Последний вздох⁠⁠

Все мы прекрасно понимаем, что нас ждет впереди. И все равно принимаем нашу судьбу. Мой отряд смотрит на горизонт - в отдалении видны множество людей, лошадей и повозок. Несомненно, все они боятся. Боятся, что не успеют отойти так далеко, чтобы их не застигли, что мы не сможем задержать врага на достаточное время. И я боюсь, мне страшно.

Но.. я ни о чем не жалею, и принимаю необходимую жертву. Во мне горит пламя надежды, они дойдут - и дойдут вовремя, ведь мы отдадим наши жизни ради этого.. и я не хочу погибать бесцельно. Но к черту мысли, отбрось их в пекло Хагоcа!

Я бесцельно брожу по травяному полю - оно влажно от росы. Мой взгляд поднимается к небу. Удивительно, я никогда не замечал как прекрасна жизнь, как восхитительна природа. Для меня необычно видеть солнце и звезды в одно время. Так бывает при раннем восходе солнца.

Мня тяжело смотреть на своих товарищей. Они бродят, не зная что делать, о чем думать. До рассвета мы распрощались со всеми нашими близкими, родственниками, а теперь.. в наших головах пусто, ни одной единой мысли. Наверное, такова человеческая сущность. Когда смиришься со своей судьбой, не хочется думать о будущем.

Я опускаюсь на колено и срываю одиноко растущий цветок. Родная земля.. несмотря на то, что я никогда не знал моего отца, смутно помню мать.. и в жизни имел не один десяток воспитателей, сменявшихся один за другим, я глубок в своей любви к родной земле. Что же говорить о тех, кого воспитывали родители, кому есть кого защищать?

Я слышу приказательный тон нашего сотника, который расставляет войска в заранее продуманном порядке. Нужно удержать противника как можно дольше - занять оборонительную позицию, в которой численное преимущество уже перестанет быть преимуществом. Именно поэтому мы заняли ущелье.

Голос сотника не выдает его неуверенности или страха, но я уверен, что ему также тяжело на сердце, как и всем нам.

Я встал на свое место, около соратников, которых люблю больше чем самого себя, и которые, я уверен, любят меня так же.

— Ну что, братья, зададим жару ублюдкам? — закричал во все горло сотник, увидев приближающуюся армаду противника.

Я вдохнул как можно больше воздуха и встал в боевую стойку. "Началось.." - прошептал кто-то в моем ряду.

Сквозь наши ряды прошли лучники с луками наготове и натянули тетиву. Их стрелы пылали ярким огнем, и от них пахло жжёным маслом. Запах войны.

После того, как вражьи войска подошли на расстояние пятидесяти-семидесяти шагов, сотник махнул рукой быстро, как топор палача. Послышался звук спущенной тетивы - в воздухе застыл чарующий шелест. И он был прекрасен, словно шепот войны. Звук этот напоминал траву, колеблемую ветром.

Первый ряд противники пал замертво, их словно снесло ветром. Слышались крики, стоны и возгласы о помощи скорчившихся воителей, но к ним никто не спешил на помощь.

Остальные войска попятились назад, но жесткий командир привел их в чувство. Солдаты с криками побежали вперед, и наши лучники давали залп за залпом, поражая несметное количество врагов, но наступающих на нас войско не убывало.

— Сомкнуть ряды! — закричал сотник. И мы прижались плечом к плечу, выставляя вперед наши копья.

Первая волна вражеской армии достигла нас, славно приняв смерть от копий, но за ними появилась и другая, с которой мы встретились клинками.

В гуще сражений я резал, колол, рубил налево и направо, стараясь поразить клинком как можно больше вражеских воинов. Таким образом, я продвинулся дальше и встретился лицом к лицу с командиром. Я замахнулся своим клинком и рассек ему переносицу, затем уловив движение его меча укрылся щитом. Послышался металический лязг. Это лишь позабавило его, он рассмеялся и принялся размахивать во все стороны своим заморским мечом. Он хотел смутить меня своей уловкой, но мой разум был холодным как сталь. Я принимал удары его меча и отводил их в стороны, словно легкие капли воды. Он свирипел, его атаки становились быстрее и яростнее. Но чем его ярость могла быть сильнее моей? Подумав об этом, я отбросил щит и поднял с земли другой меч, крепко сжав его в руке. Непривычно.

— Теперь моя очередь, ублюдок! — Я принялся наносить ему стремитильные удары в область груди, он отражал их, но слабо. Видать, выдохся..

Я нанес отвлекающий удар ему по правой руке, затем пронзил его голень другой и рассек другую ногу. Он упал на колени, едва ли сдерживая стон. Я замахнулся, намереваясь оборвать его жизнь. Хотел отрубить голову этой собаке, но острая боль в спине меня прервала. Я сбросил один из мечей и пощупал спину - в ней торчал короткий нож. Развернушись, я увидел воина. Только я собрался вступить с ним в бой, как его голову отрубил сотник. Он подбежал, поднял меня на ноги и пронесся вперед рысью, навстречу врагу.

Оглянувшись, я увидел, что вражеской командира увели назад. Пламя Хагоса! Я был так близко!

Несмотря на то, что наши войска сражались с храбростью льва, противников не убывало. Пределу не было конца.

Мы были едины, как одно существо. Это придавало мне сил.

Коннице врага удалось сделать брешь в наших рядах, и войска хлынули на нас с новой силой, но нет.. как бы не так!

Мы были спокойны словно лунный свет, ведь нас не заботило, что мы погибнем. Для нас это было очевидно, как закат и рассвет, мы лишь горели неистовым желанием унести их как можно больше. Увы, они этого не знали и умирали, снова и снова.

Сотник оглянулся на нас, и решительно двинулся вперед со словами:

— Мы - легенды нашего мира! О нас сложат невероятные баллады и истории! Так умрем же, как легенды, братья!

Мы тут же последовали за ним с воодушевленными криками мужества и отваги.

Мы умирали один за другим, получая ужасные увечья, но оставшиеся в живых дрались еще яростнее, унося за собой несметное множество врагов.

Знаменосец погиб, но я поднял знамя из его холодных окровавленных рук и передал его воину, который не мог больше сражаться - его пальцы были обрублены.

Я удивился, почему я все еще жив, неужели великий Хагос не захотел принять меня в свое царство?

Нас осталось не больше двадцати человек, все вокруг было усеяно горой обескровленных тел и оружия.

Враг был неутомим - жажда мести за убитых товарищей не давала им покоя. Вот и хорошо, наши решения совпадают.

Я разрубил лицо первому приблизившемуся воину и, схватив свободной рукой его копье, швырнул во врага. Копье проткнуло одному солдату ногу, который схватился за нее и неистово заорал.

Я услышал свист и мое плечо проткнула стрела. Я отшатнулся, но все еще держался на ногах. Обломав стрелу, я поднял свой взгляд - мне на встречу бежала толпа.

Я вдохнул свежий глоток воздуха, последний раз. Он вымыл всю грязь этого бренного мира.

Нас осталось трое, их - несколько сотен. Меня поглотила тьма,

Я почувствовал, что умираю,

Наконец-то.