Прощай, Юлька
Мы не были близкими подругами, так, приятельницы. Одно время, правда, плотно общались. Ты была из клана моих друзей, которых воспринимаешь ближе, чем остальных знакомых. Если надо помочь, подсказать, спросить, то без вопросов, это же Юлька.
Я помню твои духи, горько-пряные, резкие. Мне они не нравились, я даже не знаю, как они называются, но теперь я их буду помнить всегда. Ещё помню кольца из жёлтого турецкого золота на твоих худых загорелых пальцах. По поводу загара у тебя вообще был какой-то бзик: лишь только установится более-менее тёплая весенняя погода, ты уже шлëшь фоточки с берега Волги в купальнике. К лету ты становилась почти чёрной от загара, как обугленная головешка. Я говорила тебе: Юлька, ты ебанутая, холодно же ещё, а ты отвечала: я знаю, и мы обе ржали.
У нас вообще была такая манера общения: я её отчитывала за то, что не берегла себя; жалуясь на здоровье, тут же бежала на рынок работать или ехала за товаром в Москву, а Юлька только смеялась.
Худая была, как щепка. Я ей говорю: ты ж сломаешься, ворочая свои тюки с товаром. А она, хлопая по едва видному бицепсу на худой руке, отвечала: я сильная! Я говорила: ты ебанутая, она отвечала: я знаю, и мы опять ржали.
Еще ты умудрялась попадать во всякие нелепые ситуации, над которыми первая и смеялась. Я говорила: Юлька, ты ж аккуратнее, береги себя, чай, не девочка. А она лишь махала рукой.
А ещё ты обожала ходить на концерты. Вот и на концерт своего любимого Пикника ты поехала в Москву. И не вернулась.
23 марта моя ( наша общая ) подруга написала мне, что Юлька в Москве, в Крокусе, не выходит на связь. Её разыскивала московская подруга по больницам и моргам. Целый день 24-го мы мониторили новости, по десять раз читали списки пострадавших, и была надежда. Надежда на то, что " неизвестная женщина 58 лет" в списке больницы -- это ты. Скидывали друг другу ссылки, просматривали видео, где среди толпы людей, спускающихся по лестнице, была ты. А вечером твоя московская подруга опознала тебя в морге, ты задохнулась.
Все из той группы на лестнице вышли и остались в живых, а ты нет. Ты отстала, так говорят. Может, тебе стало плохо, может, у тебя стала кружиться голова, как было неоднократно, но до выхода ты не добралась, и мы теперь не узнаем, почему.
Я не знаю, какая ты была по-настоящему, мы никогда не разговаривали по душам. И как она выглядела, твоя душа, я теперь уже не узнаю.
Но я буду помнить тебя весёлой, смешливой, оптимистичной оптимисткой и немножко ебанутой, как все мы. Прощай, Юлька. Юлия Евгеньевна Чечина.
P. S. Я долго думала, писать мне этот пост или нет. Но потом решила, что надо. У тебя ведь нет никого, кроме твоих подруг, близких, и не очень. И мы будем тебя помнить. Чтоб за черными буквами под номером 65 в списке погибших вы, читающие этот пост, увидели человека, таким, каким я его буду знала. Много людей погибло, очень много. Далеко от меня, в Москве. Но оказалось, что даже там и меня это может коснуться. Через Юльку. Царство им всем небесное. Очень больно.
P. P. S. Ставлю без рейтинга. Не знаю, как правильно сделать.