Цирк "Конец света", или труп и труппа
«Конец света» прибыл в Кромвилль только на три дня, и всё население городка поспешило увидеть представление. «Конец света» был легендарным цирком, даже коронованная комета Галлея трижды почтила его выступление своим высочайшим присутствием, а ведь всем известно, как коротки её визиты на Землю.
Цирк напоминал замерший в своём апогее взрыв. Он шумел, дышал, полыхал, распространял вокруг ярчайшую смесь тревожащих, зовущих запахов, он хватал людей за душу и обчищал их карманы, оставляя взамен ворох конфетти и приятных воспоминаний.
Их называли уродами. Их называли шоумэнами.
Можно ли назвать шоумэном Ктулху?
- Проводим властительницу огня, Орлеанскую деву, блистательную Жанну Дарк оглушительными аплодисментами!
Конферансье, юноша, который был бы миловидным, если бы не чрезмерная хитрость, сквозящая в быстрой мимике, стоял в центре манежа – яркий, изящный, как клинок. У него не было микрофона, его губы не шевелились. Но его голос звучал в голове каждого зрителя.
- А сейчас! Немедленно! Сиюминутно! На нашей арене выступает брат Древних, жрец Древних, Великий Ктулху! – объявил он. И вдруг зачастил. – Кстати говоря, на Яблочной улице открылся магазин одежды для карликов – все размеры, разумные цены, приходите и убедитесь. Улица Яблочная, угол Помойной...
Из-за спины конферансье возникла фигура в чёрном и отвесила ему подзатыльник.
Все зрители, как один, хватились за головы от неожиданного скрежета в ушах.
- Прошу прощения, технические неполадки, - извинился конферансье как ни в чём ни бывало.
Директор, скрываясь за кулисами, погрозил ему кулаком.
И шоу началось.
На третьи сутки пребывания «Конца света» в городе один из жителей был загадочным образом убит, но цирк, конечно же, не имел к этому никакого отношения.
Финансовым центром цирка был большой розовый рюкзак в виде свиньи-копилки, в котором хранились все вырученные деньги. На нём со всеми удобствами сидел директор – напоминающий ухоженного сатира субъект с раздвоенной бородкой и глазами цвета тени.
Мёбиус был директором «Конца света» дольше, чем существуют иные государства, но весьма неплохо выглядел для своих лет. И никто бы не сказал, что ему раз в неделю приходится подпиливать зубы и рога, а также регулярно красить волосы, чтоб быть просто брюнетом, а не воплощением чёрной дыры.
Иногда его даже утомляло быть демоном.
- Ты уже отдал приказ готовиться в путь? – спросил он у своего помощника, во время представлений берущего на себя обязанности конферансье.
- Нет, - ответил тот.
- А как насчёт нового клоуна, ты навёл справки о кандидатурах?
- Неа.
- А ящик крабовых палочек для мистера По?
- Ещё не заказал.
Мёбиус повернулся на своём импровизированном троне, чтобы посмотреть на помощника. Он с ногами сидел в кресле и был всецело чем-то поглощён.
- Джек, душа моя, - позвал Мёбиус. – А почему ты всё это не сделал?
- Я занят. Вышиваю тебе галстук.
Мёбиус вздёрнул брови.
- О, это всё объясняет. Не отвлекайся, я сам займусь.
Некто, совершенно не представляющий, как тут оказался, и жутко боящийся привлечь к себе внимание, бесшумно вздохнул за креслом.
Острое ухо Мёбиуса дёрнулось, но тут распахнулась дверь. Распахнулась, с силой врезалась в стену, мотнулась обратно – и чуть не оглушила столь эффектно явившегося в комнату. Тот покачнулся, но устоял на ногах.
- Аквариум! – завопил он. Его сложный воротник трещал, как полчище кузнечиков. – Аквариум разбит! Вдребезги! Хвостатая тварь разбила его!
Джек даже не поднял головы от вышивания.
- Успокойся, Нострадамус, - мягко сказал Мёбиус. – Аквариум разбит, понятно. Но когда?
Нострадамус потёр назревающую на лбу шишку и заморгал.
- А... В следующий вторник.
- Спасибо за извещение. Можешь идти.
Дверь закрылась. Мёбиус потянулся к подносу, на котором перекатывался десяток дротиков, и взял один. Опробовал остроту кончика на пальце, довольно хмыкнул, прицелился в карту страны, висящую на стене. Метнул – и попал точно в следующую точку гастролей цирка. Соединив линиями уже торчащие в карте дротики, можно было увидеть пентаграмму.
