Территория Добра. Часть 5.⁠⁠

Удар в бок.

- Вставай, без десяти два, - раздался шепот над ухом.

- А, что? - подскочила я и сразу упала обратно, сваленная твердой рукой Светы.

- Тихо. Они тут все шерстят. На воду смотри.

Я протерла глаза, но было очень темно. Я даже собственную руку не могла рассмотреть. Через минуту заметила, что по воде неторопливо прогуливаются лучи прожекторов, направленные с моста.

- Ничего себе охрана! - удивилась я. - И долго они собираются так держать город?

- Вряд ли, - шепнула Света, - ты ж сама говорила, что еще неделя-другая, и все, в людях эта программа приживется, как родная. Потом горожане сами будут всех новоприбывших сдавать в ментовку. Так что им бы месяц еще продержаться, чтобы с запасом, и все. Но денег во всю эту заваруху немерено вкинули. Может, это государство само решило замутить такую штуку?

- Тогда было бы проще на городках закрытого типа тренироваться.

- А, может, они уже и натренировались на них, а теперь решили освоить обычный город. Ты много людей из закрытых городов знаешь?

- Вообще не знаю. Да, ты права, может, и так. Вот только прикинь, обработали они всю страну, сделали всех добренькими и пушистыми, а потом раз — и война. Что они будут тогда делать?

- Да элементарно. Поменяют программу и вкатают ее по полной, типа «вставай, страна огромная». И толпы добровольцев в военкоматах, никакого дезертирства, трупами танки заваливать будут.

- Это да, скорее всего, так и будет. А сколько время?

- Игорь Владиславович же объяснял, что так неправильно говорить, а еще читать любишь.

- Блин, Света, не издевайся. Который час?

- Сейчас. Крутые все-таки у него часы. Без двух минут два. Ждем. Сколько он лететь будет?

- Кирилл сказал, что от семи до пятнадцати минут. Все зависит от того, сколько дрон сможет поднять. Они испытания проводили, но не успели подобрать оптимальный вес.

- А дрон потом вернется?

- Нет, Кирилл говорил, что зарядки аккумулятора, скорее всего, не хватит, поэтому нужно будет спрятать коптер где-нибудь здесь. И поосторожнее, потому что он очень дорогой.

- Эх, он и жмот, этот Кирилл. Тут судьба целого города решается, а он двадцать штук жалеет.

- Ни хрена не двадцать. Такой коптер, который на пять километров может летать и груз в пару килограмм перетаскивать, да еще чтоб управлялся на этом расстоянии, стоит две-три сотни тысяч, если не больше.

- Да ладно? - присвистнула Света, - Где ж они такую штуку урвали? Наверное, Михаил из магазина какого-нибудь конфисковал. Все, шшш, смотрим. Хоть ни хрена не видно. А он шумит как-нибудь?

- Вроде жужжит.

- Тогда слушаем.

Мы, лежа на пледе, вглядывались в темноту и прислушивались к звукам. Сон уже полностью слетел с меня. Если сорвется эта часть плана, то все, что я сделала раньше, пойдет псу под хвост.

Михаил сказал, что если дрон не прилетит в два часа, то они будут пытаться запускать их каждые полчаса до пол-четвертого утра. Если же его собьют, то мы со Светой должны будем быстро смотаться с берега и ждать указаний на одном сайте, если доступ в интернет не будет заблокирован. Если же и это не удастся, то вообще забыть про него и выбираться из города, потому что если мы пройдем процедуру, то сразу же захотим слить информацию в полицию, а это зарубит на корню последующие попытки проникновения.

Легкое жужжание привлекло мое внимание. Я до рези в глазах вглядывалась в темноту, но ничего не видела, кроме лениво ползающих лучей прожекторов. Из-за них глаза так и не смогли нормально адаптироваться к ночному зрению.

- Вижу, вон летит, - шепнула Света. Конечно, она-то не портила себе глаза чтением. - Кажется, садится.

Жужжание стихло, и мы аккуратно пошли к берегу, нагнувшись и вытянув руки вперед, чтобы случайно не наступить на квадрокоптер. Так как Света примерно засекла его приземление, то она и нашла его.

- Взяла, пойдем обратно на плед. Тяжелый, зараза.

Как бы не хотелось нам сразу посмотреть груз и инструкцию, но мы не решились включать фонарик, дабы не привлечь ненужное внимание. Света попросила меня подежурить несколько часов, чтобы она поспала.

