Про извивы правосудия или Рафик по-Краснодарски
Начало этой истории я рассказывал довольно давно в комментариях у уважаемого @yulianovsemen. С тех пор у меня появилось четыре подписчика, которые ждут ее окончания. Окончания у нее пока нет, но есть продолжение.
Но начну, конечно, с самого начала. Извините, будет очень много букв.
Жил-был человек, назовем его Паша. И дернул его черт переехать из тех краев, в которых он родился в те, в которых вырос. Именно там он и познакомился с одним из действующих лиц этой истории. Назовем ее Февралина. А дальше тот же черт дернул его переехать уже в те края, в которых и развивалась эта история.
Он создал компанию, которая сначала занималась перепродажей, а потом – и изготовлением некоторого сельскохозяйственного оборудования. Компанию эту он создал на паях с Февралиной, она тоже умела в бизнес. В упомянутой компании она была коммерческим директором, он – генеральным. Учредители – они же, пополам. Фирма была маленькой, всего лишь несколько человек, все друг другу родственники либо друзья-товарищи. Жена Паши, к слову, работала в этой же фирме.
Время шло, фирма помаленьку развивалась, появилось собственное производство. Создали вспомогательную компанию, которая занималась непосредственно вопросами производства, главой поставили Февралину. Жена Паши забеременела. Примерно в те же сроки забеременела и Февралина, она то ли тоже была замужем, то ли собиралась туда выходить.
И тут снесло у Февралины крышу. Начисто. Как очевидец этих событий, я поначалу предполагал, что это такой гормональный сбой на фоне беременности.
Для начала она подралась с Пашиной женой. Они и раньше друг друга недолюбливали, но обычно это проявлялось не больше чем стандартные взаимоотношения в коллективе с определенным содержанием женщин.
Мы конечно их тут же разняли.
Далее Февралина написала телегу в полицию, в которой опасалась за свою жизнь и здоровье и требовала привлечь.
Отказ конечно.
Затем Февралина стала кусаться с самим Пашей. Причем серьезно кусаться, с вызовами полиции, присылкой адвокатов и всякое такое.
Паша плюнул, написал заявление об уходе с директорского поста и открыл собственную фирму с тем же направлением деятельности. Подчеркну – не выгнал Февралину к чертям собачьим, пользуясь статусом генерального директора, а просто оставил должность и ушел.
Вслед за Пашей ушла та часть сотрудников, которая была его друзьями-родственниками. Одним из этих друзей был я.
Фирма маленькая, изготавливаемое оборудование редкое, покупателей не то чтобы много, но они базируются по всей стране и даже немножко за ее пределами. Поставщиков такого оборудования – по пальцам перечесть, потому что оборудование, как я уже сказал, редкое. Соответственно, новая Пашина фирма начала создавать определенные проблемы Февралининой даже самим фактом своего существования. Уже через 2-3 месяца после своего создания Пашина фирма выиграла несколько контрактов у Февралининой и еще на нескольких объектах закусилась с ней же на этапе рассмотрения коммерческих предложений заказчиками.
А через семь с хвостиком месяцев после создания новой фирмы Паша был убит. Расстрелян в собственной машине из пистолета. Его дочке было чуть больше месяца.
Надо ли писать что мы все были в ахуе?
С момента его убийства прошло уже четыре года и я стараюсь писать отстраненно, но сейчас опять нахлынуло блять. Я сейчас покурю и попробую дописать так же отстраненно.
Уши Февралины торчали из этого дела сразу. Не было у него других врагов, кроме нее. Он и жил-то в этом регионе недавно, образ жизни – работа-дом. Плюс незадолго до убийства начали происходить всякие нагнетающие события.
То кто-то неизвестный вставит нам спички в замок офиса перед крупным по нашим меркам аукционом, а потом звонит конкурент из отдаленного региона и интересуется правда ли мы не будем в этом аукционе принимать участие, потому что Февралина ему позвонила и сказала что насчет нас можно не беспокоиться
То Пашу вызовут участковые, потому что с его телефона типа поступают «угрозы жизни и здоровья в отношении какой-то гражданки». Не Февралины конечно, а какой-то посторонней гражданки, про которую Паша в жизни не слышал. А потом закроют его за сопротивление сотрудникам, и в тот же день мне позвонит общий с Февралининой фирмой партнер и спросит правда ли что Пашу закрыли. Партнер, к слову, находится вообще в Казахстане.