- Джек, внеси в список покупок новый аквариум для Тайди.
- Я занят.
- И ещё составь перечень тех дел, которыми ты в действительности занимаешься на своей должности. Мне просто интересно.
За креслом снова вздохнули.
Мёбиус склонил голову набок, подёргал себя за бородку.
- Дорогой друг, - сказал он. Джек искоса поглядел на него. – Думаю, за это утро вы достаточно узнали о нашей жизни, надеюсь, вам было интересно. А теперь самое время представиться.
- С кем ты говоришь? – удивился Джек.
- А вот сейчас и узнаем.
Рикардо показался не сразу.
Ему было не по себе: он не мог понять, что делает в спальне директора цирка. Он помнил только то, как ехал на своём скрипучем велосипеде и раскидывал газеты на пороги домов.
Но, собравшись с духом, он выбрался из своего укрытия.
- Здравствуйте. Меня зовут Рикардо, и я...
Взгляд Мёбиуса стал мягче. И внимательней.
- Как тебя так угораздило? – спросил он, переставая улыбаться.
Джек обернулся и тоже поглядел на Рикардо. Сначала удивлённо, потом...
- Понятия не имею, - честно ответил Рикардо. – Наверное, хожу во сне. Или вдруг решил напиться и сделал это. Сейчас уйду, извините.
- Мои соболезнования, - сказал Джек.
- Что?
Рикардо оставил попытки что-либо понять. Он просто хотел домой.
В коридоре зашуршали, забегали, ахнули: «Полиция идёт! Полиция!» с тем восторженным испугом, что свойственен среде артистов.
Стук был вежливым, но совершенно формальным – дверь сразу же безапелляционно открылась. На пороге стояли двое.
Они были похожи и в то же время разительно отличались друг от друга. Один был худ, другой – сухощав, один был долговяз, другой – высок, одного хотелось погладить по голове, от другого – держаться подальше.
Впрочем, первый, едва увидев Рикардо, вытаращился, покачнулся и обмяк. Второй отточенным движением подхватил его и окинул комнату внимательным взглядом, которому могла бы позавидовать камера наблюдения. Рикардо очень не понравился этот взгляд. Мёбиус только хмыкнул.
- Добрый день, господа, - сказал визитёр, показывая значок. – Детектив Маппет, - он продемонстрировал значок своего напарника, всё ещё пребывающего без чувств. Продемонстрировал – и заботливо запахнул его пиджак. – И детектив Маппет. Мы расследуем убийство.
Рикардо почему-то очень испугался.
Он не имел отношения к цирку, его день начался ужасно, а предыдущие были ненамного лучше; он хотел домой и чувствовал, что отдаляется от возможности туда попасть.
- Убийство? – переспросил он. – О господи. А чьё убийство?
- Видимо, - протянул Мёбиус, разглядывая свои когти, - твоё.
- Что? Моё... убийство? Меня убили?
- Мои соболезнования, - повторил Джек, перекусывая нитку.
Это было одно из самых странных опознаний, какие происходили в кромвилльском морге – маленьком здании, переоборудованном из детского сада.
Когда простыня, больше похожая на воспоминание крахмала о хлопковой ткани, была сдёрнута с тела, Рикардо изучил труп и вздохнул.
- Да, - сказал он, - это я.
Ещё в цирке он заглянул в зеркало, где увидел задёрганного, взъерошенного призрака.
Его труп тоже выглядел усталым и растрёпанным. Кровь казалась очень чёрной на бледной-бледной коже. Рикардо с усилием отвёл глаза от дыры в собственном виске.
Миссис Алабама, патологоанатом с тридцатилетним стажем, подошла к делу так, будто каждый день могла посоветоваться с призраком о состоянии его тела.
- Так, малой, - прогудела она тем басом, которого так боялся Рикардо, когда лазил в её сад воровать яблоки, - а синяки по всему телу у тебя почему? Колошматили тебя перед смертью, а? Может, и убийцу вспомнишь?
- Я не помнил, что умер, какой уж тут убийца, - пожал плечами Рикардо.
Взгляд детектива Маппета сверлил его спину. Второй Маппет никак не мог на него посмотреть, сразу начинал грызть ноготь.
- Но синяки я получил ещё при жизни. Вот этот от падения вазы. Этот я поставил, свалившись с балкона. А вот след от удара дверью.
