Последний убийца на Земле. 2
Начало здесь – https://pikabu.ru/story/posledniy_ubiytsa_na_zemle_6588804
2.
В тот день Ава сказала врачу, что не хочет больше жить. Врач заулыбался белоснежными зубами и заметил, что это просто небольшое нервное расстройство, которое лечится парой таблеток. Она попробовала поспорить, но решила не тратить силы. Врач ушел за таблетками и бросил на прощание, что назначит время последнего этапа лечения.
Девушка кивнула и повернула голову к окну.
Небо было пронзительно синим, осенним. Она потянулась за маленькой коробочкой - жестким диском, в который должна была перенести сегодняшний день, но остановила руку и долго смотрела на нее, зависшую в воздухе, еще теплую. Ава чувствовала, как течет кровь по венам, как приятно пульсирует каждая клетка тела. Затем улыбнулась и подумала, как же сильно она устала.
Когда я пришел, врач отвел меня в сторону и довольно сообщил, что материал для клонирования готов. Врачи сумели очистить геном, поэтому она будет здорова. Осталось только перенести еще раз всю самую важную информацию на жесткий диск, а потом на флэшку, и тогда можно приняться за работу. Я был очень счастлив. Помню, что влетел в палату, сел рядом на кровать и увидел ее худое и очень жесткое лицо.
Глаза бесцветные.
Дурацкая болезнь. Хорошо, что теперь все будет позади.
– Ты можешь сделать кое-что для меня? - тихо сказала Ава.
– В такой день - конечно. Я не успел купить цветов, но, если хочешь, закажу прямо сейчас самый большой букет, - взял ее за руку. Она была ледяной.
– Мне не нужны букеты, - девушка грустно улыбнулась. - забери флэшку и уничтожь.
В тот момент мне показалось, что я услышал ее слова через вату.
Ава заглянула мне в глаза, и в моей груди стало холодно.
– Они готовы меня клонировать. Все готово. Мне осталось только сохранить всю память и отдать им, но я не хочу.
Она замолчала и стала щипать пододеяльник бежевого цвета. Он был какой-то жесткий, и мне мерещился хруст от каждого прикосновения.
– Мне кажется, из этого жуткого одеяла можно сложить гигантское оригами, - улыбнулась она.
Я усмехнулся, посмотрел на Аву и увидел маленькую стальную полоску чуть выше виска, куда обычно вставлялась флэш-карта. Однажды после отдыха мы чуть в шутку не подрались, решая на чьей флэшке сохраним воспоминания.
Скоро они все окажутся в моей новой девушке.
Ей дадут второй шанс.
– Ты сделаешь это для меня?
Она смотрела своими бесцветными глазами, и я чувствовал, что внутри все сжимается от странной боли, почти физической и ощутимой.
– Нет, не сделаю.
Девушка скривила губы и опустила голову. Я смотрел на изгиб ее шеи, на белый лоб с тонкими морщинами, и вдруг заметил, как пододеяльник покрылся маленькими капельками. Я сжал ее руку.
– Я не хочу жить, - тихо сказала Ава, и губы ее скривились еще раз. – Я устала, мне скучно. Я не помню, когда родилась, но у меня нет детей, нет смысла. Мне вообще кажется, что нас сделали вечными только для того, чтобы мы работали, работали, работали и не имели больше никакого выбора. Чем еще заняться, когда впереди вечность? Мы перепробовали все. И я даже не знаю, как развлечься и что попробовать. Меня измотала болезнь, которая кочует из одного моего тела в другое. Они каждый раз говорят, что почистили гены, мутации нет и все такое, но болезнь возвращается. И переживать все круги ада из лечения, клонирования, записи памяти и всего прочего, мне надоело. Я уже все успела. Мне не хочется продолжать, ведь дальше будет одно и то же. Как и несколько десятков лет до этого.
Она замолчала. Ее щеки порозовели. Внутри меня кольнуло что-то. Возможно, понимание.
– Не хочу тебя отпускать, - все равно ответил я.
– Если ты не позволишь мне уйти, то я запишу этот день в своей памяти, и когда проснусь новой, буду тебя ненавидеть. А я не хочу. Я хочу любить тебя до последнего дня.
Я задыхался, трогал ее волосы и гладил ее лицо. Она была такой красивой.
3.
Я сделал глоток воды и движением руки скрыл страницу. Упоминания о том, как один человек лишает жизни другого человека были слишком скудные. Слово “умирать” звучало больше о чувствах и природе, о животных. Убивать – о насекомых. Но даже про это мне не хотелось читать. Мне не хотелось даже думать об этом.
