Ответ user4914256 в «А интересная завязка сюжета»6
Глава 1: Просветление на фоне навоза
Аркадий Шустов, юрист московской фирмы «ПравоГлот», проснулся в кабине трактора «Беларус» с ощущением, будто ему на грудь сел медведь. Вчерашняя бутылка «Клинского» валялась пустой под сиденьем, а из соседнего ведра на него смотрела картофельная кожура — единственный «улов» за полгода жизни в деревне Дубки. Именно в этот момент, сквозь похмельный туман, к нему вернулась память: он приехал сюда на выходные порыбачить. Всего на два дня.
— Рыбачить… — пробормотал Аркадий, разглядывая тракторный рычаг, который месяц назад принял за удочку. — Где я? И почему я в пиджаке с запахом силоса?
Деревня Дубки встретила его полгода назад идиллией, которая быстро обернулась абсурдом. Вместо удочки ему вручили лопату, вместо озера — поле с картошкой, а вместо тишины — ежевечерние застолья с тостами вроде: «За Машку! Чтобы сдоилась!» Корову Машку здесь чтили как министра сельского хозяйства.
Но сегодня всё было иначе. Аркадий не пил уже 12 часов — личный рекорд. И трезвость, как назойливый овод, жалила мозг вопросами: «Как я стал трактористом? Почему у памятника Ленину бутылка вместо книги? И куда делась та рыба, ради которой я всё затеял?»
Он вышел из трактора, споткнулся о ведро и услышал за спиной хриплый голос:
— Ты чё, милок, как учитель новый?
Бабка Агафья, местный философ в платке цвета грязного снега, тыкала в него костяным пальцем:
— Объясни-ка: если Земля круглая, отчего горилка в стакане не выливается?
— Гравитация… — неуверенно начал Аркадий.
— Гра-ви-та-ция? — фыркнула старуха. — Это у вас в Москве гравитация, а у нас Марфа-знахарка всё держит. Иди, спроси у неё!
Аркадий посмотрел на озеро, где алкаш Федя «рыбачил», забрасывая в воду банки из-под тушёнки, и понял: пора бежать.
Глава 2: Заговор берёз и бюрократии
Деревенская администрация помещалась в сарае с табличкой «Здесь решают». Староста дядя Витя, мужчина с усами, напоминавшими спутавшиеся корни, объяснил:
— Без выездной визы не пущу. По закону 1962 года, подписанному председателем колхоза «Рассвет», все приезжие — временные работники.
Чтобы получить визу, требовались три подписи:
Лесника Степаныча, который «ушел за малиной» в 1987-м и не вернулся.
Бабки-знахарки Марфы, требовавшей за услугу три куриных яйца и анекдот про Брежнева.
Галины из магазина «Удачи!», чей взгляд говорил: «Ты должен нам пять бутылок».
Аркадий начал с лесника. В чащобе дети показали ему «музей Степаныча» — ржавую кружку, сапог и табличку: «Здесь его съели волки. Или медведи. Или он сам стал деревом».
Марфа встретила его в избушке, где сушились травы и висел портрет Сталина в венке из лука.
— Анекдот про Леонида Ильича! — потребовала она.
— Почему Брежнев не играл в прятки? — выдавил Аркадий. — Потому что даже на фотографиях его все находили!
— Хорошо, — Марфа заговорщицки подмигнула. — Теперь яйца…
Галина, продавщица с лицом уставшей ведьмы, вручила ему банку с надписью «Воздух Москвы. Для ностальгии»:
— Ты же наш теперь. Уезжать — всё равно что отрывать кусок души.
Аркадий понял: бюрократия здесь сильнее, чем в его офисе.
Глава 3: Тайна «Золотого клапана»
Ночью, пока деревня спала, Аркадий рылся в тракторном сарае. Под грудой запчастей он нашёл ящик с надписью «Для Главного Тракториста-Москвича». Внутри лежали:
— Трудовой договор с обязанностями: «заряжать технику столичной энергетикой, носить пиджак даже в баню».
— Письмо от предшественника: «Беги, пока не поздно! Они заставят тебя жениться на козе!»
— Карта с отметкой «Золотой клапан» — якобы устройство, управляющее удачей Дубков.
Расследование привело его к водонапорной башне. На её вершине красовался ржавый вентиль, который жители «заряжали» обрядовыми плясками. В ту же ночь Аркадий подслушал разговор Галины и дяди Вити:
— Если москвич сбежит, коровы опять начнут давать кефир вместо молока!
— Не волнуйся, — ухмыльнулся староста. — Я ему подкину бутылку с «особой» настойкой. Через час он будет целовать трактор!
Аркадий решил бежать. Но на окраине дорогу преградило стадо овец. Баран-вожак, глядя на него глазами Сократа, блеял: «Бе-е-е-е-е-е-з нас ты никуда!»
Глава 4: Мятеж под градусом
Утром Аркадий угнал трактор. «Беларус» рычал, дымил и… заглох у памятника Неизвестному Пьянице — каменной глыбе с надписью «Он хотел как лучше».
— Куда собрался? — Дядя Витя преградил путь с вилами. — Без тебя трактор не чинится, а коровы не доятся!
— Я не волшебник! — закричал Аркадий.
— А кто тогда? — Галина протянула бутылку. — Пей, а то Машка взбунтуется!
Его привели на «суд» под яблоней. Дядя Витя объявил:
— Выбор прост: либо остаёшься героем, либо станешь «козлом отпущения». На тебя наденем шкуру, и будешь отпугивать нечисть!
— А третий вариант? — спросил Аркадий.
— Третий… — староста вздохнул. — Выпьешь, и мы забудем этот разговор.
Аркадий капитулировал. Он выпил, трактор завёлся, а корова Машка вдруг замычала строчками Есенина: «Не жалею, не зову, не плачу…»
Глава 5: Финал с моралью и силосом
Через неделю Аркадий сидел у озера, курил и смотрел, как Федя кидает в воду жестяные банки. Он понял: Дубки — это ловушка, где городских превращают в часть фольклора.
На сельском собрании он поднял бутылку:
— Я остаюсь! Но требую четыре литра в месяц и право называть трактор «Мерседесом»!
Деревня ликовала. На следующий день Аркадий, уже подшофе, учил детей делать «московский коктейль» — самогон с мятой, которую он выдавал за «элитный чай».
В письме коллегам он написал: «Командировка затянулась. Пришлите пиджаков — тут оценили мой стиль. P.S. Если увидите мою бывшую, скажите, что я нашёл гармонию… и три литра самогона в месяц».
Эпилог: Легенда о «столичном пленнике»
Спустя годы туристы фотографировались у трактора с табличкой «Москва может подождать». Галина продавала сувениры:
— Вот пузырёк с воздухом Аркадия! С нотками юриспруденции и тоски по метро!
Сам герой, седой и довольный, сидел на крыльце и смотрел, как новый «пленник» — программист Вадим — пытался убедить дядю Витю, что приехал «всего на три дня за грибами».
— Деревня — это не место, — сказал Аркадий, попивая чай из кружки с надписью «Лучший тракторист-2023». — Это состояние души. Особенно если душа слегка под градусом.
Корова Машка, жуя жвачку, мычала: «Я покинул родимый дом…» А в озере, где когда-то не было рыбы, теперь плавали пустые бутылки — как ироничные памятники всем, кто приехал «на выходные».