- Эк тебя, - посочувствовала миссис Алабама, приглаживая волосы мёртвому Рикардо. – А порезы на лице и плече оттуда же?
- Это от зеркала. Я позавчера немного поспорил со знакомым, он толкнул меня – и я врезался в зеркало.
- Что за знакомый? – спросил детектив, как-то нехорошо придвигаясь. От него пахло хлоркой, и это был самый неприятный запах в морге.
- Альфред Киник, он работает в цирке.
Маппет улыбнулся. У кого-то другого это можно было счесть судорогой лицевых мышц.
Тело Рикардо было обнаружено на свалке, которую организовали циркачи, выбрасывая свой разнообразный и загадочный мусор. Джон и Джонатан Маппеты сочли это достаточной причиной, чтобы заподозрить бродячих артистов. А когда выяснилось, что один из них за три дня успел познакомиться с убитым и повздорить с ним...
Фемида воздела свой меч и приготовилась бить на звук.
Джон Маппет, как старший по званию и по возрасту, занялся беседой с подозреваемым сам.
- Имя? – спросил он так, будто предлагал сигарету перед расстрелом.
- А-альфред Киник, - ответил несчастный. Он часто моргал, горбился нервным вопросительным знаком и не знал, куда девать руки.
- Возраст?
- Двадцать пять.
- Род занятий?
- Подсадная утка.
- Это как? – спросил второй Маппет, старательно хмуря брови.
Альфред улыбнулся, получив повод перевести взгляд на Джонатана с его брата.
- Это тот якобы случайный человек из зала, на котором демонстрируют опасные фокусы.
Джон сделал какую-то отметку на манжете и продолжил:
- Как вы познакомились с Рикардо Адамсом?
- Я пошёл на городской рынок купить воздушные шарики для нашего фокусника. В толчее Рикардо наступил мне на ногу. Я высказал мнение о его родстве с животным миром, он извинился, чем опроверг моё мнение. Мы разговорились, немного прогулялись по парку, поели сахарной ваты.
- У вас с ним были конфликты?
- Ну... – Киник сцепил пальцы. – Я крайне негативно отношусь к различного рода суевериям. А Рикардо, когда нам перешла дорогу чёрная кошка, начал плевать через плечо. Абсолютно нелепое поведение, на мой взгляд.
- И в результате ссоры вы толкнули его?
Цирк напоминал замерший в своём апогее взрыв. Он шумел, дышал, полыхал, распространял вокруг ярчайшую смесь тревожащих, зовущих запахов, он хватал людей за душу и обчищал их карманы, оставляя взамен ворох конфетти и приятных воспоминаний.
Их называли уродами. Их называли шоумэнами.
Можно ли назвать шоумэном Ктулху?
- Проводим властительницу огня, Орлеанскую деву, блистательную Жанну Дарк оглушительными аплодисментами!
Конферансье, юноша, который был бы миловидным, если бы не чрезмерная хитрость, сквозящая в быстрой мимике, стоял в центре манежа – яркий, изящный, как клинок. У него не было микрофона, его губы не шевелились. Но его голос звучал в голове каждого зрителя.
- А сейчас! Немедленно! Сиюминутно! На нашей арене выступает брат Древних, жрец Древних, Великий Ктулху! – объявил он. И вдруг зачастил. – Кстати говоря, на Яблочной улице открылся магазин одежды для карликов – все размеры, разумные цены, приходите и убедитесь. Улица Яблочная, угол Помойной...
Из-за спины конферансье возникла фигура в чёрном и отвесила ему подзатыльник.
Все зрители, как один, хватились за головы от неожиданного скрежета в ушах.
- Прошу прощения, технические неполадки, - извинился конферансье как ни в чём ни бывало.
Директор, скрываясь за кулисами, погрозил ему кулаком.
И шоу началось.
На третьи сутки пребывания «Конца света» в городе один из жителей был загадочным образом убит, но цирк, конечно же, не имел к этому никакого отношения.
Финансовым центром цирка был большой розовый рюкзак в виде свиньи-копилки, в котором хранились все вырученные деньги. На нём со всеми удобствами сидел директор – напоминающий ухоженного сатира субъект с раздвоенной бородкой и глазами цвета тени.
Мёбиус был директором «Конца света» дольше, чем существуют иные государства, но весьма неплохо выглядел для своих лет. И никто бы не сказал, что ему раз в неделю приходится подпиливать зубы и рога, а также регулярно красить волосы, чтоб быть просто брюнетом, а не воплощением чёрной дыры.
