Остров осьминога (глава 2 из 15, часть 2)⁠⁠

Ссылка на предыдущую часть Остров осьминога (глава 2 из 15, часть 1)

Я отдал приказ, и двое сняли броню. Они переключили автоматы в режим одиночной снайперской стрельбы. Теперь их задачей было издалека прикрывать остальной отряд, точными выстрелами нейтрализуя противника.

Коридор закончился большим холлом, в котором на полу лежало несколько окровавленных тел. Наша стрельба не прошла даром. Совы лежали как попало. По следам крови было видно, что некоторых пытались тащить, но бросили. Наверх, в жилые блоки, дороги не было. Дорога была только вниз, в коридоры и подсобные помещения подземного города. Мы подготовились и стали спускаться.

Очередная стычка произошла через две минуты осторожного пути. На нас вылетело трое Сов, и один был с ракетометом старого образца. Мы успели выстрелить, и только поэтому ракета полетела не точно в нас, а над нами. Она врезалась в потолок и взорвалась. Броня почти у всех была обнулена, а один был тяжело ранен. Мы уничтожили троицу Сов и сняли всю броню.

Дальше продвигались по той же схеме, только на нас уже не было брони. Срочно запросили подкрепление, но оно не могло прибыть очень быстро. Постоянные перестрелки, засады, мины. К концу нашего маршрута дошли только двое, и один из них я. Остальные были или тяжело ранены, или убиты. По пути мы уничтожили почти полсотни Сов.

В конце нашего маршрута мы встретили другой отряд, который начинал штурм через другой проход. Их осталось также трое. А третья группа не появилась вовсе. Они умерли все в постоянных стычках с Совами. Теперь наша задача изменилась. В помещение, в котором мы остановились, было четыре входа. По двум прибыли мы и другой отряд. По третьему должен был прийти третий отряд, но не пришел. В четвертом проходе была основная база Сов.

Нас было шестеро, а Совы не стали дожидаться нашего подкрепления и пошли на прорыв. Мы отбивались, как могли. Боеприпасов было много — мы брали автоматы у погибших товарищей. Но нас просто завалили трупами. Вшестером мы убили шестьдесят восемь человек, больше никогда такого не повторялось. Но Совы продолжали прорываться и не останавливались. Они смогли прорваться в третий коридор, накрыв наши спешно возведенные укрытия плотным огнем. Преследовать мы их не стали. Наши тела могли двигаться, годы тренировок прошли не зря. Но наши чувства не давали нам возможности преследовать Сов. Нас осталось всего трое из шести. Мы стояли и смотрели на гору трупов, которую мы создали своими руками. Шестьдесят восемь тел, которые буквально полчаса назад еще были людьми, заполнили коридор. Повсюду была кровь, ошметки тел и остекленевшие глаза, смотрящие в разные стороны.

Из Сов вырваться не смог никто. Их встретило наше подкрепление и полиция. Они попали под перекрестный огонь и погибли все. Как потом выяснилось, Совы предпочли умереть все, но не сдаться. Всего их было почти шестьсот человек. С нашей стороны погибло чуть более тридцати. Если бы шла война, то можно было бы назвать это великой победой. Но у нас так не поворачивался язык. Я до сих пор помню те коридоры и тела, разбросанные повсюду.

Нас отправили на реабилитацию, но она помогала слабо. В строй вернулся только я. Остальные бойцы, участвовавшие в штурме и выжившие, сошли с ума. Мне дали новый отряд, но я с ними уже не сближался. Теперь я понял, почему так вели себя более старшие командиры. Почему никто из них не сближался с бойцами. Заботиться — да, опекать — да, защищать — да, сближаться — нет. Универсальная формула для любого человека, который работает с людьми, которых может уже завтра потерять.

— А что у тебя с рукой? — спросил доктор Свамп. — Ты же не хотел делать аугментации, но сделал. Видимо, что-то случилось, что ты решился на это.

— Как ты догадался? — в ответ спросил Мигель.

— Я же доктор, — улыбнулся в ответ Свамп, — а психология — это часть профессии.

