Старший род. Часть 1
Рождение детей в деревне Новомышкино в последнее время не было радостным событием. Все кто знал эти места, да уже и сами местные жители, с нетерпением ждали, когда же вымрет последний хоть как-то связанный со Старшим родом. Пока был жив хоть один его представитель, или же человек, в ком текла его кровь, он (или они) был привязан к месту, откуда всё началось. Умершие были вынуждены перерождаться, также привязанные к селу, продолжая расходовать местные ресурсы, Силу, мучая Природу, которая уже тоже с нетерпением ждала, когда же её оставят в покое.
По злому стечению обстоятельств, или же по чьему-то великому желанию, род Старших продолжался, находя приют в чреве девиц, будто нарочно оказавшихся в этих дебрях. И с каждым повтором круга перерождений, природа всё больше чахла, болела, гнила, выдавая весной всё более невообразимые всходы, жуткого вида щенков, да и сама земля уже казалось дурно пахла.
В какой-то из дней с деревней случился небольшой казус, мешающий на сегодняшний день всем выдохнуть и спокойно исчезнуть с этих земель. Это был дед Кирилл. На момент приезда в Новомышкино он был молодым специалистом в архитектурном деле, решивший перебраться со своей красавицей женой в живописные места.
Почему именно сюда?
Финансы были ограничены, а им с Катюшей очень хотелось двор побольше, да и очень удачно сложилось, что неподалеку от предложенного им варианта было озеро, небольшой лесок, ну и по заверению риелтора, местные жители будут крайне рады новым лицам из города, и пообещали с большим радушием принять их в свою коммуну.
По приезду выяснилось, что «небольшой лесок» заключил всю деревеньку в кольцо, и был непроходимым лесом, кажется с многовековыми дубами и невероятно глубокими оврагами. Единственная дорога, которая вела к деревне, от начала леса заняла на арендованном грузовике около часа. Но это скорее даже не пугало, а завораживало — когда выходишь из машины, вся эта зелёная масса встречает тебя буйным шелестом, кидая в лицо всю мощь ветра, запахов, свежести.
Городские сразу начинали задыхаться от восторга, интуитивно почуяв Силу, Природу и что-то ещё, что пока дружелюбно урчало из глубины леса.
На фоне всех новых впечатлений, ещё ни разу никто не заметил, что вслед за уезжающим транспортом, линия деревьев потихоньку смыкалась, пряча от глаз дорогу.
Было большим риском покупать дом вот так, без предварительного осмотра, но еще неопытная в бытовых вопросах семья Евсеевых понадеялась на силу договора, успокоив себя, что справедливость будет в случае чего на их стороне. Но кажется справедливость не понадобится, домик стоял перед ними в точности такой, каким его показывали на фотографиях — одноэтажная деревянная избушка, прям как с картинки, обнесенная невысоким аккуратным забором, который больше был декорацией, так как забором посерьезнее была обнесена вся деревня. Как их уверял риелтор, для защиты от зверей, все-таки лес слишком близко.
— Ба! Какие молодые и красивые! А мы вас к обеду ждали! — заулыбалась им одна из бабулек, поджидавшая у забора, — Случилось чего?
— Здравствуйте.. жену укачало, пришлось остановиться, — смущаясь, Кирилл непроизвольно потер нос. В новых местах он начинал нервничать. Подумав он добавил, — У нас пополнение... ожидается.
Катя цыкнула на него, ей не нравилось желание мужа делиться личными подробностями с малознакомыми людьми. Тот лишь виновато улыбнулся, и махнул ей головой в сторону дома, давая понять, что ей нет необходимости стоять на улице. Девушка взяла одну из сумок и зашла в дом, на входе обернувшись в сторону людей у забора — встретившая их кажется была недовольна.
— Ну и ничего страшного, — пробурчала она себе под нос, и громче уже добавила, неприятненько улыбнувшись, — У вас, молодёжи, это дело быстрое. Можете звать меня баб Марья, ну или Мария Путятишна, как душе вашей угодно. Как вас звать, нам уже рассказали, можете не утруждаться. А с остальными клушами потом познакомитесь.
Она махнула местным рукой, чтобы уходили, а Кирилла подтолкнула в сторону дома. Уходя добавила:
— Отдыхайте, поздно уже. Успеем ещё познакомиться. Поближе.
