Темнейший. Глава 37⁠⁠

-- Иди сюда. Кис-кис-кис. Жирный ублюдок, поглажу тебя. Или дам рыбки. Не хочешь? Конечно не хочешь. Вон какое рыло отожрал – у бояр и то меньше будет. Пушистая ты мразь. Обычная рыбка тебе безразлична – осетра подавай с икрой... Ну, тогда держись!

Камил подошёл сам и взял на руки ленивого кота с уродливо раскушенным  носом. Кот не сильно сопротивлялся – он привык к людям и пользовался уважением и среди стражников и среди придворных, потому что был отличным крысоловом, оправдывая и своё присутствие во дворце, и свои жирные бока. У живой крысы, окажись она ночью на месте мёртвой, не было бы шансов. Атака из тени была незаметна, стремительна и точна – живая крыса задохнулась бы, стиснутая зубами. Но не мёртвая.

Камил гладил тяжёлого кота, стараясь не трогать его раненную голову, а тот мурлыкал, как раскаты грома, то и дело норовя укусить за руку.

-- Зачем кусаешься, если мурлычишь? – смеялся Камил. – Тебе нравится или нет? Болван!.. пойдём обработаем твою рану, пока она не загнила – у крысы пасть была не самая чистая… Польём тебя целебными гадостями.

Мёртвая крыса оказалась этому коту не по зубам, а Камил чувствовал себя виноватым. Он любил котов – в отличие от людей. Но по-другому поступить он не мог.

-- Кто это не хотел меня пропускать? – почти сюсюкался Камил, пока никто его не видел. -- Единственный защитник крепости, который заставил меня просраться! Был бы ты чуть умней – я бы тебе выписал целый титул!Кошачий барон. Как тебе? Ай!... – кот укусил за пальцы, но не сильно. Странный кот.

Камил обработал рану, стараясь при этом стараясь и сам уцелеть, после чего отпустил кота. Жить будет, заживёт…

Камил поднял мертвецов из числа мятежников и прикрепил их к очередному железному кольцу, которое вручил Угрюмому Заку.

-- Вооружи их в местных кузницах на своё усмотрение. Теперь ты будешь владеть этими бойцами – лучшими, так сказать, наёмниками! – хохотал Камил. – Держи Небесную Гору в кулаке. Но потом с этим мертвецами ты будешь везти золото в Перевал, и смотри, чтоб никто не ограбил твой богатый караван!

-- Церковники и так меня ненавидели, -- хмыкнул Угрюмый Зак, надевая кольцо. -- А теперь и вовсе будут считать демоном.

-- И это странно! Не они ли поучают всепрощению?

-- Они поучают тому, что выгодно, -- буркнул Зак. -- Когда-то они учат прощению. А когда-то ищут в писании оправдание для зверств. И ведь находят. Потому что на Бога им плевать – они в него не верят. Зато верят в десятину, золотые иконы и в рынок посреди молельни, где они продают свои волшебные ритуалы и безделушки.

-- Только им это не говори, не то точно обидятся! – хохотал Миробоич. Подобные разговоры доставляли ему странное удовольствие. -- Они очень чувствительны к подобного рода замечаниям! В Престоле за такое бы вырвали язык и сожгли заживо. И сказали бы, что ты охвачен демонами, потому что мало нюхал ладана!

-- Они бы и на Иисуса обиделись, если бы он не представлялся своим именем и стал бы поучать их уму-разуму, -- снова буркнул Угрюмый Зак. Слишком он свободно размышлял – не зря церковники гонялись за ним по всему миру.

-- А ты веришь в Господа, Зак?

-- Разве есть люди, которые не верят? – удивился Угрюмый Зак. – Верят все.

-- Ты же предан анафеме и это не отвернуло тебя от веры?

