ПЛЕМЯННИК ДРАКУЛЫ⁠⁠

За окном — кромешная тьма, как всегда перед рассветом. Михай задумчиво почесал кончик носа, вгляделся — ни огонька, как будто на дворе пятнадцатый век. Хотя, если вспомнить, тогда было светлее — по стенам горели факелы. А ещё ходили ходили часовые — ну, не очень-то это помогло.

Теперь по вечерам и башни, и крепостную стену подсвечивают раздражающе яркими прожекторами, в окнах горит неживой электрический свет, играет громкая музыка. Но к полуночи освещение выключают, всё накрывает тьма, и можно наконец-то почувствовать себя дома. Ну, не считая дней, когда в замке устраивают праздники, в основном — свадьбы. Тогда и стены, и двор сверкают огнями до утра, а к середине ночи ещё и фейерверки запускают. Огненные шоу Михай любил. Однажды даже попытался рвануть наверх и покружиться в разноцветном вихре — не получилось, замок не отпустил.

Интересно, когда новый праздник будет? Давно он что-то на огненные цветы не любовался. Михай перевёл взгляд на длинные ряды невидимых для человеческого глаза черточек на подоконнике. Пересчитал, в изумлении покрутил головой, добавил еще одну. Надо же, юбилей, пятьсот лет здесь бродит!

Он не знал, почему стал призраком, почему должен перед каждым восходом выглядывать в одно из трехсот шестидесяти пяти окон замка, каждый день — новое. Без отдыха, по кругу, год за годом. С одним выходным раз в четыре года — двадцать девятого февраля.

С другими призраками у окон он никогда не сталкивался: у каждого был свой маршрут. Встречаться они могли только ночью, в подвальных катакомбах. Почему именно так их водила чья-то жестокая воля, за что, зачем — он не знал. Или не помнил.

Он вообще помнил мало, обрывками, как будто смотрел разыгрываемый бродячими артистами спектакль. Самая яркая сценка — как дед вручает ему меч, слегка изогнутый, с маленькой гардой. Любимая — как дед и наставник, вооружившись длинными саблями, у деда — турецкий килич, у наставника — простой ландскнехтский гросс-мессер, на рассвете кружатся на утоптанной площадке за конюшнями в смертельно-прекрасном танце под аккомпанемент звона клинков. И ещё он помнил — и умом, и телом — как наставник бросал кожаную перчатку, а он пришпиливал её к стене шпагой всё более глубокими выпадами.

Предпоследнее воспоминание — как праздновали приезд господаря Влада, вдруг решившего навестить двоюродного племянника. Как бесили насмешливые взгляды и хамское поведения дядюшкиной многочисленной свиты. И напряжённый взгляд деда, не отпускающего от себя Михая, и раз за разом повторяющего:

— Ваш племянник, господарь, сын вашей покойной кузины...

Превосходно, до мельчайших деталей, помнил свою вторую женщину. Первая, приведенная бабкой компаньонка, немолодая, невзрачная, но явно опытная, в памяти не сохранилась. Ни лица, ни фигуры, ни голоса — только ощущения. Но какие!

Со второй всё было совсем иначе. Он сам её выбрал — бабка не поощряла не санкционированные лично ей отношения с прислугой. Но что делать, если все предлагаемые для постели девицы отвращали гренадёрской статью и тупыми лицами.

Так что он долго выслеживал свою жертву и ждал удобного момента. Повезло неожиданно быстро: он застал присмотренную миловидную служаночку перестилающей постель в его же спальне. Сначала она глупо хихикала, потом вырывалась и плакала. А потом он ни на что уже не обращал внимания, кроме упругого тела. Праздник прервала бабка, ворвавшаяся в комнату и вытащившая из-под него девку прямо за косу. С воплями, что давно пора обедать, дела не делаются, а она тут вместо работы с княжичем кувыркается.

Вторая женщина оказалась и последней. Этой же ночью на замок напали люди недавно гостившего дядюшки. Видимо, не так уж и любил двоюродную сестрицу, чтобы племяннику семейные земли оставить. Михай с обнажённым мечом помчался вниз по парадной лестнице, чтобы присоединиться к обороняющимся, но не успел добежать даже до середины, как его убили. Он даже не понял, как это случилось: мгновение боли, потом тьма. Очнулся почему-то в подвале. Схватил валяющийся рядом меч, рванулся наверх. И с разгону пролетел сквозь стену.

Осознание себя призраком прошло на удивление легко. Помогли дед с бабкой, убитые в тот же день. От тоски спасали дедовы рассказы о власти, политике и родовом проклятии, да бабкины нотации на единственную тему — как следует обращаться с женщинами. Где бы этих женщин найти, и что с ними в бесплотном виде делать...

Еще по подвалам рыдающей тенью бродила сестра. Ну, можно понять — ее смерть под десятым по счету валахским рыцарем была крайне неприятной. С другой стороны — сколько же можно, могла бы уже и в себя прийти.

Пролетали столетия, менялись хозяева замка, а ритуал оставался неизменным: скользнуть тенью через анфилады комнат и залов, встретить рассвет у нового окна. Развеяться легкой дымкой, и опять очнуться в подвале.

