может им злоупотреблять. Я бы сказал, что американский преподаватель настолько независим, что может на полном серьёзе утверждать, что Земля плоская, даже если это имеет непосредственную связь с курсом — едва ли его хотя бы кто-то сможет отчитать, а если пойдёт буча, то он всегда отвертится, заявив, что было предложено специальное допущение для стимуляции критического мышления у студентов, и как вода с гуся.

К примеру, препод по English Composition for ESL Students был классическим белым американцем, но со склонностью почтения к азиатам. Почтения к азиатам было так много, что китайцы, которые не очень хорошо говорили и писали на английском, как правило получали четвёрки (B) по его предмету, в то время как менее азиатские ребята не вылезали из троек (C) (ставить пятёрки (A) для него было редким излишеством). А ведь пусть бы это был какой угодно другой предмет, но в отношении English Composition, который напрямую зависит от знания языка, выставление оценок выглядело аномально. И доказать что-то было невозможно. Под конец семестра некоторые европеоидные активисты собрались и попытались накатать коллективные письма сопротивления в деканат с просьбами провести переоценку работ, на что были посланы в длительное пешее странствие, потому что препод это скала, а они сами не “сбросили” его предмет в отведённое для этого время (они не успели разобраться в нужный период).

Если затронуть трудоголизм американцев в отношении изучаемых предметов, то здесь мой опыт местами расходится с общепринятым мнением. Один из классов посещало где-то человек 30, задачей было прочитать к следующей неделе пару немаленьких глав из учебника. На следующей неделе препод раздал всем листы с вопросами, требующими произвольные ответы, чего никто не ожидал. Из всех 30 человек лишь двое получили пятёрки — какая-то чёрная девочка и я, причём просто потому, что только мы реально прочитали учебник, остальные попытались выехать на смежных знаниях. Если вы думаете, что это кого-то чему-то научило, то нет — до конца курса препод устраивал такие же точно опросы, и стабильно получали высокие оценки только я, та самая чёрная девочка и ещё от силы пара человек. Кстати, это был не общеразвивающий предмет, а близкий к профильному, но у него было много смежных вопросов с другими, поэтому народ не особо заморачивался, да и практика нежданчиков была нестандартна, обычно страшные даты известны заранее.

Немного отвлекусь. По невероятному стечению обстоятельств, эта самая прилежная чёрная девочка оказалась в отношениях с моим чёрным соседом по комнате (а я жил в общежитии, потому что по условиям стажировки оно мне оплачивалось), что довольно невероятно на кампус в несколько десятков тысяч людей. Поэтому мне было особенно сочувственно по отношению к ней — я знал, что она старательная и умненькая, а сосед в её отсутствие зависал с несколькими другими барышнями, особенно часто с какой-то белой пухлой особой, с которой они любили залезать под одеяло. Но я в эту историю не лез, ибо не моё дело.

Помимо предыдущего предмета у меня также был один из вариативных предметов, которые обязательны для профильного образования. Трудоголизма там не ощущалось совсем. На самом деле это был самый лёгкий предмет, который можно представить. Начинался класс с того, что препод открывал несколько свежих газет и обсуждал со студентами, человек 10, последние новости. Примерно минут 20 спустя со вздохом преподаватель приступал непосредственно к вопросам предмета, а ещё через минут 10 мы добирались до домашнего задания, по которому он интересовался мнением. Основная проблема этого класса была в том, что он единственный в моём расписании стартовал в 8 утра, и потому каждый раз меня жутко тянуло в сон. Ситуация усугублялась тем, что местные важные новости из газет мне были до лампочки. Мне было так скучно и так сонно, что я закрывал глаза и потихоньку отъезжал в сон прямо на уроке. Отчего было ужасно стыдно, кстати, но я ничего не мог с собой поделать. Кажется, преподаватель считал меня просто отщепенцем, и когда мы встречались с ним взглядом, я читал упрёк и недоумение в его глазах. Тем не менее, спать мне не перехотелось, поэтому ничего не менялось. Готовиться к этому предмету я практически перестал (в такой обстановке легко выезжалось на общих материях), препод мне поставил в конце семестра твёрдую четвёрочку.

Все упомянутые предметы велись урождёнными американцами, кроме “Наслаждения музыкой” (ну и японский вела японка). English Composition и класс на 10 человек велись белыми американцами, класс на 30 человек вёлся афро-американцем.

Не все предметы были такими специфичными, хотя 4 уже довольно много. Как я уже упомянул ранее, чтение лекций по своей сути не сильно отличалось от российского для тех случаев, когда преподаватели рассказывают материал, а не читают по бумажке. Семинары тоже были довольно похожими на российские, так что никакого сверх-преподавания в обычном университете я не заметил. Фундаментальное различие состояло в подходе к выставлению оценок.

