Темнейший. Глава 97⁠⁠

Сложно спать, когда под стенами твоего замка стоит большая армия. Но у Камила получилось. Сон, правда, получился тревожный и поверхностный. Зато удалось почти без труда выйти из тела и совершить небольшой вылет мёртвой пташкой за стены. Свой лагерь княжеские войска разбили слишком далеко. И долететь до него не получилось. Это, скорее всего, нельзя было сделать даже из тоннелей, которые мертвецы выдалбливали в скальных основаниях, истирая свои ладони, ломая кирки и лопаты, да изнашивая мышцы – хорошо, что не требовалось неотрывное присутствие Камила, ведь не нужны были многочисленные подпорки, какие требовались на слабых грунтах у Раскрисницы… За процессом посменно наблюдали Асуп и Раб, которые сразу сообщали о возникающих проблемах, прежде чем те перерастали во что-то серьёзное.

Всё же, устранить Хмудгарда птицей с ядом было вполне возможно. Однако это оказалось бы непросто. Пришлось бы хитро извиваться, незаметно выбираться из крепости и каким-то образом подходить ближе к лагерю – на расстояние половины версты. Но даже при успешном стечении обстоятельств  Камил сильно рисковал. Воевода уже знает такой способ убийств – после покушения на князя. И, скорее всего, он к нему приготовился. Если не взял с собой сновидца, вроде Вольги Святославича, что оказалось бы совсем фатально для Камила, то позаботился о собственной безопасности как-то ещё. Ведь он шёл на рыцарей Престола, по его мнению, совсем недавно устраивавших покушение на князя.

И действительно, как заметил Камил за время своего наблюдения за лагерем – гвардейцы и дружинники стреляли из луков во всех птиц, пролетавших над лагерем без исключения, даже в воробьёв. Что это было? Добыча провианта, своеобразная охота? Или же попытка пресечь атаку сновидца?  

Имелся огромный риск потерять мёртвую птичку. Что уже наверняка спишут на некромантию. И вреда от такого шага окажется больше, чем пользы.

Впрочем, ещё имелись крысы… но ими совершить покушение ещё рискованней. Крысе удрать после укуса будет куда сложнее, чем птичке.

Лучше всего продолжать тихо сидеть в безопасной осаде за надёжными стенами в ожидании войск Хартвига Нойманна.

Да и смерть опытного воеводы даже может сыграть в итоге против Камила – ведь кто ещё окажет магистру Престола достойное сопротивление? Только такой же старый волк, проведший немало успешных войн способен сильно подточить святое воинство, возглавляемое самим магистром.

В Престоле на самый верх командования пробивались толковые командиры, а не самые удобные, как происходило в Горной Дали. Хартвиг Нойманн доказал в войне за Заречье, что он лучший на должность магистра. А это многое значило.

И всё же разведка в теле мёртвой птички оказалась полезной. Дружины в первые дни осады занимались заготовкой древесины. Они стаскивали из лесов деревья, отёсывали их, что-то строили. Войско готовилось к штурму, выстраивая осадные башни, тараны и метательные орудия.

Всё это воевода пытался спрятать, скрыть от глаз со стен.

Но главной заботой Камила в те дни были вовсе не мысли о грядущей атаке. Вальдемару становилось всё хуже и хуже. Никакие лекарства ему не помогали. Даже те, что создавались на основе Изнанки. Снадобья лишь помогали ему не сдохнуть прямо сейчас. Растягивали бесконечную агонию.

Камил не знал, что делать. Только убирал из раны гной и вырезал омертвевшие ткани.  

Точнее, он знал, что следовало делать. Но не решался.

Нужно было отрезать ногу. Ещё в самом начале, при первых признаках заражения раны.

Однако Камил не ожидал, что изнаночные снадобья не возымеют эффекта. Сейчас же резать ногу, вероятно, бессмысленно. Зараза из раны уже охватила всё тело – Вальдемар в бреду, он весь горит и молит о том, чтобы его прикончили.