- Завтра мне лучше пойти на работу. Я постараюсь освободиться пораньше, тренировки у меня не будет. Так что часам к двум я буду дома.

Она укуталась и почти сразу отключилась, а я осталась сидеть в полнейшей темноте и вслушиваться. Как много, оказывается, звуков на берегу реки в два часа ночи. Тут и легкий, еле слышный плеск воды, и поскрипывание веток, и резкие странные крики птиц...

- Эй, ты что, уснула? - я вздрогнула и проснулась. Даже не заметила, как задремала. Мда, никудышный из меня часовой.

- Ну ничего, - сказала Света, - сейчас шесть утра, как раз время возвращаться. Многие уже выходят на работу, и мы не будем выделяться. Только сначала посмотрим, что нам прислали.

Квадрокоптер выглядел очень круто, я впервые так близко его видела: вручную перекрашенный в черный цвет, обтекаемой формы, с четырьмя выдающимися винтами, а снизу была прикреплена небольшая коробочка, обернутая бумагой и обмотанная леской. Я аккуратно размотала леску, развернула бумагу, и с внутренней стороны был написан список из пятнадцати имен с кратким описанием внешности, адресом проживания и местом работы.

- Наверное, они специально список оставили снаружи, чтобы если коптер засекли, они могли  утопить его, и никто бы не прочитал имена, - предположила я.

Внутри коробочки лежал еще листочек бумаги и ровные ряды шприцов, промаркированных буквой А или П.

- Сорок шприцов, по двадцать каждого вида. А имен только пятнадцать. Что там в инструкции? - спросила Света.

- Сейчас. Мелко распечатали, наверное десятым шрифтом. Хорошо, что не от руки. Итак, нам пишут, что присылают нам шприцы с запасом, но нежелательно их использовать на своих родных и знакомых. Если у нас сейчас что-то сорвется, то их все равно обработают. Блин, да это и так понятно. Всех людей из списка лучше обработать в один день, идти по порядку, как они идут в списке. Если кого-то не можем найти, то переходить к следующему номеру. Первый номер — обязателен, если мы убедим его в происходящем, то дальше он возьмет на себя убалтывание. Прям так и написано.

- Узнаю Михаила, - улыбнулась дзюдоистка.

- Так, еще под шприцами лежат два флакона и информация, как изготовить Анти и Притворщика. Это нужно передать человеку под номером 11, он тоже идет как обязательный. Командование переходит номеру 4, если его не найдем, то номеру 1. А потом написано совсем непонятно: какие-то сокращения, цифры. А вот, в конце дописано, что эта абракадабра не для нас, а для номеров. Видимо, какой-то шифр. Свет, не знаю, как ты, а я себя собачкой на побегушках ощущаю, нам только и говорят, что надо делать, не объясняя, зачем все это.

- Забей, это нормально. Кто мы такие? Обычные девчонки, толком ни черта умеем, так что делаем, что можем, и будь, что будет.

Мы собрали вещи, разложили шприцы в сумки, квадрокоптер засунули подальше в кусты, закидав ветками и травой, и пошли обратно.

Когда мы проходили мимо двора, где добыли часы, я предложила зайти к Игорю Владиславовичу и вернуть их владельцу. Светка поморщилась, но махнула рукой:

- Ты сама сходи, а я на работу. Возьми ключи от моей квартиры, приступим, когда я вернусь.

Мне не очень понравилось ее предложение, я-то так врать не умею.

- Слушай, - спохватилась я, - тебе Притворщика нужно вколоть, а то спалишься.

- Точно, мне уже сейчас, как вспомню про работу, сразу врезать кому-нибудь хочется. Давай, коли.

- Что, опять я?

- А кто, я что ли? - удивилась Света. - Я вообще уколов боюсь, а уж втыкать шприц другому человеку? Брр, проще руку сломать, честное слово.

- Ага, - возмутилась я, - я только вчера в первый раз в жизни уколы делала.

- Значит, опыт у тебя уже есть. Только это, давай в попу лучше, а то нога побаливает после вчерашнего.

Уж не знаю, как мы смотрелись с ней в зарослях за гаражами, когда она приспустила штаны, а я секунд тридцать собиралась с духом и прицеливалась.

- Ну все, бывай, - почесывая место укола, сказала Света и умчалась.

А я пошла сдавать часы отзывчивому старику.

