Таящееся за переплётом⁠⁠

Дорогуша, тебе стоило бы быть аккуратнее с книгами. Сколько раз я говорила не оставлять их где попало? Ох, сердце моё! Сколько ты не протирал полки? Все корешки в пыли. Какое тебе дело? Мой дорогой, я не ради забавы учу с детства бережно обращаться с книгами. Присядь на софу. Я расскажу тебе одну историю, случившуюся на заре двадцатого века. Надеюсь хотя бы она поможет озарить твой разум и поведать об опасности скрывающейся за обыденной небрежностью. В противном случае мне стоит только, молится за спасение наших душ.

Жил в то время в Лондоне один мальчик. Льюис Лейк. Родители его много работали на ткацкой фабрике, а старший брат – Лакки - предпочитал праздную жизнь в мишуре из мимолетных увлечений. Он тщетно пытался копировать пафосную манеру общение и беззаботное отношение к миру друзей из колледжа, совершенно не понимая, что подобное могут позволить себе лишь люди высшего сословия. У Лейка младшего, в свою очередь, к неполным десяти годам, друзей не было от слова совсем. Захолустное местечко, в котором жила его семья было сосредоточением мигрантов, щебечущих на всевозможных диалектах. Возможности найти более-менее достойную семью с маленькими детьми, там практически не представлялось.

Спастись от скуки и одиночества мальчику помогали книги. К несчастью, в доме их почти не было. Чтобы сэкономить на дровах, ими топили печку. Те же, что оставались были либо не интересны, либо настолько разорваны, что понять написанное было просто невозможно. Масло в огонь подливал и брат, всячески посмеиваясь над увлечением мальчика и ради увеселения портя и без того едва живые экземпляры.

Льюису ничего не оставалось как на свой страх и риск идти читать в библиотеку. Только там он мог чувствовать себя в безопасности с книгой. Однако путь туда был не близкий. Узкие улочки кишели иностранным людом с дурно сверкающими глазами. Из немытых окон выглядывали уродливые лица – дети ядовитого дыма с ткацкой фабрики. За заколоченными дверьми гремела ругать и билась посуда. Чей-то истошный крик прорывал спёртых воздух. От забитых мусором водостоков тянуло зловонием, а закопченные трубы скалили зубы готовые броситься на мальчика.

Но он отважно шёл дальше, то и дело хватаясь за слабое сердце от любого шума будь то кошка или прачка с помойным ведром. Всё ради желания окунуться в фантастический мир. Слабыми ногами поднимаясь по ступенькам, он улыбался при мысли о путешествиях только и ждущих его на страницах книг. Погружаясь в них с головой, Льюис забывал о времени, о проблемах в семье и насмешках брата.

Также ему нравилось прохаживаться мимо книжных шкафов. В отличие от его дома, книги здесь держали в чистоте и порядке. Старые – бережно хранили, новые ставили на самое видное место, давая остальным узреть их красоту. А те что случайно рвалось или истрёпывалось за годы использования - неизменно оказывались на операционном столе библиотекаря. Вновь целые, с подшитыми корешками они благополучно возвращались на своё место. Уважение к книгам. То чего Льюис никогда не видел в своей семье. Гордо выставленные на витрины. Будто солдаты элитной армии. Все как один красивые и терпеливо ждущие, чтобы их истории услышали.

В одну из таких прогулок взгляд Льюиса приковала необычная книга. Из грубой кожи, инкрустированная желтыми камнями и ломанными линиями. У неё оказалась даже своя закладка - сотканная золотыми нитками кисточка-подхват. Но куда больше Льюиса заинтересовало содержимое книги. Края бежевых страниц обрамляли циклопические узоры. В них на свет являлись удивительные сказания о далёких, выдуманных мирах. Прелестные девушки-рыцари взмывали в небеса верхом на крылатых лошадях, гномы танцевали кадриль с грифонами, а архозавры пили чай в тростниковых лесах из сахара. Ни одна из прочитанных ранее сказок не могла сравниться с фантастическими историями, живущими в этой книге. Более того – последние двадцать страниц были абсолютно пустыми. Лишь выведенная слабыми чернилами запись в конце гласила:

«Мечты о путешествиях ты в сердце сохрани,

Намного ближе они могут оказаться.

Пусть арфа музы зазвучит.

Пером напишешь здесь ты сказки»

Воображение тут же подкинуло на крыльях идею – рассказать другим людям свою историю, запечатлев её на бежевых страницах. Прижимая к сердцу драгоценное сокровище Льюис со всех ног помчался к письменному столу. Однако стоило написать первую букву, как та тут же исчезла. Не веря своим глазам Льюис попробовал ещё раз. Но как бы он не старался, всё написанное испарялось, оставляя нетронутой белую гладь листа.