Первая неделя прошла незаметно, познакомиться с остальными возможности не было — всё время проходило в растаскивании вещей по дому, да наведении порядков. Местные жители, которых было в лучшем случае человек тридцать, особо не навязывались, давая молодым время пообвыкнуться, да прийти в себя.
Ровно через неделю, будто выждав время, с первыми лучами солнца, в дверь постучалась баб Марья. Разбудив всех, по свойски, она прошла на кухню, поставив на стол большую миску с пирожками.
— У нас тут всё как по шаблону, — хихикнула бабулька, — Деревня, бабушки, пирожки.
Катя поставила на стол три чашки с чаем, жалостливо погладила Кирилла по голове, который опершись на руки потихоньку засыпал, и села напротив гостьи. Ругаться было бы некрасиво, им тут долго жить, надо как-то искать общий язык.
— А вы, Марья Путятишна, одна живёте? — девушка откусила пирожок и задумчиво посмотрела на начинку, пытаясь распознать вкус, — А это с чем они?
— Щавель и яблоки. Местные, нашенское всё. Витамины, кушай. Будем помаленьку городское из вас вытеснять, тоже станете нашенскими, потихоньку. А живу да, одна… — Марья погрустнела, — Дед помер, внук помер… одна.
Катя смущенно замолчала, кажется она подняла не очень желанную тему. Не придумав что сказать, она тихонько проборматала «Простите».
— Да ничего, дорогая. Ничего. Вот на вас смотрю, и немного радостнее становится. Надеюсь не против, если буду в гости к вам иногда заходить? Да и вы ответным визитом поди порадуете.
Она махнула в куда-то в сторону.
— Я тут, недалеко живу, — а потом рассмеялась, — Хотя, мы тут все недалеко живём.
Она продолжала смеяться, не останавливаясь, явно нарушая грани нормальности, переходя в какое-то истерическое состояние, кажется не в силах остановиться. Скрипучий старческий смех набирал громкость, и резал по ушам, всё больше и больше нагнетая тревожное чувство.
Катя встала со стула, отойдя за спину мужа, молодые переглянусь, не зная как реагировать. Дрёму с них сдуло как ветром.
— Оооох… простите меня, дурную — баба Марья утерла глаза тыльной стороной руки, — Мы тут в этой глуши совсем одичали, общаемся своим кругом, да людей не видим.
Побледневшая девушка хотела сказать, что ничего страшного, но издав какой-то неразборчивый звук прикрыла рот рукой и выбежала из кухни. Кирилл хотел пойти за женой, но старушка накрыла его руку своей, ласково проговорив:
— Не тревожь её, сынок, — слова сопровождались ласковым взглядом и легким похлопыванием руки, — Мы тоже были молоды, и проходили все трудности беременности. Пусть в порядок приведет себя, а потом уже проведаешь. Не смущай её пока.
Кирилл кивнул и под предлогом налить еще чаю, хотел встать, но Марья вцепилась в его руку, продолжая ласково смотреть и улыбаться, игнорируя его попытки осторожно отодвинуться.
Вот старческая рука ободряюще постукивает пальцами по его руке.
— Всё хорошо, сынок.
Постукивания становятся медленнее, останавливаются, переходя в поглаживания, переставая быть ободряющими, становясь более мягкими. Холодные и шершавые пальцы ползут вверх по кисти. Кажется уже по локтю.
Сознание Кирилла в этот момент ухнуло куда-то в пустоту, он оцепенел, чувствовал только как руки добрались уже до шеи, гладили по щеке. Неприятные, шершавые ощущения царапали ему кожу.
Над ухом он почувствовал тяжелое дыхание, в нос ударил запах чеснока, каких-то трав и сырости.
В следующий момент он будто бы перекувыркнулся через себя, а на деле же еле ощутимо дернулся, но это помогло выйти из странного транса.
— Это... что было?.. — мужчина одернул руку и подскочил, очумело осматриваясь по сторонам — вроде бы всё было по прежнему.
— О чем ты милок? Причудилось что? Ах да, я ж вас в такую рань подняла, вы ж городские, поди непривыкшие. Ну я пойду, дел по дому невпроворот…
