Обнять ребёнка⁠⁠

Давно ничего не писал. А тут в свете последних событий в мире вспомнил свой старый рассказ. Уверен, что найдутся те, кто будет хейтить или говорить, что это нп правда. Да, это не правда. Это притча скорее. Но как известно, любая притча может быть правдой в прошлом или правдой стать в будущем.

Яма получилась неглубокой. Сил на то, чтобы вырыть глубже, уже не было. Пленный сидел на краю и прищурившись от яркого солнца курил. Он затягивался неспешно, вкусно и глубоко. Подолгу не выдыхал дым из лёгких. Да и выдыхал его тоже неспешно. То изо рта, то через нос.

Белая майка на нем была грязной. Военные штаны замызганы так, что уже не видно изначального цвета камуфляжа. Земля была под ногтями, в складках на лице, в волосах.

Конвоир, глядя на него, тоже захотел курить. Достал свои сигареты, чиркнул зажигалкой из патрона, затянулся.

И вдруг спросил сам для себя неожиданно:

- Страшно?

Пленный от неожиданности чуть не уронил сигарету из заскорузлых пальцев. Потом понял глаза на спрашивающего, посмотрел пристально. И мотнул головой.

- А мне страшно. Я никогда вот так не... делал. Ну, то есть, в бою понятно. А чтобы вот так, в упор, без боя.

- Ну ты поплачь еще, я пожалею, обниму, - язвительно ответил пленный.

- На хер иди. Все, заканчивай курить. Пора.

Он перевел автомат в режим автоматического огня. Пленный докурил, бросил окурок в яму, спрыгнул вниз.

Конвоир отошёл за спину, поднял оружие на уровень затылка.

- Молиться будешь?

- Уже. Давай, жми, хули тянуть.

Палец потянул спусковой крючок. Медленно. Но упорно.

Вдруг пленный обернулся. От неожиданности конвоир чуть не пальнул в лицо.

- Знаешь, страшно. Я всегда думал про смерть. Она какая, думал? Непонятно. И чего боятся? Да тоже особо нечего. Придет и все, капец. Страшно только ожидание может быть. Но вот сейчас понял, что меня пугает на самом деле. Хочешь скажу?

- Ну?

- У меня перед войной самой сын родился. И я боюсь, что не смогу оттуда видеть, как он растет. Как заговорит. Как пойдет первый раз. Как мать обнимет. Как с горки зимой поедет. Как в снежки играть будет. Влюбится впервые. Выпьет вина. Но это все ничто. Я боюсь того, что уже никогда мне не обнять его, на руки не взять. Это такое ощущение... У тебя есть дети?

- Нет.

- Тогда тебе не понять. Я не виню, нет. Но когда будут... если будут... То обнимай их каждый день. Столько раз, сколько сможешь. Потому что это счастье. Все, заканчивай, - и он отвернулся.

Выстрелы прозвучали хлестко и дико на фоне стрекочущего вокруг луга.

На обратном пути конвоир точно знал, что напишет в следующем письме своей невесте. Остался лишь сущий пустяк: дожить до конца этой войны. Но он сможет. Потому что очень хотелось узнать каково это: обнять своего ребёнка.