Первая звездная сказка: "Венец творения"⁠⁠

Однажды ночное небо пустило трещину, и из трещины выпал камушек. Конечно, для многих он был валуном – для птиц, белок и ежиков, даже для лосей. Но для гигантских кедров, скалистых гор и замороженных озер по-прежнему оставался камушком.

Он лежал, долго отходил от полета на землю, а потом зашевелился. У него выросли лапы, хвост и уши. Так камушек превратился в небольшого медведя.

Медведь осмотрелся и увидел вокруг себя одну белизну – вся землю и деревья спрятало под собой одеяло. Это был снег. Медведь посмотрел наверх – вверху сияла небесная трещина. Посмотрел вниз, под лапы – там хрустел наст. Посмотрел направо – в той стороне стояли согнутые под шапками ели. Повернул голову налево – и увидел светлую поляну. На поляне кто-то был. Кто-то небольшой и с длинными ушами. «Венец творения, - подумал медведь, - какой он маленький». И пошел в его сторону.

Венец услышал звук, с которым ломается снежная корка, и дал деру под ближайшую ель.

Медведь уселся на ту самую ложбинку, где до этого сидел венец творения. И стал смотреть на трещину вверху. Она была настолько красивой, что глядеть в нее можно было до бесконечности долго. Но, по правде сказать, медведя не особо волновала ее красота – он пытался разглядеть в трещине других звездных медведей.

- Ты тоже гадаешь, откуда берется снег? – заговорил с ним венец из-под ели.

- Нет, я гадаю, откуда я прилетел, - вежливо ответил медведь.

- Выходит, на свете есть летающие медведи. А зайцы такие есть, не знаешь?

- А кто такие зайцы? – сказал медведь.

- Ну, я например.

- Ты точно заяц? Потому что очень уж похож на венец творения.

- Разве? А ты знаешь, как выглядят венцы? – удивился заяц.

- Наверное, как ты – с ушами и пушистые.

- Не знал, что я какой-то там венец творения, - рассмеялся заяц и вывалился из-под ели. Он был маленьким и безобидным и не напоминал никакой Венец Творения.

- Наверное, ты действительно заяц. Давай тогда вместе смотреть в трещину. С венцом, я бы, наверное, туда смотреть не стал.

- Ну, давай… - и он примостился рядом с медведем. Тот был значительно больше его самого, но не таким уж большим по меркам медведей. «Наверное, ребенок, - подумал заяц, - странный какой».

Медведь был не бурым и не черным и даже не белым. Он был искристым – как горная слюда с вкраплением лазурита – такого минерала небесного цвета; мех его сиял ночной синевой. А когда заяц присмотрелся, то увидел, что под мехом переливается светящаяся пыльца. «Его быстро загрызут волки», - решил заяц.

- Если ты упал сверху, ты знаешь, откуда берется снег? – спросил он у медведя.

- А что такое снег? – ответил медведь.

- Сейчас увидишь.

И тут как раз между ушей зайца упала большая и увесистая снежинка. Она была просто идеальная.

- Какая прекрасная, - оценил медведь и почему-то тут же слизнул ее с головы зайца. Язык его был большой, теплый и из пасти его пахло молоком.

- И вкусная. И таких много. И все вокруг сейчас сделано из снежинок, - сказал заяц, - но откуда они берутся?

- А давай лучше не так. Давай лучше по-другому! Давай, мы будем сидеть и придумывать, откуда они берутся.

- Интересная идея, но только, чур, ты первый, - сказал заяц. Медведь начинал ему нравиться. «Наверное, я буду немножко беречь его от волков», - решил он.

- Хорошо, - медведь немного подготовился и начал первым, - В наш звездный лес иногда заплывают астероиды – это такие камни. Они летают по космосу и садятся на планеты. И иногда даже приносят с собой семена. Эти семена прорастают, и через какое-то время появляются Венцы Творения. Но это происходит не часто, раз в сто миллионов лет.

Иногда астероидов становится много. Они очень холодные и опасные, когда их много. Они начинают обрастать льдом и становятся… ммм, неудобными. Вот. Тогда старшие медведи некоторых из них берут и гонят в жернова звездной мельницы. Там они перемалываются совсем. И, наверное, мука, которая потом получается – это и есть снег.

- Какая красивая теория. А вот моя, - начал рассказывать заяц, – Где-то там наверху есть Король. Он очень древний и мудрый. У него много дочерей – с рогами, когтями, клыками, - все чудесные без исключения. Он их очень любил когда-то, много кормил и баловал. И постепенно они стали портиться. Одна даже до такого растолстела, что отрастила себе фонарик на лбу и этим фонариком подманила младших дочерей, и глотала их, потому что Король посадил ее на строгую диету. Тогда Король решил посадить ее на замок. И для этого начал строить дворец. Но поскольку ужасная принцесса выросла такой громадиной, ему понадобилось много-много драгоценных камней. И вот, его помощники начали строить дворец – и строят до сих пор, ибо принцесса толстеет и растет не по дням, а по часам. И кто кого обгонит – неизвестно. А стружка, которая летит вниз – падает к нам. Поэтому она такая сверкающая. Мы называем ее снегом и иногда даже едим.

- Какая печальная теория. Мне жалко младших сестер, - сказал медведь.

«Нет, я точно не отдам его волкам», - твердо сказал про себя заяц.

- Я не знаю, как можно называть медведя – только Мишуткой. Будешь Мишуткой?

- Буду, - ответил теперь уже Мишутка, - а я буду называть тебя Зайкой.

«Как будто он – тот самый Мишутка, а я как был Зайкой, так и остался», - вспомнил теперь уже Зайка.

И вместе они еще долго смотрели в ночное небо.