Оракул⁠⁠

ВОСЬМАЯ ЗАКЛЮЧИТЕЛЬНАЯ ЧАСТЬ

Первая часть здесь:

https://pikabu.ru/story/orakul_5815929

Вторая здесь:

https://pikabu.ru/story/orakul_5816947

Третья часть:

https://pikabu.ru/story/orakul_5820355

Четвертая часть:

https://pikabu.ru/story/orakul_5822742

Пятая часть:

https://pikabu.ru/story/orakul_5824807

Шестая часть:

https://pikabu.ru/story/orakul_5827089

Седьмая часть:

https://pikabu.ru/story/orakul_5829227

25

Я огляделся. В этом месте переход был шире за счет вмонтированных в стену торговых павильончиков. Все они были закрыты, а один из них был явно заброшен: его стеклянная дверь была разбита. Я быстро пролез внутрь и затаился. Свет фонаря освещал путь двум незнакомцам. Они молча подошли к двери в стене, и я увидел их: который повыше, дернул за ручку. Дверь поддалась.

— Опять не заперто, — проворчал незнакомец. — Вечно кто-то за собой не закрывает. Как бы в наше логово какой-нибудь бомж не заполз.

— Да ладно тебе, здесь гиблое место, бомжи не водятся, особенно после заката, — пошутил его собеседник. — Можешь не закрывать, спортсмен на подходе, — добавил он.

Сидя в заброшенном киоске, я с трудом сдерживал рвоту: бомжи здесь все-таки водились и использовали это место как туалет. Как только эти двое скрылись в небольшой двери в подземном переходе, я вылез из киоска, подышал свежим воздухом и устремился вслед за ними. Безусловно, незнакомцы направлялись в заброшенную больницу. За тяжелой металлической дверью было помещение, похожее на вентиляционную шахту.

Откуда-то из темноты дул влажный теплый воздух. Я пошарил по карманам и понял, что совершил оплошность — не взял с собой фонарик. Телефона тоже не было, и светить было нечем. Хотя нет, я нащупал в кармане зажигалку. Сквозняк задувал небольшое пламя, но я мог высекать искры, проворачивая колесико. Вспышки на доли секунды освещали узкую лестницу, ведущую вниз. Своды потолка были очень низкими, внезапно меня охватил приступ клаустрофобии, я еле сдержался, чтоб не броситься по лестнице обратно к двери и волевым усилием продолжил спуск вниз. Впрочем, вскоре лестница закончилась, и я оказался в большой комнате с высоким потолком, где дышать было гораздо легче. Я повжикал колесиком зажигалки. В комнате было три массивных железных двери, две из них были закрыты, а последняя нараспашку. Внезапно у меня появилось ощущение дежавю, как будто я уже был в этом подземелье и проходил через эту дверь. Я закрыл глаза и попытался представить, что будет дальше. В моей голове появилась идея, что в узком коридоре за открытой дверью справа на стене будет надпись «The future is dead». Также мне показалось, что когда-то я уже бежал по длинному прямому коридору, который заканчивался лестницей в башню.

Я вошел в открытую дверь и посмотрел на стену справа.

В скупых вспышках света, высекаемого из кремня зажигалки, я прочитал надпись на стене: «Горе вам, лицемеры, — имеете ключи, сами не входите и других не пускаете».

