Темнейший. Глава 33⁠⁠

Во сны явился Вальдемар, но сделал он это осторожно – не сразу появился перед Камилом, а поначалу присмотрелся, нет ли в его снах кого-то ещё постороннего и хищного.

-- У нас немного времени, -- сказал он. – Мой отец узнал, что ты вторгся в Лунное Герцогство. Все перепугались, думали, что ты идёшь по нашим пятам. Но когда узнали, что твоя цель не мы, то немного успокоились. Немного. Ведь, потом они узнали, что ты всего за три дня совершил невозможное. Даже симбионты вряд ли смогли бы бегать настолько быстро, не подохнув от усталости… Мой отец снова увидел в тебе угрозу, но на этот раз не сумел сдержаться, поэтому рядом с тобой будут сновать сновидцы, узнавая о всех твоих намерениях.

-- Я думал они и так всегда за мной следили. Вот это новость.

-- Нет. Мой отец держит своё слово. Но мёртвая конница – слишком большая угроза для Престола.

-- Спасибо, что сказал. Теперь буду уделять её созданию больше сил и времени. Раз уж он так её боятся – значит есть за что. Дай угадаю. Он боится, что я так же быстро захвачу и Престол? Что окажусь перед дверьми ваших домов до того, как вы узнаете о вторжении?

-- Святой Престол теперь не является твоей проблемой.

-- Ещё бы. У них мои дети. Если я вторгнусь, то они насадят их на пики. Придётся жить с ними в мире, как бы мне не хотелось взять реванш.

-- И не только поэтому. Сновидцы выяснили, что вам не удалось пустить пыль в глаза Антонию. Посол видит, что Искро и Никлот отвечают уклончиво, лишь растягивая время, и что ни о чём нельзя будет с вами договориться. А поэтому Империя готовит вторжение.

-- Это было очевидно и без твоего визита… Но сейчас Империя занята небольшой дракой со степняками, длящейся вот уже сколько – даже не помню – лет. И война всё никак не завершается. Кажется, степняки не так уж просты… Или Империя уже не та.

-- Империя собирается скоро закончить эту войну. И уже поглядывает на север. Возможно, их государи как-то договорятся между собой, как это обычно бывает в конце каждой бессмысленной резни.

-- Что ж, тогда будем ждать гостей.

-- Ты так легко об этом говоришь. Или ты просто пытаешься замаскировать свой ужас?

-- А чего волноваться о том, над чем ты не властен? Если нас сметёт сильнейший враг, против которого ничего нельзя придумать, то значит таковы неумолимые исторические процессы. Кто я такой, чтобы спорить с самой судьбой?

-- На тебя это не похоже.

-- Наслушался одного тысячелетнего зануду, -- усмехнулся Камил. -- Иногда он говорит дельные вещи, которые помогают идти вперёд, не обращая чрезмерно много внимания на противоположный ветер.

-- Ты становишься мудрее. Это радует… Но вернёмся к вестям. Антоний пытался провернуть мятеж, но не смог провезти оружие в город – Никлот, похоже, достойный управленец, если пресекает подобное сразу же.

-- Знаю. И ещё бы. Никлот – это самородок. Мы с ним через многое прошли: и через предателя-Иштвана перешагнули, и через Радима Златича, и через Зориных, шпионивших в поместье Житников… Никлот научился различать и бороться с предателями. В Перевале изменились лишь масштабы.

-- Я вижу, твоё вторжение продвигается успешно. Даже рад за тебя. Вторжение уже стало громче, чем победа Хартвига. Все напуганы.

-- Пусть боятся. Больше страха – меньше желающих будет прийти к нам с мечом.

-- Ты уже у самой столицы Лунного Герцогства. Я видел её стены. Штурм тут вряд ли сработает. И как тогда ты будешь её захватывать?

-- Так же, как и обычно – легко и быстро.

-- По-моему ты пытаешься скрыть неуверенность. Беспокоишься, что завязнешь надолго, но не хочешь себе этого признать? Со мной-то мог бы поделиться, я же… твой друг.

-- Самое большое, о чём я беспокоюсь – это повсеместные предатели, -- сказал Камил. -- Мало захватить города. Нужно ещё и удержать их. И если в Перевале шпионы Империи готовили мятеж, но их вовремя остановил Никлот, то может случиться так, что в Небесной Горе этот мятеж остановить будет некому.

-- Звучит удручающе. Получается, сам захват ты не считаешь сложностью.