-- Я враждую с безумцами, а не с Господом, -- сказал Зак. -- Господь же меня любит и  бережёт…

Камил вспомнил, что старый наёмник считается едва ли не бессмертным: в какие бы передряги он не попадал, все погибали, а он –  оставался в живых. И правда, ведь его наёмников недавно перебило монастырское войско, жестоко всех покалечив, тогда как Зак был отправлен Камилом с золотом на север – на поиски варяжских воинов. Можно было списать это на обычное совпадение, однако и до этого Зак встречал немало кошмарных опасностей на своём пути и всё равно выживал. Тут уж волей-неволей повершишь в нечто высшее… Правда, враги считали, что Зак вовсе не Господом любим, а всего лишь продал душу дьяволу.

Караванщики и лекари пришли в «зал совета», чтобы рассказать всё, что они знали о горной болезни.

-- Чем выше – тем хуже. Тем страшней.

-- Злые духи морочат голову!

-- Раскалывается в черепушке! Будто башка хочет разъехаться надвое!

-- Слабость. Не хочется никуда идти. Хочется сесть. Уснуть. Вечным сном…

-- Злые духи насылают кошмарные сновидения! Ты видишь такое, что лучше бы не спал!

-- Да… они затягивают в ад! Черти.

-- Бесы.

-- Злые духи Хребтов!

-- Хочется дышать, а надышаться не можешь…

-- Чем выше, тем легче дышится. Но тем чаще приходится дышать!

-- Сердце колотится…

Камил же выслушивал внимательно и пытался вычленить из рассказов что-то общее. Злые духи? Демоны? Может ли там обитать что-то астральное, на такой-то высоте? Вполне возможно… однако остальные признаки говорили скорее о том, что на высоте человек задыхался. Путникам не хватает воздуха. Чем же можно было это исправить?

Вердикт был достаточно прост – отвар выносливости. С помощью этого отвара можно было без устали сражаться в гуще битвы или бежать очень долго, и одышка при этом возникала гораздо позже – значит, отвар этот явно как-то решал проблему с недостатком дыхания. Беда была только одна – побочные эффекты, с которыми столкнутся сразу все, едва перейдут на ту сторону. Усталость и одышка, будто при лихорадке… А ведь никто не знает, что их ожидает на той стороне!

Камил бросил разведчиков на мёртвых лошадях. Им следовало в кратчайшие сроки разведать путь, по которому предстоит двигаться армии некроманта.

-- Слишком быстро они поднимутся на таких лошадях-то… -- говорил опытный караванщик. – Погибнут. Подниматься нужно медленно… и тогда горная болезнь будет легче. Кто быстро идёт – тот не переживёт!

-- Тогда заодно и проверим, сработает ли моя задумка, -- сказал Камил. Он выдал разведчикам только что приготовленный отвар. – Вы двое пейте, когда почувствуете, что вам стало плохо, а вы двое – сразу. Посмотрим, как делать лучше…

Разведчики вернулись все. Они сказали, что чувствовали себя тяжело лишь поначалу, до того, пока не выпили отвар. И всё же лучше было тем, кто сначала поднялся в гору, а потом отведал склянки, чем тем, кто возвращался обратно с уже угасающей силой снадобья…

Разведчикам удалось осмотреть территории по ту сторону Хребтов и вернуться назад. По пути они не встретили ни одного враждебного отряда – лишь небольшие пограничные заставы, бойцы в которых не знали, на чьей стороне сражаться: на стороне Царя-некроманта или на стороне мятежного сынка Цветана. Кто первый до них доберётся – на той стороне они и будут…

Никаких крупных войск или вестей о них. Скорее всего, мятежники и не собирались идти к Небесной Горе, а если и собирались, то вряд ли успели бы так быстро.

Оставалось только приготовить отвар и снабдить им целое войско... А это была задача не из простых – Камил никогда ещё не готовил отвары в огромных масштабах.

Повезло, что Небесная Гора являлась центром торговли, а поэтому ингредиенты долго искать не пришлось. Правда, не всё удалось раздобыть в необходимом количестве, ведь ингредиенты эти были весьма специфическими, как и все прочие составные части отваров на основе Изнанки.

Отряды гвардейцев были разосланы по окрестностям, чтобы собирать по ближайшим предместьям то, чего не хватило в городе.