— Да глупо получилось. Мне тогда было двадцать девять. Мы готовились к очередной операции. Задача была — уничтожить объект, именно не захватить, а уничтожить. Причем сделать это нужно было так, чтобы основные строения не пострадали, а пострадало только оборудование. Людей тоже желательно было не трогать. Если я правильно понял, то так мы могли нанести экономический урон конкурентам, а им придется опять вкладывать деньги и силы в разработку месторождения. Захватывать же объект не имело смысла из-за его удаленности. Мы не смогли бы нормально его защищать и удерживать долгое время. Нас вооружили, посадили на огромный геликоптер и отправили на объект. Нас было шесть отрядов, но вооружены мы были в основном нелетальным оружием. Из опасного у нас были только мины, которые взрывались удаленно, по команде с пульта.

Охраны на объекте почти не оказалось. Слишком далеко на территорию конкурентов мы забрались. Мы без труда их обезвредили и отволокли в отдельно стоящее помещение. Потом началась беготня за рабочими и инженерами, но все-таки мы их всех собрали и отправили в то же самое помещение. Объяснив пленникам, что будет дальше, чтобы они не боялись и не делали глупых или геройских поступков, мы приступили к минированию. Обошли каждый закоулок, и в нем устанавливали мины. Мне стало скучно, и я тоже пошел минировать. Это и стало моей глупостью.

Если ты не знаешь, то существуют такие мины, начиненные плазмой. Их называют «огненными жуками». У них шесть лапок, которыми они могут крепиться к любой поверхности. Команда на детонацию отдается удаленно. Но перед этим «жука» надо включить. Пока его не включишь, это просто ничего не способная сделать железяка. Так вот, у этих «жуков» взрыв направленный. Например, если его прикрепить на одну стену и взорвать, то внутри помещения всё сгорит, но стена, на которой был сам «жук», останется почти нетронутой.

Я держал «жука» в руках. Перевернул, чтобы нажать кнопку включения. Как только я до нее дотронулся, произошел взрыв. Плазма внутри «жука» спалила всё, до чего могла дотянуться. Мне повезло, что я руку не прижимал к телу, а держал ее вытянутой. Поэтому мне спалило всё до локтевого сустава. Кровью истечь я не мог. Плазма остаток культи превратила в спекшийся комок плоти. Такой боли я не испытывал никогда. Сначала боролся с ней, сколько мог, а потом потерял сознание. Очнулся я уже на базе, накачанный обезболивающим. Поговорил с врачом и выбрал такую форму протеза. Меня прооперировали и отправили служить дальше. На нанороботов мне не хватило денег, а в войсках их не одобряли в то время. Поэтому поначалу я в руке носил разные небольшие предметы, которые могут пригодиться. Одно время долго носил набор, объединявший множество инструментов в одном предмете. Несколько раз он меня здорово выручил.

Так я и продолжал служить в войсках до того, как мне исполнилось тридцать пять. Потом меня списали в запас и отправили на отдых. Теперь я мог делать всё, что захочу, при этом получая пособие. Несколько месяцев я шатался по мегаполису, не зная, чем заняться. Всё, что я делал и умел делать, — это воевать. Я начал употреблять всё, на что хватало моего пособия. Мой разум затуманился. Алкоголь, секс, наркотики, драки — я был на самом дне. Ходил в каком-то рванье, — Мигель дернул свою черную робу. — Даже эта одежда лучше, чем та, что была на мне тогда. Мне не было места в том мире. Там у каждого были дела, кроме меня. Каждый житель зарабатывал кри и тратил их на свои удовольствия. Каждый был занят, спешил на работу, спешил обратно, потом развлекаться. А у меня дел не было. Я думал устроиться на работу, и у меня даже получилось. Я стал вышибалой в одном из баров. Но оказалось, что бить людей так, как учили меня, нельзя. Я их просто калечил, и меня уволили.

Спас меня один из бывших вояк. Мы встретились в баре, и за бутылкой дешевого синтетического рома он рассказал свою историю. Она очень была похожа на мою, за исключением мелких деталей. Такой же бывший вояка, как и я. Тоже пил и не мог найти себе место. А потом пошел в полицию. Там такие как он, оказывается, нужны. Вообще нужны все, кто умеет держать оружие, имеет дисциплину и способен поддерживать порядок.