-- Да просто толковых людей у меня мало. И даже те могут не справиться. Мне кажется, нам ещё предстоит окунуться во внутренние распри. И Империя перед самым своим вторжением наверняка утроит усилия по разжиганию мятежей. Мы умоемся кровью. Судьба нам уготована печальная – ты точно уверен, что хочешь идти за мной, а не остаться в Престоле и прожить счастливую жизнь в тишине?

-- Я пойду за тобой. Такова моя судьба. Мне так кажется.

-- Ну, тогда умоемся кровью вместе. Это будет веселей.

-- И я думал о чём-то таком же… Мало у нас сил. И слишком много неизвестности. Весь мир против нас.

-- Потому я делаю своих друзей сильней и выше. Меньшак, этот простодушный крестьянин, уже получил Раскрисницу и два окрестных городка, то бишь, два баронства. И тебе я дарую городок на Срединном Тракте, что соседствует с баронством Дубек и баронством Меньшака – недавно варяги захватили этот городок. Будешь чуть богаче. Наймёшь больше солдат. И будем все – монолитом, об который разобьётся любое восстание, любое вторжение.

-- Я польщён. Благодарю. Но не стоило…

-- Стоило. И ты получишь ещё больше земли в будущем. Мне нужны сильные и влиятельные друзья с большими дружинами. Чтобы вы были сильнее остальных баронов-дурней. Ты не тупица, а ещё ты доказал свою преданность уже много раз, а поэтому на тебя у меня большие планы, Вальд, мой преданнейший друг.

-- Ага, я сейчас расплачусь от умиления, -- попытался съязвить Вальдемар.

-- Приезжай быстрей. К чёрту этот Кратен. И не позволь никому задурить там себе голову!

-- Мне пора. Я донёс все важные вести, и теперь мне пора уходить. Иначе, если сновидцы узнают о наших разговорах, Хартвиг больше никогда не возьмёт меня на военные советы.

Вальдемар ушёл, а Камил остался наедине с самим собой, пытаясь представить, что же ждёт их всех в будущем. Его угнетала мысль о грядущем поражении. Вытянуть войну с Империей вряд ли получится – слишком серьёзная сила. Казалось, над ним нависла смерть, зловещий рок, от которого он едва ли отбивается каждый раз, но который никогда не отстаёт, а идёт по пятам. Мятеж Эрна, дуэли с Нойманном и Маркусом, закулисные игры с князем Искро, покушение Менестрелей… Сколько он ещё так продержится? Судьба явно настроена против него. И судьба эта – тяжела.

Камил наведался во сны к соратникам. Если за ним следили, то и за ними тоже.

Едва он втемяшился во сны Ветра, как увидел там же тени сновидцев.

-- Выметайтесь отсюда, ублюдки!

-- Ты… -- удивился Борислав, когда увидел, как Миробоич заходит в чужие сны прямо через Дверь. – Умеешь…

-- Проникать во сны? Да проще простого. Старец Готам, которого вы сожгли в Ветрограде, обучил нас очень многому.

-- «Нас» -- это кого? С тобой был кто-то ещё?

-- Ишуас. Умный паренёк, судьба которого мне теперь неизвестна.

-- Не тот ли это ублюдок, что баловался с тёмными книгами?!

-- Вероятно, -- сказал Камил, и пожалел, что так легко выдал им своего старого друга. Святоши могут взяться за его поиски. Но Борислав лишь горько засмеялся.

-- Вот как, значит. Чернейшее зло притягивается к злу темнейшему… -- сказал он так, будто знал что-то. Камил едва раскрыл рот для вопроса, но спящий Ветер встрепенулся.

-- Кто вы все?! – испугался Ветер монахов. Визит Камила напомнил ему о сновидениях.

-- Сновидцы Престола, -- объяснил Камил. – Знакомься, Ветер. Вот что бывает, когда ты недостаточно усерден… Что они делали в твоём сне? Они обманывали тебя? Водили за нос? Пытались что-то выспросить? Узнать о каких-то тайнах?

-- Они спрашивали меня… о мертвецах! – испугался Ветер.

-- Вы лезете не в своё дело, а я думал, что мы заключили перемирие! -- Камил приближался к сновидцам.

-- Это всего лишь разведка, -- сказала Наталья.

-- Прочь из снов моих людей! Вон!!

Но Ветер испугался ещё сильней, сердце его заколотилось в ужасе, и всех гостей выплюнуло из личного сновидения в общее Зазеркалье.