Иногда его даже утомляло быть демоном.
- Ты уже отдал приказ готовиться в путь? – спросил он у своего помощника, во время представлений берущего на себя обязанности конферансье.
- Нет, - ответил тот.
- А как насчёт нового клоуна, ты навёл справки о кандидатурах?
- Неа.
- А ящик крабовых палочек для мистера По?
- Ещё не заказал.
Мёбиус повернулся на своём импровизированном троне, чтобы посмотреть на помощника. Он с ногами сидел в кресле и был всецело чем-то поглощён.
- Джек, душа моя, - позвал Мёбиус. – А почему ты всё это не сделал?
- Я занят. Вышиваю тебе галстук.
Мёбиус вздёрнул брови.
- О, это всё объясняет. Не отвлекайся, я сам займусь.
Некто, совершенно не представляющий, как тут оказался, и жутко боящийся привлечь к себе внимание, бесшумно вздохнул за креслом.
Острое ухо Мёбиуса дёрнулось, но тут распахнулась дверь. Распахнулась, с силой врезалась в стену, мотнулась обратно – и чуть не оглушила столь эффектно явившегося в комнату. Тот покачнулся, но устоял на ногах.
- Аквариум! – завопил он. Его сложный воротник трещал, как полчище кузнечиков. – Аквариум разбит! Вдребезги! Хвостатая тварь разбила его!
Джек даже не поднял головы от вышивания.
- Успокойся, Нострадамус, - мягко сказал Мёбиус. – Аквариум разбит, понятно. Но когда?
Нострадамус потёр назревающую на лбу шишку и заморгал.
- А... В следующий вторник.
- Спасибо за извещение. Можешь идти.
Дверь закрылась. Мёбиус потянулся к подносу, на котором перекатывался десяток дротиков, и взял один. Опробовал остроту кончика на пальце, довольно хмыкнул, прицелился в карту страны, висящую на стене. Метнул – и попал точно в следующую точку гастролей цирка. Соединив линиями уже торчащие в карте дротики, можно было увидеть пентаграмму.
- Джек, внеси в список покупок новый аквариум для Тайди.
- Я занят.
- И ещё составь перечень тех дел, которыми ты в действительности занимаешься на своей должности. Мне просто интересно.
За креслом снова вздохнули.
Мёбиус склонил голову набок, подёргал себя за бородку.
- Дорогой друг, - сказал он. Джек искоса поглядел на него. – Думаю, за это утро вы достаточно узнали о нашей жизни, надеюсь, вам было интересно. А теперь самое время представиться.
- С кем ты говоришь? – удивился Джек.
- А вот сейчас и узнаем.
Рикардо показался не сразу.
Ему было не по себе: он не мог понять, что делает в спальне директора цирка. Он помнил только то, как ехал на своём скрипучем велосипеде и раскидывал газеты на пороги домов.
Но, собравшись с духом, он выбрался из своего укрытия.
- Здравствуйте. Меня зовут Рикардо, и я...
Взгляд Мёбиуса стал мягче. И внимательней.
- Как тебя так угораздило? – спросил он, переставая улыбаться.
Джек обернулся и тоже поглядел на Рикардо. Сначала удивлённо, потом...
- Понятия не имею, - честно ответил Рикардо. – Наверное, хожу во сне. Или вдруг решил напиться и сделал это. Сейчас уйду, извините.
- Мои соболезнования, - сказал Джек.
- Что?
Рикардо оставил попытки что-либо понять. Он просто хотел домой.
В коридоре зашуршали, забегали, ахнули: «Полиция идёт! Полиция!» с тем восторженным испугом, что свойственен среде артистов.
Стук был вежливым, но совершенно формальным – дверь сразу же безапелляционно открылась. На пороге стояли двое.
Они были похожи и в то же время разительно отличались друг от друга. Один был худ, другой – сухощав, один был долговяз, другой – высок, одного хотелось погладить по голове, от другого – держаться подальше.
Впрочем, первый, едва увидев Рикардо, вытаращился, покачнулся и обмяк. Второй отточенным движением подхватил его и окинул комнату внимательным взглядом, которому могла бы позавидовать камера наблюдения. Рикардо очень не понравился этот взгляд. Мёбиус только хмыкнул.