Три месяца в полицейской академии прошли очень быстро. Это было легкое для меня время, так как я знал больше, чем знали наши инструкторы. Мои показатели были на очень высоком уровне относительно остальных рекрутов. Тогда мне предложили пройти курс следователя. И, немного подумав, я согласился.

Через два года обучения и постоянной практики я вышел на самостоятельную работу. Быть следователем оказалось очень интересно и непривычно. По сути, я был предоставлен самому себе. Убийства, грабеж и насилие происходили постоянно. И я мог выбрать любое происшествие и расследовать его. Мне еженедельно платили небольшую сумму и премию, если я раскрою хоть что-то. А особо громкие дела оплачивались по повышенной ставке.

Нам были предоставлены доступы почти ко всем базам данных, кроме самых секретных. Мы могли наблюдать, сравнивать, анализировать и сопоставлять факты. Несколько раз мне повезло. Преступление было полностью заснято наблюдающим дроном. Доказывать ничего не нужно, только сопоставить и проверить личность. Иногда люди пытались представить дело так, как будто преступление совершил кто-то другой. Такие преступления раскрывались очень быстро, и за них хорошо платили. Особенно большая премия была за раскрытие убийств, и я сосредоточился именно на них.

Несколько дел мне так и не удалось закрыть, не хватало данных и фактов. Но в целом я был достаточно успешным следователем. Несколько раз даже номинировался на премию «Следователь года», но так ни разу и не выиграл.

К тридцати восьми годам накопил на первую часть нанороботов. Установил их, а в голову — управляющий модуль. В мозгу как раз осталось место после модуля, установленного в армии и изъятого после окончания службы. Но мне хватило только на одну четвертую часть от максимально возможного количества. Но я всё равно несколько дней ходил и радовался покупке. Нанороботы много раз меня выручали, это прекрасный имплантат. Жаль, что не смог купить большего количества. И жаль, что возможности мозга ограничены. Мы, люди, можем управлять только ограниченным количеством нанороботов. Если их будет слишком много, то наш мозг начинает разрушаться. Но даже так я очень доволен своим имплантатом и не стал бы его менять ни на какой другой.

— Что было дальше? — спросил доктор, желудок которого издал характерный звук. — Пора уже обедать, — улыбнулся Свамп.

— Осталось еще немного. Расскажу всё, и пойдем пообедаем, — ответил Мигель, который не заметил, как пролетело время, пока он вспоминал свое прошлое.

А потом началась история, из-за которой я попал сюда.

Однажды я был в офисе, просматривал список совершенных преступлений и отбирал те, за которые возьмусь. Мне на глаза попадались грабежи, убийства, взломы, кража информации, насилие, драки и воровство имплантатов. Я отбрасывал всё ненужное мне, все-таки следователем был не я один, и другие тоже имели свою специализацию. То, что мне подходило, я внимательно изучал. Отобрал примерно пять дел разной степени сложности и уже думал заканчивать. Мысли убежали вперед, и я представлял, как пойду домой, по дороге зайду в полюбившийся мне бар и выпью пару рюмок покрепче и повкуснее. А потом буду спать столько, сколько смогу. В последние дни было много работы, и я чертовски устал. Пока мои мысли текли сами по себе, я лениво просматривал ленту происшествий.

И тут мои глаза наткнулись на очередное убийство. Маленькая девочка была похищена из Дома ребенка, а потом истерзана, изнасилована и убита. В моей голове как будто что-то переключилось. Как я раньше не замечал этого? Почему не обращал внимания? Всё необходимое было в моих руках и рядом со мной. Я вспомнил, что видел уже такие убийства, и не только девочек, но и мальчиков. Выбросив всё лишнее из головы, я стал рыться в базе убийств.

Отфильтровывал, сопоставлял факты, просматривал видео с места убийства, смотрел анализы медиков. Таких убийств скопилось уже достаточно, чтобы объявить о маньяке. Начались они пятнадцать лет назад. Но в последнее время участились. Я решил внимательно присмотреться к этому делу и при необходимости привлечь других следователей. Скопировав всю информацию об этих убийствах и других, которые отобрал ранее, я пошел домой.

Заглянул в бар и, как планировал, выпил пару рюмок хорошего крепкого виски. Алкоголь расслабил тело, но не голову. Мои мысли все время бродили около убийств детей. Никак не удавалось переключиться на что-то другое.

