ТУМАННЫЙ ЭКСТРИМ
Жизнь редко бьет того, кто ожидает,
Готового к пожару и к потопу,
Но отвлекись, как часто и бывает -
Тогда и наподдаст тебе под жопу
…Это было туманное осеннее утро. Занимался серый рассвет, не менее серые люди выходили из своих серых панелек и топали к серым остановкам брать штурмом оранжевый общественный транспорт, который безучастно сжирал их своим нутром.
Моя линейная бригада скорой только что с помощью магических пассов и святой магнезии изгнала гипертонического беса из очередной бабульки. Долг стране был выплачен, новых долгов мы пока не наделали, поэтому бодро двигались на станцию.
Дежурство подходило к концу, и мы надеялись, что этот сеанс медикаментозного экзорцизма был на сегодня последний, мы, наконец-то, попадем «домой» и обращений к методическим рекомендациям типа «corpus hypertonicus», равно как и антиаритмических песнопений сегодня больше не будет.
Да, слово «домой» было обиходным, но в период дежурства подстанция воспринималась именно «домом». Там можно было многое из того, чего нельзя было ни на визите, ни в машине. В основном, речь идет о вещах нехитрых, но отбери у человека простое – и нехитрые вещи покажутся очень ценными. Я говорю о таких благах как, например, снять обувь. Лечь или сеть в положение, когда ты можешь вытянуть ноги вперед и не упереться ими в пол машины. Прикрыть глаза и тебя при этом не будет качать и кидать на дверку в поворотах. Спокойно сходить в туалет. Ну и все в таком роде.
Наши надежды рухнули с писком салонной рации. Да-да, именно рации. Сейчас, в век компьютеров, возможно, все иначе – но тогда, в незапамятные времена, на «линейках» в машинах стояла рация.
Для тех, кто не в курсе, на скорой есть несколько видов бригад. «Линеек» было больше всего. Там не всегда был доктор (как повезет). Среднее количество выездов в «линейке» было обычно больше. Оснащение было хуже – но это не значит, что визиты были проще. Запросто можно было заехать на инфаркт (если кардиологи заняты), посетить развеселое техногуро после ДТП (если заняты БИТы;), получить детский визит, словить психа – ну, вы поняли. Так вот, служебный мобильник тогда был только у спецов (БИТы, МКБшники и прочие). «Линейке» полагался теплый ламповый агрегат в машине. В этом был и плюс: можно было устроить рэп-баттл с другими бригадами на частоте, пока диспетчер не требовал заткнуться.
Зов рации застал меня врасплох – я только выехал с визита и мне очень хотелось еще полчаса поспать.
«Сто пятьдесят хрр-хррр!» - требовательно звала диспетчер через туман и хмурых работяг.
«Даааа???!» - вкрадчиво отозвался я.
«Запишите визит».
«С хера ли?» - спросил я: «Мы только что работали, у тебя еще десяток бригад под боком, почему мы? Что, всех разобрали?»
«bat.igor,» - сказала рация: «Все спят».
«Ну так и я хочу».
«Ну послушай» - пошла не несвойственные ей переговоры диспетчер: «Ты в Чижовке. Вызов на роды в Шабанейро, тебе по кольцу крутануть – десять минут. Завезешь тетку в «пятерку», сдашь – а оттуда до станции 500 метров. И я тебя сто пудов больше сегодня трогать не буду. А будешь ныть – через полчаса получишь какой Сокол (40 км от города), к обеду не вернешься. Так что не пизди» - добавила диспетчер и надиктовала адрес.
Впечатлившись Соколом, я тихо записал.
Надо сказать, выезд на роды обычно один из самых простых. От момента схваток до момента, который народ и считает родами, а акушеры называют «период изгнания плода» может пройти до 10 часов. Введение медикаментов рожающим на скорой обычно не проводят (только по очень строгим показаниям). Так что весь визит на роды обычно заключался в «здрасьте-где женщина-собирайтесь-поехали» и передачи ее в приемник родилки по обменной карте. Этакое спецтакси.
Шабаны встретили нас туманом и гнетущей тишиной. Этот район является одним из основных мест ночной лежки заводчан – поэтому с рассветом их гнезда обычно пусты и таращатся на тебя темными проемами окон: лежка покинута до темноты, обитатели разбежались по местам облагораживающего труда.
Моя интуиция, обычно безотказная, в тот раз взяла отгул.
«Поспи, я сам схожу» - сказал я фельдшеру.
Она, посмотрев на темные окна, поджала губы.
«Я тоже пойду». И потащила из сумки акушерский пакет.
«Это тебе на фига???» - удивился я.
«Чтобы было» - огрызнулась фельдшер и потопала к дверям.
