Ответ на пост «Немного о трёх мушкетёрах и отличия фильма от книги»
Белая Дама "Артека": как героиня Дюма оказалась в Крыму
90 лет назад в Крыму открылся детский лагерь "Артек"
16 июня детскому лагерю "Артек" в Крыму исполнилось 90 лет. Обозреватель сетевого издания M24.ru Алексей Байков предлагает окунуться в воспоминания. Таинственная Белая Дама "Артека" - о ней слышал чуть ли не каждый отдыхающий. Кем она была и какую тайну хранила?
Миледи из "Чертова домика"
Как известно, в каждом уважающем себя пионерлагере должна быть своя Белая Дама - привидение женщины в белом, которое бродит по ночным аллеям и хватает нарушителей режима. А в главном лагере СССР – "Артеке" – эта дама уж точно должна быть какая-нибудь особенная.
Так вот, Белой Дамой "Артека" еще с тех времен, когда никакой "Республики детства" на этом месте не было и в помине, работает призрак Миледи. Да-да, той самой леди Винтер из "Трех Мушкетеров" Дюма. Вернее не совсем той самой, а одной из нескольких реально существовавших женщин, из которых классик приключенческой литературы "слепил" данного отрицательного персонажа. Официально во всех энциклопедиях в качестве прототипа миледи указывается Люси Хэй, графиня Карлайл – брошенная любовница Бэкингема, с горя ставшая агентом Ришелье. Только никаких афер с алмазными подвесками эта приятная во всех отношениях дама не проворачивала. Просто Дюма, в свойственной ему манере смешения эпох, описал совсем другой эпизод из французской истории – знаменитую affaire du collier, историю с пропажей ожерелья Марии-Антуанетты.
Жанна Де Ламотт
Дальнейшая история обнаруживается как минимум в трех версиях за пару кликов в поисковике. И вы узнаете о том, как некая Жанна де Люз де Сен-Реми де Валуа втерлась в парижский высший свет, как поразила всех своей красотой и выскочила замуж за графа де Ламотт, как стала любовницей кардинала де Рогана и подругой Марии-Антуанетты. В роли "алмазных подвесок" - ожерелье с бриллиантами, заказанное еще Людовиком XV для графини Дюбарри, ценой в 1 миллион 600 тысяч ливров (стоила эта безделушка как небольшой французский городок). Король умер, у его бывшей фаворитки все отобрали, и ожерелье повисло мертвым грузом на балансе ювелирной мастерской Бемера и Бассанджа. Но тут появилась Жанна де Ламотт, которая, при помощи небезызвестного Калиостро, задумала и провернула блестящую аферу. Она уговорила своего любовника-кардинала купить ожерелье, якобы от имени королевы и подделала ее подписи на долговых расписках, а саму драгоценность попросту украла. Скандал вышел грандиозный, позднее Мирабо назвал эту историю "прологом к Великой революции", Дюма написал о ней отдельный роман, а в 2001 году Голливуд снял фильм с Хиллари Суонк в главной роли.
Жанну Де Ламотт судили и приговорили к лишению дворянства, клеймению и пожизненному заключению в тюрьме для проституток. Оттуда она бежала в Англию, успешно шантажировала Марию-Антуанетту своими мемуарами и, наконец, то ли покончила жизнь самоубийством, то ли была убита, то ли инсценировала собственную смерть.
Дальнейшие события вот уже 200 лет с удовольствием пересказывают всем желающим крымские краеведы и вожатые "Артека". Нет, не умерла, бежала в Россию, там 12 лет прожила в Петербурге под именем графини де Гоше, потом французский посол случайно ее опознал и потребовал выдачи, а Александр I сослал в Крым. Там она поселилась у подножья Аю-Даг, стала "боссом" местных контрабандистов и обращала в христианство крымских татар, а заодно, на правах ученицы Калиостро, занималась колдовством, из-за чего к ее жилищу навсегда прилипло прозвище "Чертов домик". Долго среди татар еще ходила легенда о старухе-проповеднице, приезжавшей к ним верхом, в черном плаще с двумя пистолетами за поясом, говорившей с ними о Христе с явным французским акцентом. Вся крымская эпопея де Ламотт заняла менее двух лет: в 1824 ее выслали, а в 1826 она уже умерла, и как только все успела? Завещала она похоронить себя в той же одежде, в которой встретит смерть. Но ее старая служанка-армянка ничего не поняла и через сутки после смерти решила все же обмыть свою госпожу, начала раздевать тело и обнаружила на плече клеймо парижского палача - "так все и выяснилось".