В итоге – Паша убит, а кто его убил – с точки зрения правосудия совершенная загадка. Видео Февралины, держащей свой паспорт в развернутом виде, кивающей и говорящей «да, я, такая- то, находясь в здравом уме и твердой памяти, будучи ознакомленной с положениями статьи 105, части 2 УК РФ, выражаю свое желание убить..» как бы нету. Ну и фиг докажешь короче.
И через год, или полтора, не помню уже, оперативники задерживают мочилу!!
Мочила сдает посредника. Того, кто дал ему Пашину фотку, бабло за работу и на покупку пистолета.
Посредник – о, как же это может быть, наверно это просто совпадение – снимал одну из квартир Февралины. Пашу ни один ни другой знать не знали. Их участие в преступлении полностью доказано, подтверждено всем чем можно, и даже ими самими. Под тяжестью улик, как говорится…
Хрен его знает, конечно, но для меня, как для далекого от юридических коллизий человека, связь весьма прямая. Плюс есть куча сопутствующих улик, например – доказанный факт передачи Февралиной многих тыщ денег до убийства и многих тыщ денег после. Все это и еще многое другое есть в материалах дела. В итоге всех вышеперечисленных берут под белы рученьки и садят в узилище. Включая Февралину. На период следствия.
Пока туда, пока сюда, проходит чуть меньше года, злодеи сидят в тюрьме, учат конспекты про шитье варежек. Следствие ведется, все хорошо, мы начинаем верить в справедливость и в прочего дедмороза. Пашу не вернешь, понятно, но блять ну хоть так. Потому что ну пиздец же вообще, понимаете?
И тут начинаются чудеса. Следите за руками:
Февралина нанимает нового адвоката. Хорошего адвоката. Раньше занимавшего немалую должность в краевой прокуратуре.
Отступление – согласно законодательству, срок содержания под стражей на этапе предварительного следствия – то есть пока дело не передано в суд - не должен превышать 12 месяцев. В случае расследования особо тяжкого преступления, особо сложного в расследовании – не должен превышать 18 месяцев.
Преступление особо тяжкое и сложное в расследовании, поэтому предварительное следствие затягивается на срок, превышающий 12 месяцев и приближающийся к предельным 18.
И вот Февралина нанимает нового адвоката и прокуратура не хочет утверждать дело для передачи в суд. Птичка на хвосте принесла, что прокуратура не утвердит обвинение, пока все обвиняемые идут туда по статье 105.2 (заказное убийство). Напомню, что вот-вот предельный срок содержания под стражей истечет и для мочилы-посредника и их придется выпускать по отсиженному сроку и потом ловить по горам заново.
В результате Февралине вменяют 111.2 (умышленное причинение тяжкого вреда здоровью), не спрашивайте меня почему. Из-под стражи Февралина, разумеется, выпускается – ее статья-то уже не особо тяж, а просто тяж, по ней предельный срок содержания под стражей 12 месяцев и ни секундой дольше. И только тогда дело утверждается прокуратурой и передается в суд.
Понятно, да? Мочилу и посредника привозят на суд в автозаке, а Февралина, в костюмчике и на каблучках, за рулем собственной иномарки приезжает из дома.
И вменяется мочиле-посреднику ст. 105.2 УК РФ (убийство по найму), потому что это они сами убийство затеяли, а Февралине – ст. 111.2 (вред здоровью) – потому что она просто хотела чтобы Пашу побили, максимум, а убивать – это они сами, это она не при делах.
Вы все еще следите за руками?
Суд идет своим чередом, процесс долгий. Тут как-то встает адвокат защиты и просит исключить показания, данные посредником в отношении Февралины, потому что посредника во время сбора этих показаний так били, так били, што аж сердце заходится.