Двери в подъезде уведомили нас о том, что мы приехали точно по адресу, а также о том, что «Коля – лошара».
Бывает.
С размаху впечатав ногой обугленную, измазанную соплями и дерьмом кнопку на стене, мы призвали лифт, который нехотя вознес нас к вершине панельного гнездования. Из лифта мы вышли с небольшой одышкой: несмотря на ранний час, в лифте кто-то уже нагадил, поэтому пришлось задерживать дыхание по методу синхронисток.
Дверь в нужную квартиру была открыта.
«Надо же, в окно увидели машину, ждут» - впервые за утро шевельнулось предчувствие.
В дверях стояла женщина лет 45-50. Она смотрела на нас и СИЯЛА. Свет гордости и непомерного счастья лучился из нее, наполняя собой все вокруг. И это не понравилось мне больше всего.
«Здрасьте-скорая-вызывали-где…» - начал было я, но она радостно замахала руками:
«Проходите-проходите, мы вас ждали, я и сама врач!!!»
Нет хреновее родственника на визите, чем родственник-врач. Потому, что, либо консилиум начнет устраивать (ну и что, что стоматолог, все равно инфаркты не так лечатся) или уже больного какой фигней напихали. Вот же ж блин, подумал я, этого не хватало.
Поэтому я решительно закончил стандарт «…где-женщина?» и прошел мимо нее в открытую комнату. Фельдшер молча обошла меня и двинулась к кровати, где из-под одеяла виднелось испуганное, бледное и мокрое лицо молодой девушки.
«Бля, бледная какая, херово» - подумал я: «И почему мокрая, почему молчит, не стонет?».
Следующие секунды я запомнил навсегда.
«Ой, А МЫ УЖЕ ВСЕ» - сообщила сияющая новоиспеченная бабушка из-за спины.
Я замер. Фельдшер тоже замерла.
«Что – ВСЕ? В смысле?» - я внезапно охрип, разом проснулся и на каблуках повернулся к ней.
Решив, что с таким тупицей, как я разговоры неэффективны, а надо, как ребенку, показывать (типа, смотри, «рука-ложка-еда-рот») она, не переставая сиять, повернулась к небольшому трюмо за своей спиной, что-то взяла и развернулась обратно.
«Вот – ВСЕ» - радостно выдохнула она.
В руках у нее был сверток из каких-то пеленок. Я видел только белье – но из него, весело раскачиваясь, свисало сантиметров 30 пуповины.
Незажатой, черт побери, пуповины.
Следующие полторы-две секунды я просто стоял и размышлял, в какой области у мужчин волосы начинают седеть в первую очередь.
Бодрый шелест за моей спиной уведомил меня о том, что акушерский пакет разворачивается прямо в воздухе.
Жестом профессора Преображенского я выбросил руку вправо, ладонью вверх. Пуповинная клипса словно сама собой прилетела в ладонь, видимо, фельдшеру тоже не понравилось зрелище. Толкаясь плечами в тесной прихожей, мы кинулись к ребенку. Я – защелкнуть пуповину, она – забрать ребенка у бабушки.
Щелчок клипсы совпал с радостным выдохом фельдшера. «Ага, живой» - подумал я.
«Когда родила???!!!!» - хотел прорычать грозно, но, по факту, жалобно простонал я.
«С рассветом, с рассветом»
«Почему дома????»
«Так она ж как, коллега» - начала сияющая бабуля.
«Собака стиклевская тебе коллега» - подумал я.
«Она ж скрывала, весь срок скрывала. Я на работе всегда, она рано уходит, приходила поздно. А утречком смотрю, в ванной стонет. Я туда – а она родила уже». И послед в мешочке протягивает мне.
Нда.
«Апгар, Апгар, как там считается» - суматошно думал я, наскоро осматривая дитя: «How-Ready-Is-This-Child. Частота, дыхание, рефлексы, тонус, цвет. Показатели? Стоп. Апгар первые пять минут, а ему уже полчаса от роду. В топку апгар, дышит, кожа розоватая, ЧСС считать времени нет. О, завопил. Так. Мать….».
«Пакуй малого в пеленки!» - сказал я фельдшеру то, что она уже и так делала, после чего в два прыжка переместился к молодой мамаше.
«Кровопотеря… Хер его знает, в ванной рожала. Бледная, черт. Пульс высокий».
«Ноги расслабь!» - сказал я и воткнулся взглядом в срамное место.
«Не течет, хорошо. Живот, подавим немного… Не течет. Не течет!».
«Одежду. Одежду ей! Бегом!» - поторопил бабулю.
Одежда была готова. Время, время. Холодно, дубак на улице. Ребенка в куртку «03», это ватник, он теплый. Носилки бы для мамаши – да нет времени. Бежим.
