Охотник⁠⁠

Винтовка сухо щелкнула и вдалеке, захлебнувшись кровью, коротко вскрикнул чужак. Выстрел был точным и чужак не мучился. Его тело, отброшенное выстрелом назад, упало за край бруствера, за которым он укрывался между стрельбой, вокруг все снова замерло. Ольден перезарядил винтовку, поставил ее на сэйфити и аккуратно, стараясь не шуметь, встал, намереваясь сменить точку. На руке вздрогнул коммуникатор, получив два сообщения — первое о зачислении средств за чужака с бонусом за меткое попадание от Центра, второе от Лио. Поставив пометку «прочитано» на первое сообщение, Ольден задумался что делать со вторым. С одной стороны легко можно было бы проигнорировать сообщение — отношения с Лио, если их так можно было назвать, а скорее их полное отсутствие, позволяли Ольдену отмолчаться. С другой стороны, он миллион лет никаких сообщений от нее не получал и потому, в случае если что-то случилось серьезное, конечно, наверное должен был бы прочитать и, (а как иначе?), помочь — Лио была в курсе, что Ольден не умел по-другому. В этом смысле вопрос был только лишь в том,  читать сейчас или нет. Именно вот этого не хватало Ольдену сегодня. Ну что за день!!

На новой точке было суше и приятней, чем на предыдущей позиции. Ольден лег на землю, установив дуло винтовки на распорки и прильнул к оптическому прицелу. Поводив прицелом туда-сюда, Ольден заметил движение на севере-северо-востоке. Темная фигура выскочила в полусогнутом состоянии и шустро побежала через высокую траву. Прицел, сопряженный с смартфоном, услужливо вывел в поле зрения Ольдена информацию — чужак, средний возраст, удельный вес в пределах, заражение больше восьмидесяти процентов, агрессивность высокая. Окантовка поменяла цвет с красного на салатовый и патрон в патроннике разблокировался — можно стрелять. В самом правом краю прицела побежал таймер обратного отсчета — результат подсчета вероятности сто процентного попадания при актуальной дистанции до цели. Чужак удалялся. Можно было стрелять. Коммуникатор на руке вздрогнул короткой двухтактовой трелью, напоминая Ольдену о не прочитанном сообщении от Лио. Ольден мысленно чертыхнулся, затаил дыхание и мягко нажал на спусковой крючок. Винтовка все так же сухо чавкнула и чужак безмолвно повалился в траву. Коммуникатор отреагировал новым сообщением от Центра и напомнил Ольдену о не прочитанном сообщении. Блин, подумал Ольден, ну почему именно сегодня?!

На следующей точке, к которой к слову Ольден протопал больше чем требовалось просто для того чтобы было время подумать, росли мелкие голубые цветы. Ольден подумал что наверное хорошо быть растением — впитывай солнечный свет, воду из почвы и синтезируй все это добро спокойненько. Расти и все тут. Никаких тебе переживаний, никаких тревог — ты просто красивый цветок. А то что тебя в любой момент могут сорвать или затоптать, ну так что ж — можно подумать у людей иначе. Или у чужаков. Ольден был ветеран. Его охотничий инстинкт и верный СВБ (снайперская винтовка Брэнсена) извели на корню тысячи чужаков. В буквальном смысле целое население небольшого города. Ольден был профессионалом. Даром что убийца. Кстати, сам он так о себе не думал — представляя себя охотником, хотя конечно и охотники были убийцами. Тем не менее, невзирая на это, Ольден был сентиментальным человеком, хорошим, что губило его всю его жизнь, особенно в отношениях с противоположным полом. Справедливости ради, Ольден вообще скептически относился к людям, как к биологическому виду и поэтому, сразу после получения первой лицензии, охотился в одиночестве. Он был силен и крепок, некрасив, но и не урод. Невысок, но никогда не комплексовал на этот счет. Проблема была в том, что он всегда выбирал таких женщин, которые в результате вили из него веревки, издевались над ним, пользуясь его терпеливостью и интеллигентностью и в конце всегда бросали его. Ольдену нравились только красивые или экзотические девушки. В этом и состояло, если послушать Марри, его проклятие. Сам Марри, красавец и бонвиван и тоже классный охотник, совсем по-другому строил свои отношения. Ему ничего не стоило осадить зарвавшуюся особу, он легко заканчивал любые отношения и также легко начинал новые. Он не гнушался никакими девушками и не стремился выбирать особенных. Скорее наоборот — девушки сами вешались на него, а он позволял себя любить.

