Про кухню, столовую и вообще - еду. Часть I. Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя⁠⁠

« … Для солдата желудок и пищеварение составляют особую сферу, которая ему ближе, чем всем остальным людям. Его словарный запас на три четверти заимствован из этой сферы, и именно здесь солдат находит те краски, с помощью которых он умеет так сочно и самобытно выразить и величайшую радость, и глубочайшее возмущение. Ни на каком

другом наречии нельзя выразиться более кратко и ясно.…..но что поделаешь,— здесь на этом языке говорят все….»

Э.М. Ремарк. «На Западном фронте без перемен»

Вспомнилось. В раннем детстве жили мы в Замоскворечье, на территории штаба ПВО Московского округа. Дом там был, что в доме не помню, а в полуподвале жили офицеры штаба с семьями. Как у Владимира Семёныча – «…на тридцать восемь комнаток…».

Много там было всякого разного.

Но главное детское воспоминание ... это солдатская столовая. 
Для нас, детворы накрывался один стол. Мы стояли стайкой на улице и ждали, пока позовут. Собиралась, конечно, малышня, которая лет до пяти-семи.

Нас усаживали за стол, и ставили на него большой бачок (обычный армейский для первого – но нам он казался просто огромным) с компотом. Но! Компота там, как такового, не было. Практически одни сухофрукты. И вот мы эти сухофрукты наворачивали с белым хлебом!!! Какое там тутти-фрутти, сникерсы квакерсы. Это ж было!!! Ну ни с чем ни сравнить. В настоящей солдатской столовой, из настоящих солдатских мисок, с настоящим солдатским хлебом. Я вкуснее и слаще ничего в жизни не едал.

Однажды зашел в столовую командующий округом ... постоял, посмотрел на нас. После этого в дни, когда на обед был кисель - нам все равно варили этот компот, и на столе стала появляться кастрюлька с рисом. Типа фруктовый суп получался. 
И что интересно - солдаты, помню, нас всегда чем-то угощали. Сахарку подкидывали или

карамельки какие-нибудь немудрящие, летом яблоки помню, недозрелые, правда.

Вот другие совсем ощущения были от солдатской столовой, когда.…

Но тут надо, т.е. придется разделить рассказ на несколько частей. И помещу я этот рассказ здесь, чтобы потом не возвращаться уже, хотя, и забегу вперёд, конечно.

Приём пищи

Представьте себе шесть колонн, которые выстраиваются на площадке перед столовой. В каждой колонне по тридцать человек. Это рота. Таких рот шесть. Но говорим, так сказать, только в масштабе одного взвода.

Команда: 
- Головные уборы снять! А-а-атставить! …. Так раза три – четыре. Наконец шапки сдернуты с тридцати голов одновременно и зажаты в правой руке. 
- Справа по одному! В столовую! Бегом! - руки сгибаются в локтях, прижимаются к корпусу. Сам корпус чуть наклоняется вперед.

- Марш!…

Побежали. Вбегаешь в столовую, шапку тут же в зубы, потому что надо окунуть обе руки одновременно в лохань с хлоркой и бежать дальше к столу. Подбежали.

Стол на десять человек. Выстраиваемся по пять человек с каждой стороны стола. Сервировка интересует? Пожалуйста. Допустим обед. На краю стола, который к проходу стоят два бачка и поднос с кружками. Алюминиевый бачок побольше – первое, поменьше – второе. В кружках компот или кисель. Может присутствовать тарелка с закуской. На этой тарелке может лежать капуста или солёные огурцы-помидоры, что там, в меню, то и лежит. Может присутствовать тарелка с порционным «мясом» или рыбой. В стопку сложены десять мисок и выложены в ряд десять ложек. Тарелка с хлебом, алюминиевая солонка, вернее трехсекционное корытце в котором насыпана соль, перец всегда красный, армия-то не чёрная, поди. Горчица. Т.е. горчичный порошок разведённый водой. Без дополнений. Вроде всё.

Неторопливо подходит к столу сержант. Оглядывает нас, застывших и ожидающих.

- Садись!

Мы плюхаемся. Если сержанту понравилось как мы сели, то больше нас туда - сюда не подпрыгивают. А нет, так может повториться разов до семи – десяти.

- К раздаче пищи … сидящий с краю напротив сержанта вскакивает, при этом зажимая шапку между ног и хватая в руку черпак.…. Приступить!

Первая миска наливается сержанту. Разводящий (тот, кто раздаёт еду) совершает разводящим (половник такой) несколько кругов в бачке и в миску сержанта наливается со дна и погуще. Затем всем остальным.

Когда наступала очередь, так называемого, порционного блюда, то после сержанта, который, покопавшись в миске с небритыми щетинистыми кусками варёной свиной шкуры со слоем сала, выбирал себе что-то с прожилками мяса, она шла по кругу. Копаться в миске считалось дурным тоном, поэтому каждый брал себе то, что попалось, хотя конечно выбрать старались, но не явно.

