Сказочка про Ковидище поганое (часть 1)
В Тридевятом царстве, в Тридесятом сказочном лесу жили-поживали себе зайцы и другие звери. Славно себе жили зайцы под руководством мудрого Правителя Тридесятого леса – Сказочного зайца. И все было бы хорошо, но Беда пришла в Тридесятый лес – моровое поветрие. За последние годы много моровых поветрий приходило в Тридесятый лес – и свинячий грипп, и птичий, ну а последнее называлось ковидищем. Поначалу напало это поветрие на раскосых илийских пищух, вкупе с пандами в лесах и нагорьях Юго-Восточной Азии. Политологи и врачеватели с Заяц-ТВ, как могли, зверей Тридесятого леса успокаивали, мол именно это моровое поветрие – результат работы зловредных генетиков от наших партнеров из ухоженных парков, скверов и заокеанского секвойного лесу. В этот раз дали эти генетики маху, в том смысле, что вирус у них не получился и оказался слабым моровым поветрием – поражает этот вирус лишь раскосых, илийских пищух, вкупе с пандами. Успокоились тогда зайцы.
Ковидище поганое меж тем не дремало, а напало на зайцев в соседних ухоженных парках и скверах. Особенно захворали зайцы из Аппенинского леса. А Заяц-ТВ дальше все объясняет: страдают звери из соседних, ухоженных парков и скверов, потому что с гигиеной у них гораздо хуже, чем в Тридесятом лесу. И всегда так было – чума и черная оспа выкашивали зверей, тогда еще из не ухоженных, забугорных парков и скверов. А, все потому, что гадили те звери там, где живут, – прямо на улицах своих стойбищ. И текли по ихним улицам нечистоты. Значит, чтоб по тем зловонным потокам ходить придумали забугорные звери сначала ходули, а потом обувку на высоком каблуке. А чтоб помои или ночные горшки из окон на голову не опорожнили – шляпы с большими полями. В Тридесятом же лесу всегда гигиена на уровне была, потому что издревле принято было в банях мыться. Это сейчас звери из ухоженных парков и скверов носы позадирали, а морды свои и лапы моют плохо – воду на себя по-прежнему экономят, вот их и цепляет ковидище. Задумались зайцы и звери из Тридесятого леса: «А, ведь правда! Чище патриотические зайцы и звери из Тридесятого леса своих соседей из ухоженных парков и скверов – и душой и телом!» Сказочный правитель тоже не в стороне был, а облачившись в комбез диковинный, первым, как и положено Великому правителю Тридесятого леса, бросился спасать зайцев с подозрением на ковидище в больницу Коммунарскую, стойбища Морквы. Вздохнули зайцы с облегчением – не возьмет нас бацилла проклятая.
В общем, успокоились зайцы и звери Тридесятого леса. Неделю целую, со времени чудесного спасения больных в Коммунарской лечебнице Сказочным правителем, безмятежно прожили. Как вдруг, ни с того ни с сего, через эту самую неделю, из бункера неведомого, подземного объявил Сказочный о карантине в Тридесятом лесу, – на неделю. Объявил и пропал совсем. Никто, из простых зайцев, после этого его живым не видывал, только картинку, вещающую с Заяц-ТВ. Ну, а карантин зайцы-распивзайцы восприняли, как отпуск дополнительный – шашлычки устроили и Сказочного благодарили. Только тот по Заяц-ТВ через неделю карантин продлил на две недели, а потом еще, и еще, а вконец заявил, что обстановку эпидемиологическую надо определять на местах – это вопросы не к нему.
