О ВЫКРУТАСАХ ИСТОРИИ
Удачный снимок: два вида на церковь Святых Праведных Симеона Богоприимца и Анны Пророчицы — для сравнения 1987 и 2022 годы.
За спиной у фотографа Симеоновский мост; сзади слева — первый в России стационарный цирк Чинизелли. Напротив цирка через створ Караванной улицы (в 1987 году это была улица Толмачёва) — Манежная площадь. От моста тянется Инженерная улица с цирковой гостиницей и видом на торец Михайловского манежа. За цирком через парк — Инженерный, он же Михайловский замок...
Все эти петербургские достопримечательности играют роль в романах-бестселлерах "Тайна трёх государей" и "1916 / Война и мир". А снимок напоминает об эпизоде из третьей части "1916", где даны кое-какие пояснения к первым двум частям, и автомобили тоже упомянуты неслучайно. Кстати, фамилию ленинского шофёра я помню с первого класса, так получилось.
Двадцать седьмого октября [1917] в десять утра Владимиру Ильичу Ульянову-Ленину — первый раз в жизни! — подали к подъезду Смольного персональный автомобиль, прежде возивший столичного градоначальника. Мощный двухтонный Turcat-Mery вызвал у вчерашнего нищего эмигранта восторг, но прослужил недолго. Через пару недель автомобиль угнали служившие в Смольном пожарные: перекрасили и продали в Финляндию.
Сперва шофёром Ленина был Степан Казимирович Гиль, который достался в наследство от градоначальника вместе с лимузином. Однако скоро Владимир Ильич полюбил много ездить и что ни день менять моторы, поэтому с Гилем трудилась уже целая бригада шофёров — Тарас Гороховик, Пётр Космачёв, Лев Горохов, Владимир Рябов...
В конце 1917 года улицы Петрограда завалило снегом. Обычное дело — зима. Но впервые никто не убирал столицу: хозяев отменили, а новая власть слишком увлеклась революцией, напропалую экспроприировала экспроприаторов и не желала отвлекаться на мелочи. Выручал Delaunay-Belleville-45. Тот самый, над которым трудились Кегресс и Шкловский. Автомобиль, который обкатывал великий князь Дмитрий Павлович, а после угнал Маяковский. Императорский лимузин, в котором везли к проруби убитого Распутина.
На этом Delaunay-Belleville в первый день 1918 года Ленин возвращался в Смольный с митинга в Михайловском манеже. За компанию с ним ехал швейцарский знакомец Фриц Платтен — организатор транзита большевиков через Германию и приятель австрийского разведчика Ронге.
У Симеоновского моста через Фонтанку автомобиль обстреляли. Может, на колокольне Симеоновской церкви засел пулемётчик. Может, поблизости притаились какие-то молодцы с винтовками. Под огнём разве разглядишь!
Пули в нескольких местах прошили кузов. Взъерошилась щепой фанера, брызгами разлетелось ветровое стекло, посыпались боковые... Тарасу Гороховику, сидевшему за рулём, осколками посекло лицо. Но он выжал полный газ, и вихляющий Delaunay-Belleville умчался с моста вправо на набережную, под прикрытие домов.
При первых звуках выстрелов Платтен стремительным движением схватил Владимира Ильича за шиворот и пригнул ему голову. Председатель Совета народных комиссаров остался в живых, а швейцарцу одна из пуль раздробила пальцы на руке. Благодарный Владимир Ильич подарил раненому спасителю свой «браунинг».
Фриц Платтен, который привёз Ленина в Петроград и сохранил ему жизнь, так и остался в России. Его посадили в 1937 году — за шпионаж и хранение памятного пистолета, полученного от коммуниста номер один, а в 1942-м Платтен сгинул в сталинских лагерях.
Владимир Ульянов не любил стихи Владимира Маяковского и ссорился с Максимом Горьким — единственным из всех, кто оставил о нём интересные воспоминания. Любил Владимир Ильич стихи Фёдора Тютчева — и автомобили из гаража императора Николая Второго.
Вечером 10 марта 1918 года шофёр Владимир Рябов на подстреленном Delaunay-Belleville тайно привёз главу нового правительства ко второстепенным путям платформы «Цветочная площадка». Там, за Обводным каналом, под охраной латышских стрелков с пулемётами, ждал роскошный спецпоезд №4001. Совет народных комиссаров бежал из Петрограда в Москву: немцы, которых ещё недавно били далеко в Европе, теперь оказались в опасной близости — под Псковом. <...>
Вот, бывало, посмотришь на обычный петербургский снимок, а сколько всего вспоминается...
...потому что снимок сделан с того самого места, где косорукий пулемётчик, засевший новогодним утром на колокольне Симеоновской церкви, достал очередью единственный в поле зрения, медленно лавирующий в снегу автомобиль, — и мог радикально изменить ход российской истории. Но не изменил, а хитровывернутый героический швейцарец, будущая жертва политических репрессий, ценой собственной руки закрепил результат косорукости российского воина.
Что ещё?
Книга написана давно, а сейчас всё расказанное в ней гуглится без проблем: от фамилий и марок автомобилей до угона пожарными и продажи в Финляндию первого служебного автомобиля вождя большевиков. Последним его персональным транспортом был "роллс-ройс" московского градоначальника.
И ещё нюанс: в романе говорится: "Платтен сгинул в сталинских лагерях", но это не совсем так. Он тяжко болел все четыре года, отбытые в концлагере Липово под Архангельском. А когда в 1942 году срок закончился, по приказу начальника лагеря конвоир просто вывел Платтена в ближайшую рощу и застрелил. Факт официально удостоверен, как и другие подробности биографии спасителя большевистского вождя. Фриц Платтен посмертно реабилитирован в 1956 году вместе с сотнями тысяч таких же безвинно уничтоженных. Место его захоронения неизвестно.