Проклятие⁠⁠

Ноябрь надо встречать во всеоружии. Лада подтянула на платке узел.

- Вовка, а ну слезай оттуда! Слезай, говорю! - прикрикнула на сына.

В коляске заворочался Мартин. Лада испуганно задёргала ручку. Помогло. Приподнялась, заглянула внутрь. Спит. Сама безмятежность. Мартин. Имя-то какое Идка подобрала. Пришло же в голову. Муж - Ян, сын - Мартин, как-то не по-нашему это, не по-русски. Лада подняла глаза на окна. Дома тепло. Но с детьми гулять надо. У них распределение обязанностей - пока Ида готовит, Лада с детьми гуляет. Взаимовыручка.

Лёгкий порыв ветра растревожил листву под ногами. Из-за угла, поблёскивая газовой косынкой, вышмыгнула цыганка и направилась в их подъезд. Лада поёжилась. Снова посмотрела на окна. Лёгкое волнение не покидало. Да ну! Дверь же закрыта. Ида дома. И вообще, это она к чокнутой Маркиной, той, что на пятом живёт, тоже ещё из себя ведунью строит. Лада отмахнула тревожное наваждение.

Тем временем цыганка поднялась на второй этаж и позвонила в дверь. Шаркая тапками, Ида поспешила открыть.

- Вам кого? - спросила Ида.

- Попить дай, - ответила цыганка.

Ида кивнула и прошаркала обратно в кухню. Цыганка за ней. Из всех чашек, что сушились на решётке, почему-то Ида выбрала коричневую, с лучником на лошади и надписью «Стрелец». Это был её подарок Яну. Набрала из-под крана воды, протянула цыганке.

- Наис, наис, - приговаривала цыганка, заглядывая в кружку с водой. – Гата, - выдохнула в отражение, присосалась губами к кромке чашки и жадно забулькала глоткой.

Удовлетворив жажду, цыганка завертела головой, бубня под нос непонятные слова.

Ида смотрела на гостью замершим взглядом.

- Сыр ту дживэса? - спросила цыганка и продолжила на русском: - Можешь ничего не говорить. Я сама всё тебе скажу. Жизнь твоя через пень-колоду. Грех на тебе. Был грех. Через грех мужа лишилась. И на нём грех. Зато и смерть на него. А на тебе вдовий полог. Дыкхав. Был грех. Снят.

По каменному лицу Иды потекли слёзы.

Цыганка заглянула в пустую кружку.

- Мэ дыкхав. Вижу. Муж молодой. Хороший. Дэй сы, - затараторила скороговоркой, перемежая русские слова цыганскими. - На холясов на него. На холясов. - Протянула кружку. - Мэ дыкхав. Всё вижу. Мать тебя бросила, спасти хотела. Отдала и забыла. А теперь болеет. Сильно будет болеть, помрёт скоро. Помрёт. Доля её женская тебе перейдёт. Тяжёлая доля. Вдовья. Помочь могу тебе, красавица. Ту ман шунэса? Слышишь меня? Полыян?

Ида вздрогнула, затряслась, запричитала.

- Да, да, всё так, всё так... Помоги, помоги.

- Помогу, помогу, милая, дава тукэ миро лаф. Откуп нужен.

- Откуп? Какой откуп?

- От нечистой силы. Что-то дорогое, чтоб откупиться.

- Дорогое? Но что?

- Золото. Есть золото?

- Да. Цепочка золотая, тётка подарила… Подойдёт?

- Да, да, очень хорошо.

Ида выбежала из кухни и через минуту вернулась с цепочкой, отдала цыганке.

- Мало. Не откупишься. Ещё нужно. Чтоб наверняка. Чтоб не мучила тебя сила нечистая.

Ида сняла с ушей серьги.

- Хватит?

- Ой, не знаю, не знаю. - Цыганка взяла Иду за руку. - Это что у тебя?

После смерти Витюши Ида переодела обручальное кольцо с правой руки на левую, а когда выходила замуж второй раз, кольцо вернулось на прежнее место. Не покупать же новое.

- Одно кольцо?

- Да.

- Ай-я-яй! Нельзя так делать. Навлекаешь беду на живого.

Ида стянула с пальца кольцо и отдала цыганке.

- А теперь? Хватит, чтоб откупиться?

- Не могу точно сказать... Может, и хватит, а может, и нет. У них там тоже всё по настроению.

- Что же делать? У меня больше нет золота?

- Можно деньгами добавить.

- Деньгами? - Ида схватила с подоконника кошелёк, открыла, вынула сотку, вложила обратно, закрыла, протянула цыганке. - Вот, возьмите всё.

- Ладно, должно хватить. - Цыганка сдёрнула с головы косынку и накрыла руку с зажатым в ладонь выкупом. Зашептала на своём тарабарском, дунула, плюнула, скомандовала: - Открой форточку.

Ветер усиливался. Лада натянула платок на голову. Ещё минут десять, и домой, пока совсем не замёрзла. Не хватало ещё заболеть. Подняла глаза и увидела в окне Иду. Опершись о подоконник, Ида подтянулась и открыла форточку. «Жарко ей», - позавидовала Лада и опустила глаза в коляску.

Лада поглядывала на маленькие часики, поторапливая время. Время сопротивлялось, тянулось медленнее обыкновенного, издевалось над ней вместе с ветром, который дул в лицо песком.

Громко хлопнула входная дверь. Из подъезда в лёгком домашнем халате и шлёпанцах на босу ногу вылетела Ида. Взлохмаченная, трясущаяся, с заплаканным лицом кинулась к Ладе, как клещами вцепилась в неё пальцами и, захлёбываясь истерикой, нечленораздельно замычала.