Тогда Камил тоже почувствовал страх, ведь он снова оказался наедине со сновидцами в месте, откуда не мог вырваться сразу; но сновидцы не стали его трогать. Лишь Борислав злобно зыркнул в его сторону. Монахи улетели прочь, не желая продолжать ссору с Миробоичем – иначе Хартвиг снял бы с них шкуру.

Остаток ночи Камил гулял по сновидениям соратников, чьи Двери запомнил. Он учил их сновидчеству, а так же отвечал на вопросы в управленчестве – особенно их много задавал Меньшак. В Раскриснице ему помогали прибывшие друзья-дружинники, но все они были разгильдяями. И задавал Меньшак порою очень глупые вопросы. Он уже успел оплошать.

-- Управленец, сучий потрох! – рассказывал Меньшак, насупившись. – И хозяин кузни местный, сын смрадной псины! Сговорились… Пришёл хозяин кузни, просит – и так и сяк, деньги нужны, Ваше Благородие, будь снисходителен – отсыпь золотых, потом верну вдвойне! Кузня чахнет, не хватает денег, чтобы спасти её, мол. Но потом, говорит он, наладит дело – и всё в гору пойдёт, в золоте купаться будем всей Раскрисницей. Купаться и нырять с разбегу! Наврал мне, сказки рассказал, а я ничего не понял, но тогда показалось – дело говорит кузнец! А потом ещё и управленец, чтоб его леший поимел, сказал, Ваше Благородие, это спасёт наши кузни от разорения! Сам пообещал, что пойдёт всё осмотрит, проследит, чтоб тот ни гроша мимо не потратил, ведь дело очень прибыльное. Ну, а я, говорю, пойдём-те. Возьмёте золото из сокровищницы. Думал, вдвойне вернут потом – и дело в гору, буду в шелках, богатств-то взяли немало! Пергаменты подписали – я же в них не разбираюсь, но похоже какую-то чепуху нарисовали! Местные потом сквозь смех сказали, что это каракули. Из шутки нарисовали, знали ведь, что читать не умеем! Повесить сразу захотелось их за смешки эти! Так неловко как-то ведь, как я объясню остальным, за что это… А я же читаю неважно, чего смеяться сразу?!…

-- И что случилось-то, Меньшак? Не томи!

-- Сбежал барин и управленец с кучей золота – вот что! Я бросил по их следам дружинников Цветана, здесь оставленных в подмогу. Но ничего они не нашли. Надули меня. Деньги забрали. Ещё и сбежали подальше…

-- Ты, Меньшак, конечно, тот ещё дурень. Учись читать! Не то будут дурить тебя и дальше. Смеяться будут над тобой ещё долго. Мне и самому смешно... Не разбазарь Раскрисницу с двумя городками всяким проходимцам! Головой думай!

Разгильдяй. Зато свой, лояльный. С остальным же можно было смириться.  Ничего – научится ещё… Хотелось бы в это верить.

Дружина Цветана под руководством Угрюмого Зака должна была прийти к Небесной Горе через два дня после своего выдвижения, поэтому первый день Камил провёл в стенах захваченного городка, размышляя над дальнейшими планами, разговаривая с Мицеталием через Лазаря и обучая соратников. Он отъедался вдоволь и отсыпался впрок, ведь неясно ещё, как долго они застрянут у Небесной Горы и в походе через дремучие леса Лесной Дали…

Дружина выбежала из городка в ночи. Тракт забирал всё выше и выше, а воздух становился всё более лёгким и колким, морозным. Они поднимались всё ближе к небу, и прибыли к столице Лунного Герцогства в следующий полдень.

Вдалеке виднелась высочайшая гора, утыкавшаяся своим пиком в самое небо. Потому столицу и прозвали Небесной Горой, потому что она стояла у её подножия.

На стенах засуетились. Загремел набат. Ворота уже были закрыты. Здесь ждали гостей.

Войско Цветана ещё было в пути. Зак обещал, что подведёт дружину к вечеру.

Камил же выстроил мертвецов перед стенами. Он потребовал переговоров с Родогором Крюковичем.

Срединный Тракт и Авалонийский здесь сливались в единый Тракт, проходящий не через сам город, как то было в Перевале, а рядом с ним. Тракт петлял между скал и был огорожен от города отдельной стеной, а поэтому все прохожие не шагали прямо через город, представляя опасность просачиванием и последующим вторжением, и при этом для защиты города не требовалось полностью блокировать торговлю.

