Общие условия кризиса
Эмпирический закон таков, что капиталистическое производство осуждено двигаться в кругооборотах подъема и депрессии. Переход от одной фазы к другой носит критический
характер. В определенный момент подъема в ряде отраслей производства наступает заминка со сбытом, вследствие которой понижаются цены. Заминка сбыта и понижение цен распространяется вширь, производство сокращается. Эта стадия продолжается более или менее продолжительное время.
Цены и прибыли стоят на низком уровне. Но вот производство постепенно начинает расширяться, цены и прибыли повышаются. Объем производства больше, чем когда-либо раньше, пока снова не наступает поворот. Периодический возврат этого явления выдвигает вопрос о его причинах, которые должен раскрыть анализ механизма капиталистического производства.
Общая возможность кризиса дана раздвоением товара на товар и деньги. Тем самым предполагается, что в ходе товарного обращения может наступить перерыв, если деньги не
будут употреблены на обращение товаров, а застынут в качестве сокровища. Процесс T1—Д—Т2 останавливается, потому что те деньги, которыми реализована стоимость товара Т1 не реализуют стоимости товара Т2. Этот товар Т2 остается не проданным, и мы имеем приостановку сбыта.
Но пока деньги функционируют исключительно как средство обращения, пока товар непосредственно сбывается за деньги, а деньги за товар, превращение денег в сокровище
может оставаться чисто единичным изолированным явлением, которое, конечно, означает невозможность продажи товара, но не означает всеобщей приостановки сбыта. Положение
изменяется с развитием функции денег как средства платежа и, дальше, с развитием оборотного кредита. Заминка сбыта означает теперь, что обещанный заранее платеж не удастся
провести. Но, как мы видели раньше, такое обязательство платежа послужило средством обращения или средством платежа для целого ряда других оборотов.
Неплатежеспособность одного делает и других неплатежеспособными. Цепь платежных обязательств, созданная деньгами как средством обращения, оказывается порванной, и приостановка в одном пункте распространяется на все остальные. Она приобретает
всеобщий характер. Таким образом, платежный кредит развивает солидарность между отраслями производства и создает возможность превращения частичного нарушения сбыта
во всеобщее.
Но эта общая возможность кризиса представляет собой лишь самое общее его условие: без обращения денег и без развития их функции как средства платежа был бы невозможен и кризис. Но возможность — еще далеко не действительность. Простому товарному производству, или, лучше сказать, докапиталистическому товарному производству, кризисы вообще неведомы. Нарушения хозяйственной жизни здесь — не экономически закономерные кризисы, а
катастрофы, возникающие из особенных, естественных или исторических причин, следовательно, из причин, случайных с экономической точки зрения, каковы неурожай, засуха, эпидемии, войны.
Общим для них всех является то обстоятельство, что они порождаются не перепроизводством того или иного рода, а дефицитом воспроизводства. Это будет само собой понятно, если мы вспомним, что производство в основном все еще остается производством для удовлетворения собственных потребностей, что производство и потребление связаны здесь как средство и цель, а товарное обращение играет сравнительно скромную роль. Ведь только капиталистическое производство и придает товарному производству всеобщий характер, приводит к тому, чтобы по возможности все продукты принимали форму товара, и превращает — что имеет решающее значение —продажу товара в необходимое предварительное условие возобновления воспроизводства.
Если оставить в стороне рудименты прежнего производства для собственного потребления, сохранившиеся в особенности в крестьянском хозяйстве, то окажется, что производство для собственных потребностей и в капиталистическом обществе играет известную роль, именно в тех случаях, когда продукт предприятия сам становится одним из элементов воспроизводства: например, зерно для посева, уголь для нужд угольной шахты и т. д.
С развитием комбинирования возрастают размеры этого рода производства для собственных нужд. Перед нами действительно производство для удовлетворения собственных потребностей, потому что товар не предназначается здесь для рынка, а применяется на том же предприятии как элемент постоянного капитала. Но это производство в корне отлично от того производства, направленного на удовлетворение собственных потребностей, которое имело место при прежних общественных формациях, так как теперь оно служит уже не потреблению, а товарному производству.
Это же превращение продуктов в товары приводит производителя к зависимости от рынка. В принципе уже при простом товарном производстве существовала неурегулированность производства, вытекавшая из самостоятельности частных хозяйств. Но только теперь эта неурегулированность превращается в ту анархию капиталистического производства,
которая, по мере того как товарное производство принимает всеобщий характер, по мере расширения местных и раздробленных рынков в универсальный мировой рынок становится
вторым общим условием кризисов.