- А, юные любительницы астрономии! Доброе утро! Замерзли-поди, сейчас по ночам холодно, - Игорь Владиславович открыл почти мгновенно после звонка, словно ждал под дверью. - Вы заходите-заходите, а подружка ваша где?

- Да я на секундочку, только часы вернуть. А она на работу опаздывала, вот и убежала.

Но старик, не глядя на протянутые часы, ушел вглубь квартиры, и был слышен только его голос:

- Вот я чайку вскипячу, у меня и конфеты есть. Проходите, там в прихожей есть тапочки, выбирайте, какие нравятся, они все чистые.

Мне бы отдать часы и свалить уже, но просто оставить их на тумбочке и уйти мне показалось невежливо, и я, ругая себя и свое долбаное воспитание, вошла.

Обстановка была типично советской: в прихожей стоял потертый двухдверный шкаф, полочки со старыми книгами в одинаковых обложках, рядок тапочек разного размера.

- Проходите на кухню, вы какой чай предпочитаете, черный или зеленый?

- Да не надо чая, - неуверенно сказала я, надевая тапки и заглядывая на кухню. Небольшой столик, устланный клеенчатой сине-зеленой скатертью, обшитые тканью табуретки, занавески в клеточку, яркие прихватки и полотенца, лакированные шкафчики. Но при этом огромный современный холодильник, встроенная варочная поверхность и духовой шкаф, мультиварка, микроволновка. И Игорь Владиславович, достающий белые тонкие чашки с выпуклыми цветами на боках.

- Я заварил отличный чай с бергамотом. Вы любите бергамот?

- Да, очень. - сдаваясь и вздыхая, уселась я на табурет. - Вы часы-то возьмите.

Игорь Владиславович расставил чашки с ароматным чаем, запах бергамота я обожала, сел напротив и, разом посерьезнев, сказал:

- А теперь рассказывай.

- Что рассказывать? - испугалась я.

- Ну, например, почему у вас не промыты мозги?

Черт, как? Кто этот дед? Неужели мы случайно нарвались на одного из тех, кто работает на захватчиков? Вызвал ли он подкрепление? Что я могу сделать сейчас?

Игорь Владиславович скрипуче рассмеялся:

- Не боись, я не собираюсь делать ничего плохого. Я хочу понять, что происходит. Могу рассказать, что сам обнаружил, а потом ты меня, если что поправишь. Хорошо?

- А как вы поняли.. ну это, про нас?

- По лицам, конечно. Ну и подружка твоя не продумала некоторые моменты. Во-первых, никакого Марса ночью не было видно. Это я уже дома в интернете проверил. Во-вторых, она сказала, что вы раньше не увлекались астрономией, но внезапно решили ночью пойти на улицу. У нынешних …, - он замялся, подбирая слово.

- Зомби, я называю их зомби.

- Пусть будут зомби. У зомби не появляются новые увлечения. Либо они занимаются старыми хобби по привычке, если они не противоречат установке, либо не занимаются ничем, как и раньше. А выйти на улицу в темноте — это один из запретов, и вы могли его нарушить только ради большой любви к астрономии. Которой, как и сказала Светочка, у вас раньше не было.

- А почему вы не стали зомби? - я все больше восхищалась анализом старика. Интересно, кем он был до пенсии.

- Я, милочка, пока сопротивляюсь. У меня было много времени, чтобы познакомиться с самим собой, и когда в этой седой голове появились посторонние мысли, я смог понять, что это пришло извне. Уж не знаю, пришельцы это или люди сделали.

Сначала они так ненавязчиво говорили о том, что делать, но в последнее время давление усилилось, я даже курить начал. Шестьдесят лет не курил, а на старости пришлось, - он усмехнулся.

- Почему курить? Я думала, что курить запрещено.

- Именно. По какой-то причине это один из самых категоричных запретов, поэтому как только давление по мелочам на мозг усиливается, я закуриваю, и остается только гудение про то, что курить плохо. Легче думать об остальном. Да ты пей чай-то, остынет же. Вот и конфетки.

Я отхлебнула чай, задумчиво глядя на него. А Игорь Владиславович поднялся, сходил в другую комнату и принес тетрадку.

- Вот, здесь я записывал все установки, которые нашел. Специально подбирал разные мысли и действия, вплоть до абсурдных и нелепых, чтобы проверить, как отзовется голос. Смотри, - он раскрыл тетрадь. Там мелким почерком было исписано с десяток страниц, - кроме очевидных, вроде не убий, не укради, не прелюбодействуй, поставлены запреты на курение, алкоголь, насилие вплоть до причинения малейшего физического вреда. Вложена высокая лояльность к законам и полиции до благоговения. Например, сейчас в голове набатом бьет мысль о том, что я должен отвести тебя в ЦВД или позвонить в полицию.

