О пытках в Ярославской колонии: мысли в тему⁠⁠

Размышления вдогонку к теме о пытках в Ярославской колонии

Вчера интернет взорвался – в публичный доступ попали записи с видеорегистратора сотрудника ярославской колонии, из которых общественность узнала, что в учреждениях отечественной пенитенциарной системы бьют людей. Внезапно оказалось: исправление и становление на путь истинный люди в форме ФСИН понимают несколько иначе, чем подавляющее большинство их сограждан. Они считают возможным для этого раздевать ЗК и бить его резиновой дубинкой по пяткам, вспоминая старые добрые традиции правосудия исламских государств. Для справки, в Османской империи такой вид наказания практиковался достаточно широко.

Мнения, даже на пикабу, по этому поводу разделились: кто-то полагает, что подобное должно караться немедленным расстрелом, а кто-то, в принципе, допускает такое обращение с осужденными в качестве дополнительной меры наказания, помимо той, что назначена судом. Видя разделения мнений и памятуя о трех с лишним тысячах подписчиков, считаю нужным обозначить точку зрения на это со стороны человека, причастного к осуществлению правосудия.

И начать хотелось бы не с факта, как такового, а с причин, которые сделали подобное возможным. На мой взгляд, основной причиной является несоответствие наказания деянию, которое отражается в сознании сотрудников колоний также, как и в сознании обывателей. Рядовой инспектор / опер ФСИН не считает, что ограбивший и убивший несколько человек ЗК, отбывая свой срок наказания, несёт заслуженную ответственность. Он ест, одевается и спит за государственный счет, претендует на уважительное к себе отношение, а родственники потерпевших в это время оплакивают убитого. И своим поведением сотрудник ИК, проще говоря, пытается восстановить социальную справедливость так, как он её видит.

Нахамил – должен получить. Выкинул бычок в неположенном месте – нужно наказать. Не поприветствовал сотрудника по форме – выхватывай. И когда начколонии водворяет осужденного в карцер, он его закрывает не за мелкий дисциплинарный проступок, который осужденный допустил, а по сути добавляет свою меру наказания, которое ЗК должен понести за совершенное им преступление. Это неправильно, это не соответствует Конституции и прочим нормативно-правовым актам, но это так.

Вопрос в другом, что с этим можно сделать? Ответ простой: ничего. Во всех тюрьмах, всех государств и при любой форме правления заключенных били и будут бить. Каким бы эффективным ни был при этом прокурорский надзор, насколько бы не зверствовало следствие – парень из деревни, надевший форму и получивший дубинку, искренне считает, что именно он стоит на страже закона и правопорядка в стране. Он думает, что если он сегодня не вломит зеку, то завтра улицы наводнят убийцы и насильники, которые не боятся – и как бы это ни звучало, в чем-то он прав.

Тюрьма в России на данный момент – это не место исправления. Это место, где осужденному прививают страх. Страх того, что если нарушишь закон, завтра ты окажешься ничем и никем. Телом, которое в комнате воспитательной работы (какая ирония), будут бить, не оглядываясь на закон и Европейский суд по правам человека. И это признак бессилия – сегодня мы не можем ничем, кроме страха, заставить человека жить по-человечески. "Если закон не уважают – пусть хотя бы ментов боятся".

У нас нет программ реабилитации для осужденных, у нас нет нормальной работы с контингентом в местах лишения свободы. По сути, МЛС сегодня – это просто место, где кошмарят осужденных в надежде, что они запомнят ощущения и больше возвращаться туда не захотят. Но, как показывает практика, это не работает. Показатели рецидивной преступности в РФ тому доказательство.

Поэтому сегодня, когда звучат призывы распять сотрудников колонии на Лобном месте, задумайтесь. А от чего так получилось? Ведь это самые обычные люди, которые учились в тех же школах и техникумах, заканчивали вместе с вами ВУЗ – почему они внезапно стали "садистами"? Нигде же специально не готовят палачей, палачами становятся. И не за зарплату, которая, мягко говоря, не соответствует выполняемой работе. И не за пенсию, о которой молодые парни во ФСИН думают чуть больше, чем никак. Они делают это из идейных соображений – нарушая при этом закон. Потому как других вариантов им система не оставляет.

Из всей своей практики я сделал вывод, что насилие – это путь решения проблемы только в краткосрочном отрезке времени. Сегодня и завтра ты можешь запугать и сломать человека, но уже послезавтра, при малейшем ослаблении контроля он сделает так, как считает нужным. Значит, работать нужно не на увеличение количества ударов ПР по пяткам, а на перспективу – но это дорого и пока что, к сожалению, никому не нужно.

Я не пытаюсь оправдать сотрудников, как многие сейчас подумают. И не говорю, что то, что они делают – правильно и так и должно быть. Но проблема в том, что других механизмов на сегодняшний день нет. И говорить нужно именно об этом, а не о том, сколько лет дадут инспектору отдела безопасности за взятую в руки дубинку.

Коммент для минусов прилагаю.