- Добрый день, господа, - сказал визитёр, показывая значок. – Детектив Маппет, - он продемонстрировал значок своего напарника, всё ещё пребывающего без чувств. Продемонстрировал – и заботливо запахнул его пиджак. – И детектив Маппет. Мы расследуем убийство.
Рикардо почему-то очень испугался.
Он не имел отношения к цирку, его день начался ужасно, а предыдущие были ненамного лучше; он хотел домой и чувствовал, что отдаляется от возможности туда попасть.
- Убийство? – переспросил он. – О господи. А чьё убийство?
- Видимо, - протянул Мёбиус, разглядывая свои когти, - твоё.
- Что? Моё... убийство? Меня убили?
- Мои соболезнования, - повторил Джек, перекусывая нитку.
Это было одно из самых странных опознаний, какие происходили в кромвилльском морге – маленьком здании, переоборудованном из детского сада.
Когда простыня, больше похожая на воспоминание крахмала о хлопковой ткани, была сдёрнута с тела, Рикардо изучил труп и вздохнул.
- Да, - сказал он, - это я.
Ещё в цирке он заглянул в зеркало, где увидел задёрганного, взъерошенного призрака.
Его труп тоже выглядел усталым и растрёпанным. Кровь казалась очень чёрной на бледной-бледной коже. Рикардо с усилием отвёл глаза от дыры в собственном виске.
Миссис Алабама, патологоанатом с тридцатилетним стажем, подошла к делу так, будто каждый день могла посоветоваться с призраком о состоянии его тела.
- Так, малой, - прогудела она тем басом, которого так боялся Рикардо, когда лазил в её сад воровать яблоки, - а синяки по всему телу у тебя почему? Колошматили тебя перед смертью, а? Может, и убийцу вспомнишь?
- Я не помнил, что умер, какой уж тут убийца, - пожал плечами Рикардо.
Взгляд детектива Маппета сверлил его спину. Второй Маппет никак не мог на него посмотреть, сразу начинал грызть ноготь.
- Но синяки я получил ещё при жизни. Вот этот от падения вазы. Этот я поставил, свалившись с балкона. А вот след от удара дверью.
- Эк тебя, - посочувствовала миссис Алабама, приглаживая волосы мёртвому Рикардо. – А порезы на лице и плече оттуда же?
- Это от зеркала. Я позавчера немного поспорил со знакомым, он толкнул меня – и я врезался в зеркало.
- Что за знакомый? – спросил детектив, как-то нехорошо придвигаясь. От него пахло хлоркой, и это был самый неприятный запах в морге.
- Альфред Киник, он работает в цирке.
Маппет улыбнулся. У кого-то другого это можно было счесть судорогой лицевых мышц.
Тело Рикардо было обнаружено на свалке, которую организовали циркачи, выбрасывая свой разнообразный и загадочный мусор. Джон и Джонатан Маппеты сочли это достаточной причиной, чтобы заподозрить бродячих артистов. А когда выяснилось, что один из них за три дня успел познакомиться с убитым и повздорить с ним...
Фемида воздела свой меч и приготовилась бить на звук.
Джон Маппет, как старший по званию и по возрасту, занялся беседой с подозреваемым сам.
- Имя? – спросил он так, будто предлагал сигарету перед расстрелом.
- А-альфред Киник, - ответил несчастный. Он часто моргал, горбился нервным вопросительным знаком и не знал, куда девать руки.
- Возраст?
- Двадцать пять.
- Род занятий?
- Подсадная утка.
- Это как? – спросил второй Маппет, старательно хмуря брови.
Альфред улыбнулся, получив повод перевести взгляд на Джонатана с его брата.
- Это тот якобы случайный человек из зала, на котором демонстрируют опасные фокусы.
Джон сделал какую-то отметку на манжете и продолжил:
- Как вы познакомились с Рикардо Адамсом?
- Я пошёл на городской рынок купить воздушные шарики для нашего фокусника. В толчее Рикардо наступил мне на ногу. Я высказал мнение о его родстве с животным миром, он извинился, чем опроверг моё мнение. Мы разговорились, немного прогулялись по парку, поели сахарной ваты.
- У вас с ним были конфликты?
- Ну... – Киник сцепил пальцы. – Я крайне негативно отношусь к различного рода суевериям. А Рикардо, когда нам перешла дорогу чёрная кошка, начал плевать через плечо. Абсолютно нелепое поведение, на мой взгляд.
- И в результате ссоры вы толкнули его?