Утром, когда я проснулся, первое, о чем я подумал, — это о деле. Надо было прекращать забивать себе голову ненужными мыслями, а упорядочить и спланировать свою деятельность. Позавтракав, я сел в кресло и стал работать. У меня было пять убийств. Я разделил время на до и после обеда. Утром я расследовал обычные дела, а вечером занимался серийным убийцей.

Расследование захватило меня. Работать было увлекательно, и все свои силы я отдавал этому делу. Постепенно стало выясняться, что в основном серийного убийцу интересуют дети от 10 до 12 лет. Он ворует их из трех Домов ребенка, остальные дома почему-то остаются нетронутыми. За пятнадцать лет своей деятельности маньяк убил семьдесят два ребенка, при этом это только те тела, которые удалось найти. Еще четырнадцать детей считались пропавшими без вести. Ни одной записи убийства или даже намека на это не было. Пришлось действовать более старомодными средствами.

Я отправился во все три Дома ребенка и поговорил с управляющими. Все из них сокрушались о судьбе пропавших детей. Но один вызвал у меня подозрения. Когда в разговоре я поднял эту тему, он стал заметно нервничать и обильно потел. Он явно что-то скрывал, только неизвестно было, касалось ли это убийств детей. Или он виноват в чем-то другом. На всякий случай я это запомнил, записал и прикрепил к нему наблюдающего дрона.

Дома, на большой цифровой доске-экране, которая висела у меня на стене, я стал создавать систему расследования. Обычно люди использовали ее как простой телевизор или работали на ней. Я предпочитал работать на небольшом планшете, который носил с собой, а на экране составлять полные картины произошедшего. У меня появилась первая точка. Управляющий седьмым Домом ребенка — Август Шмидт. Следовало найти еще точки и понять, как они связаны между собой. Я стал копать дальше.

Обратившись к медикам, я узнал, что все раны были нанесены тремя разными способами. При помощи ножа, плетки и кулаков. Наносил их один и тот же человек, что в очередной раз убедило меня, что это серийный убийца. Нож был одним и тем же, а вот плетки со временем менялись. Убийца был правшой и не очень высокого роста. Он держал детей связанными, о чем свидетельствовали следы на руках и ногах. Потом он их мучал и насиловал, а через пару дней развлечений убивал и бросал труп там, где не было никакого наблюдения. Как он похищал детей и как потом вывозил трупы, еще только предстояло узнать. Следов ДНК преступник не оставлял.

Расследование продолжалось три года. Я опрашивал возможных свидетелей, сопоставлял факты, осматривал новые трупы, изучал новые факты, просматривал записи, изучал медицинские документы. Картина стала наполняться и вырисовываться. В какие-то моменты расследование заходило в тупик, но потом удавалось найти новые зацепки и продолжить. Одной из ключевых зацепок стал грузовой болид. Я не сразу заметил его — это было сложно. Но рядом с местами, где выкидывали трупы, постоянно проезжал один и тот же грузовик. Он попадал в камеры на подъезде, но прямой съемки у меня не было. Я стал распутывать и эту ниточку.

Впоследствии выяснилось, что в корпорации процветает культ. Они молились одному из богов, а точнее, демонов древних времен. Изображали они его в виде гротескной головы с несколькими щупальцами на месте рта. У каждого члена культа был знак с его изображением, вытатуированный в разных и, как правило, скрытых местах. С определенной периодичностью, которую определял главный жрец культа, они устраивали оргии и приносили жертвы своему богу. На таких собраниях они напивались, занимались групповым сексом всеми возможными способами и развлекались. Центральной фигурой в этих оргиях был беззащитный, девственный и чистый ребенок. Не знаю, что они нашли в своем боге, но то, что это зло, я знаю точно.

Культ был очень многочисленный, но самое главное — очень влиятельный. Корпорация «Скорп» была полностью им захвачена. Я не говорю, что все члены корпорации были членами культа. Но многие ключевые посты занимали именно они. Взаимно помогая друг другу, они продвигали то, что им было нужно. Но самое главное — я узнал, что часть владельцев корпорации была в культе. Сын господина Орина, по имени Густав, был правой рукой своего отца. И параллельно он занимал очень высокий пост в культе. С такой поддержкой было почти невозможно наказать культ за преступления. Но я все же попытался. Меня так научили, и я был согласен со своим учением. Правда и справедливость превыше всего!