"Чертов домик" до сих пор стоит в самом центре лагеря "Морской", в нем с тех пор еще много кто успел пожить, включая основателя "Артека" Зиновия Соловьева. В 1983 году Николай Самвелян опубликовал книгу "Семь ошибок, включая ошибку автора", в которой окончательно доказал, что умершая в Крыму таинственная графиня де Гоше и была Жанной де Ламотт. Страшные истории о "крымской миледи" пионеры рассказывают друг другу каждую смену, поток желающих найти знаменитое ожерелье не иссяк до сих пор - в общем легенда живет и процветает. Были даже проекты по превращению "Чертова домика" в музей графини де Ламотт и "аферы с ожерельем"…
Все ли было так сказочно?
Во всей этой "крымской эпопее" французской аферистки есть немало моментов, вызывающих вполне обоснованные вопросы. Так всегда бывает с популярными историческими легендами – после тщательного изучения документов выясняется, что "не 100 рублей, а 50, не в преферанс, а в "Дурака" и не выиграл, а проиграл".
Американский певец Поль Робсон в Артеке, 1958 год. Фото: ИТАР-ТАСС
Во-первых, откуда пошла вся эта история, где, так сказать, первоисточник? Многие интерпретаторы версии про "крымскую миледи" ссылались на книгу "Письма и записки Оммер де Гелль", принадлежащую якобы перу известной французской путешественницы Адель Оммер де Гедль:
"Похороненная в саду своего дома, эта таинственная женщина, о которой ходили такие разноречивые слухи, не имела на могиле даже камня, который указывал бы иностранцу или путешественнику, что под ним покоится графиня Ламот, высеченная и заклейменная на Гревской площади, как участница в скандалезном деле об ожерелье королевы."
Настоящим автором этих "записок" был известный мистификатор П.П. Вяземский, что доказали еще советские ученые в 1930-х годах прошлого века. То есть одним из столпов истории "крымской миледи" с самого начала была общеизвестная фальшивка.
Во-вторых, во время интересующих нас событий, землями в урочище "Артек" владела вовсе не княгиня Потемкина, как это часто пишут в энциклопедиях, а польский поэт Густав Олизар, друг Пушкина и Мицкевича, будущий участник одного из тайных обществ декабристов и восстания 1830 года. После себя он оставил мемуары. И графиня де Гоше в них, представьте себе, упоминается, но ей там отведено весьма скромное место, всего один абзац:
"Но еще более возбуждала любопытство старая француженка, жившая при ней (Голицыной), в которой многие хотели видеть m-me Ламот, прославившуюся в известном процессе об ожерелье."
И все. Согласитесь, что между пространным повествованием о графине Гвашер из записок Вяземского-"де Гелль" и осторожной фразой Олизара "в которой многие хотели бы видеть…" - дистанция огромного размера. К тому же "Чертов домик" находился как раз на территории его усадьбы "Кадриатикон", поэтому Олизар упомянул бы о том, что сосланная француженка поселилась именно у него.
Фото: ИТАР-ТАСС
Едем дальше. Активной собирательницей всех легенд вокруг "Артека" была Маргарита Соловьева, жена основателя лагеря. По ее словам, в 1926 году она встречалась с писателем В. Вересаевым, который и рассказал ей историю "крымской миледи", ссылаясь на мемуары Олизара. Но Олизар сам в "де ламоттовской" версии, как мы знаем, сомневался. Круг замкнулся, а правды все нет.
Были и другие, более дотошные исследователи, например, крымский историк А. Маркевич, опубликовавший в 1912 году в журнале Таврической архивной комиссии статью "К биографии графини де Ламотт Валуа-Гаше". В ней он писал:
"Графиня Гаше отправилась в Крым вместе с известной по своему мистическому миросозерцанию графиней А. С. Голицыной, пригласившей с собой сюда, в свое имение Кореиз, кроме графини Гаше, и еще более известную графиню Крюденер.
Переехав в Крым, графиня Гаше проживала некоторое время в Кореизе у графини Голицыной, затем одна с прислугой в Артеке, у подножия Аюдага, и, наконец, переселилась в г. Старый Крым, по совету барона Боде, также французского эмигранта, бывшего в Судаке директором училища виноградарства и виноделия."