«Может быть попробовать углём? Или цветным воском?» Раздумывал мальчик, таща книгу к библиотекарю. Он хотел забрать её домой. Показать родителям, брату. Может у них появится идея, как оставить след на книжной странице, а может и в самих веках. Но и тут его ждало разочарование. Библиотекарь наотрез отказался выдавать книгу на дом, назвав её достояние Лондонским Достоянием. Ни уговоры, ни мольбы Льюиса не смогли поменять его решение.

Домой мальчик вернулся с понурой головой и опечаленным взором. Рвущееся из груди разочарование требовало быть услышанным, и Льюис не нашёл ничего лучше, чем рассказать о находке праздному брату. У того всегда было много времени в отличие от родителей.

На удивление Лакки ни разу не перебил Льюиса. Сказочная чушь его мало заботила. Жадный блеск играл в глазах. Желание наживы. Легких денег. Воспитанный ценностями индустриального мира, шагающего семимильными механическими шагами, он больше раздумывал о камнях и золотой огранке, таки манящей своим блеском.

Бедный Льюис. Увлекшись рассказом, он не заметил хищных намерений со всей своей детской наивностью продолжая расписывать бумажное сокровище.

- Давай сходим вместе. Может быть я смогу договориться с ним? Хорошие деньги ещё никому лишними не были.

Льюис был мальчиком маленьким, как и ты. В нём всё ещё жили доброта и доверие, не успевшие почернеть от смога жестокости. Он даже подпрыгнул от радости.

- Ты такой умный, Лакки! Я бы никогда до такого не додумался!

Всю дорогу Льюис напевал весёлую песенку под нос. Когда они заберут книгу, он обязательно поблагодарит брата. К примеру, нарисует ему пару красивых рисунков с дохлыми голубями. Те вечно дохли в тяжелом дыме фабрике и комками падали с небес на мостовые. Раздавленные колёсами повозок, с вытекшими внутренностями они привлекали стайки мух. Иногда их потрошили собаки, а иной раз съедали бездомные негры, выгнанные с фабрики за плохую работу. Алая птичья кровь и редкие, нетронутые сажей, белые перья ярким пятном привлекали внимание, хоть как-то разукрашивая черно-коричневый мир из однотипных покосившихся домов. Чем не предмет красоты для мальчика чья жизнь с детства текла в пелене грязи и смога.

Нужный стеллаж нашёлся очень быстро. Бегло оглядев книгу, Лакки раздражённо бросил Льюису сбегать к библиотекарю и узнать пару вопросов. Мол, когда была привезена сюда, откуда, есть ли похожие. Неохотно, мальчик поплёлся выполнять задание. Он ожидал более бурной реакции на столь необычную книгу. Как можно было с таким каменным лицом рассматривать яркие картинки?

Задумчиво почесав бороду, библиотекарь достал пару коробок с документами. Никто на свете не помнит лучше, бумага. Она хранит написанное столетиями, передавая записи через поколения и века. За исключением редких случаев, которым похоже и был сегодняшний. Перебрав всю картотеку, он так и не нашёл ни одного упоминания. Да, книга официально признавалась достоянием библиотеки. Но откуда она появилась, когда, кто принёс и назначал ценной – оставалась непонятно.

Не успел Льюис задать очередной вопрос, как заметил краем глаза брата, торопливой идущего в сторону выхода. Смутившись как, он мог уйти без него, мальчик быстро попрощался с библиотекарем и заспешил вслед за Лакки. Растерянно оглядывая разношёрстую толпу, Льюис безуспешно пытался найти знакомый силуэт. Но того будто след простыл. Может быть он вспомнил о неотложном деле и вернулся домой? В любом случае день подходил к концу и задерживаться в библиотеке на долго не стоило – идти по ночным улицам куда страшнее, чем днём. Привлечённые лунным светом, наружу выползают самые мерзкие твари, возвращаются с работы угрюмые нелюди и просыпается тайная тёмная жизнь.

Всю дорогу до дома Льюис постоянно оглядывался. Солнце ещё не скрылось за крышами, но чувство невидимого преследования шлейфом тянулось за ним. Ощущение незримой тревоги. Будто грозовое облако зависло над головой. Стоит только потерять бдительность, отвернуться и оно настигнет подобно каре Лотовской жены.

Лакки вернулся уже после захода солнца. Прежде чем Льюис успел что-либо сказать, тот кинул ему под ноги холщовый мешок с каким-то мусором.

- Фальшивка.

Раздраженно бросил он и зашагал в свою комнату.

Недоброе предчувствие закралось в сердце мальчика и побежало по венам, разгоняя кровь. Дрожащими руками он извлёк на свет то, что когда-то было прекрасной книгой. От камней остались лишь ямки с грубыми следами ножа, тесьма страниц нещадно вырвана, все хоть как-то сверкающие элементы исчезли, а в том месте, где была закладка – торчат нитки порванного корешка.