Как должен был ответить нормальный, незаинтересованный прокурор в общечеловеческом понимании? Думаю, сказать, что заявление по этому факту получено, ведется проверка, давайте дождемся ее результатов и по ее итогам пусть суд принимает решение.
Но данный конкретный прокурор взял и согласился с этим ходатайством. Говорит – ну раз защита так говорит, то давайте исключим, конечно. В результате суду больше ничего не остается, кроме как эти показания исключить. Ведь обе стороны ходатайствуют об исключении.
Проверка, конечно, и вправду проводилась и вынесла отказной материал.
То есть никто никого, оказывается, не бил, однако показания в отношении Февралины уже исключены из списка допустимых доказательств.
Руки. Следите за ними.
Проходит еще немножко времени и пора уже прокурору озвучить позицию обвинения. Он встает и говорит:
Показания в отношении Февралины исключены из рассмотрения, а без них прокуратура не видит достаточных оснований для предъявления ей обвинения. Таким образом, Февралина передала посреднику 300 тыс рублей для того, чтобы он собрал в отношении Паши компрометирующие материалы. Он их собрать не смог, а вернуть деньги Февралине он тоже не смог, потому что у него их уже не было. Поэтому он передал 600 тыс рублей мочиле, чтобы тот приобрел оружие и совершил убийство.
Я не шучу, у меня есть аудиозапись речи прокурора, он реально это говорил. Немного длиннее и вычурнее, но смысл именно такой.
То есть прокуратура считает, что Февралина передала 300 тыс рублей посреднику, у него не было денег чтобы их вернуть и поэтому он передал 600 тыс рублей мочиле, чтобы тот убил Пашу и закрыл этот вопрос. Сама Февралина к этому отношения не имеет, поэтому выдвигать ей какие-либо обвинения прокуратура считает неправомерным. Поэтому прокуратура просит осудить мочилу-посредника по статье 105.2 (убийство по найму), а к Февралине претензий у прокуратуры нет.
Я даже не упоминаю о том, что исключались-то показания посредника, согласно которым Февралина просила его именно убить Пашу, а показания этого же посредника про «причинить вред здоровью» остались в силе и, собственно, по статье за причинение вреда ее и судят. И эти показания исключены не были. Но претензий к Февралине у прокуратуры все равно нет и обвинение ей решено не выдвигать.
Дивно, не правда ли?
Судья все это выслушивает и удаляется для вынесения приговора. Надо сказать, что между выслушиванием последних слов подсудимых и вынесением приговора проходит определенное время. То есть «удалился для вынесения приговора» - это не значит что он вышел в соседнюю комнату и вскорости вернулся с результатом. Это дни, недели, может быть месяцы По крайней мере, уходя, он не озвучил конкретную дату, он сказал что дата вынесения приговора будет сообщена дополнительно. Я был на этом заседании.
Все это время вдова Паши пишет жалобы на действия прокуратуры. Пишет во все инстанции, разве что до Спортлото не дошла.
Так вот. Между последними словами подсудимых и вынесением приговора судья умирает.
Уже потом мы все это проанализировали и поняли, что судья просто тянул время. Он знал, что у него серьезнейшее заболевание в финальной стадии. Он понимал, что ему придется вынести решение, освобождающее настоящую убийцу от ответственности. Он знал что времени ему осталось считанные недели и наверняка задумывался о душе… и просто тянул это оставшееся время. Потому что знал, что если он вынесет такое решение, то настоящую убийцу потом уже никак не привлечь. И он определенно знал, что если он умрет, то рассмотрение начнется заново.
И оно началось. Буквально пару месяцев назад. Новый судья. Новый прокурор. И даже прокурор края новый, недавно назначенный! Все показания снова в силе, ничего не исключено из рассмотрения. Все заново. И даже новый прокурор с места в карьер начал топить за правое дело и прям было видно, что настроен обвинять и карать! Начал задавать логичные, но неудобные защите вопросы. Начал озвучивать логичные, но неудобные защите выводы. И мы вновь начали верить в справедливость, правосудие и прочего дедмороза.