Во-первых, в большинстве случаев очень внимательно следили за тем, чтобы никто не списывал и не плагиатил, так что оценки получаются в основном по знаниям, а не по навыкам жульничества.

Во-вторых, формирование оценки было куда как более прозрачно. Обычно оценка расписана по процентам факторов влияния. Например, чтобы получить пятёрку, надо набрать 75% минимум. 10% даёт посещаемость, 15% каждая промежуточная контрольная, которых может быть 3, 15% какая-нибудь специальная работа и 30% финальная контрольная, и это за период в семестр, который длится стандартно месяца 4 (ориентировочно сентябрь — декабрь). Получается, что каждый месяц пишется некий достаточно важный экзамен, и где-то в середине семестра имеется полу-творческое задание.

Это держит в напряжении и не даёт глобально филонить, поэтому такой ситуации, что до сессии можно ничего не делать, а потом всё выучить за две ночи, не возникает — как минимум надо что-то учить каждый месяц, а как максимум готовиться к каждому занятию, потому что когда что-то пропускаешь, то потом трудно навёрстывать, ведь это требует времени. Подготовка к занятиям у меня состояла в основном из чтения литературы, а прочитать и усвоить какой-то объём материала обычно удаётся только за потраченные человекочасы. Кстати, в таком режиме довольно хорошо прокачивается знание иностранного языка.

Мне кажется, это были основные два различия между стандартным российским образованием и стандартным американским. В остальном преподаватели точно также страдали субъективизмом, фаворитизмом, могли быть умнее или глупее, но требовали уважения и признания своей роли. Коммуникативная дистанция между преподавателем и студентами выглядела достаточно неформально, но никто никогда не переходил на панибратство. То есть, препод мог сложить свои ноги в ковбойских сапогах на стол, и просить, чтобы его называли просто “Джек” или “Джим”, а не “мистер Дженкинс”, но никто не рискнул бы хлопнуть его по спине со словами: “Ну что, Джек, вот и конец урока, пойдём бухнём пивка?”

Из того, что ещё можно добавить непосредственно про учёбу — это оплата учебников. Я уже видел в интернетах жалобы, что в России пошла мода ежегодно переписывать учебники, меняя содержание местами, добавляя пару глав и продавая новому курсу как апгрейд. Эта стратегия давно является масштабным бизнесом в США. Считай, если платишь за университет, то сверху также придётся выложить дополнительно круглую сумму за книжки, которые каждый год переписываются, и ориентироваться по старым трудно. Я пытался покупать не всё и ходить в библиотеку — подтверждаю, это путает. Хотя если покупать книги буквально прошлого выпуска, то вроде там меняют не так много, но их быстро разбирали.

Если подводить итог, то университетское образование в США оставило хорошие впечатления, в первую очередь системой оценки знаний. Материала по теме дают достаточно много, но не беспредельно много. В основном нужно постоянно читать, сдавать промежуточные тесты, из которых равномерно и (обычно) по понятным критериям складывается оценка. Курсы разбиты по уровням сложности, курс следующего уровня сложности нельзя брать, пока не закончил предыдущий, например, Biology II нельзя взять, пока не закончил Biology I, а Advanced Biology I нельзя брать, пока не пройден Biology II. Так вот, когда говоришь с человеком, который закончил один из курсов, то возникает ощущение, как будто к нему в голову подключили новый модуль, можно почти всегда быть уверенным, что человек владеет определённым объёмом знаний по теме. Но и это не исключает массовой лености в подготовке, просто шансов проскочить становится меньше, отсюда общий уровень выше.

Если сравнивать с Россией, то зачастую курсы, которые были растянуты на несколько семестров, сохраняли довольно поверхностные остаточные знания у многих студентов, с которыми мне доводилось общаться, материалы по курсам были неопределённого объёма, я часто не понимал, то ли достаточно просто лекций, а то ли надо ещё прочитать кучу дополнительных источников. С другой стороны, почти всегда можно было прохалявить до самого конца семестра и попытаться проканать на экзамене, либо наоборот сдать несколько дополнительных работ и получить автомат, не особенно утруждаясь темой курса. Я уже не говорю про тотальную практику списывания. Лично у меня такое впечатление, что российскому обучению не хватает организованности, методичности в отношении объёма материалов и проверки знаний.

Могу ещё написать про работу во время учёбы и трудоголизм (или его отсутствие) и социальную жизнь в американском университете, но это в другой раз.