Представьте, что вы живете в Российской империи 1870х годов⁠⁠

У вас скопились кое-какие деньги, и вы думаете, куда бы их вложить. Вариантов немного. Можно дать в долг предприимчивому товарищу под проценты. Но ну его в баню - можно потерять и товарища, и деньги. Есть вариант понадежнее - государственные облигации. С ними все понятно, но доход смешной. А есть третий вариант. Другой ваш знакомый уже вложил в недавно открывшийся банк пару сотен рублей и получает неплохой процент - гораздо выше, чем по облигациям. Была - не была, решаете вы, и открываете депозит. И вот, что вас ждет дальше

Во второй половине XIX века экономика России встала на либеральный курс — крепостное право было официально отменено, и начала разворачиваться промышленность. А какая рыночная экономика возможна без банковского сектора? Никакая, ясное дело. Так что с 1860х годов в стране открывается все больше кредитных учреждений, среди которых — Московский коммерческий ссудный банк под руководством уважаемых господ — известных чиновников и предпринимателей

Однако банковское дело было для Российской империи ремеслом новым, поэтому неудивительно, что своих банкиров в стране не было. Из-за рубежа специалисты приезжать не спешили, поэтому на должность директора по инвестициям нового банка пригласили кого сумели найти — Густава Ландау, бывшего бухгалтера из Варшавы. Правда, с Ландау был один нюанс. Новый директор говорил только по-немецки, тогда как все правление банка — по-русски

И Ландау этим успешно пользовался — покупал иностранные акции по одной цене, в отчетности отражал другую, а разницу клал себе в карман. Бесконечно это длиться, конечно, не могло и вскоре правление выявило недостачу в 200 тыс. рублей при общей сумме активов банка в 10 млн рублей. Уж не знаю, как они решили этот вопрос между собой, но вот только от широкой публики проблему скрыли, отчетность подделали, а Ландау продолжил работать. Ну правда, зачем банк будет рассказывать о таких мелочах всем подряд? Акции упадут, вкладчики начнут забирать деньги, а это никому из правления не нужно

Параллельно в Европе разражается кризис — в 1873 году лопается пузырь, который надулся на рынке акций железнодорожных компаний. Ландау, который активно инвестировал в эти компании, продолжает подделывать отчетность, чтобы никто не понял, какие на самом деле убытки несет банк. В итоге Ландау выдает кредит другому немцу — Бетелю Струссбергу, на строительство Курско-Харьковской железной дороги под залог железнодорожных вагонов

Осколки европейского кризиса еще не долетели до России, и никто кроме Ландау не знает, что Струссберг уже не раз был банкротом, и на Западе ему больше никто не доверяет

За следующие пару лет Струссберг получает кредиты от Московского банка на общую сумму в 8 млн рублей. При активах банка, напоминаю, в 10 млн рублей. В качестве залога Струссберг предоставляет акции Немецко-Богемской железной дороги, которые к тому времени уже не котировались в Европе — компания давно обанкротилась. Вот только в России об этом, опять же, никто не знает

Но недолго музыка играла. Слухи о нечистоплотности банка каким-то образом дошли до вкладчиков, и самые осведомленные начали выводить деньги. Когда банк начал отказывать в возврате вкладов, волну было уже не остановить. Кстати, к тому моменту члены правления давно продали свои акции и вывели все деньги со счетов. Всех их, правда задержали за один вечер после того как молодой купец, не получив свои деньги, обратился к местному прокурору

Состоялся громкий процесс, в результате которого суд решил следующее. Ландау вместе с директором банка отправили на год в ссылку в Томскую губернию. Струссберга выслали из России без права въезда. Одному из членов правления объявили выговор, а всех остальных оправдали. Остается загадкой, почему наказание было таким мягким. Коррупция, кумовство, иные причины, о которых история умалчивает? К чести государства, вкладчиков не обидели, на каждый вложенный в банк рубль казна вернула по 75 копеек. Тем не менее, банкроство банка имело эффект разорвавшейся бомбы. О нем упоминал даже Лев Толстой в Анне Карениной

Говоря о предстоящем наказании иностранцу, судившемуся в России, и о том, как было бы неправильно наказать его высылкой за границу, Левин повторил то, что он слышал вчера в разговоре от одного знакомого.

— Я думаю, что выслать его за границу, — все равно что наказать щуку, пустив ее в воду, — сказал Левин.

Анна Каренина (Толстой)/Часть VII/Глава VI

После краха банка российские инвесторы вернулись к покупке государственных облигаций. Банки Российской империи на долгие годы утратили доверие населения и коммерции и сосредоточились на ведении расчетных счетов. На этом фоне росло состояние купцов-старообрядцев — Алекссеевых, Морозовых, Третьяковых и других известных династий. Единая вера и теснота кровных уз позволяли им давать друг другу в долг, порой, без всяких процентов. На этом фоне они получили огромное преимущество перед конкурентами, построив многомиллионные состояния

На картине Владимира Маковский «Крах банка» изображен первый день в отделении Московского ссудного коммерческого банка после того, как стало известно, что все правление банка арестовано

Простая экономика