Когда он набирал сил достаточно, чтобы открыть рот, то говорил о бесконечных пространствах, полных ужаса, в которые его пытаются затащить страшенные насекомообразные твари. Вальд принимал эти пространства за мучения от заражения крови, иначе он бы не просил смерти и сразу захотел жить – ведь ему виделись приближающиеся пространства Изнанки, которые хуже любого земного страдания. Пространства, пытавшиеся затянуть в себя каждое живое существо, а затем поглотить и безжалостно перемолоть в своих жерновах вечного и всепоглощающего страха.

Камил пытался донести это до Нойманна, надеясь хотя бы этим внушить волю к жизни. Но Вальд если и слышал, то уже был не способен понимать.

Камил дважды за свою жизнь попадал в похожие состояния. На грани смерти и жизни. Он знал, насколько это тяжело.

И Вальдемар тоже бывал там однажды – после роковой дуэли с Маркусом Лончем, случайно отпилившим ему яйца.

Но в этот раз Вальд не хотел жить. И даже «слёзы» не придавали ему воли достаточно долго для того, чтобы тот пошёл на поправку.

Поначалу Камил пытался отпаивать Нойманна колбочками. В надежде, что это придаст другу душевных сил. Но то ли демоны не старались их ему придать, предвкушая, что он и без того скоро будет им всецело принадлежать; то ли печаль Вальда оказалась настолько сильна, что даже сущности Изнанки не могли её унять своими фальшивыми грёзами.

А может Вальд уже не верил этим фальшивым грёзам, отведав наконец настоящего счастья с теми, кто был близок ему по духу, а затем потеряв новых друзей – тех, кто оказался ему по-настоящему дорог…

А вот был ли Вальд другом Камилу по-настоящему?

Наивный вопрос.

Конечно же не был – пусть Камил и считал его другом в последние года два… Всё это «слёзы счастья». Из Вальда не получилось друга, зато враг из него в своё время вышел отменный – даже князь Искро не вызывал у Камила такой же ненависти.

Ещё печальней было то, что даже жена не любила Камила по-настоящему – Лиза так же порабощена «слезами» и вынуждена искусно лгать.

И какой путь-тропинку выбрал он, если по итогу почти двадцати лет своей жизни оказался окружён лишь подделками? Уж точно не праведную, наполненную благими поступками. Путь, полный зла и коварства. Всё это начиналось с обыкновенной мести. И кто же знал, что порабощённый враг станет его самым надёжным другом? Единственным, кому Камил мог полностью доверять – хоть и доверие это держалось на «слёзах».

Ещё был Ларс, заменивший ему отца и старшего брата. Но Камил был неспособен верить людям безоговорочно. И даже в Ларсе видел хитреца.

Не мог верить ни Дылде Грегу, ни Мямле, ни Люту Савохичу. Даже Жанне, с которой делил постель.

И чем являлась эта недоверчивость? Житейской мудростью или болезненным изъяном?

Колбочки не помогли вернуть Вальду волю к жизни.

Безнадёжно. Нойманн умирал. И вряд ли он проживёт ещё неделю. Чего уж говорить о времени хотя бы до прихода Хартвига...

Камил отважился на отчаянный шаг. Выбора всё равно не имелось, а в отчаянии люди склонны цепляться даже за малейшие шансы.

Он позвал за собой только Железяк, а лекарей попросил покинуть комнату. Из подземелий он притащил тщательно очищенные хирургические инструменты. Долго вываривал их в котле. И набирался смелости. Ведь ему предстояло резать не очередного мертвеца, а живого человека. Друга.

Шансы чрезвычайно ничтожны. Но глубокая рана от клевца продолжает источать заражение. И зараза эта растекается по всему телу с потоками крови, по венам и артериям.

Устранить источник заражения можно было только отрезав ногу – слишком глубокая рана. Но тогда кровь останется грязной.

Камил надеялся, что с устранением источника заразы снадобьям Изнанки будет проще справиться с остатками недуга Нойманна. И Вальд выживет, хоть и останется калекой.

