Немного о бывших и о чулках⁠⁠

О том, что мы расстаёмся мой, уже бывший мужчина, сообщил мне в среду. Он прислал мне уведомление в телефон. Казалось бы - всего смс. Но как неприятно! Я опешила. Обидно было вдвойне, поскольку вместе с любовником я теряла еще и друга. Перевожу на мужской язык: представьте, что ваш закадычный кореш Павел, с которым вы годами гоняли на рыбалку, вдруг сообщает вам, что ему больше нравится охотиться с вашим коллегой Витьком. И болеет он не за ваш Спартак, а втихаря топит за Зенит. В бело-синей футболке, за кружкой пива с Витькой.

Тоже самое чувствовала я. Только мощнее, ибо я женщина. Сердце натурально разваливалось на два неравномерных куска, мне хотелось плакать, задавать риторические вопросы и гламурно страдать. Хорошо, думала я, что успела сделать новый маникюр, буду эффектно заламывать руки с красными ногтями… Но поплакать сразу в среду почти не удалось: слезинки только вытекли и с треском разбились об пол, как пришли голодные дети. Готовка ужина, проверка домашки, сборы в школу на четверг - особо не до слез. Я приняла волевое решение плакать в воскресенье. Мне как раз обещали на работе выходной. Да и реветь хотелось красиво: со знанием дела, как полагается, заранее подготовившись и чтоб с фотографиями в инстаграмм.

В четверг я купила бутыль розового полусладкого вина, ломоть пармезану, полкило миндаля, красивые синие бокалы – но это на новый год, и чулки. Что ни говорите, а убиваться по мужику в новых кружевных чулках намного поэтичнее обычных бытовых слез. Повседневная бытовуха может угробить даже этот аспект жизни. Я не люблю бытовуху. Мне психолог говорил, что в семье надо поддерживать температуру накала. Я стараюсь.

В пятницу я выбирала себе компанию для страданий. Вы скажете позвонила бы маме. Я бы и позвонила, но у моей мамы ориентиры сбиты похлеще моих. Маме в моём лице досталась крайне невнимательная дочь с хрупкими костями. Эти обстоятельства вытекали в травмы. Впервые я поломалась когда мне было пять. К восемнадцати я уже имела безлимитный абонемент в хирургию. В травматологии со мной здоровались по имени и интересовались моей учебой. Помнится, когда я сказала маме, что от меня ушел муж, она выдохнула так, словно война обошла наш район стороной, и выдала мне: «Ну слава богу! Я уж думала опять позвоночник поломала!». Тут мама, конечно, права. Поломать позвоночник намного больнее. Я ломала, я знаю.

Лучшая подруга тоже такая себе утешалочка: «Пф, ну и чо ты паришься?»

А лучший друг занимается с моим психологом. Теперь он настолько спокойный, что к нему даже совестно обращаться: - Костя, у меня рушится мир, может выпьем и поплачем?

– Прости, Оля, но я сейчас настолько ресурсный, что не разделю твоих эмоций.

Чёрт.

В субботу пока я была на работе, дети съели весь пармезан, миндаль скормили собаке и разбили синие новогодние бокалы. Хорошо, что не выпили вино.

Вечером собаку злостно и долго тошнило непереваренным миндалем. Я искала телефоны круглосуточной ветеринарки. Мне снова хотелось плакать, но бог с ним, уже можно по-простому - без чулок и в домашнем платье.

В воскресенье утром я была невероятно уставшей из-за минадально-собачьей ночи. А потом мне позвонила мама. Она рассказывала о книгах, которые прочла в интернете и которые обязательно нужно прочитать мне. Чем скорее, тем лучше. Тогда и жизнь наладится, а то почти сорок лет, а все коту под хвост. В какой-то момент телефон забрал папа и до меня доносились крики: «Дай мне поговорить со своим ребенком!». Видимо за двадцать семь километров от моего дома начинался бой за право говорить с тридцати-восьмилетним ребенком. Папа громко просил свою супругу: «Молю, пойди чем-нибудь займись!». Через минуту возмущался уже мне: «Твоя мама сейчас поломала телевизор!», а потом куда-то во вселенную: «Как я должен это сейчас починить?!». И в завершении коронное «Ничего не трогай, держи трубку, говори с дочерью!». Полагаю, мама в этот момент потянулась к кофе-машине.

Затем на кухню тихонечко вошёл мой сын. Он стал громко плакать из-за того, что зомби-апокалипсис опять не случился. А он так надеялся, что ночью на нас нападут зомби и ему придется защищать всю семью, применяя свое пластиковое оружие и навыки ниндзя. Намного  громче через минуту вошла Жея. Она была вне себя: «Минуту! Ты меня, что ли, родила, чтобы я кровать заправляла?!». И догнал меня голос старшей дочери через всю квартиру: «Есть разговор, мама! Нафига ты их родила, если они не помогают нам по дому?!»

Андрей! Если ты это читаешь, знай: мне очень горько от твоих последних сообщений. Я чувствую себя парализованной, опустошённой и не оцененной тобой. Мне действительно жаль. Я не умаляю своей вины, ибо конфликт это всегда совместная деятельность. Но взрослые люди на то и взрослые чтобы поломки чинить и компромиссы находить. Однако это всё же нож в спину, особенно после той поддержки, которой ты был для меня. Я действительно хочу плакать. Но клянусь: физически некогда. Я увещеваю Жею, что застилать постель - неотъемлемая часть жизни и надо учиться это принимать. А ещё мне предстоит как-то разобраться с зомби-апокалипсисом…

...Ребят, у меня все же осталась бутыль вина и чулки. Может, кто-то хочет поэтично со мной порыдать?

автор Ольга Христинина

фото из интернета