Но.
Этого нового прокурора, который начал вести дело и чересчур досаждать подсудимым, две недели назад перевели на какое-то другое дело.
То есть он это дело изучил, сформировал позицию, начал ее представлять в суде..
И тут его с этого дела сняли.
Птичка на хвосте донесла, что с дела его сняли потому, что позиция, которую он стал представлять, слишком… разнится с позицией, которую представлял прошлый прокурор. К слову, сейчас спокойно вышедший на пенсию. И та же птичка на том же хвосте донесла, что в целом позиция прокуратуры по этому делу останется неизменной
Краевой прокурор-то новый, а весь остальной штат – старый.
К новому краевому прокурору не пробиться, на все жалобы и просьбы о личном приеме в его адрес отвечают те его замы, на которых эти жалобы и написаны.
Приемная Президента отвечает, что дело в суде, а наш суд – самый беспристрастный суд в мире, а типа если у вас сомнения в позиции краевой прокуратуры – то пишите в Генеральную прокуратуру, уж там-то точно разберутся.
Генеральная прокуратура жалобы пересылает в краевую, на которую эти жалобы и написаны.
Краевая – кто бы сомневался – рапортует что все хорошо, прекрасная маркиза. Генеральная это визирует и пересылает нам – вот, все хорошо, даже и документ есть. По той же схеме проходят и запросы от депутатов Государственной Думы в Генпрокуратуру, просто к списку получателей ответа краевой прокуратуры про маркизу добавляется еще и депутат. И все это с визой Генпрокуратуры.
Дело никто не истребует, незаинтересованным взглядом факты никто не исследует, обоснованность позиции прокурора никто не изучает. Прокурор так решил? Ну, значит были причины. Его непосредственное начальство не возражает? Нет? Ну и ладушки.
Замкнутый круг.
В результате новое судебное рассмотрение начинается с того, что с дела снят прокурор, внезапно начавший собачиться с защитниками, гнуть неприятную защите линию, задавать неприятные защите вопросы. Переведен, понимаете ли, на другое дело. Учитывая позицию прокуратуры на прошлом судебном разбирательстве, это… внушает некоторые опасения.
Старый прокурор наслаждается заслуженной пенсией.
Февралина все так же ездит на судебные заседания из дома, в костюмчике и при макияже. Она, конечно, под подпиской о невыезде, но спокойно шарахается по стране от Москвы до Иркутска, принимая участие в выставках и давая интервью далеким от места ее «невыезда» телеканалам.
Какую позицию займет новый, молодой прокурор, поставленный взамен снятого – пока было неясно. Но намек ему был сделан, в моем понимании, более чем понятный. Мол будешь артачиться – мы и тебя с дела снимем, найдем кого-нибудь посговорчивее, предпенсионного возраста. Старый вон не рыпался и ушел себе спокойно на пенсию. А тебе с нами еще работать.
И вот несколько дней назад, 28 ноября 2017, вдова Паши заявляет ходатайство. В нем она указывает что Февралина, несмотря на подписку о невыезде, летает себе по стране. От Волги до Енисея, как говорится. К ходатайству она прикладывает соответствующие фото-видео и просит изменить Февралине меру пресечения с подписки о невыезде на более строгую. Указывая, что у Февралины имеется действующий загранпаспорт и та вполне может уехать из страны и скрыться от правосудия. Статья-то тяжкая и срок ломится немалый. А если хоть чуть копнуть, то можно и до особо тяжкой статьи докопаться, а там срок еще толще. И вообще цитирует положения статей УПК РФ про подписку о невыезде.
В стане защиты сперва начинается паника. Февралина начинает мямлить, что она-де отпрашивалась у предыдущего, покойного судьи и у нее где-то был соответствующий документ, который она обязуется принести завтра.
Все, кроме вдовы, дружно соглашаются с тем что ну завтра – так завтра и расходятся по домам.