Мало шансов. Очень мало, но Камил так ещё никогда не делал, ещё никогда не имел дела с настолько запущенными ранами. Лекари сразу выразили свои сомнения. Сказали, что ампутация лишь усугубит состояние Вальда. Но прислушиваться к ним – значит наверняка потерять Нойманна…

-- Что ты… -- ахнул измученный Вальд, когда Железяки переложили его на холодный стол и крепко прижали, не давая ему пошевелиться ни на вершок, ни на пядь.

-- Пей, -- приказал Камил, подавая Вальду дурманящий напиток.

-- Что ты… делаешь…

-- Пей. Немедля.

Вальд повиновался приказу. И осушил резную чашу с горькой мутно-зелёной жидкостью. Почти сразу его сковала ещё большая слабость, прижала к столу неподъёмным грузом. Но Вальд не закрыл глаза. Кажется, Камил подал слишком мало напитка – опасался, что у того не хватит сил справиться и с болезнью и с ампутацией и ещё с дурманом... Но боль наверняка унимется.

-- Нет… -- простонал Вальд, когда осознал, что же собирается делать Камил. – Нет… Нет…

-- Потерпи, мой друг. Возможно, это спасёт твою жизнь.

Камил крепко, до треска, перетянул ногу Вальдемару верёвкой. И тот заскулил даже от этого. Похоже, напиток не убрал боль до конца. Что ж. Главное, сделать всё быстро.

Камил принялся пилить ногу выше раны. И Вальд заскулил от боли. Как беззащитный щенок. Железяки крепко держали его. Не давали пошевелиться. Пила вгрызалась в ногу. Вспарывала кожу. Вгрызалась в мясо. А затем и наткнулась на кость.

С костью пришлось повозиться.

Глаза у Вальда закатывались. Воздуха не хватало, чтобы кричать, дыхание сбилось. Из рта потекла кровь. Он прикусил себе язык от боли. Как бы не откусил полностью… Зубы его затрещали от сжатия, хоть напиток и болезнь отняли много сил…

Кровь из ноги стекала ручейками в деревянные вёдра под столом. А Камил пилил внимательно, стараясь не поддаваться ужасу. Будто бы он распиливал человека впервые в жизни. Словно снова стал неуверенным учеником из Башен Знания!

-- Нет… нет… нет!...

-- Потерпи, Вальд! Это вылечит тебя! – почти взмаливался Камил.

И вот нога отделилась от тела. Неуклюже повисла в руках одного из Железяк.

Ногу Камил отрезал практически по самые яйца – если бы они имелись. Стало невыносимо жаль Вальдемара.

Его жизнь – настоящий ад.

Камил на секунду испугался, вдруг увидев на оставшейся ноге царапину и приняв её за рану. Показалось, что отпилил не ту ногу. Но обошлось – дурацкое наваждение вызвало у Миробоича приступ дурного смеха.

Вальд, наконец, потерял сознание. Рухнул затылком на стол и обмяк. Бедняга долго держался. Он не отключился даже когда пила рассекла крупный нерв, отразившись по всему его телу невыносимой болью, словно лопнувшая струна на лютне.

Сердце Нойманна билось. Это хорошо. Он не умер от боли.

Получилось диагональное неровное сечение. С оставленной полоской кожи снизу. Эту полоску Камил накинул на рану сверху, закрывая обрубок и зашивая его. Получится аккуратная культя, на которую можно будет использовать «живой» протез…

Кошмар. Ужас. Камил даже почуял боль на своём собственном бедре – будто это ему только что отсекли конечность, настолько было велико его сочувствие. Резать друга – это совсем не то же самое, что и резать врагов.

Миробоич, управившись с раной, отошёл от стола, покрытого лужицами крови. Открыл шкафчик и плеснул себе полный рог вина. Он очень редко пил. Не любил туманить свой рассудок, да и презирал пьяниц – слабые и ни на что не способные люди.