«Заводи, заводи!» - орали мы от подъезда водителю.
«Газель» взревела мотором.
«С малым вперед!» - сказал я фельдшеру с хныкающим свертком на руках.
«Нет» - внезапно восстал водитель: «Пациента назад! В будку!»
Спорить времени не было.
«Печку там включай! И погнали, погнали!» - я запрыгнул в машину и щелкнул «люстрами».
Пустые глазницы окон панельного гнездовья осветились всплесками синего цвета.
«В пятерку или в областной?»
«Нет. Домашние роды. В тройку, в центр, на Динамо».
«Газель» ревела мотором.
Город проснулся, светофоры, как удары пульса, проталкивали по артериям улиц порции машин. Мы, как могли, вносили оживление в утренний трафик, вылетая на разделительную и встречную, поторапливая медлительных сиренами и крякалками. Моя фельдшер с улыбкой качала ребенка на руках. Мамаша тряслась на лежаке. Бабушка сияла в углу. Порядок.
Я достал свой личный мобильник и набрал «103»
«Скорая….» - отозвался Голос.
«Один-пять-три, старшего врача на связь» - выпалил я.
«Зачем?» - тупанул Голос.
«ЗА ГРИБАМИ!» - сорвался я. Новый гражданин на всякий случай взвыл в трубку, водитель рявкнул сиреной и крякалкой. Голос в трубке это услышал.
«Соединяю….»
«Старший врач слушает» - раздался усталый мужской голос.
«Мужик за старшего сегодня» - подумал я: «Отлично, он адекватный»,
«Один-пять-три, роды на дому, входим в город с «могилевки», нужна встреча»
«В приемник «тройки», встреча будет» - сказал он и отключился.
«Адекватный» - еще раз подумал я. Другой бы начал расспросы что да как, словно от меня можно было бы толку добиться в тот момент. Или начал бы предлагать выслать детских реаниматоров навстречу – они бы ехали минимум полчаса, а нам 10 минут до места было.
«Партизанка», мимо станции. «Чтоб тебя понос взял» - послал я «привет» диспетчеру.
«Первомайка», «коза», речка. Вот он, «Динамо». А рядышком примостилась неприметная «клумовка».
Газель лихо тормознула перед приемником.
С выпученными глазами я влетел в двери.
Надо отдать должное акушерам: если пахнет «экшеном», они двигаются очень быстро.
Словно из-под кафеля выскочил неонатолог, выхватил ребенка из свертка куртки и галопом умчался по лабиринту коридоров. Еще некоторое время я слышал затихающие вдали шлепки его тапочек по плитке. С грохотом вырулили санитарки с каталкой и понеслись к машине. Мать перегрузили, навалились на ручки каталки, крякнули – и тоже сгинули во тьме проходов вслед за неонатологом. Бабушку я отправил оформлять документы и только тогда опустился на стул.
«Вам что, делать нечего, роды дома принимать?» - спросили меня оставшиеся в приемнике коллеги.
«Да не хотел я. Приехал – а они уже все….» - неожиданно процитировав бабушку, я быстро накорябал карту вызова.
Выйдя из приемника, мы загрузились в салон «Газели».
«Слушай» - спросил я водителя: «Почему малого вперед не взял?».
«Потому что» - сказал он: «Если бы мы ёбнулись, впереди ему б кранты были, а сзади, может, и выжил бы. Вот я и решил, пусть поживет еще».
Решил он. Юморист. Я, может, тоже еще пожить хочу. Предупреждать надо.
Вы никогда не замечали, как после быстрой езды по трассе в городе кажется, что ползешь? Вот и в тот раз, по сравнению с дорогой туда, обратные ландшафты медленно проползали мимо окна.
«Кури в машине» - сказала мне фельдшер: «Я потерплю». Некурящий водитель согласно кивнул. Я открыл окно и высмалил сразу три подряд.
Вернувшись на станцию, я протопал мимо окна диспетчера.
«bat.igor!» - крикнула диспетчер: «Отчитываться за тебя Гиппократ будет?»
Я протянул ей карту.
«Ну вот, сказала же – быстро скатаешься, и все! Что писать, роды, доставка в 5-ку?»
«Пошла ты в жопу» - просто ответил я: «Завершенные роды на дому. 3-ка, патология родов».
«Иди ты???!!!!»
«Сама иди» - устало сказал я: «Кофе лучше дай».
«Дерьмо у нее кофе» - сказал стоявший в очереди на отчет доктор Альберт: «Мой бери, курить идем».
Фельдшер, ничего никому не говоря, зевнула и пошла сдавать сумку. Все же самые стальные яйца в бригаде в тот раз оказались не у меня.