- Ида! Что случилось? Что с тобой? - Лада стянула с головы платок, накинула подруге на плечи, усадила рядом.

- У-у-у, - что-то выдавливала из себя Ида, но слова застревали в гортани сжатым воздухом. Её колотило, словно она сидела не на лавке, а на электрическом стуле.

-Уа, - заорал Мартин. Плач сына, как пощёчина, вернул её к жизни. Успокоившись, она наконец начала рассказывать.

- Я всё, всё ей отдала. Сначала золото и деньги.

- Зачем?

- Она их заговорила и выбросила в форточку на ветер.

- Я не видела, чтоб из форточки что-то вылетало, - покачала головой Лада.

- Она сказала: так надо, чтоб откупиться - надо избавиться от всего материального.

- И ты поверила?

- Как же не поверить, когда она мне всё рассказала и про Витюшу, и про мать мою. Откуда она знает?

- Господи, Ида, она же к чокнутой Маркиной ходит, вот та ей всё про тебя и рассказала. Эх ты!

- Ты не понимаешь, я как загипнотизированная стояла, она говорит-говорит, а я и рта раскрыть не успевала, слово не могла вставить. Стою оцепеневшая, слушаю, плачу, а она на все мои болевые точки давит.

- Вот так они и работают. А ты думала.

- Боже, что я наделала. Я же ей в благодарность ещё и все продукты из холодильника отдала и спортивный костюм Яна, который ему на день рождения подарить собиралась, совершенно новенький костюм, фирменный, он даже о нём не знает.

Лада покачала головой.

- Это плохо. Кто их, этих ромалов, знает. Наговорит чего-нибудь ещё, наколдует. Я слышала, они на вещи заговоры делают.

- Божечки мои! - Ида закрыла лицо руками и завыла.

- Да не скули ты! - Лада хмуро посмотрела на дверь подъезда. - Слушай, она ведь из подъезда не выходила. Я бы заметила.

Ида замерла и перестала рыдать.

- Она к Маркиной пошла. Стопудово. Значит ещё там.

- Я не пойду... Я боюсь... - покачала головой Ида.

- Я тоже.

- Что же делать?

- Я знаю. У Димки пугач есть.

- Какой ещё пугач?

- Пистолет такой, ненастоящий. Он с виду как настоящий, но стреляет пробкой. Им убить нельзя, но пульнуть с грохотом и шумом... Напугать можно. Димка сейчас в гараже, и пугач там. Я за ним сбегаю, а ты с детьми домой иди. Глядишь, успеем твоё добро отбить.

Пока Лада бегала в гараж, стал накрапывать дождик, он усиливался с каждой минутой, и домой с Димкой они прибежали мокрые и растрёпанные. Ида поджидала их у двери, заслышав шаги, выбежала на лестницу и пристроилась за спиной Дмитрия.

Маркина долго не открывала. Грузная фигура тянула к земле, согнутые колени не разгибались, отчего самопровозглашённая ведунья передвигалась не быстрее старой галапагосской черепахи. Ида нервно моргала, кусая губы, Лада стояла «руки в боки», а Дмитрий держал перед собой пугач и хмурил брови.

- Кто ещё? - проскрипела Маркина. Грузная фигура не позволяла приподняться, чтобы заглянуть в глазок.

- Открывай! - гаркнул басом Дмитрий. - Милиция!

- Ой! - испуганно взвизгнула Маркина и защёлкала замком. - А шо таке случилося? – В дверном проёме тройной подбородок ведуньи подрагивал разнокалиберными папилломами.

- Где она?

- Да кто?

- Кон дый? - из кухни вышла цыганка. - Со ту камэс?

- Я пришёл вас арестовать! - пробасил Дмитрий и направил пистолет на цыганку.

- Ой! Ой! - взвизгнула Маркина.

- Миро дэвэл! - цыганка двинулась на грозную троицу. - За что?

- За вымогательство!

- Ой! Ой! - затряслись папилломы.

- Со ту пхэндян? - затрясла головой цыганка.

- А-ну говори по-русски! - затряс пистолетом Димка.

- Какое ещё вымогательство?

- Золото и деньги.

- Так она сама дала на откуп. Улетело оно, улетело. - Цыганка замахала руками.

- Она меня загипнотизировала! - вякнула из-за спины Лады Ида.

- Врёт, никуда оно не улетело, я бы увидела! - добавила Лада.

- А-ну возвращай! - Димка навёл ствол пистолета цыганке на живот.

- Ой! Ой! Отдай, Рада! Отдай! - захныкала Маркина.

В одно мгновение рука цыганки нырнула в карман передника.

- На! - швырнула откуп в ноги Дмитрию.

Ида бросилась подбирать кошелёк и золотые украшения.

- И костюм пусть отдаст, и продукты!

- Тэ-хас тро шэро! - Прошипела цыганка и пнула стоящую у стены торбу в сторону Иды. - Забирай!

- Вот так вот! - грозно пробасил Дмитрий, - и убирайся отсюда! И чтоб ноги твоей в нашем районе не было. А ещё появишься, пристрелю на месте. Поняла?

Цыганка стянула с вешалки чёрную кацавейку и пошла на выход. Проходя мимо Дмитрия прошипела:

- Хняв мэ прэ тутэ уче бэргатыр!

- Иди, иди! - погрозил пистолетом Дмитрий.

Цыганка спустилась на один пролёт лестницы, остановилась, выдернула из жгута волос металлический гребень и запустила им в сторону Иды!

- Тэ-хасёл тро шэро, лубны бибахталы!