Лио попадала во все категории на 100%. Экзотическая внешность, странный склад ума, открытая ко всему что окружало её, невероятно обаятельная, стеснительная, но в реальности невероятно горячая и даже немного распущенная. Ольден всегда тянулся к подобным женщинам, но редко их встречал в жизни, и еще реже ему удавалось завести с ними отношения. К своим сорока годам такие отношения у него были два раза. Лио стала третьей.  Не стоит вдаваться в подробности дальнейших событий. Все развивалось как и в прошлые разы. Ольден полностью терял свою холодную голову. Шаг за шагом, с каждым днем все больше погружался в этот омут, в котором, если верить людской молве, водятся самые ядрёные черти. Снимая постепенно уровни своей защиты, открываясь все больше и параллельно привязываясь, Ольден становился игрушкой в руках Лио. Он таскал для нее редкие артефакты, с опасностью для своей жизни. В любой другой ситуации, он никогда бы не пошел на такой риск — кредиты он зарабатывал охотой на чужаков и ему вполне хватало этого — он был очень результативный стрелок. В обычном режиме он бы дважды подумал тащить на себе артефакт из Зоны, даже если бы тот в буквальном смысле попался ему под ноги. Для Лио он приносил экзотические растения, аккуратно и бережно упаковывая их в специальный мононуклеарный мягкий контейнер так же специально для этого приобретенный у Вашбурна за дикие деньги. Терпел ее качели настроения, подстраивался под ее требования к собственному поведению. Даже перестал встречаться с другими охотниками по пятницам в «Холодке» — не дай Ктулху она расстроится. Они очень много говорили друг с другом тогда и Ольден имел неосторожность выдать несколько своих потаенных секретов. По прошлому опыту он знал, что если даже и предстоит разрыв, то больнее всего для него это неведение и непонимание происходящего. Он тогда сказал Лио — пожалуйста, если ты решишь меня бросить, пожалуйста поговори со мной. Просто поговори и объясни. Я могу вытерпеть все что угодно, но только не ощущение незнания. И Лио сделала все в точности наоборот. Ни одна из трех женщин-находок не нанесла Ольдену рану такой глубины, как это сделала Лио. Она сделала все ровно так, как он просил ее не делать и за три года Ольден буквально разорвал себя изнутри.

За эти три года Ольден превратился в совершенно другого человека. Боль вывернула наизнанку его нутро, выкинула из головы все самое хорошее, загнала Ольдена в депрессию размером с Великий Каньон, превратила его в молчуна, затворника, изгоя — он просто не мог ни с кем общаться, потому что ноющая рана внутри не давала ему открыть рта, чтобы не застонать. В тех ситуациях, когда общение было необходимо, Ольден готовился к произнесению простейших фраз как прыгун готовиться к особенно сложному прыжку с вышки. Последняя стадия выразилась в полном прекращении общения с Лио — это была самая тяжелая стадия для Ольдена — он буквально вырвал из себя эту необходимость. Он почти совсем замкнулся в себе и практически перестал выходить из Зоны. Его счет рос как на дрожжах — неудивительно, ведь даже самые жадные охотники вечером возвращаются в Цивум — получить деньги, продать трофеи, выпить пива и выспаться перед следующей экспедицией. Ольден стал одним из тех редких чудаков, которые неделями живут на Зоне — разбивать походный лагерь на территории чужаков было мягко говоря неразумно. Ольдену просто стало все равно — его не заботила грязная одежда, неудобный спальник, сырая палатка, скудная пища, опасность. Скорее наоборот — тут не было людей, а значит не было необходимости общаться с кем бы то ни было. Справедливости ради надо заметить, что по первому времени, Ольден пытался справиться с собой, как и в прошлые разы, но Лио ловко расставила ловушки — она четко использовала все страхи Ольдена, в конце концов он сам ей их открыл. К тому же, в Цивуме, Ольден был вынужден все время пересекаться с Лио — она работала на выдаче патентов на вход в Зону, а значит каждый раз, когда Ольден собирался перейти границу, он имел возможность видеть ее в двух шагах от себя. Красивую, здоровую, веселую и беспечную — она обожала флиртовать на его глазах и всячески демонстрировала свое счастье и устроенность в жизни. Получалось, что именно выбрав бросить его, Лио наконец обрела спокойствие и счастье. Ольден даже поверил в какой-то момент что был ужасной обузой и проблемой для Лио. И этот факт и отсутствие сил видеть ее каждый день, выгнал его в Зону. Единственное, что он так и не смог сделать — удалить Лио из контактов коммуникатора или хотя бы заблокировать ее.