Третье общее условие кризисов капитализм создает отделением производства от потребления. Он прежде всего отделяет производителя от его продукта и оставляет ему лишь ту часть стоимости продукта [Wertprodukt], которая представляет собой эквивалент стоимости его рабочей силы. Таким образом, в лице наемных рабочих капитализм создает класс, потребление, которого не находится в непосредственном отношении к общему объему производства, а, напротив, определяется лишь той его частью, которая равна капиталу, авансированному на заработную плату. Продукт же, произведенный наемными рабочими, не является их собственностью.
Следовательно, их производство не служит целям их потребления. Наоборот, их потребление и его размеры зависят от производства, на которое они не могут оказать никакого влияния. Но и для капиталиста производство служит не для удовлетворения непосредственных потребностей, а для получения прибыли. Реализация и увеличение прибыли — имманентная цель капиталистического производства. Это значит, что для судеб производства, для его размеров, сокращения или расширения, решающее значение имеет не потребление и его рост, а реализация прибыли. Производится для того, чтобы получить определенную прибыль, чтобы в определенной степени увеличить стоимость капитала. Тем самым производство зависит уже не от потребления, а от потребности капитала в возрастании стоимости, и уменьшение возможности возрастания стоимости капитала означает теперь сокращение производства.
Конечно, и при капиталистическом способе производства сохраняется общая связь между производством и потреблением. Это само собой разумеющееся условие, общее всем формациям общества. Но в хозяйстве, производящем для удовлетворения собственных потребностей, расширение производства определяется потреблением, и пределом производства при этих условиях является только достигнутый уровень техники.
При капиталистическом же производстве, наоборот, потребление определяется объемом производства. Но объем производства в данный момент ограничен возможностью и достигнутой ступенью возрастания стоимости капитала, необходимостью в том, чтобы капитал и его приращение приносили определенную норму прибыли. Расширение производства наталкивается здесь на чисто общественные границы, обусловливаемые исключительно определенной структурой общества и только ей свойственные. Конечно, возможность кризисов вытекает уже из неурегулированности производства, следовательно, дана уже товарным производством вообще.
Но возможность превращается в действительность лишь при таком неурегулированном производстве, которое уничтожает непосредственную связь между производством и потреблением, характеризующую другие формации общества, и между производством и потреблением вклинивает такое условие, как увеличение стоимости капитала по какой-то определенной норме.
Само по себе выражение «перепроизводство товаров» также ничего не говорит, как и выражение «недопотребление». Строго говоря, о недопотреблении можно говорить только в физиологическом смысле. Напротив, выражение «перепроизводство» не имеет никакого смысла в [политической] экономии, где оно может означать лишь, что общество меньше потребляет, чем оно произвело. И нельзя понять, как это возможно, если только производится в надлежащей пропорции.
Совокупный продукт равен постоянному капиталу плюс переменный плюс прибавочная стоимость (c + v + m). Так как v потребляется подобно т, а элементы потребленного постоянного капитала должны взаимно возмещаться, то производство может расширяться до бесконечности, не приводя к перепроизводству товаров, т. е. к тому, чтобы товаров (которые в данной связи и данной концепцией рассматриваются исключительно как потребительные стоимости, следовательно, потребительных стоимостей) было произведено больше, чем может быть потреблено1.
При всем том ясно одно: раз кризисы в своей периодической последовательности суть продукты капиталистического общества, то причина их должна лежать в характере капитала. Следовательно, перед нами нарушение, вытекающее из специфического характера общества. Тот узкий базис, который представляют для капиталистического производства условия потребления, становится общим условием кризиса, потому что невозможность расширения этого базиса является общей предпосылкой заминок в сбыте. Если бы потребление можно было расширять произвольно, то перепроизводство стало бы невозможным.1 «Было бы простой тавтологией сказать, что кризисы вытекают из недостатка платежеспособного потребления или платежеспособных потребителей. Капиталистическая система не знает иных видов потребления, кроме потребления оплачиваемого, за исключением потребления sub forma pauperis [потребления нищего] или потребления «мошенника». То, что товары не могут быть проданы, не означает ничего иного, кроме того, что на них не находится платежеспособных покупателей, т. е. потребителей (раз товары покупаются в последнем счете для производительного или индивидуального потребления). Когда же этой тавтологии пытаются придать вид более глубокого обоснования, утверждая, что рабочий класс получает слишком малую часть своего собственного продукта и что, следовательно, горю можно помочь, если он будет получать более крупную долю продукта, т. е. если его заработная плата возрастет, то в ответ достаточно только заметить, что кризисы каждый раз подготовляются как раз таким периодом, когда происходит общее повышение заработной платы и рабочий класс действительно получает более крупную долю той части годового продукта, которая предназначена для потребления. Такой период—с точки зрения этих рыцарей простого (!) и здравого человеческого смысла—должен бы, напротив, отдалить кризис. Итак, видно, что
капиталистическое производство заключает в себе условия, которые не зависят
от доброй или злой воли и которые допускают относительное благополучие рабочего класса только на время, да и то лишь в качестве буревестника по отношению к кризису». Здесь Энгельс в примечании подчеркивает:
«Ad notam [к сведению] возможных приверженцев теории кризисов Родбертуса». (К. Маркс, Капитал, т. II, стр. 411).