Лет десять назад в замке открыли музей. Его меч и дедов килич висели рядом на стене. Иногда они снимали их и пытались танцевать. Получалось плохо — и меч у Михая был коротковат — а другие в руки не давались, рука насквозь проходила, и навыки были так себе, если не хуже. Не танец получался, а шутовская пародия. Деду быстро надоедало, и он начинал Михая дрессировать. Намного жёстче, чем наставник. Через пару столетий что-то начало получаться. Иногда даже удавалось продержаться пару минут, пока дедов клинок не рассекал тело и не развеивал его призрачным облачком. По-настоящему он затанцевал лишь лет пятьдесят назад. И удовольствие получил чуть не большее, чем от забытых и теперь недоступных женщин.

А по залам бродили люди. И женщины. В открытых платьях, с голыми ногами. Будь у Михая телесные ощущения, он наверняка бы сошел с ума.

А потом какая-то старуха его увидела и «призвала». Выслушала стенания и мяукающим голосом поинтересовалась, почему такой славный мальчик здесь столько лет бродит — ведь он может вселиться в любого. Надо просто поймать взгляд. И уйти в мир живых. Ненужную душу вышвырнул — они обычно даже опомниться не успевают — и живи себе. Пользуйся чужими телом, знаниями и деньгами. Отпуская, подмигнула:

— Выбирай получше, у тебя всего три попытки.

Угловатый подросток в красном плаще стремительной тенью скользнул в подвал — поделиться ошеломляющим новым знанием. Дед и бабка исчезли в этот же день. Сестра взвыла, что не хочет, что никогда... Ну, дело её, одумается — сама разберётся.

Михай выбирал долго. Ускорить выбор помогла переделка южного крыла замка в гостиницу. Всего раз пролетел через номера в начале ночи и понял, что ждать больше не может: женщины, женщины, женщины... Молодые, старые, стройные, пышные, все — полуголые, или совсем голые — в душе, в ванне, в кровати. Только выбирай. Выбрал блондинку с огромной грудью, поймал взгляд ее спутника — и вот оно! Восхитительное, давно забытое ощущение податливой мягкой плоти под мгновенно вспотевшими ладонями. Сменившееся одышкой, резью в сердце и дикой болью в артритных суставах. Еле вырвался из старческого тела и еще неделю приходил в себя в родном подвале.

Следующего выбирал ещё дольше, тщательно, отсеивая старых, слабых, болезненных, небогатых, некрасивых. Конечно, попытка всего лишь вторая, не последняя. Но лучше не рисковать. Вдруг что-то пойдёт не так? И наконец появился идеальный кандидат. Молодой, атлетически сложенный, в дорогом костюме. Хотя и было в его облике что-то смазливо-кошачье, неприятное, но вот спутница! Поймал взгляд мужчины, рванулся внутрь, и с изумлением услышал:

— Какой славный призрак, сам пришел, даже звать не пришлось.

И снова темнота. Очнулся в парадном зале чужого замка. Снова призраком. Облетел зал по периметру, выглянул в окно. Под стенами — газон, парами и группками прогуливаются люди. Люди? В туниках, из-под которых торчат хвосты?

Из стены выплыл дед. Дал легкий подзатыльник:

— Что, идиот, тоже попался? Это всё сволочные кошаки, умеют, мерзавцы, видеть призраков. Они нас на живца из замков выманивают и здесь, в своём мире, в подвалах и клетках запирают, как в зверинце. Заставляют сражаться или просто таращатся. Так что готовь меч, скоро тоже шутом скакать будешь. Или опять попробуешь переселиться? У меня не вышло.

***

Михай пригляделся к стоящей перед ним паре, задумался: — Может, этот? Котяра — ухоженный, хотя и чуть жирноватый, в дорогой тунике. Видно, что богат и глуп. И кошечка при нем премиленькая. Интересно, как это у них, у котов?

Киска, беленькая, с богатым рыжим хвостом, так и вилась вокруг спутника, допытываясь, когда же начнется бой.

Из стены выплыл дед в полном боевом облачении. Михай покружился вокруг пары, сделал пару выпадов мечом, привлекая внимание. Всё, последняя попытка. Или ещё подождать? Нет, когда ещё выпадет такой шанс, чтобы и кандидат подходящий, и свидетелей нет. Кроме кошки. Ну, с кисой мы разберёмся. Резко остановился и поймал взгляд неудачливого кота. Есть контакт!

Почувствовал на локте мягкую лапку, услышал: — Милый, а куда делся второй призрак?

Михай придержал спутницу за талию, опустил лапу ниже, слегка прижал когтями основание хвоста. Киса чувственно взмявкнула и прижалась. Явно готова отдаться прямо здесь. Ладно, он пятьсот лет ждал, еще минуту потерпит. Оглядел коготь, чуть испачканный кровью, брезгливо лизнул и расплылся в широкой улыбке — сладко, и как бодрит!

Дед, застывший у стены, приветственно вскинул меч. По губам можно было прочесть:

— Возвращайся за нами. Удачи!

Коротко поклонился деду. Прихватил покорную кощёнку за загривок и потащил к выходу. Сначала — до ближайших кустов. А потом — трепещите, хвостатые, триумфальный путь Михая Цепеша только начинается!

Все мои мистические рассказы и умеренно страшные ужастики -  в сборнике "Цыпа".