В прицеле винтовки мигнул индикатор и спустя два вздоха Ольден обнаружил новую цель. Чужак сидел за небольшой сопкой и был чем-то увлечен. Ольден видел только верхушку головы чужака, но для выстрела этого было достаточно. Система быстро собрала данные, но поскольку чужак не просматривался полностью, а значит полностью данные биометрии и состояния чужака на этом этапе собрать и обработать было невозможно, патрон остался заблокирован автоматикой. Чужак продолжал в чем-то копаться за гранью видимости Ольдена, что было кстати весьма нетипично — чужаки, особенно взрослые особи, крайне редко владели собой настолько, чтобы сосредотачиваться на чем бы то ни было больше чем на несколько секунд. Ну а молодых или тем более маленьких чужаков уже давно никто не видел — то ли мутации привели к стерилизации поголовья (плохо для будущих поколений охотников), то ли чужаки научились как-то вынашивать и выращивать свое потомство скрытно от людей (что хорошо для будущих поколений охотников) — для Ольдена все это было непринципиально, кодекс и одно из условий получения патента на вход в Зону гласили, что молодняк и «дети» чужаков вне игры и за охоту на них полагалось суровые кары и штрафы, вплоть до внесения в черный список доступа на территорию Зоны. Ольден нетерпеливо подвигал прицелом влево-вправо, но в зоне его внимания был только один, вот этот увлеченный чужак. Прицел пискнул снова указав на недостаточность информации по цели, а заодно снова напомнил про непрочитанное сообщение от Лио. Что-то перещелкнулось внутри Ольдена, застарелая заноза у самого сердца, ставшая такой родной и знакомой, неожиданно снова провернулась и Ольден, переведя винтовку в ручной режим, профессионально снял чужака. Чужак вздрогнул и упал за сопку. Ольден встал с места и повесив на плечо винтовку поплелся к телу — надо было отсканировать тело, чтобы получить кредиты за попадание и добавить очередной экземпляр в базу данных. Только когда Ольден взобрался на чертову сопку, он понял что именно делал чужак, мертвый теперь и абсолютно равнодушный. За сопкой на примятой траве лежал младенец чужака — событие настолько редкое, что встречу с единорогом можно было бы квалифицировать, в сравнении, как обыденное происшествие, не заслуживающее внимания. Ольдена пробил пот. Он топтался на месте. Это был полный ахтунг. Коммуникатор пискнул, напоминая что надо сделать скан жертвы охоты и заодно о непрочитанном сообщении от Лио. Рукой, наполненной чугуном, Ольден поднял коммуникатор и просканировал тело чужака, стараясь максимально не показывать примятое место где вяло шевелился младенец. Скан прошел успешно, но ответ об базы данных был неутешителен — тело принадлежало особи, которую 6 недель назад просканировали как потенциально беременную. Ольден грузно сел на траву и стал ждать результатов. А они не заставили себя долго ждать. База данных прислал запрос на детальный скан местности рядом с телом чужака, параллельно сообщая о выделении 10 минут глубокого сканирования местности со спутника. Младенец рядом с Ольденом странно хрюкнул, дернулся и затих. Ольден закрыл глаза — все было кончено. Недалеко раздался вой, который подхватило еще несколько голосов, а потом еще несколько, а потом еще. Очевидно было что младенец умер. Чужаки были связаны друг с другом не ментальном уровне, смерть каждого из них становилась знанием для всех, неважно на каком удалении друг от друга они находились. Обычно популяция никак на смерть представителя не реагировала, но смерть младенца — из ряда вон выходящее событие. Что произойдет дальше было неизвестно никому.