И вот что хочу заметить. За всю свою службу я ни разу не встречал мусульманина, например, который отказался бы от этой свинины. Все трескали это сало за милую душу. А иначе – где взять белок?

Пока шла раздача первого, делился хлеб. По два куска чёрного и по куску белого.

После первого таким же образом раздавалось второе и салат. 
Исключением тут были трое за столом. Это уже упомянутые «батькины сыновья», да примкнувший к ним ещё один. Им разрешалось добавлять черпак второго прямо в первое. И по мере освобождения миски, прямо туда крошился хлеб. И, что интересно, поедалось это с громким чавканьем и похрюкиванием. Чем это объяснить – не знаю. По-моему просто патологической жадностью указанных товарищей, но зрелище было не для слабонервных.

Мы, учебка, питалась в последнюю очередь. В третью смену, после всех частей. Что было в бачках – понятно. Особенно, когда на второе было «картофельное пюре». Жижа с комбижиром подкрашенная собственно картошкой. НО! Когда в наряд заступали мы, учебка – почему-то хватало всем, даже картофельного пюре. Потому что чистить ее, нас заставляли по-людски. Прапорщик Скорочкин – старшина нашей первой роты, а он заступал дежурным по столовой с нами, заставил нас в первый раз перечистить очистки – а то, что есть-то, будете, гвардейцы? И мы со стонами и скрипом, понося его разными распоследними словами, картошку перечистили. И стало, что есть тогда всем – и нам и остальным. Это я к тому, что иногда отношение к нам солдатам со стороны офицеров и прапорщиков казавшееся свинским и нечеловеческим было АБСОЛЮТНО справедливым. Нас просто учили быть людьми, и относится друг к другу по человечески. Хотя нам не всегда это нравилось. Видимо причина простая. Практически всегда никому не нравится, когда ему указывают, если справедливо, на то, что он поступает по свински.

И в последующем – каша ли с червями, картошка ли гнилая в суп пошла, маслобой шайбу в форму подложил, чтобы лишние пайки сотворить, или там ещё что. Исполняли все эти безобразия мы – солдаты. И страдали в первую очередь мы – солдаты. Очень легко обвинять начальника столовой, зампотыла и т.п. и т.д. Но в основе стояли такие же, как мы солдаты. Держались ребята за свои хлебные и тёплые места, поэтому не возражали этим начальникам. Поэтому старались урвать и своё, после ли них, вместо ли них. Какая в принципе разница. Страдали то наши желудки.

Отдельного упоминания заслуживает воскресный завтрак. В воскресенье на завтрак была рисовая каша и яйца.

Эти воскресные яйца мы ели так. Одно в рис, а второе пополам и на кусок хлеба поверх масла. Я как-то обратил внимание на глаза ребят, в момент поедания этого бутерброда – да хоть атомный взрыв – всё равно его не брошу - потому, что он хороший. И в этот момент солдатские души отлетали домой, по-моему.

Пожалуй, только один раз в неделю приём пищи и проходил с удовольствием. 
Сержанты всегда заканчивали, есть раньше. Почему? Это становится понятным только к середине третьего периода. Он уже допивал компот, а мы ещё впихивали в себя остатки второго. Так что кусок белого хлеба и компот-кисель уже заглатывался в нервно-истерическом темпе.

- Закончить приём пищи! Следовала тихая, но внятная команда. Тут полагалось абстрагироваться от мисок, ложек, кружек и т.д. И выпрямиться за столом.

- Выходи строиться! Пока взвод вытягивается строиться, дежурные должны были всю посуду

со стола оттащить в мойку и успеть встать в строй до команды «становись». Опоздания не приветствовались, ибо были чреваты для всего взвода.

А после обеда, прогулка строевым и с дружной песней. Очень такая прогулка способствовало правильному пищеварению.

Потом уже, в ЦГВ. Попали мы как-то на групповую комсомольскую конференцию в Иржице¸ в придворный полк связи. Мама родная – скатерти, фарфор, кастрюльки, приборы из нержавейки. Вилки!!! А жрачка.… Как в лётной столовой. Спрашиваем у пацанов – это, мол, в честь мероприятия? Нет, говорят, мы всегда так живём. Шок. Ну, тоже понятно – придворно - экскурсионная часть. Так что были варианты. Хотя за такое личному составу приходилось платить весьма дорого. Но, чтобы это понять, надо было в подобной части послужить.

Проводы.  (А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя.)

Военкомат. А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

УГРЕШКА … (кто не был …, а кто был …) А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Зелёный вагон (дорога в Армию). А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Карантин (Служи по Уставу…). А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустяКарантин (Служи по Уставу…)

Казарма (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

ЗашиВись. Карантин (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Подвижные активные игры. Карантин (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Ванька-встанька! Карантин (Служи по Уставу…)А чтобы знали.… Письма из Армии, прочитанные 40 лет спустя

Самый умный, да?!? или «Не высовывайся!!!!»

Лыжи. Любите ли вы лыжи, также, как люблю их я?

На службу не напрашивайся, или «Не высовывайся II»