Но при капиталистических отношениях расширение потребления равносильно уменьшению нормы прибыли. В самом деле, увеличение потребления широких масс связано с повышением заработной платы. Но последнее означает уменьшение нормы прибавочной стоимости, а, следовательно, и уменьшение нормы прибыли.
Поэтому, если спрос на рабочих вследствие накопления вырастает настолько сильно, что наступает уменьшение нормы прибыли, и (берем крайний предел) возросший капитал приносит прибыли не больше, чем прежний, то накопление должно прекратиться, так как не достигается цель накопления — увеличение прибыли. Здесь одна необходимая предпосылка накопления, расширение потребления, прямо вступает в противоречие с другим условием, с реализацией прибыли. Условия возрастания стоимости капитала восстают против расширения потребления, и так как они являются решающими, то противоречие разрастается в кризис. Но именно поэтому узкий базис потребления является всего лишь общим условием кризиса, и констатация «недопотребления» отнюдь не объясняет его. Еще меньше можно объяснить этим методом периодический характер кризисов, ведь периодичность вообще невозможно объяснить, исходя из постоянного явления. А потому нет никакого противоречия с ранее приведенным местом, если Маркс говорит:
«Вся товарная масса, весь продукт, — как та его часть, которая возмещает постоянный и переменный капитал, так и часть, представляющая прибавочную стоимость, — должна быть продана. Если этого не происходит, или если это происходит только отчасти, или если товар продается лишь по ценам, которые ниже цен производства, то хотя рабочего и эксплуатировали, но эта эксплуатация не реализуется как таковая для капиталиста, что может быть связано с полным отсутствием реализации выжатой прибавочной стоимости или лишь с частичной ее реализацией, даже с частичной или полной потерей капитала. Условия непосредственной эксплуатации и условия реализации ее не тождественны. Они не только не совпадают по времени и месту, но и по существу различны.
Первые ограничиваются лишь производительной силой общества, вторые ограничиваются пропорциональностью различных отраслей производства и потребительной силой общества. Но эта последняя определяется не абсолютной производительной силой и не абсолютной потребительной силой, а потребительной силой на основе антагонистических отношений распределения, которые сводят потребление огромной массы общества к минимуму, изменяющемуся лишь в более или менее узких границах. Она ограничена далее стремлением к накоплению, стремлением к увеличению капитала и к производству прибавочной стоимости в расширенном масштабе.
Таков закон капиталистического производства, диктуемый постоянными революциями в самих методах производства, обесценением имеющегося капитала, постоянно сопровождающим такие перевороты, всеобщей конкурентной борьбой, необходимостью совершенствовать производство и расширять его масштаб ради одного только сохранения и под угрозою гибели. Поэтому рынок должен постоянно расширяться, так что рыночные связи и определяющие их условия все более принимают характер независимого от производителей естественного закона, все более ускользают от контроля.
Внутреннее противоречие стремится найти себе разрешение в расширении внешнего поля производства. Но чем больше развивается производительная сила, тем более приходит она в противоречие с узким основанием, на котором покоятся отношения потребления. На этой основе, полной противоречий, отнюдь не является противоречием, что избыток капитала связан с возрастающим избытком населения, потому что хотя при соединении избытка капитала с избытком населения масса производимой прибавочной стоимости возросла бы, но именно потому возросло бы и противоречие между теми условиями, при которых эта прибавочная стоимость производится, и теми условиями, при которых она реализуется»
Периодические кризисы характерны для капитализма, и, следовательно, их можно вывести из конкретных особенностей капитализма. В наиболее общей форме кризис есть нарушение
обращения. Он проявляется в том, что масса товара остается не проданной, в невозможности реализовать товарную стоимость (или соответственно цену производства) в деньгах. Поэтому
объяснить его можно, лишь исходя из специфически капиталистических условий товарного обращения, а не из условий простого товарного обращения.
Но специфически капиталистическая черта товарного обращения заключается в том, что товары суть продукт капитала, что они произведены как товарный капитал и как таковой должны быть реализованы. Следовательно, эта реализация предполагает такие условия, которые свойственны только капиталу как таковому, и условия эти суть условия возрастания стоимости капитала.
Ценообразование при капиталистических монополиях. Историческая тенденция финансового капитала
Капиталистические монополии и банки. Превращение капитала в финансовый капитал