Юсуповский дворец в Крыму, 1994г. Фото: ИТАР-ТАСС
Вот и появились новые зацепки. Во-первых, А.С. Голицына - жена камергера И.А. Голицына. Ее действительно в 1822 году выслали из Петербурга вместе с правнучкой фельдмаршала Миниха, баронессой Юлианой Крюденер, за попытку склонить Александра I к крестовому походу против Османской империи, а также за распространение пиетизма (одна из сект лютеранства). В Крыму дамы собирались основать пиетистскую колонию из немцев с греками и начать обращение татар. В биографии Голицыной упоминаются и ее весьма оригинальные для почтенной светской дамы манеры:
"Верхом на лошади, в длинном сюртуке, с плетью в руках, с помощью которой она самолично расправлялась не только с домашними, но и с посторонними, деспотичная Голицына держала в трепете даже местные власти. В обществе ее прозвали La vieille du rocher ("Старуха со скалы"), сама она иногда подписывалась La vieille des monts ("Старуха с гор"), что остряки быстро переделали в La vieille demon ("Старый черт")."
Вот, кто ездил к в гости к крымским татарам "в плаще с двумя пистолетами", вернее – с плеткой, и проповедовал им христианство . А заодно становится ясным, что именно за "христианство" такое было, а то католичка-француженка, обращающая мусульман в православие смотрится как-то нелепо.
Итак, вместо де Ламотт мы видим Голицыну, а вместо загадочных контрабандистов – обычных сектантов. А где же все это время была "крымская миледи"?
Маркевич оставляет нам еще одну зацепку насчет клейма. В примечаниях к своей статье он ссылается на вышедшие в 1889 году воспоминания некой Ольги N (журнал "Русский вестник") и пишет: Голицыны узнали, что их старая гувернантка - не кто иная, как графиня де Ламотт, только тогда, когда случайно, через полуоткрытую дверь, заметили у нее на плече отметину… Стоп, какие "Голицыны", если Анна Сергеевна приехала в Крым без родственников? Во-вторых, зачем ей понадобилась гувернантка, если у нее не было детей, а дочь Юлианы Крюденер к тому моменту была уже замужем?
Надо сказать, что сама Ольга N графиню де Гоше в глаза не видела, а историю о ней пересказывает со слов неизвестных "крымских старожилов". Далее из текста становится ясным, что речь идет о совсем другой ветви рода Голицыных – о Василии Сергеевиче Голицыне и его жене Елене Суворовой, урожденной Нарышкиной, легендарной красавице своего времени. Одно только "но": в 1824 году эта семья еще праздновала свой "медовый месяц" в Берлине, а в своем крымском имении стала появляться через несколько лет после того, как де Гоше умерла. Видимо, у них жила какая-то другая престарелая француженка, у которой тоже могло быть клеймо. А могло случиться и так, что одну историю смешали с другой ради достоверности. Поскольку легенды о "миледи" стали появляться чуть ли не на другой день после ее смерти, крымские дворяне были склонны видеть Жанну де Ламотт в любой эмигрантке говорящей по-французски.
А может ее и вовсе не было в Крыму?
Нет, была. И даже в ссылке оставалась персоной настолько важной для российской короны, что то ли начальник Генерального штаба Дибич, то ли всемогущий Бекендорф приказал губернатору Таврическому Нарышкину: после смерти графини все принадлежащие ей бумаги и личные вещи изъять и немедленно фельдъегерской почтой доставить в Петербург! Как только весть о кончине де Гоше дошла до Нарышкина, он немедленно отправил своего чиновника для особых поручений, но не в "Артек", а в город Старый Крым, и дает ему письменный наказ, одна фраза из которого окончательно все проясняет:
Жанна Де Ламотт
"Известно, что графиня Гаше находилась и умерла в Старом Крыму, имущество ее описано тамошнею ратушею при бытности назначенных графинею Гаше изустно перед кончиною своею душеприказчиков: коллежского секретаря барона Боде, иностранца Килиуса и заведовавшего делами покойной феодосийского 1-й гильдии купца Доменико Аморети, которое, по распоряжению тамошнего губернаторского правительства, взято в ведомство феодосийской дворянской опеки. В описи имущества показаны четыре шкатулки без означения, однако, каких они цветов, но одна из них, под No 88, с дамским прибором и отмечена следующею госпоже Бирх. Вероятно, это та самая шкатулка, о которой начальник генерального штаба пишет мне".
Значит, де Гаше-де Ламотт действительно жила и умерла в Крыму, но не на Южном берегу, а на востоке полуострова, в городе Старый Крым. Эту версию полностью подтверждают и мемуары дочери уже упомянутого барона Боде, ставшего позднее директором Училища виноградарства и виноделия в Судаке:
"Я была еще очень молоденькой девочкой, когда вся эта компания приезжала к моим родителям, но я живо помню всех их: и сухую, грозную княгиню Голицыну, и нежную блондинку Баронессу Беркгейм, но более всех графиню де Гаше. Всю ее замечательную историю узнала я гораздо позже; не знаю отчего, она тогда поразила меня; но я как сейчас вижу старушку среднего роста, довольно стройная, в сером суконном рединготе. Седые волосы ее были прикрыты черным бархатным беретом с перьями; лицо нельзя сказать кроткое, но умное и приятное, украшалось живыми блестящими глазами. Она говорила бойко и увлекательно-изящным французским языком. С родителями моими она была чрезвычайно любезна, с своими спутницами насмешлива и резка <…> Она желала купить в Старом Крыму сад, принадлежавший отцу моему."