29 ноября Февралина действительно приносит документ. Свое ходатайство. В этом ходатайстве она отпрашивалась слетать в Иркутск. На нем написано «Разрешаю, судья такой-то». Печати нет. В судебном заседании, которое, кстати, проводилось в ту самую дату, которой это ходатайство подписано и утверждено, оно не рассматривалось, никакие стороны его не обсуждали и вообще о нем понятия не имели. В материалах дела этого ходатайства тоже нет. Судья уже умер и у него не спросишь. Но оно же вот! Вот же оно! Есть же! Отпросилась же! Никаких нарушениев меры пресечения, все согласно закона и в строгом соответствии!
Вдова говорит – а как насчет второго эпизода нарушения?
Защита опять немного увядает, встает адвокат и говорит:
- Я все видел и присутствовал! Она в один день привезла оба ходатайства, одно судья утвердил, а второе было неправильно написано и он отправил ее переписывать. Она переписала и уехала, он его тоже утвердил и отдал мне, оно где-то у меня валяется, я завтра его привезу.
Все, кроме вдовы, опять дружно соглашаются с тем, что ну завтра – так завтра и расходятся по домам.
Я конечно не силен в юриспруденции, но что-то мне подсказывает, что такие серьезные документы как постановления суда, позволяющие обвиняемой в тяжком преступлении и находящейся под подпиской о невыезде спокойно летать по стране, не могут выглядеть как обычная писуля с коряво написанной подписью, не заверенная оттиском судебной печати и не подшитая к материалам уголовного дела. Но раз все участники процесса, кроме вдовы, считают иначе и хотят домой и раз завтра им обещали показать новый, возможно даже более красивый документ – тогда ладно.
И вот сегодня начинается новое заседание. Февралина уже спокойна как сто индийских йогов. Встает адвокат защиты и говорит.
- Как я уже пояснял вчера, я лично видел что предыдущий судья разрешил Февралине слетать и в Иркутск и в Москву. Документ он передал мне, но я его поискал и не нашел. Наверно, я его потерял, так как не подумал что он впоследствии может понадобиться. Но хочу сказать что Февралина ведет себя хорошо, никуда не убегает, поэтому нарушение условий меры пресечения как бы и не считается. Поэтому в ходатайстве насчет изменения меры пресечения прошу отказать.
И тут – ТАДААММ – встает новый, молодой, подающий надежды и представляющий обвинение прокурор и говорит
- Нуу раз она себя и вправду хорошо ведет и раз защита говорит что никуда не убежит и раз защита считает что нарушение условий меры пресечения несчитово, то я тогда тоже считаю что оно несчитово и не вижу оснований для изменения меры пресечения.
То есть в прошлом судебном разбирательстве, наплевав на всю доказательную базу, прокуратура предпочла напрочь отказаться от обвинения.
В новом судебном разбирательстве руководство прокуратуры сняло с дела прокурора, реально начавшего представлять сторону обвинения.
А новый свеженазначенный прокурор начинает с того, что задокументированное грубое и неоднократное нарушение условий подписки о невыезде обвиняемой в тяжком уголовном преступлении для него не является основанием для изменения меры пресечения.
Ну, если это не еб твою мать, то я даже и не знаю что тогда на самом деле еб твою мать.
Ждем очередного отказа от обвинения? Он наверняка не за горами.
Это реальная история и дело прямо сейчас рассматривается в суде. Конкретнее – в Краснодарском краевом. Прокуратура, соответственно, краснодарская. Позиция государственного обвинения еще не озвучена, но предпосылки, предпосылки..
Око государево! Какие-нибудь специальные органы для надзора за делами прокуратуры! Мы не просим ничего сверхъестественного, но мы сомневаемся в объективности краснодарской прокуратуры! У нас есть к этому целая куча оснований, но мы не можем никуда достучаться! На все наши жалобы на действия краснодарской прокуратуры по факту отвечает сама краснодарская прокуратура! На прием к новому прокурору края потерпевшую не пропускают! При этом мы просим всего лишь объективного разбирательства и адекватной позиции обвинения! Достаточно просто взять и открыть уголовное дело – и все будет понятно! Око государево и другие специальные органы, если вы есть и существуете – сделайте что-нибудь!