И заглянул внутрь коридора. Судя по всему, он был совершенно прямым и длинным, как это было в моем дежавю. В дальнем конце виднелся мерцающий свет. Я догадался, что это луч фонаря незнакомцев, которые спустились раньше меня. Вскоре луч исчез, значит, они повернули или поднялись наверх. Я потрогал надпись, мне показалось, что в данном месте бетон был поцарапанным, возможно, кто-то стер предыдущую надпись и нанес эту. Меня снова охватил приступ паники. Я испугался, что подземелье может быть лабиринтом, в котором легко заблудиться. Я устремился вперед быстрым шагом, слегка касаясь левой рукой стены. Периодически я все же чиркал зажигалкой, но видел только несколько метров сырых бетонных стен узкого и низкого коридора и непроницаемую черную пустоту впереди. В темноте мне начали мерещиться какие-то звуки, похожие на смех. Я остановился и прислушался. Сзади отчетливо доносились человеческие голоса. Один говорил тихо, а другой отвечал басом. Я обернулся и в этот момент мне прямо в глаза ударил луч фонаря. Я развернулся и практически побежал вдоль стены. Скорее всего, меня не заметили. Так и есть, еще одни члены секты не торопясь шли вперед, светя фонарем себе под ноги. Путь назад был отрезан.

Двигаясь в таком режиме довольно быстро, я дошел до конца коридора, где он перешел в помещение с еще двумя ответвлениями и лестницей наверх, по которой я не раздумывая начал взбираться.

Из двери, похожей на люк в стене, я вылез в обширное пустое помещение, похожее на зал, и догадался, что я внутри заброшенной больницы. Здесь была полутьма, но после темноты в туннеле я отлично видел.

В другом конце высокого помещения был лифт, индикатор нахождения кабины горел и показывал цифру 2, значит, лифт был в рабочем состоянии. Рядом с ним наверх вела лестница. В самом помещении входа и выхода не было. Широкий проем двери был заложен кирпичом и лишь под самым потолком были узкие окна, сквозь которые внутрь и проникал свет от далеких уличных фонарей.

Разглядывать далее не было времени, так как следовавшие за мной члены секты могли появиться в любую секунду.

Я бросился к лестнице и только успел подняться на один пролет, как дверь скрипнула и пара вошла в зал.

Я затаился, прислушиваясь.

Они молча подошли к лифту и вызвали его. Где-то высоко раздался гул, лифтовая кабина ожила и пошла вниз. Через минуту незнакомцы поднялись наверх. У меня появилась мысль, а не вернуться ли мне назад: вылезти обратно через люк в переход, сесть в машину и поехать, куда глаза глядят, но я отогнал ее и, крадучись, двинулся вверх по лестнице.

26

Второй этаж был чертовки высоко. По крайне мере он равнялся четвертому этажу обычного жилого дома. Подходя к последнему пролету, я попытался максимально сфокусировать слух, чтобы понять, что происходит за дверью, которая была в конце лестницы. Из-под щели внизу двери на лестницу проникал какой-то меняющийся свет, как будто там смотрели телевизор. Я достал пистолет и попытался прикинуть, сколько человек за дверью и как мне лучше себя вести при входе. Однако никаких дельных мыслей в голову не пришло, но пришло предельно сконцентрированное намерение расставить все точки над «и». Я передернул затвор и дослал патрон в патронник. Получилось достаточно громко. Не знаю, услышали ли меня за дверью или они с самого начала знали, что я за ней. Но сразу после этого из-за двери послышался властный громкий голос: «Виктор Васильевич, ну что же вы, заходите, пожалуйста, мы вас заждались».

Я медленно открыл дверь. На удалении 20–30 метров посреди огромного темного зала вокруг бочки, в которой горел костер, полукругом ко мне стояла группа темных фигур. Они практически сливались с черным фоном и лишь на неестественно белых лицах играли отблески огня. Подойдя ближе, я присмотрелся и увидел, что все они одеты в маски.

— Мы удивлены, что вы так точно смогли описать свое появление, — сказал кто-то из них.

Я завертел головой, пытаясь понять, кто именно из них говорит, показалось, что кто-то из середины. Я пересчитал количество масок, их было двенадцать. Если они без оружия, я смогу легко разогнать их, подстрелив двух-трех. Остальные толпой побегут к выходу, это если они без оружия и не готовы к нападению. Я стал плавно сдвигаться в сторону, пытаясь рассмотреть, есть ли тут еще какие-то двери или выходы, чтоб рассчитать, куда побегут эти клоуны. Страх и паника, которые я испытывал в подземелье, улетучились, я понимал, что надо действовать решительно.

