Про попа и работника его (Сказка)⁠⁠

Жил да был в одном селе священник по имени отец Арсений. Отправился он однажды в город на базар — посмотреть кой-какого товару. Обувь детишкам, собаке ошейник, себе баранок к чаю. Ходит, приценивается, по сторонам глазеет. Видит, сидит под забором здоровенный детина. Скучает, да позёвывает.

— Здравствуй, сын мой, — говорит священник. — Как зовут, что поделываешь?

— И ты будь здрав, — отвечает детина. — Зовут меня Балда. Жду, может быть, кто работу предложит.

— Есть работа, как не быть, — обрадовался отец Арсений. — Хочешь у меня месяц-другой послужить?

— А что делать надобно? — спрашивает Балда.

— Да, пустяки, — отвечает священник. — С детьми посидеть, дров наколоть, воды натаскать. Одним словом, по дому помочь. Преставилась моя попадья, вот один и маюсь.

— Может быть и соглашусь, — позёвывает детина. — А платить сколько будешь?

— С деньгами, — замялся отец Арсений, — плоховато, приход-то крошечный. Зато ешь вдоволь и из одёжки найду что-нибудь.

— Давай так порешим, — скалится Балда. — Вместо платы дозволишь тебя по лбу разок стукнуть.

— Сын мой, — опешил священник, — да, откуда желания такие?

— Не хочешь, как хочешь, — отвернулся тот.

— Ладно, — вздохнул отец Арсений — по рукам.

И поселился Балда в доме у отца Арсения. Полы моет, двор метёт, с детьми играет, кашу на обед варит, кур кормит. Уж таким справным работником оказался, что священник на него нарадоваться не мог.

Но, дни бегут, время идёт и приходит службе конец.

— Ну, что, батюшка, — укладываясь спать, говорит Балда, — готовься. Завтра расчёт с тебя требовать буду.

Вздохнул отец Арсений, но смолчал. А что поделаешь, дал слово — держись.

Наутро у церкви всё село собралось. Стоят, ждут, когда Балда появится. Галдят.

— Убьёт, разбойник, батюшку-то.

— Балда этот и не Балда вовсе, а демон Вельзевул.

— Слышала я, что первым отец Арсений ударит. Такой у них уговор был.

— Укрепи, Господи.

Пришёл Балда. Стоит, руки в боки, на народ посматривает. А тут и ворота церковные открылись. Вышел батюшка, перекрестился, подошёл к детине.

— Балда, сын мой, может быть, не стоит на людях-то?

— А чего нам? — смеётся тот. И к народу поворачивается, — Не жалко батюшку, православные? Может, кто хочет вместо него встать? Дозволю.

Молчат люди, глаза прячут. Примерился Балда, что б половчее ударить, только размахнулся, как…

— Стой, чёрная душа, — вышел из толпы мужик. Отодвинул отца Арсения, снял шапку. — Меня бей.

— Пусть меня, — закричал другой.

— Меня! — ещё кто-то голос подал.

— Пустите, я не боюсь, — седой дед вперёд подался.

— Что же, — молвил Балда, — вижу не совсем вы пропащий народ. Прощайте пока.

Сказал и растаял в воздухе.

Говорят, что это сам Святой Пётр на Землю спускался. Поглядеть, как живём.