Бусинки слёз закапали на бежевые страницы, оставляя мокрые пятнышки. Дыхание перехватило. Словно горло сдавили, не давая вдохнуть. В глазах потемнело. Пред взором Льюиса замелькали сотни изуродованных книг. Никто в этом доме кроме него не обращался с книгами так, как того требовали негласные правила, воздвигнутые еще когда человечество, только училось читать и писать. Оскверненные, непрочитанные, промокшие под дождем, истлевшие в камине они взирали на него с немой просьбой.

Тьма окончательно окутала разум в невидящую пелену. Он не оставит это безнаказанным. Он отомстит. Вернёт должное грубой силе, посмевшей коснуться такой тонкой и хрупкой вещи как книга. Льюис выполнит их волю любой ценой.

Не осознавая собственное тело и «я», мальчик поднялся с пола. Выбрав из кухонного сервиза самый острый нож, он направился к брату. Тот сидел на кровати и пересчитывал монеты. Меньше стерлинга удалось выторговать в ломбарде за куски позолот. Неужели того стоило надругательство над книгой?

Покровы кожи, как и плотная обложка, сопротивляются смертоносному жалу. Острое лезвие пробуривается всё глубже, пока не достигло прогнившего сердца. Кожа мягкая. Бархатистая. Из неё получатся отменные страницы. Брат всегда ухаживал за своим внешним видом. Алая кровь застывает, превращаясь в бурую. Отличная замена чернилам.

Малыш Лейк работал весь вечер. Книга была почти полностью восстановлена. Оставалось лишь взять пару прядей волос и плотно сшить ими корешок. Какая жалость, что все локоны брата ушли на страницы и переплёт. Придётся позаимствовать их у родителей. Они получали достаточно денег за свою работу, но всё прятали в матрас до лучших времён, заставляя Льюиса питаться вонючими консервами, а вместо дров топить печь книгами.

Хлопнула входная дверь. Вот и пришло время расстаться со сбережениями. Платить за содеянное придётся в конце концов всем. И их счастье, что Льюис заберёт лишь пару фрагментов. А ведь из них, могли бы, получится такие прелестные книги по ткацкому мастерству.

Когда первые лучи солнца коснулись черепичных крыш, работа была закончена. Обновленная книга со сказками лежала в руках у Льюиса. В углублениях заместо камней на него смотрели остекленевшие глаза. Сшитый золотыми прядями корешок выглядел как никогда свежо. Кусочки желтоватых зубов обрамляли переплёт, а новая закладка в виде пальца смотрелась весьма необычно. Теперь в книге было на целых две истории больше – о молодом искателе сокровищ и о влюбленной паре, соткавшей гобелен из угля и пепла.

Поцеловав своё сокровище, мальчик положил книгу на стол. Теплый солнечный свет коснулся чудаковатой поверхности и, велением неведомой силы, вернул ей первозданный вид. Желтые камни засверкали будто охваченные огнём. Мгновение. И книга испарилась, оставив лишь ворох золотой пыли кружится на свету.

Пощадив разум мальчика, воля книги отвела его к подножию библиотеки, где, мягко уложив на кресло, забрала воспоминания страшного дня. Конечно, полисмены ничего не заподозрили. Никто не мог подумать, что маленький мальчик способен сделать такое. Его отправили в приют, а родителей вместе с братом похоронили в закрытых гробах. Маленький Лейк никогда больше не вспоминал о необычной книге, но каждый раз видя потрёпанный фолиант, приходил в ужас, стараясь как можно быстрее придать ему молодой вид.

Книгу с желтыми камнями не найти даже при самом большом желании. Она придёт к тебе сама. Для этого всего лишь нужно плохо обращаться с его братьями и сёстрами. Хранить их где попало, рвать, сжигать, уродовать. Тогда она обязательно появится на твоей полке. Одного взгляда будет достаточно, чтобы завладеть разумом и как следует заставить заплатить.

Книги тоже умеют мстить. Стоит только переступить порог и пути назад уже нет. Поэтому, мой дорогой, будь умничкой, поставь разбросанные учебники на место и протри пыль на полках. Я видела сегодня в книжном магазине необычный трактат о кулинарии. Всё бы ничего, но у него был тисненый желтыми камнями перелёт и своя закладка-кисточка. У меня будто туман перед глазами. Поспеши.

Не хочу, чтобы ты стал частью историй о приготовлении запечённого тунца.

Поверь, пустые страницы в этой книге будут вечно.

Они лишь ждут, когда оступишься на шаг.

Оплату ты отдашь им своим телом.

______________________________________________________________________________________________________

Рассказ написан на конкурс во-о-от этого сообщества за август.

upd: Искренне прошу прощения у тех, кто лишился глаз при прочтении текста. Ошибки - бич многих авторов. И я не исключение. Торопилась закончить до конца августа. Поэтому огонь подливался в масло :)) Попытаюсь за сегодня привести всё в более-менее удобоваримый вид.