— Прошу прощения за вторжение, кто из вас старший, с кем можно поговорить? — спросил я

— Все мы равны в этом кругу, — раздался уже другой голос из-под маски, которая была ближе всего ко мне. — И не извиняйся за вторжение, мы ждали тебя.

— Откуда вы знали, что я приду сюда? — спросил я, соображая, кто тот, кто меня сюда направил и предупредил их. Это либо профессор Тихонов, либо этот загадочный Бабур из бойцовского клуба.

— Ты сам детально описал свое появление, — сказал третий голос, очень напоминающий голос того самого Бабура. — Мы знали финал, но середина для нас была неожиданная. Ты серьезно проредил наши ряды: четыре брата — это тяжкая утрата.

Я заметил, что они очень медленно расходятся и приближаются, окружая меня поворачивающим полукругом. Первоначальный план теперь показался мне не таким хорошим. Видимо, проще будет ретироваться. Пальну по ногам одного из них и сразу на лестницу, а если они сунутся за мной в узкий туннель, тем хуже для них.

— Что за околесицу вы несете, — сказал я, решив выстрелить в того, кто заговорит первым. Но они молчали и продолжали очень медленно приближаться. Теперь мне показалось, что их одинаковые маски с лицом анонимуса — это настоящие лица, которые мерзко и злорадно улыбаются.

Я почувствовал, что ноги становятся ватными и очень тяжелыми, как это бывает в кошмарном сне, когда не можешь убежать от страшной опасности, и подумал, что медлить больше нельзя. Я достал из кармана пистолет и в этот момент почувствовал холодный укол в шею. Мир внезапно прекратил существование. Я погрузился в безмолвную и абсолютную темноту.

27

Спустя какое-то время в темноте появилось что-то пульсирующее и постоянное, медленно, но настойчиво пробиваясь сквозь толщу безмолвной тишины. Пи… пи… пи… Я стал явственно различать ритмичное пиканье. Открыл глаза и увидел, что эти звуки издавал медицинский аппарат, подключенный к моему телу. Скорее всего, писк дублировал мой пульс. Я понял, что нахожусь в больничной палате. Рядом со мной в белом халате, накинутом на плече поверх пиджака, сидел человек и читал журнал «Теленеделя». Когда он его опустил, я узнал Маэстро.

Наши глаза встретились, и он добродушно сказал:

— Вспомнил теперь, кто ты, или еще укольчик?

Я почувствовал, что скован в движениях и с ужасом обнаружил, что не могу пошевелиться.

— Руки ноги заработают, как только вспомните все, — раздался оптимистичный голос Марата. Через пару мгновений он появился в зоне видимости, посмотрел на меня изучающе и задумчиво сказал:

— По глазам вижу, что не вспомнил. Что же нам делать-то… Программировал тебя Олексенко, а по твоей милости его рядом с нами нет. Тонкостей этой методики мы не знаем, последний, кто владеет информацией — это ты сам, а ты ее забыл. Замкнутый круг какой-то…

— Ничего не остается, как применить варварский способ пробуждения, который нам подсказали наши зарубежные коллеги, — включился в разговор Маэстро.

— Да, ничего не поделаешь, — подтвердил Марат, прикрепляя на большие пальцы моих рук холодные металлические зажимы. При помощи скотча он приклеил электроды мне к вискам и ко лбу, а в завершение заклеил этим же скотчем рот.

Маэстро включил на музыкальном центре какую-то оперную арию.

Марат же исчез из поля зрения. Через несколько секунд он сказал:

— Можно сделать погромче, даю разряд.

В тот момент я понял буквально, что означает фраза «искры посыпались из глаз». Электрический ток на несколько секунд пронзил все мое тело холодной белой болью.

Одновременно на потолке прямо напротив моих глаз появилось экранное изображение.