Тут звери-губернаторы стали смотреть на Моркву, так в Тридесятом лесу принято – всегда на Моркву-матушку смотреть. А уж мэр столичного стойбища-Морквы Сервусовод (Cervus лат.) показал себя с лучшей стороны. Сначала позакрывал магазины, трактиры, цирюльни. Потом отправил всех зайцев на принудительную самоизоляцию (карантин при этом дальнозорко не объявляли, потому как карантин – это чрезвычайная ситуация, и за нее зверям принято платить, а зверям, соответственно, оплату услуг коммунальных и выплату кредитов можно и прекратить). Затем он приостановил работу всех лесных организаций, переводя их работу на удаленку, тут звери достигли больших успехов экономических – ведь извернуться же надо: удаленно ремонт в заячьих хоромах делать или лес пилить. Вскоре Сервусовод открыл заводик для выпуска масок и перчаток, и повелел: намордники-маски на звериные рыла, а перчатки на передние звериные конечности надеть! А, уж опосля ввел электронные пропуска-куриные кода на право покидания звериных нор и теремов. За всем этим следили полицейские звери, ох уж они и развернулись! Вылез зайчишка без намордника или перчаток мусор выносить, а ему лапки-то и завернули. В магазин зайчиха вышла, а ее снова цап-царап: «Ты куда, сука заячья, в смысле самка зайца, намылилась? В магазин! За колбасой! А ну покажи паспорт! Ты где прописана? Так у тебя ж рядом с норой магазин есть! Ах колбаса там не та! Ну, значит штраф с тебя, зайчиха! Четыре тысячи деревянных рублей!». И ничего, что это – самоизоляция, а дома семеро по лавкам – полицейских зверей это не особенно волнует, ведь идет борьба с пандемией. А то, что у зверей кредиты ипотечные и жрать нечего, властных зайцев не волновало. Не коснулись эти ограничения лишь гастарбайтерных лис, мигрирующих с юга – как перекладывали они плитку по Моркве, так и перекладывают, как возводили терема, так и возводят. Ведь лисы, мигрирующие с юга, все делают под присмотром мэра стойбища столичного, чтобы Морква-матушка все краше становилась!
Взвыли зайцы: «Позвольте нам работать, о звери властные! От безделья, безденежья и удаленного образования депрессия по норам. Другая лечебная помощь кроме ковидной не оказывается вовсе – мрут зайцы, как мухи, прости Господи. Зайчихи и зайцы ругаются промеж себя. А зайцы пьют зелено вино немерено». А, узнав от ютубных, вражеских голосов, что зверям в ухоженных парках, скверах и из заокеанского секвойного леса тамошние правители большие компенсации дают в баксах за карантин, молили, заламывая лапы Тридесятые зайцы и другие звери: «О, звери властные, обобрали вы нас намедни, для выполнения звериных Тридесятых проектов поборами невиданными! Так дайте на прокорм зверям малым, коль зарабатывать нам не даете!»
Финансовый блок правительства был представлен в Тридесятом лесу гиенами, да даманами палестинскими. Скрипели они зубами из хищных пастей, стучали копытами – не для того собирались фонды Тридесятого леса, чтобы голодранцев кормить, ведь прожрут все, а финансовых патронов скоплено немного, эдак тратить – кончатся они. Аналитики по Заяц-ТВ объясняли, что де мол да, давали деньги зверям в ухоженных парках, скверах и в заокеанском секвойном лесу, но это дело оказалось неэффективным! Верховный правитель не должен думать о каждом зайце, он должен думать о важном – спасении всей Тридесятой экономики, а там уже и каждый деревянный рубль пригодится!
Но, в конце концов, Сказочный, вкупе с финансовым блоком, решил Тридесятым зайчатам и зверятам все-таки помочь – дать два раза по десять тысяч деревянных, по целых сто тридцать заокеанских секвойных баксов на детское рыло! Но только от трех до шестнадцати лет. При этом зайцы и прочие звери должны понимать, какую финансовую жертву, в смысле – заботу, понесли власти Тридесятого леса. А, что зверятам до трех лет не выплачивали – так-то понятно, это еще и не совсем заяц. Бог дал, Бог взял – всяко может быть. Что с шестнадцати уже не платят, так-то тоже понятно – здоровенный уже лоб и сам зарабатывать может. А, что касаемо зайцев предприимчивых, то им тоже переживать – не след, дал им Сказочный, вкупе с финансовым блоком, отсрочку по поборам на целых полгода! Так что, живут теперь спокойно звери предприимчивые и платят заработную плату сотрудникам, что не работают, на карантине сидючи. Для простых же зверей, взявших ипотеку на норы и берлоги, объявил Сказочный, с барского плеча, ипотечные каникулы! Теперь, временно, можно платить лишь проценты Тридесятым банкам, а основной долг потом заплатить!
Промеж себя властвующие звери деньги эти решили с лихвой вернуть в следующем году новыми поборами. Вот так с любовью, все по-Тридесято-звериному обошлись с лесными жителями. Доблестно и ответственно, в общем, боролись власти с короновирусом!