Стеклодувы в тот день едва ли не падали в обморок от числа вдруг свалившихся на них заказов по изготовлению склянок. Из городских бань вынесли огромные бочки; и корчм и дворцовых кухонь выволокли вместительные котлы. Кухарки принялись измельчать сушёные травы ножами; мужики рубили дрова и подкидывали их в полыхающие под кипящими котлами костры, и размешивали густое кипящее месиво, дурея от едких испарений – благо, делали они это не в тесных помещениях, где бы точно задохнулись, а во внутреннем дворе крепости, и ветер уносил пар.

Камил пристально следил за делом, высчитывая и выверяя пропорции, и мужики высыпали получающиеся смеси в кипяток, ведь малейшая ошибка могла стоить гибели сотен солдат. Он устроил работу так, чтобы никто не понял способов создания «лекарства от горной болезни».

На приготовление отвара ушёл целый день – от рассвета до заката; и на следующий день пришлось ещё доваривать из того жалкого немногого, что удалось стянуть с предместий. И всё равно на всех «лекарства» не хватило бы. Одновременно с этим Камил сделал и небольшой запас прочих отваров, уже для себя и своего окружения, в том числе и сварил «слёзы радости», отправив один из сундучков в Серебряный Перевал – князь Искро вскоре должен был израсходовать свои запасы.

Дорогостоящие ингредиенты удавалось скупать за полцены – купцы желали угодить некроманту, а тот обещал им, что в будущем будет часто покупать эти ингредиенты, а потому следовало бы свезти их сюда побольше.

Камил раздал склянки всем бойцам, идущим в поход, наказав им не пить отвар, пока тот не пригодится, ибо это – их жизнь. В первый же день предприимчивые торгаши попытались выкупить их у бойцов за хорошую оплату – некоторые согласились на сделку, но Камил вынудил вернуть все склянки, едва узнал о подлых выходках купцов. Склянки вернули, но золота торгаши не дождались – это должно было их отвадить от дальнейших сделок, способных сгубить войско. Рано Камил отдал эти отвары… В столице ещё имелись незаконченные дела.

Лют Савохич прислал свёрточек. Живой птицей – даже не заражённой. Всё это было странно. Почему это он не обратился к нему через Лазаря? Ещё страннее было содержимое письма. Это были стихи. Почти такие же безумные, мрачные и нестройные, какие однажды довелось прочитать Камилу в его демоническом поместье.

«Колыбель безвременья пожирает остатки моей расчленённой души,

Из ран одних лишь соткан труп страны бесконечных дождей,

Страны бесконечного плача и бесконечного горя,

И не уняться ей даже под светом Истины у загробного моря…

Уже не тот, что был я. Близится эпилог.

Театр жизни скалит зубы,
Актёров трупы на деревьях танцуют в петлях,

И закулисы схлопнут пасть…

Кошмар витает над лесами во имя нашей радости,
А лужи алые текут в пасть бездны, впадая в реку боли,
Стекаясь в рот к Шуту.

Здесь воцарится тёмный свет, но мы его создали сами.

И расцветает свежая обитель, а я

Едва нашёл ту, что так похожа на Забаву,

Как вдруг – приблизился конец, начало новому.

Позволь мне поделиться этим,

В секрете от других – что растворюсь я скоро

Там, где сломлена печаль, и там, где сломлены надежды,

Но там же, где Меня не будет никогда таким, какой я был.

Прощай.»

Камил перечитал послание несколько раз, но так ничего и не понял. Что же значит это письмо? Слишком расплывчато были выражены мысли. Но Камилу почему-то сделалось тревожно.

-- Лют Савохич ничего не хочет мне сказать? – поинтересовался Камил у Лазаря, когда отыскал того в дворцовых коридорах.

Культист уставился на того с непониманием. Ему показалось, что Миробоич хочет их всех в очередной раз за что-то пожурить.

-- А он что-то должен вам сказать?.. – осторожно спросил он.