Первое, что я сделал, — это пошел к своему руководителю. И, как выяснилось, зря. Единственное, что он мне сказал, так это чтобы я оставил это дело, если мне дороги жизнь, свобода и карьера. Но я не мог так поступить. Я стал стучаться во все возможные инстанции и пытался достучаться до господина Орина.

И везде, куда бы я ни пошел, я встречал отказ и нежелание ввязываться в это щекотливое дело. А потом они пришли ко мне. Кто-то донес, что я раскрыл эти преступления и доложил куда надо. В мою дверь постучали ночью. Я открыл и впустил незваных гостей. По их внешнему виду я сразу понял, что сопротивляться бесполезно и надо вести себя смирно и покладисто.

Пришедших было четверо, возможно, и больше, но я видел только четверых. Трое здоровых и напичканных аугментациями бойцов и один человек, который и вел со мной разговор. Один из бойцов остался перед входом в мой жилой модуль, один встал рядом с окном, после того как пересек модуль и проверил, что я в нем один. Третий боец поставил второй стул к столу, за которым я работал до прихода незваных гостей. Он указал мне на стул, на который я покорно сел, и встал за моей спиной, жестом показав, чтобы я не делал резких движений. Все бойцы были вооружены короткоствольными, но мощными автоматическими бластерами. Очень удобное оружие для боя в небольших помещениях. После этого появился четвертый, он был одет во всё черное и носил черный кожаный плащ. Высокий, худой, с высокими скулами, уверенными и плавными движениями. Его старомодная шляпа — говорят, такие носили задолго до войны наций, — могла бы вызвать смех, если бы не сопровождавшие его бойцы и холодное, серьезное лицо. С такими людьми лучше не связываться, они отдают приказ на убийство так, как будто поливают цветы.

Он не стал представляться, сел напротив меня и стал излагать. Он рассказал мне краткую историю всей моей жизни, дав понять, что знает обо мне всё, что нужно, и даже больше. Он рассказал мне о расследовании и о том, какой я молодец. И похвалил, что я прекрасно справился с этим делом. Но эта похвала была хуже ледяной воды в покрытой льдом реке. Он попытался улыбнуться, что ему не удалось, и сказал, что им нужны такие люди. Он предложил мне всё, о чем может мечтать обычный житель мегаполиса. Деньги, хорошую должность в отделе внутренних расследований, отличную зарплату, новый и просторный жилой бокс, личный болид. Предложение было больше чем заманчиво. И всё, что я должен был отдать за это, — это свою совесть и еще вступить в культ. Если с совестью я бы смог договориться, то участвовать в оргиях, на которых насилуют и убивают детей, я бы не смог. Я пообещал подумать, и мне дали на это неделю. Мне оставили способ связи для ответа и сказали, что за мной будут наблюдать.

В следующий раз я встретился уже только с бойцами. Они подкараулили меня, когда я поднимался по лестнице в своем доме на свой этаж. Старая привычка, выработанная годами, стараться получить физическую нагрузку всеми доступными методами. Хотя сопротивляться было бесполезно, но я сопротивлялся. Их было пятеро, и меня умело окружили, отрезав все пути к отступлению и бегству. Я успел ударить всего пару раз, но один удар получился удачным, я сломал противнику нос. А после меня долго и жестко били. С чувством, делая любимую работу. Старались не калечить и оставить меня в более-менее здоровом состоянии. Видимо, таков был приказ. Но били так, чтобы я прочувствовал все суставы и болевые точки на моем теле. Это было ровно за день до окончания срока, когда мне нужно было дать ответ. В самом конце один из нападавших бросил: «Слишком долго тянешь с ответом, наши хозяева не любят ждать!» А потом они ушли.

Подняться я смог не сразу и с большим трудом. Болело всё тело сразу, и непонятно было, как это им удалось. Оставалось ощущение, что они били меня везде сразу. Я добрался до своего жилого блока и занялся самолечением.