— Как говаривал Ленин, из всех искусств важнейшее для нас — кино, — сказал Маэстро. — Мы тебе во время процедуры фильм покажем, чтоб вспоминать было сподручнее.

Изображение ожило:

Группа людей в масках стояла вокруг стола, на котором лежал человек. Часть из них натягивала над ним подобие рыболовной сети.

— Разряд, — раздался голос Марата.

Дуга боли повторилась с еще большей силой. Я понял, что они заклеили мне рот, чтоб я потише кричал.

Я узнал в лежащем погибшего Хазина.

Человек в маске открывает большую старинную книгу. На одном листе которой изображен знак из трех перекрещенных месяцев, а другой пестрит текстом на непонятном, вероятно древнем языке.

— Разряд, — командует Марат.

Я опять корчусь от боли и узнаю этот знак. В сознании мелькают кадры из каких-то воспоминаний, как я своей же рукой вывожу его на стене густой красной жидкостью, используя вместо кисти какую-то тряпку.

Фильм продолжается:

Человек в маске перелистывает страницу. Крупно виден текст. Это латынь.

— Разряд!

Адская боль пронизывает тело, и я начинаю понимать написанное в книге: … и когда пришло время расплатиться за свой дар, мастер решил, что сможет обмануть князя тьмы, забыв о том, что он и есть отец лжи.

На экране: Человек в маске и черном балахоне подходит к зеркалу, смотрит на свое отражение и достает откуда-то большой нож.

— Разряд!

Я вспоминаю, как стою перед зеркалом и вижу сквозь прорези маски свое отражение. Я снимаю маску и вижу свое лицо. В моих руках огромный нож.

В фильме: Оперативная сьемка с места убийства Хазина. Видно, как он полз по коридору, оставляя на дорогом паркете кровавый след. Но его настигли, подняли и бросили в камин.

— Разряд!

Внезапно появляется воспоминание, как я заснул в парке после визита к Хазину. Я сажусь в машину и на огромной скорости еду назад. Затем задними дворами пробираюсь пешком к его дому. Звоню в дверь. Он отпирает. Я захожу внутрь, достаю нож, глаза Хазина округляются от ужаса.

На экране:

Роскошный загородный дом с бассейном с высоты птичьего полета. Ряд дорогих машин в гараже. Вечеринка, огромное количество девушек модельной внешности у бассейна.

— Разряд!

Я уже не чувствую боли. Но вспоминаю, что этот дом, как и многие другие, принадлежал мне. В голове всплывает множество деталей. Игры на бирже. Частный самолет. Покупка акций. Домашний слон.

В фильме:

Маэстро в смокинге поднимает бокал с мартини. Рядом Марат припечатывает специальным валиком договор с моей подписью.

— Достаточно, коллега, — раздался голос уже реального Маэстро, который все это время сидел рядом и наблюдал за мной. — А то ты его забьешь током до такого состояния, что мы не сможем передать его в надлежащем виде в руки правосудия. Он уже начал вспоминать и у него будет достаточно времени, чтобы тщательно обдумать, почему нельзя нарушать договор, связанный с куплей-продажей самого ценного, что есть у человека.

— Это уж точно, — оптимистично подтвердил Марат. — За четыре убийства дадут пожизненно.

— До скорой встречи, уважаемый партнер, — обратился ко мне Маэстро, вставая. — Мы ведь с тобой знаем, что время — вещь относительная: мгновения, часы, века… у меня есть время.

Уходя, он бросил на стул журнал. «Судьба жестоко покарала экстрасенса» прочел я заголовок на раскрытой странице «Теленедели».

Спасибо, всем читателям!

Здесь вы можете купить книгу во всех мыслимых форматах за 180 рублей:

https://www.ozon.ru/context/detail/id/135716736/

https://www.litres.ru/denis-bobkin/orakul/

Также могу выслать на почту бесплатно.