-- Не знаю. Я потому у тебя и спрашиваю! Мы с ним давно не беседовали, вот уж полторы недели. Я же скоро уйду за Хребет, где мы с ним точно долго не будем разговаривать. Пусть всё говорит сейчас, пока есть время. Нет ли у него каких-то возражений или предложений?

-- Кроме того, чтобы сделать на ваших восточных границах Плесенник? – усмехнулся Лазарь. – Плесенник, который бы позволил нам владеть небом над хотя бы частью Святого Престола? Но вы, похоже, против…

-- Я не против, -- сказал Камил. – Всё это будет чуть позже, когда мы разрешим дела более насущные.

-- Как легко вы определяете «более насущные дела», повелитель. Могли бы и мы относиться к судьбе вечно гниющего мира столь же безмятежно…

Рассказывать о письме не хотелось, да и, как понял Миробоич, Савохич именно потому использовал обычную живую птицу, что хотел оставить сообщение в тайне. Он не хотел, чтобы об этом стихе знали остальные. Но может ли Лют держать всё в тайне от самого Мицеталия? Вспомнился разговор перед спасением Горничей – тогда Лют упомянул, что если Мицеталий чем-то занят и на что-то сильно отвлечён, то не может контролировать сразу всё.

Савохич что-то задумал? Или хотел о чём-то предупредить? Камил перечитывал письмо, и каждый раз понимал его по-новому.

Нужно быть готовым ко всему.

Лазарь рассказал, однако, что удалось найти общий язык с Шабановичем и Климеком – теперь бароны едут в Небесную Гору, чтобы встретиться с Царём. Камил сказал передать им, чтобы не спешили – и будет лучше встретиться в Серебряном Перевале весной, когда начнутся свадьбы, а до того момента, мол, пусть готовят своих невесток и женихов, да наводят порядок у себя дома. И готовятся к войне с Империей, набирая рекрутов и обучая их…

Ночами Камил высматривал шпионов. Он выходил из тела и подслушивал разговоры придворных, которых Родогор и Ланс считали ненадёжными и подозрительными.

Но время – время не ждёт… Спешка подталкивала Камила к быстрым решениям и лишала возможности на проверку всех ненадёжных людей. Он уж точно не был способен подслушивать все разговоры сразу и одновременно, а пока он находился в одном месте – в другом наверняка происходило нечто важное…

Аресты начались стремительно, одной ночью, чтобы никто не успел сбежать – и без того ведь некоторые пропали сразу, как некромант захватил город... Подозреваемых гвардейцы хватали и вели в темницы, где бедняг допрашивали палачи. У многих-таки выбивали признания в службе Империи, но под пытками можно было сознаться в чём угодно, лишь бы те прекратились. Предателей вывели на эшафот и повесили перед народом, как предателей, как шпионов Империи – вот, говорил Камил, истинные враги Царства – они внутри, они среди нас.

Конечно, этот шаг не остался без внимания местного имперского посла, пригрозившего решительными ответными действиями со стороны Императора. Да и в делах государственных теперь Родогору будет куда сложней – пришлось казнить важных людей, на которых были завязаны местные ниточки… Народ был недоволен, но ещё терпел.

Сестёр и оставшихся в живых братьев Родогора – то есть всю семью Крюковичей – отправили в Приозёрский монастырь Горной Дали. Как раз места те пришли в запустение после войны, монахи исчезли, и не скоро там ещё закипит былая жизнь. Камилу послал в Перевал весточку, чтобы местные святоши определились с назначением нового епископа. Камил отправил бы Крюковичей в Клык, где уже располагались его десятники с мертвецами – там бы те находились под контролем, но Камил вспомнил, что в Святой Престол ушёл Хельг Крюкович, и кто знает к какому вторжению он подобьёт Карла ради вызволения своей родни из ближайшего Клыка…а Горная Даль была гораздо дальше от границ с Престолом. Пусть уж лучше сидят в Приозёрском, и пусть тамошний монастырь будет враждебен к новой власти...