Итак, баронесса Мария Боде оказывается чуть ли не единственным свидетелем (если не считать Олизара), видевшим таинственную графиню де Гоше своими глазами, в отличие от многочисленных пересказчиков баек "крымских старожилов". Там же можно узнать и о том, чем занималась под конец жизни эта женщина.
Фото: ИТАР-ТАСС
Александр Боде хотел заполучить де Гаше в качестве компаньонки и наставницы для своей дочери. Он даже предлагал построить для нее дом в Судаке. Но француженка захотела выкупить принадлежавший ему сад, поэтому поселилась в землянке рядом с усадьбой Боде и стала сбивать цену, отгоняя всех прочих покупателей. Потом решила мириться и завещала семье Боде чуть ли не все свое имущество. А 23 апреля 1826 года она скончалась. Описание обстоятельств ее смерти не оставляет никакого пространства для сомнений:
"Ее служанка-армянка рассказала только о том, что, почувствовав себя плохо, графиня всю ночь перебирала и сжигала свои бумаги, что она запретила после своей смерти раздевать ее и требовала похоронить в том, в чем она была одета. По решению местных властей, в связи с отсутствием католического священника, она была похоронена русским православным и армянским грегорианским священниками. Могильная плита не тронута до сих пор/… /В связи с тем, что графиня редко кого допускала к себе, одевалась всегда сама одна/ …/ее служанка мало чем могла удовлетворить всеобщее любопытство. И только во время осмотра и омовения она заметила на спине своей хозяйки два ясных следа от раскаленного железа. Эта деталь подтверждает все предыдущие предположения, так как известно, что госпожа госпожа де Ламотт была приговорена к клеймению и, несмотря на то, что она отбивалась от палачей, клеймо, хотя и нечеткое, все же было выжжено", - сообщается в мемуарах Марии Боде.
Подведем итоги
Великая авантюристка XVIII века Жанна де Ламотт действительно не умирала в Лондоне, а в очередной раз создала себе новую личность и под ней стала работать на российскую "внешнюю разведку" (спецслужб в сегодняшнем понимании тогда еще не было, шпионажем занимались в основном дипломаты).
В благодарность за это ей позволили жить в Санкт-Петербурге. Но даже из-за такой полезной во всех отношениях дамы Александр I не собирался ссориться с восстановленными в своих правах Бурбонами, так что Жанну убрали с глаз долой сразу же, как только французы ее опознали.
В Крым она прибыла, судя по всему, вместе с сектантской "миссией" А.С. Голицыной, а затем их пути разделились. Голицына вместе с Крюденер остались проповедовать свое "христианство" татарам на Южном берегу, а Жанна де Ламотт перебралась в Старый Крым, где и провела последние полтора года своей жизни на глазах у семейства Боде (что неудивительно, благо они были ее соотечественниками).
В семействе Голицыных из Магарача жила какая-то другая француженка, вполне возможно - беглая воровка. Скорее всего, Ольга N вообще выдумала эту историю, желая придать достоверности легенде о де Ламотт.
Белая Дама из "Артека" - это собирательный образ двух женщин, реально существовавших и живших в Крыму в одно и то же время: графини де Ламотт и А.С. Голицыной.
Фото: ИТАР-ТАСС
"Чертов домик" в лагере "Морской" вообще не имеет ко всему этому никакого отношения. Скорее всего его построили уже в то время, когда урочищем "Артек" владела Т.Б. Потемкина¸ славившаяся не только истовой набожностью, но еще и увлечением спиритизмом и прочей мистикой.
Такая история. Может, все-таки не стоит пересказывать ее нынешним "артековцам"? Оставить легенду в покое, сделать в "Чертовом домике" музей, пустить слух о том, что знаменитое ожерелье Марии Антуанетты было спрятано где-то неподалеку и пусть его ищут. В конце концов, мы же на полном серьезе рассказываем детям о том, что Санта Клаус проживает в деревне Йолупупкки в Лапландии, а Дед Мороз – в Великом Устюге. Вырастут, как говорится, - поймут. Все равно ни один пионерлагерь не может существовать без своей Белой Дамы.
Гораздо обиднее, когда подобные байки на полном серьезе воспроизводят и публикуют взрослые.