Но сейчас Камилу попросту было необходимо расслабиться любыми способами. Так можно и умом тронуться.

Он позвал лекарей, чтобы те прибрались, а сам вышел на свежий морозный ночной воздух. Поднялся на стену, чтобы посмотреть на звёзды, наконец прорезавшиеся сквозь тяжёлые облака. Выдохнул. Продышался. По телу растекалось приятное тепло от вина. Момент даже показался Камилу чуть ли не счастливым. Он – наедине со звёздами и луной, в уютной крепости, вблизи от очага. В подзорную трубу он разглядывал луну и размышлял, насколько же высоко может подняться Ангел. На секунду позабылись все проблемы.

Однако нужно было следить за Вальдом.

Камил вскоре вернулся к Нойманну. И не смыкал глаз до самого утра, хоть вино придало сонливости.

Вальд пережил ампутацию. И даже очнулся к следующему полудню.

Но теперь его глаза впали и напоминали глубокие лунные кратеры, которые он видел вчера. А взгляд Нойманна имел жизни не больше, чем взгляд мертвеца.

По большей части Вальд всё так же уносился в бред. Камил отпаивал его отварами. А к концу того самого дня стало ясно, что силы стремительно покидают беднягу.

К вечеру Вальд снова погрузился в бред. И дыхание его становилось всё слабее и слабее.

Камил отчаялся. Он и сам теперь походил на мумию.

Он замышлял использовать свою последнюю идею, свой последний замысел – на который надежды было ещё меньше, чем на ампутацию. Перекачать кровь. Шприцом. Из жил пленных разбойников в жилы Нойманна. При этом Камил намеревался постепенно выкачать всю заражённую кровь Вальдемара и заменить её на здоровую. Это, возможно, спасёт его.

Трактаты не гарантировали успех подобного предприятия – в них описывались многочисленные случаи скорой гибели. И таких случаев было  описано гораздо больше, чем случаев исцеления. Заменена крови – это надежда лишь на фортуну…

Лют Савохич поймал Камила за плечо, когда тот вывел из темниц четверых пленных, не видавших белого света многие месяцы.

-- Стой, Камил, -- сказал Савохич. – Мицеталий хочет помочь, видя страдания Вальдемара и твои душевные метания. Вальд – ценный союзник, которого мы не можем никак лишиться. Верно?

Камил скрипнул зубами, догадываясь, что же Савохич хочет предложить.

-- Мицеталий прислал птицей мешочек с порошком. Это плесень. И она спасёт Вальдемару жизнь.

-- Но какой ценой! -- рыкнул Камил.

-- Ты говоришь о ценах, в то время как зазря отрезал ему ногу, -- хмыкнул Савохич. -- Ты же знал, что мог обратиться ко мне. И раз уж ты не решился подойти ко мне тогда – к тебе подойду я сейчас. Ведь иначе ты точно убьёшь его... Я напомню, что есть способ спасти Вальду жизнь! И тебе придётся принять, что он изменится. Либо же убить собственным бездействием…

Савохич схватил руку Камила и вложил в ладонь мешочек, не давая ни отпрянуть, ни проскочить мимо. Лют проявлял чрезмерную настойчивость.

Чего он хочет? Чтобы Нойманн был рабом не Камила, а Мицеталия?

-- Хорошо поразмысли! -- сказал Лют. – На кону ведь не твоя жизнь, а чужая. Не позволь своим предрассудкам свести Вальдемара в могилу! Жизнь – это ведь самое ценное, что у нас есть..

И ушёл, оставив Камила наедине со своими мыслями.

Он вернулся в спальню, где на кровати вился ужом Вальд. Нойманн был совсем плох.

Замена крови и огромный риск, который вероятнее всего приведёт к смерти? Или почти гарантированное спасение своего друга, но возможная утрата контроля над ним?

Если Вальдемар перейдёт по контроль Мицеталия, то Камил лишится одного из главных своих козырей, а культ Грибного Бога при этом усилится.

Мог ли Камил себе позволить такой ход?