Склоны горы синели вдалеке, а по ним тянулась петляющая дорога – Тракт. Всё выше и выше; туда, где дышать тяжело, где лёгкие загораются, где голова опутывается дурманом… а иначе обойти Хребты было невозможно – в других местах распахивались расщелины, скалы становились отвесными, а склоны были засыпаны камнями, норовящими сорваться и осыпаться каменной лавиной, похоронив смельчаков под завалами в несколько саженей.

Хребты было возможно преодолеть лишь в двух местах: у Серебряного Перевала и у Небесной Горы – иные лазейки были попросту непосильны для живых. Возможно, даже мёртвые не смогли бы пролезть в других местах.

И пусть Небесная гора находилась южнее Серебряного Перевала, да ещё и  по центру материка, а, значит, была удобнее и выгоднее для торговли, однако переход через Хребты здесь был куда сложнее, чем переход через Серебряный Перевал.

И неопытные караващники здесь часто задыхались от горной болезни, сваливались без сил, коченея на опасных тропах; некоторые погибали в пути от болезней, обострявшихся на высоте; гибли от схода очередной снежной лавины или от всесокрушающего каменного завала. И всё же эти сложности отпугивали далеко не всех -- торговцы предпочитали рискнуть, лишь бы не переться лишние сотни вëрст через Горную Даль на пути к более безопасному перевалу.

Жить здесь было непросто. Поговаривали, если бы городок был ещё чуть выше, то люди бы здесь постепенно умирали; поэтому столица разместилась внизу, на склоне горы, где ещё можно было обосноваться. В остальном – каменистые почвы не способствовали сельскому хозяйству, и город жил исключительно за счёт торговли, как живёт и сердце за счёт постоянного кровотока.

Серебрянный Перевал был относительно ровен, но Небесная Гора расположилась прямо в куче скал: улочки столицы вились по многочисленным горкам, вгрызались в камни ступеньками, и заблудиться на них было запросто – улочки вились, как вьюн, и дома стояли на скалах, порою наискось. Серый город – серый, как и окружавшие его скалы.

-- Летом здесь красиво, -- сказал Корнелий. – Тогда луга наливаются зеленью, и пастухи ведут отары на пастбища – и тогда овечки прыгают по лугам мелкими точками, словно блохи на чьей-то голове… Здесь почти всегда ясное небо – Хребты не дают облакам сюда добраться. Сам видишь – снега здесь не так уж и много. Потому это место и назвали Небесной Горой – потому что ощущение здесь лёгкое, будто живёшь на самом небе. Лёгкое и прекрасное.

-- Сложно видеть красоту места перед тревожной битвой, -- ответил Миробоич, видевший в этом месте лишь скопище серых фортов, которые придётся штурмовать, а не архитектуру, изящно приспособившуюся под суровые горы.

Родогор не осмелился выйти. Он лишь передал через командиров, что ему не о чем говорить с безусым юнцом, и что Камилу следует проваливать прочь. Должно быть, Родогор уже слышал о судьбе Цветана Дальнича, порабощённого некой кошмарной магией – а тому было достаточно всего одной встречи с некромантом, чтобы потом перейти на его сторону. Вместо переговоров в Камила и его мертвецов выпустили облака стрел, отогнав подальше от стен. Некроманта боялись – настолько, что не хотели слушать даже его слова, которые могут быть на самом деле заклинаниями и проклятиями.

В то же время обороняющихся было больше, но никто не отваживался на вылазку. Это значит, что командиры не уверены в своей победе, и инициатива на стороне Камила.

Войско Цветана прибыло вечером, на самом закате. Бароны были удивлены скоростью царской гвардии – они вообще изначально считали план Миробоича по быстрому обходу Герцогства безумием. Но теперь они видели, на что была способна Дружина Смерти. Видели и боялись.

-- Небесная Гора – одна из лучших крепостей! – сказал Цветан, глядя на мощные фортификации, синеющие в надвигающихся сумерках. – Её тоже никто ещё не брал военными методами! Страшно представить, сколько здесь погибло завоевателей…

-- Даже для мертвецов штурм этих укреплений будет задачей непростой, -- сказал Драган Лисич. – Особенно если вспомнить штурм вашего же поместья, с маленькими стенками…

-- И как мы будем брать эти стены в осаду? – спросил Угрюмый Зак. – У тебя же есть идеи, достойные внимания?

Камил же молча глядел на неприступные стены. На стены, готовые к отражению любой атаки.

*

А спонсорам этой главы... А спонсоров то и нету...

Мой телеграм канал: https://t.me/emir_radrigez

Темнейший на АТ: https://author.today/work/442378