Рисунки⁠⁠

У Николая Петровича умерла жена.

Николай Петрович позвонил в скорую и в милицию, а потом пошел на кухню и сел у окна. Улицы были по-утреннему серые, весенние, шел снежок.

К обеду пришла дочь с мужем, плакала, обнимала Николая Петровича и снова плакала. Муж взглядом спросил можно ли выпить водки. Николай Петрович кивнул. Дочь неодобрительно промолчала, сварила суп, забрала мужа и убежала на работу. Суп девать было некуда и Николай Петрович поставил его на подоконник.

Жену увезли в морг и Николай Петрович снова сел у окна. В неглубоких лужах, вместе с яркими солнечными зайчиками, оживленно купались воробьи. Проходили люди, балансируя на бордюрах чтобы не промокли ботинки. Зазвонил телефон.

— Папа, ты только не сиди. Сидеть без дела нельзя. Делай что-нибудь. Надо что-то делать — сказала дочь — Разбери хлам какой-нибудь.

Николай Петрович понаблюдал как мальчишки запускают с горки коляску без колеса и пошел разбирать хлам.

Хлама в комнате не было, разве что на подоконниках громоздились горшки, вазы и баночки с цветами, которые теперь некому поливать. Николай Петрович взял стремянку и полез на антресоли. Там обнаружилось детское пальтишко в клеточку, рукавички и выцветшая книжица с засохшим цветочком внутри. Николай Петрович бережно сложил всё на диван.

В самой глубине антресолей нашелся пыльный мольберт, вслед за которым на пол свалился черный тубус. В тубусе оказались наброски зданий, построения, выписанные со старательностью новичка портреты и анатомия. До свадьбы Николай Петрович, тогда еще Коля, собирался поступать на архитектурный факультет.

Николай Петрович аккуратно протер мольберт от пыли и поставил к шкафу. Нашел еще две папки с рисунками и разложил их на кухонном столе. Вот старая набережная, которой уже нет. Он помнит, что долго тогда не мог подобрать нужный цвет. Вот здание библиотеки с потрескавшимися колоннами. Вот синяя река и огромное, тоже синее, небо над ней. Вот портрет одноклассницы, которая потом уехала в Москву. Вот портрет отца, а вот — матери.

Когда дочь с мужем снова вошли в квартиру, Николай Петрович плакал, сидя на кухне у залитого вечерним солнцем стола.

— Видишь как папа маму любил. Не то что ты — сказала дочь мужу — Ну, что встал?

Муж громко прочистил горло, давая понять, что Николай Петрович не один.

— Мы вам тут котенка принесли, мгм, да. Чтобы не скучно было, чтобы не всё одному, так сказать.

— Папа, мы за детьми, а позже я забегу, если получится. Ешь суп. Кошаку дай старую колбасу, съест наверное.

Дочь с мужем ушли, оставив у двери полосатого котенка.

Николай Петрович встал, собрал рисунки, оделся, сходил в магазин и купил лоток и кошачий корм, который получше. Снова достал рисунки, внимательно просмотрел некоторые. Отложил в сторону и расставил мольберт. Котенок ловил лапками пылинки в лучах света, затем кувыркнулся на спину и чихнул.

— Будем жить? — спросил Николай Петрович, приклеил на мольберт лист бумаги и взял карандаш.