Впрочем, культ является союзником, а смерть Вальда может сильно повлиять на решения Хартвига, идущего на помощь.

Камил растворил порошок в тёплой воде и подал чашу Нойманну.

Влил ему в рот всё. Без остатка.

И вскоре терзания Нойманна усилились. Он начал извиваться с ещё большей остервенелостью и Камил списал бы всё это на ухудшение состояния… однако у Нойманна определённо появились новые силы.

За терзаниями Вальдемара Камил наблюдал всю ночь. И они то утихали, то разгорались с новой силой. Ларс нашёл время для того, чтобы навестить Нойманна. И увиденное напомнило ему о видениях. Камил рассказал, что дал Вальду плесень, присланную самим Мицеталием. И Ларс покачал головой, посетовав, что устраняя одну проблему они тут же обзаводятся другой.

-- Выбирать приходилось между плохим и очень плохим, -- отвечал Камил и надеялся, что Вальд выздоровеет.

Ближе к утру Камила унесло в сновидения, полные странной тоски по прошлому. Ему снились Башни Знания. Цветущие сады. Подворотни у «каморки». Стеллажи библиотек. Те самые бесконечные дуэли. Жестокость сверстников. Драка со «старшими», совместно с братьями Нойманнами. Гнетущее одиночество. Снилось и сожжение на кострах старца Готама.

Ишуас приснился тоже.

Он сидел за тем же столом в библиотеке, за которым они многие годы занимались чтением разнообразных книг и свитков. Сидел спиной к Камилу, увлечённый чтением. И Камил подошёл, чтобы похлопать по плечу и наконец поприветствовать старого друга после долгих лет разлуки.

Но отпрянул. Ишуас обернулся, обнажив острые клыки на своей чудовищной чёрной собачьей морде…

-- Милорд! – раздался голос и Камил открыл глаза, очутившись в осточертевшей комнате, провонявшей скисшим потом, гноем и кровью. – Милорд!

Его разбудил Меньшак.

-- Чего надо? – буркнул Камил.

-- Вам следует подняться на стену, -- сказал Меньшак. – Там такое… Плохие новости.

-- Что там случилось? – сна как и не бывало.

-- Воевода хочет переговоров. Он подошёл со своими телохранителями к стенам очень близко и хочет видеть вас лично.

-- С чего бы это…

-- Утром монастырское войско переправилось через мост и подошло к лагерю Хмудгарда, -- вздохнул Меньшак. – Две сотни вооружённых монахов – я сам лично насчитал. Монастырский воевода Бронислав пришёл на помощь князю.

-- Этого стоило ожидать… -- буркнул Камил.

-- Но это ещё не всё! Бронислав пришёл не с пустыми руками. Его войску удалось устроить засаду на грабительский отряд Данилы Горнича… Монахи разбили Горничей и взяли их барона в плен.

-- Вот чёрт! -- Камил поднялся на ноги, предвкушая большие проблемы. Он взглянул на Вальдемара – тот лежал в мокрых простынях и спокойно дышал.

-- Хмудгард, кажется, теперь хочет торговаться, -- продолжал тараторить Меньшак. – Потому что он показательно выставил всю семью Горнича – всех его девочек – на всеобщее обозрение, словно каких-то зверьков…

**

А спонсорам сегодняшней главки выражаю благодарность за поддержку моих штанов ^_^

Chewircat 500 р "Пиши! Первый раз дон кому-то отправляю)) зацепил, чертяка)) Темнейшего читаю, вроде сериал смотрю супер-крутой, оторваться невозможно!" Ответ: очень лестно, что побуждаю людей читать аж ~100 главок и при этом слать доны впервые) ради такого, наверное, стоит жить; чувство, будто захуярил мамонта)

Анна Вячеславовна 500р "Спасибо за Темнейшего..Я в восхищении))" Ответ: вам спасибо за чтение и донат)

Marko Polo 100р

Мой паблик ВК: https://vk.com/emir_radriges

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

«Темнейший» на АТ: https://author.today/work/316450