Приветствуются занятия рукоделием, изучение иностранных языков, всякие шашки-шахматы, а вот ушу, бокс и даже цигун нежелательны. Про атлетику и гимнастику пока непонятно. Нельзя гулять в темноте, нельзя грубить, нельзя злиться. Если же ты ведешь себя согласно правилам, возникает ощущение мысленной щекотки, очень приятной, словно легкая эйфория. Ну, а теперь твоя очередь.

- Эмм, я просто не попала под промывку, так как была в отпуске, - начала рассказывать я. Я не видела смысла что-либо скрывать от него. Да и не сумела бы сочинить правдоподобную историю вот так с нуля. Только не сообщила о последнем задании, именах и инструкции, обозначив их как запрет.

Игорь Владиславович задумчиво почесал затылок и сказал:

- Значит, уже и антидот придумали. Молодцы.

- Да, если хотите, я могу вам сделать укол, чтобы снять чужие мысли.

- Видимо, он поднимает устойчивость человека к внушению. Даже не знаю. С одной стороны, мне бы хотелось продолжить исследование установки, мне кажется, что через нее я смогу прийти к пониманию, что ж эти захватчики задумали. С другой стороны, я не знаю, сколько еще смогу продержаться, с каждым днем все сложнее и сложнее отделять чужие мысли от своих.

- Света говорила, что после Антидобрина она продолжала слышать посторонние мысли, но они утратили силу.

- Хмм, интересно. Ну давай, коли. Если, конечно, у тебя есть свободные шприцы. Я так понимаю, что у вас есть уже список людей, которых нужно освободить, а я вам не помощник.

- В любом случае я уже должна вам сделать укол, иначе рано или поздно вы нас сдадите.

- И то верно. Надеюсь, не в вену, а то у меня уже и не найдешь ее.

- Слава богу, нет. Я ж не медсестра, уколы делать не умею.

Игорь Владиславович с совершенно невозмутимым видом провел меня в зал, где улегся на диван, оголив нижнюю часть спины. Со вздохом я, почти не колеблясь, воткнула иглу.

- А у тебя легкая рука. Это я тебе, как специалист, говорю, уж сколько мне уколов сделали за всю жизнь и не счесть. – старик встал, принес тетрадку и приготовился писать. – Хочу записать эффект Анти: как воздействует, что происходит, какие побочные эффекты. Думаю, подобные записи в будущем пригодятся.

- Ну я тогда пойду?

- Да, конечно. Спасибо за информацию. О, эффект появился. Я действительно слышу голос уже в отдалении. Словно магнитофон, играющий на полную громкость, перенесли в другую комнату: все слышно, слова разбираю, но уже не так мешает и дает возможность самостоятельно мыслить. Я потом запишу, через сколько часов голос утихнет и вернется ли на ту же громкость.

- А вы думаете, что эффект от Анти не постоянный?

- Я в этом уверен. Не понимаю, как это реализовали, но Анти химически поднимает устойчивость организма к внушению. Если он действует как другие лекарства, то через несколько часов эффект от него будет нарастать, а потом пойдет на спад. Так что завтра-послезавтра нужно будет повторить укол. Вы зайдите ко мне завтра к обеду, я к тому времени составлю диаграмму, и будет виден срок действия Анти.

- Вот вы меня сейчас совсем не обрадовали. Кстати, а вы не пробовали заблокировать как-то доступ к вашей голове?

- Это ты сейчас про шапочку из фольги? Пробовал, конечно, вот, в тетради с другой стороны я описал разные варианты. Единственное, что позволило ослабить голоса, это чугунная кастрюля с толстыми стенками, далее неплохо показали себя сильные успокоительные, но и умственная деятельность тормозится. Еще если сильно зациклиться на какой-то идее, то посторонние мысли уже не могут проникать. Учти, что во сне человек очень уязвим к такому зомбированию. Лично я ложусь спать только с сильным снотворным, чтобы отключить мозг полностью.

- А я могу взять вашу тетрадь на время?

- Да, но завтра обязательно принеси, я не успел сделать копию.

Мы распрощались с Игорем Владиславовичем, и я отправилась в квартиру Светы. Там я поставила будильник и проспала до двух часов дня.