На следующий день я уверился в своем решении и отправил ответ, что на всё согласен. У меня было немного времени на подготовку, и я готовился, но мне нужно было еще время. В ответ мне написали, чтобы я выздоравливал, и что через три дня за мной приедут и отвезут на встречу знакомства. А значит, осталось три дня, чтобы успеть сделать задуманное.

Я собрал всё необходимое и за несколько часов до того, как за мной должны были приехать, скрылся в нижних уровнях мегаполиса. Теперь искать меня было бесполезно, только если я сам не дам о себе знать.

Благодаря войне с Совами и службе следователем я успел неплохо изучить те места, в которых решил скрыться. Я знал, как работают наблюдательные дроны и как от них скрыться. Я понимал, какие районы находятся под постоянным наблюдением, а какие нет. Всё это мне помогло скрыться и создать себе логово чуть меньше, чем за неделю. Я уже давно думал о том, что может случиться и как мне себя подстраховать. На случай нападения другой корпорации на мегаполис я подготовил себе небольшое убежище. Но не всё было готово, чтобы спрятаться в нем. Оружия было более чем достаточно, все-таки сказывалось мое военное прошлое. И это первое, о чем я позаботился. Но нужно было и другое снаряжение, еще еда и одежда.

Я всё успел подготовить и наполнить свое логово до отказа. И теперь нужно было затаиться. У меня был доступ к общей сети, и там я узнал, что объявлен преступником и нахожусь в розыске. Вся полиция была проинформирована обо мне, и мне оставалось только отсиживаться. Через несколько недель меня стали искать уже гораздо ленивее, и я стал готовиться. Готовиться к тому, чтобы из жертвы самому стать охотником. Готовиться отомстить и восстановить справедливость. В моем убежище было всё, что нужно для этого, и я стал составлять план. Пора было выходить на ночную охоту и показать свои зубы. Виновные должны быть наказаны, и наказание должно быть только одно — смерть. А уж убивать меня учили много лет, за что теперь и поплатятся.

Моими основными целями стала верхушка культа, но я не брезговал и рядовыми членами. У меня была вся необходимая информация и оружие. Старая снайперская винтовка прекрасно подходила для моих целей. Точная, стреляющая на большое расстояние, бесшумная и смертельно опасная.

Я стал убивать. Несколько рядовых членов культа и пара человек из руководства привлекли ко мне самое пристальное внимание. Их смерти не остались незамеченными, и культ быстро понял, кто открыл на них охоту. Меня стали искать. В течение четырех месяцев мне удавалось скрываться и по одному уничтожать членов культа.

Самой главной целью стали главный жрец и сын господина Орина. Но добраться до них не удалось. Я посеял настоящий страх в культе. И верхушка спряталась так, что я не смог их найти. Но зато мне удалось убить многих членов рангом пониже. Например, правая рука главного жреца стала моей жертвой. Мой снаряд разорвал ему голову на куски, и я не мог этому не радоваться. Всего за несколько недель я из полноценного члена общества и в целом положительного человека превратился в изгоя, убийцу и одержимого. Меня не оставляли мысли о желании мести за детей. Я жаждал крови членов культа. Теперь я могу честно это признать.

А потом случилось то, что должно было случиться рано или поздно. Я потерял бдительность и допустил ошибку. Мое логово раскрыли и подкараулили меня рядом с ним. Захват прошел быстро, умело и без лишнего шума. Меня скрутили так, что я даже не мог пошевелить пальцем. Погрузили в болид и отправили в изолятор. Суд прошел без моего участия и очень быстро. Культ использовал всё свое влияние, чтобы я оказался здесь, и как можно быстрее. Мне вкололи какую-то дурь и бросили в вертолет, в котором я и очнулся.

Пока работал следователем, мне стало интересно, куда отправляют преступников, если не отправляют на рудники или не продают в рабство, и оказалось, что это остров Осьминога. По моему личному мнению, более гуманно будет просто убить. Но так как я был готов, то смог избежать «чистки» и теперь сижу здесь с тобой.

— А ты знаешь, почему преступников не казнят, а отправляют сюда? — спросил доктор Свамп.

— Догадываюсь, мне кажется, всё дело в джимодулях, — ответил Мигель.

— А что ты знаешь о них?