Шестнадцать Миллионов Праздничных Вспышек.
Привет. Словосочетание "Начинающий Писатель" звучит для многих до омерзения убого, но тем не менее, мне хотелось бы поделиться с вами, многоуважаемые пользователи, кое-чем.
Понемногу создаётся каркас для будущего рассказа в жанре научной фантастики. На данный момент готова первая глава. Её я и предлагаю вам прочесть и оставить своё мнение.
Приятного чтения и благодарю за внимание.
Шестнадцать Миллионов Праздничных Вспышек.
Этот день наконец настал.
Контакт человечества с представителями внеземной цивилизации был делом, как минимум, весьма занятным. Нужно основательно подготовиться к гостям, накрыть "стол", предоставить необходимые мета-данные... Множество вещей, за всем и не поспеешь.
Однако Джонатану Хопкинсу было не до этого, о нет.
Джонатан Хопкинс пытался найти свои штаны.
— Проклятая стервозная пантера! — в ярости вскричал Джонатан. — Что ты задумала на этот раз?!
— Хотеть играть. Находить ты. Радоваться я.
— Когда-нибудь ты доиграешься, и твои вербальные и синапсные модули пойдут на металлолом, или даже ты пойдёшь в разнос нашим "друзьям"!
— Лгать. Ты меня любить, такой сделать, — мурлыкала пантера.
Джонатан решил не спорить, но простонать и скрепя сердцем улыбнуться — это за милую душу.
Игры с Августой всегда начинались и заканчивались практически одинаково: интеллект, бережно инкрустированный в её голову, был не так уж и плох, однако делался в своё время c большим намёком на детский, а заниматься модификациями у доктора Хопкинса не доходили руки. По крайней мере, так он каждый раз себе говорил. Правда зарыта глубоко, но она проста: учёный любил Августу такой, какой он её сделал — игривой большой иссиня-чёрной хромированной пантерой. Она была ему как дочь.
Только пантера.
Найти те самые чёрные штаны было делом пяти минут. Августа спрятала их туда, где Джонатан якобы никогда не догадался искать — в шкафу для штанов. Надев их, он отправился на кухню заварить свежий кофе и почитать совсем несвежие новости.
— Так-с, что там у нас по информационным сводкам... — Джонатан задумчиво и лениво пролистывал “Хроники Земли” на планшете, находя нужную дату. — Ах да, вот оно: двенадцатое июля две тысячи девяносто девятого года.
— Находить время? Торопиться, — напомнила ему Августа.
— Не переживай, я помню о гостях. Но мне нужно морально подготовиться к встрече, не забыть главные даты и события...
— Я есть.
— Верно, Августа, — подтвердил Джонатан, — но твой интеллектуальный модуль... — учёный будто оборвал себя на полуслове и потёр подбородок. Ему не хотелось лишний раз оскорблять пантеру. — В общем, не обижайся, но мне нужно сделать это самому.
— Понять, — Пантера будто поникла в голосе. — Твой кофе стыть.
Остаток завтрака Хопкинс проводил за быстрорастворимым напитком, консервами и новостями. Серые глаза старика наполнились болью, когда он в очередной раз начал вгрызаться в сводки новостей.
12 июля 2099 год: уровень напряжения между странами Земли достиг предела. Первая ядерная ракета. Вторая.
Третья
13 июля: первые сообщения от выживших, спрятавшихся в армированных бункерах и капсулах.
17 июля: выход на поверхность в химически-защитных костюмах. Признаков жизни практически нет. Воды тоже.
Джонатан напряг усталые зрачки глаз.
— Тут весьма красноречиво написали, да-да... девятнадцатое июля — первые встречи между капсулами и бункерами: жизнь ради мёртвых детей или смерть за былые идеалы? Второе августа ― задокументированная на территории Соединённых Штатов война за ресурсы: раскол цивилизации на чёрное и очернённое... Чёрт, лучше бы эти прото-журналюги не описывали в ярких красках свои эротические фантазии сквозь призму заголовка, а кокнули кого-нибудь за лишний пост-апокалиптический ананас!
— Ты ведь помнить всё. Зачем вспоминать, если помнить?
— По правде сказать, — произнёс Джонатан, не отрывая взгляд от планшета, — это меня крайне обнадёживает. Будто я сейчас стою перед пришельцами и грамотно подбираю слова, вспоминая... вспоминая это.
— Но ты сказать каждый раз, что плевать, — поймала его Августа.
— Разумеется, дорогая! Но историю героев и ублюдков я должен занести в подкорку своего головного мозга. С другой стороны, — мрачно заметил учёный, — я могу сделать это и так, но нано-вмешательства мне бы не хотелось.
— Почему?
— Уже говорил. Не люблю, когда в моей голове копошится что-то постороннее, даже если я сам его не чувствую.
— Ах да, вспомнить, понимать, хотя не понимать совсем, — Джонатан по-отечески усмехнулся. — Последняя встреча быть болезненной? Ты всё ещё не говорить.
Хопкинс нервно поёжился.
— Скажем так: они могли бы быть и понежнее с моей церебральной нервной системой и вставлять поменьше нанитов. Дифирамбы их методам я точно петь не стану, но раз надо... — Джонатан вздохнул, потянулся и в очередной раз потёр уставшие зрачки. — Как бы то ни было, контакт установлен, доверие — тоже. Нужно мыслить приземлённо и прагматично. Кредо у меня такое, да и вообще...
— Доверие быть в две стороны? — прервала полёт мысли учёного пантера.
— Ты знаешь ответ.
Десять минут спустя Джонатан закончил читать основные события Ядерного Завершения. Остатки консервов были убраны в мусоросжигатель, банка кофе поставлена на полку, кружка и вилка бережно вымыты. «Скоро всё это будет неважно, — бубнел в своих мыслях Джонатан, запоминая каждое мгновение своих действий. — Ненужные, но приятные бытовые мелочи жизни. Буду скучать, чёрт подери».
На голографических часах был ровно полдень, а это означало, что пора собираться в путь. Джонатан знал, что внеземная форма жизни до крайности нетерпелива. Собрав для третьей встречи всё необходимое в походный рюкзак, учёный напоследок решил взглянуть в широкое окно своей комнаты.
Выбрать в качестве штаба самое высокое здание Сан-Франциско "Трансамерика" было чертовски хорошей идеей: помимо великолепного вида на полуразрушенный город... А в общем-то, подумал Джонатан, этого вполне достаточно - видок был и впрямь шикарный.
Присвистывая от такой пришедшей в голову мысли, он направился к лифту, где учёного уже ждала Августа.
— Быть осторожен, удачи, — напутствующе промурлыкала пантера.
— Спасибо, моя девочка, — Джонатан ласково погладил мордочку Августы. — Дам знать сигнальной ракетой, если возникнет потребность в плане "Б". Одна сигнальная ракета - всё плохо. Две сигнальные ракеты - они забрались в мой анус.
— Это быть всё хорошо?
— До скорого, — двери лифта отворились, и Джонатан, на прощание помахав Августе рукой, нажал кнопку первого этажа.