Сёстры Родогора рыдали, когда поняли, что навсегда лишились изысканной придворной жизни, одна из дурёх решила повеситься в своей богатой опочивальне, лишь бы не подвергаться лишениям в далёком и нищем монастыре. Братья-Крюковичи же поглядывали на Миробоича со злобой, но прятали взгляды, едва тот поворачивался в их сторону. Им он улыбался.

-- Удачной вам жизни на пути к Господу! – насмехался Миробоич. – Чего носы повесили? Радуйтесь, что я вас пощадил после мятежа идиотов! Можете поставить за них свечку вверх ногами, за то, до чего они довели ваш некогда именитый и влиятельный род! Крюковичам больше нет места в Небесной Горе!

И угнетённые взялись бы за оружие, если бы не видели страшенные казни… Колонна в сопровождении гвардейцев отправилась по снегам на север.

Вести приходили к Камилу со всех частей Царства.

Рогволд предпринял первую попытку штурма Крусовины при помощи лестниц, но закономерно потерпел неудачу; впрочем, варяг лишь нащупывал слабые места в обороне, подготавливая осадные башни и тараны. Он был уверен в своём успехе, хоть Камил и дразнил, якобы тот «возится», когда остальные уже закончили… На что варяг лишь скрипел зубами.

Меньшак всё так же пытался не оплошать в управленческих делах, он даже потерял сон от беспокойства – оказывается, что править – это не лишь считать богатства и раздавать дурацкие приказы…

Десятники в Крайнице и в Клыке рассказывали о вполне спокойной обстановке и о том, что со всем вполне неплохо справляются.

Только Савохичу Камил сказал напоследок, прежде чем скроется за Хребтами, держать оборону и защищать всю доступную ему округу – например, если вторгнутся соседи или если Рогволд потерпит страшнейшую неудачу, или если Шабанович и Климек решат устроить мятеж. На последнее Савохич заявил, что бароны эти вполне дружелюбно настроены и не желают идти против Царя…

Камил приставил к Родогору и Ланселоту уже проверенного сотника из войска Дальнича – тот должен был выдавать колбочки со «слезами», когда Угрюмый Зак уйдёт с золотом, чтобы порабощённые не выпили всё разом, и чтобы потом не гнулись в невыносимых муках, парализуя власть. Оставалось надеяться, что приказы Камила подействуют на рабов, и те не прирежут сотнику глотку, в попытке отнять заветный сундучок.

В городе Камил оставил лишь малую часть гвардии, с собой взяв семь сотен гвардейцев. Обоз получился немалый…

Мертвецы тащили за собой немалый обоз с солью – кажется, теперь её было предостаточно, но Камил всё равно запасался впрок.

Большой гарнизон Небесной Горе ни к чему – это глубокий тыл с надёжными стенами, а тяжёлые конники пригодятся ему в подавлении Лесной Дали. Да и если в городе случится мятеж, то будет легче идти на приступ, если на стенах не будет гвардейцев… а сотню самых лучших и опытных дружинников Ланселот отправил в Крайницу на укрепление границы.

Войско некроманта покинуло Небесную Гору, растянувшись по неширокому Тракту необычайно длинной колонной. Воители тащили склянки, но пока ещё не прикасались к ним – их следовало пить лишь тем, кто стал бы испытывать сильнейшее недомогание. Таким образом Камил намеревался компенсировать недостаток отвара – сильные преодолеют путь сами, а слабые не погибнут.

Дружина Смерти первая скрылась в горах, возглавляемая Миробоичем. Камил намеревался быстро перейти Хребты, занять оборону с той стороны и никого не подпускать до прибытия основного войска …

Вот и началось вторжение в Лесную Даль.

Вторжение? Или же освобождение из лап коварных мятежников?

**

А спонсорам сегодняшней главы выражаю благодарность!)

Иван К 10000р "Большое спасибочки, лучший" Ответ: вам спасибо!!

Ярослав Всеволодович 500р

Зачисление 150р

Александр Г 40р

Шабаныч 10р "Skrogg е*ло тупое" Ответ: КАКИЕ СТРАСТИ, АСУЖДАЮ

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Темнейший на АТ: https://author.today/work/442378