Я знал, что теперь, чтобы лишить жизни человека (как какого-то комара?) нужно уничтожить его, клона и флэш-карту.
Ава, узнав про все мои мысли и полуночные чтения исторических книжек, убеждала меня, что я – не убийца, что она просит меня сделать это потому, что хочет, чтобы у нее был выбор. Хотя бы раз в жизни. Звучит красиво. Как все, что она говорит.
Я сделал еще один глоток воды. Почувствовал, как холодная змейка ползет сначала по моим зубам и языку, затем спускается в горле все ниже и ниже, пока не растворится где-то под солнечным сплетением.
Если сделаю это, она никогда не почувствует эту змейку.
Мне стало страшно.
Девушка говорила, что мы расплатились своими детьми за бессмертие. Что кому-то больше нравится, когда мы живем вот так - в достатке, в вечности, работая и снабжая государство бесконечным интеллектом. Нас не нужно растить и учить. Но мы не оставляем ничего, кроме самих себя. И стоим на месте. У нас есть право на бесконечные ошибки, ведь, что бы ни случилось, тебя восстановят и соберут. Ценность всего потеряна. Даже каждый день больше не имеет значения, и нет ничего судьбоносного в знаках, совпадениях и удаче. Ты можешь пробовать тысячу раз. Это ли жизнь – тот дар, который был у наших предков?
Ава оттягивала свое клонирование до самого последнего дня. Говорила врачам, что старается как можно больше вспомнить и передать на флэшку. Я не знал, верят ей или нет. Ее глаза становились все прозрачнее, кожа бледнее, щеки впадали, обнажая острые, как ножи скулы. Такие ножи резали меня прямо сейчас.
Я обнимал ее и вдыхал запах таблеток и кожи. И вспоминал, как она пахла раньше. Ее улыбка стала совсем незаметной на худом лице, а белые губы сливались с мелом щек.
Она умирала. Как дерево, которое неправильно поливали.
Я поставил стакан на стол и попытался выгнать все эти мысли. Мне хотелось никогда не записывать этот день на свою флэшку. Я выключил свет в квартире и подошел к большому окну. Вдалеке скользили бесшумно такси, на задних сидениях спали пассажиры. Где-то за стеной храпел сосед.
Она хотела купить квартиру побольше. В нашем городе такую почти нельзя было найти, но были другие города, где это было возможно - например, где до сих пор велись застройки.
Она так горела этой мечтой. Пока не сгорела от болезни.
Я лег в постель и постарался расслабиться.
Я хотел видеть сны и быть счастливым.
Я закрыл глаза.
Завтра.
4.
Рука врача была сухой и вежливой. Он оставил нас одних, чтобы попрощаться. Ава уже давно была подключена к специальной коробочке, которая позволяла ей дышать. Грудь, когда-то нежная и теплая, поднималась медленно и тяжело.
Скоро ее тело умрет. А память должна перенестись в давно выращенный клон. Такой же красивый, как и она.
Ава положила свою тонкую руку на мою, слабо улыбнулась, сказала, что любит меня и показала глазами на коробочку с флэшкой. Я поцеловал ее, медленно поднялся, вытащил флэшку и пошел к двери. У выхода обернулся и посмотрел на девушку. В последний раз.
Она улыбнулась и взялась за провод, который шел от коробочки к сети электропитания.
В коридоре я столкнулся c доктором. Он сказал, что все закончится очень быстро, что через месяц моя Ава будет снова рядом. Слезы давили мне на глаза, а дыхание никак не хотело слушаться. Врач посмотрел на меня, предложил пропить специальное лекарство, чтобы успокоить нервы и потрепал по плечу. Под рубашкой я дрожал.
Камера неотрывно отслеживала мой путь к лифтам. Когда я вошел в лифт, в котором было несколько человек, сжал флэшку в руке. Путь до выхода из больницы был долгим и страшным. Ладонь потела в кармане и заливала маленькую стальную коробочку. Дроны-охранники проводили меня стеклянным взглядом до дверей, и я почти бежал до машины.
Когда дверь закрылась, мне показалось, что был звук, похожий на сирену. Значит, она вытащила вилку из розетки, и ее дыхание остановилось. Я нажал кнопку запуска на панели управления и стал вводить первые попавшиеся координаты.
Они точно знали, что флэшка украдена, значит, Ава умрет. Умрет впервые за несколько десятков лет.