Скан подтвердил все — смерть чужака, смерть младенца, отзыв лицензии Ольдена и так далее. Заодно стало известно, как именно чужаки реагируют на насильственную смерть младенца — со всех сторон к Ольдену двигались, даже бежали сотни чужаков. Система оповестила Ольдена так же о том, что он имеет право запросить эвакуацию, а в случае, если Ольден решит отбиваться, ни одно из убийств не будет засчитано ему в кредит, ибо это негуманный способ устранения, связанный со стрессом потенциальной жертвы, но и не будет считаться преступлением, потому что является самообороной. Ольден снял глушитель с винтовки, заменил магазин на увеличенный, разложил рядом с собой запасные магазины, привалился спиной к сопке, чтобы прикрыть тыл и приготовился держать оборону, от эвакуации он отказался — ему совсем не хотелось появляться в Цивуме раньше, чем это было абсолютно необходимо. За пару минут до того как многочисленная толпа чужаков добралась до него, а их уже хорошо было видно и их было много и они двигались к Ольдену с весьма недвусмысленными намерениями; Ольден отметил что никогда ранее не видел такого или какого бы то ни было выражения на их лицах — сейчас он усомнился в их нечеловеческом состоянии: их лица вполне четко выражали ярость, коммуникатор снова пискнул, напоминая про непрочитанное сообщение. Ольден глубоко вдохнул и открыл сообщение.

«Ольден, я решила тебе написать, хотя я знаю что мы не общаемся, а ты уже давно избегаешь меня. Я хотела сказать тебе, что я только сейчас поняла что именно я с тобой сделала, как ужасно я с тобой поступила и как тебе должно было быть больно. Я вообще не понимаю как ты все это пережил и как смог выжить. Я не понимаю, как тебе это удалось. Дело в том, что я влюбилась по уши. И мне прилетела страшная обратка — со мной происходит то, что я сделала с тобой и это ад. Я хочу просто сказать тебе — прости меня пожалуйста. Если ты захочешь поговорить, я готова. Лио» — гласило сообщение.

В голове Ольдена вспыхнула сверхновая. Щепка в груди превратилась в раскаленный прут. Во рту появился привкус крови. Коммуникатор предупреждающе запищал — с точки зрения машинки, ее хозяин умирал или собирался это сделать. Миллиард вопросов разорвали Ольдена изнутри: влюблена? как давно? поэтому бросила? почему не сказала? за что издевалась? поэтому заставила его самого себя сожрать и выгнать в пустошь? — все эти и еще вагон других крутились в голове у Ольдена как смерч. Коктейль из гормонов выплеснулся ему в кровь и в глазах его потемнело. Это означало только одно — как бы то ни было, чтобы там не случилось, ни при каких обстоятельствах она никогда не вернется к нему — она была по уши влюблена в другого. Коммуникатор истерил вовсю, но Ольден уже не слышал ничего, кроме гула в ушах, протяжного как северный ветер. Когда первые чужаки добрались до места где находился Ольден, ветеран-охотник отложил в сторону винтовку и лег рядом с мертвым младенцем. Он даже не почувствовал как когти чужаков рвут его на части — это было ничто по сравнению с тем во что превратилась щепка в его груди. За мгновение до того как на него снизошла тишина и покой, Ольден весь в крови закрыл глаза и улыбнулся.

Кирилл KaYnemO Нерсесян. Москва. 2022

https://kaynemo.livejournal.com