Проверяем информацию, разоблачаем фейки, разбираемся со сложными историями

Правда ли, что британский монарх не обладает реальной властью?⁠⁠

Недавно мы разбирали миф об отсутствии у королевы удостоверения личности. Невольно вспомнился и другой — об отсутствии реальной власти у британского монарха. Существует убеждение, что королева выполняет исключительно церемониальные функции и не участвует в принятии государственных решений. Мы проверили, так ли это на самом деле.

(Спойлер для ЛЛ: все сложно. Многие функции формально выполняет королева, фактически — правительство. К примеру, королева может единолично принять решение о начале войны. К счастью (или нет) — теоретически. Но политическое влияние монарха огромно)

Считается, что британский монарх «царствует, но не правит». Как глава государства, король или королева поздравляет подданных с Рождеством, выступает с обращением в связи с началом пандемии коронавируса, открывает Олимпийские игры и даже общается с зарубежными лидерами. Однако при этом законодательная власть принадлежит парламенту страны, а на большинстве крупных международных саммитов Великобританию представляет премьер-министр или члены правительства. Есть, впрочем, и противоположная точка зрения — её высказывает, например, Николай Стариков в статье, опубликованной в журнале Story. По мнению публициста, на самом деле монархия в Британии «абсолютная», а королева лишь умело это скрывает.

В отличие от большинства стран, в Великобритании нет кодифицированной Конституции, в которой были бы чётко описаны права и обязанности основных институтов власти (как это сделано, например, в России или США). В Соединённом Королевстве вместо такого единого документа действует «неписаная» Конституция — совокупность из копившихся веками статутов, конвенций, судебных решений, договоров, традиций и обычаев.

Роль монарха в этой системе постоянно сокращалась, однако и сейчас у Елизаветы II остаются «королевские прерогативы», также известные как «резервные силы» — инструменты участия монарха в государственном управлении. При этом ныне большинство этих функций исполняет парламент или члены кабинета министров от имени королевы.

Даже на официальном сайте королевской семьи подчёркивается:

«Роль государя в принятии законов сегодня носит чисто формальный характер, хотя королева имеет право "на консультации, поощрение и предупреждение" своих министров посредством регулярных аудиенций с премьер-министром».

При этом, «как глава государства, королева должна оставаться строго нейтральной в отношении любого политического вопроса» — монарх даже не может голосовать на выборах. Тем не менее после них королева открывает работу нового созыва парламента и произносит по этому поводу речь (её, кстати, пишет не сам монарх, а правительство) — без этого парламент не может начать работу.

Для окончательного принятия любого закона требуется одобрение главы государства (royal assent), которое в теории тот может не дать, однако в последний раз такое произошло в начале XVIII века. При обсуждении законодательных инициатив, непосредственно связанных с «прерогативой и интересами короны», от монарха запросят согласие (consent) — его в современной истории также обычно удавалось получить.

В начале 2021 года издание The Guardian опубликовало серию материалов о том, как королевская семья с помощью инструмента согласия (consent) лоббировала принятие тех или иных решений. Журналисты проанализировали сведения из Национального архива Великобритании и пришли к выводу, что несколько раз Елизавета II через своих представителей и адвокатов передавала возражения по поводу той или иной законодательной инициативы, тем самым неформально влияя на текст будущего закона.

Более того, по подсчётам The Guardian, за последние несколько десятилетий через процедуру получения согласия прошло около 1000 законопроектов, и далеко не все они непосредственно касались королевской семьи, что требуется по определению.

Премьер-министр Великобритании Борис Джонсон и королева Елизавета II

© Getty Images

Хотя иногда утверждается, что одно из немногих реальных полномочий британской королевы — назначение премьер-министра, это не совсем так. После выборов монарх обязан найти кандидатуру, которая «сможет пользоваться доверием палаты общин». Что логично, обычно это лидер победившей партии. Впрочем, в исключительных случаях может быть принято другое решение.

Отметим, что глава государства не назначает главу правительства, а предлагает ему сформировать кабинет министров — опять же в соответствии с традицией это предложение почти всегда принимается. После того как правительство начинает свою работу, премьер-министр и король или королева обязаны еженедельно и конфиденциально обсуждать текущие вопросы, а монарх «может и обязан выражать своё мнение».

Схожие обязанности монарх выполняет и на заседаниях Тайного совета (Privy Council), в который, помимо короля или королевы, входят все министры, а также представители парламента, делегаты от стран Содружества, представители судов и другие назначаемые пожизненно члены. Хотя за несколько веков сфера ответственности этого органа существенно сузилась, он до сих пор занимается делами примерно 1000 учреждений, благотворительных фондов и компаний, поддерживаемых королевской семьёй.

Также Тайный совет выступает в роли суда высшей инстанции для ряда заморских территорий. Хотя монарх председательствует на заседаниях совета, которые проходят в королевских резиденциях, и одобряет его решения, характер этих действий тот же, что и в случае с решениями парламента.

Иными словами, хотя британский монарх и в наши дни обладает определёнными «резервными силами», их реальное применение очень строго ограничено. Исследователи Роберт Хэйзел и Боб Моррис из Университетского колледжа Лондона (UCL) пришли к выводу, что в последние десятилетия объём церемониальных функций у британского монарха не особенно изменился, в то время как его исключительные права постепенно переходили другим институтам.

Например, хотя формальное объявление войны осталось прерогативой британского монарха, в реальности решение об участии в боевых действиях принимают в правительстве и парламенте. За королевой осталось право на помилование, которым она иногда пользуется, а также исключительное право на присвоение высших государственных наград.

Другой эксперт из UCL, Филипп Мёрфи, отмечает, что в случае с британской королевой речь идёт не о реальной власти, а о влиянии и авторитете, которые, бесспорно, значительны. Важно и то, что никто доподлинно не знает содержания еженедельных конфиденциальных бесед между главой государства и главой правительства — не исключено, что в определённых ситуациях тот самый авторитет королевы может повлиять на государственные решения.

Как подчёркивает Мёрфи, современное понимание конституционной монархии в Великобритании неразрывно связано с личностью Елизаветы II, правящей уже почти 70 лет и довольно строго следующей существующим писаным и неписаным договорённостям. Однако с приходом её наследников ситуация может измениться.