И я - убийца?
5.
Дождь стучал в окна моей машины. Я зачем-то вытер приборную панель рукавом и коснулся кармана. Там лежала холодная флешка, которая, казалось, весила тонну. Она оттягивала вниз мой карман, и я весь наклонялся набок. В горле как будто застрял камень, который никак не могу вытащить. Будто подавился своей совестью, а откашляться не могу.
Мне некуда было идти, поэтому я прятался в машине уже несколько часов. Конечно, больше всего на свете хотелось принять душ, смыть с себя все это, и разбить флешку, чтобы ее никто не нашел. Потом выпить и уснуть, а на утро не вспомнить ничего из сегодняшнего дня.
Ищут ли меня? Наверное. Несколько раз из-за угла выворачивала одинокая машина, и я тянул руку, чтобы сразу нажать кнопку и рвануть с места. Сустав несколько раз сводило от напряжения, авто проезжало мимо, и рука бессильно опускалась на колено и лежала там до следующего такого случая. То, что меня не искали, было странно, и единственное объяснение было в том, что никто скорее всего не знал, что делать, и поэтому все происходило медленно. Или же они давно выследили меня и просто ждали удобного случая.
Дождь начал хлестать по лобовому стеклу еще сильнее. Давно стемнело, и я потерял счет времени. Меня осенило, что я не ел и не пил где-то с 8 утра. Нужно найти магазин и купить воды.
На улице было непривычно тихо. Люди ходили подавленные, и миллионы реклам и уличных фонарей казались неуместными. Я остановился у небольшого супермаркета, глупо поднял воротник своей куртки, скрывая лицо, и вошел, звякнув колокольчиком над дверью.
Продавец вяло отдал мне бутылку воды и случайно коснулся пальцами руки. Меня забила дрожь, голова втянулась в плечи.
– Жесть, да? – спросил он меня, видимо решив, что я дернулся не потому что испугался, а потому что хотел что-то сказать.
– Что?
– Ну, девушка эта из больницы. Она же не живет больше. Даже не могу представить, каково это.
Я сжал в руках бутылку. Нужно осторожно кивнуть и спросить, ищут ли убийцу.
– А поиски того, кто это сделал, еще ведутся?
Продавец как-то дернул плечами, не услышав меня.
– Я не понимаю, зачем. Ну, вроде живем все одинаково, счастливо, все есть. Ну, да, она болела, и врачи никак не могли это исправить, но зачем уж так радикально? С другой стороны, – продавец зачем-то посмотрел по сторонам, проверяя, не слышит ли нас кто-нибудь, – Мне самому уже осточертел этот магазин, я даже не помню, сколько мне лет уже. Скучно стало жить. Может, она и правильно сделала. И все бы хотели на ее месте оказаться. Надоело однообразие. А того парня так и не нашли, знаешь. Всюду его голограммы и все такое. Найдут его и тоже не будет жить.
Я почти не разобрал его последней фразы, выбежал из магазина и сел в машину. Все же здесь было комфортнее, чем там, а еще можно посмотреть новости и узнать, что теперь происходит и напали ли на мой след.
– Непонятен мотив убийцы: зачем это нужно после стольких лет вечной жизни для каждого? Вечной жизни, в течение которой за вами ухаживают, смотрят, а вы работаете и отдыхаете столько, сколько хотите. Разве так нужно платить за вечность?
Следующий канал.
– Подождите, какая была продолжительность жизни до научного прорыва? 70 лет? Представляете, как много они успевали за такой короткий срок!
– Жить в постоянном страхе смерти, например…
– Или наоборот. Возможно ли, что это было самоубийство? Девушка ведь почти всю вечность болела...
Дальше.
Мое лицо и просьба всех, кто меня видел, сообщить в полицию.
Я вспомнил, что сказал продавец. Меня ведь искали не за убийство. Меня искали за то, что что-то пошатнулось. Вполне возможно, что за моей любимой последуют другие, и тогда все рухнет. Рухнет индустрия рекламы, товаров, медицины, удовольствий. Мне стало страшно от того, что со мной может произойти. Наверное, мне сотрут память о девушке, чтобы обезопасить других. Но не смогут же они стереть память всем людям в мире?
Нужно довести дело до конца, пока меня не нашли, и уничтожить флэшку. Точнее, две - ее и мою. Это последнее, что нужно успеть.
Отъезжая, я увидел, как к соседнему дому подъехала скорая помощь. Вечер поглотил крик.